Я ещё встречусь с тобой

Шум бьющейся воды о низовья скал, прохладный ветер на фоне заходящего солнца и всплеск воды после прыжка. В этом окружение я проводил время, когда мне нужно было отвлечься от повседневной рутины и проблем. И бываю я здесь чаще, чем хотелось бы. Ну согласитесь, что может быть лучше свиста в ушах, когда ты прыгаешь с высокой скалы в ледяную воду? Адреналин бушует в крови, от чего сердце стучит с бешеной скоростью. И с каждым разом я забираюсь всё выше и выше. Это позволяет мне почувствовать себя свободным от долгов и забыться. Для меня эти прыжки — личный наркотик, отказаться от которого я уже не в силах. Чувство, что ты вот-вот утонешь, больше тебя не станет в этом мире, а после твоё тело выбросит на берег вода, да и то, если повезёт. Это как хорошая пощёчина. Вот и сейчас я стою на скале, приготовившись к прыжку. Закат сегодня был красивее обычного, поэтому я невольно замер на несколько секунд, пытаясь надолго запечатлеть эту красоту в памяти. И, возможно, ещё бы долго так стоял, если бы в гору камней не врезалась птица. Она была похожа на чайку, но я не успел рассмотреть животное, как оно камнем полетело вниз и растворилось в разбушевавшихся волнах. Птицу было жаль. Если я не ошибаюсь, то у неё было разодрано одно крыло. Причин на такое ранение было много, но я решил не зацикливаться на этом, а нырнуть вслед за животным. Может что и узнаю. Несколько секунд, и я уже погрузился в морскую пучину. Холод сразу сковал моё тело, заставляя кожу покрыться мурашками. Чем больше я погружался на глубину, тем хуже просачивались солнечные лучи сквозь воду, составляя смешные узоры. Но что-то я увлёкся на окружающую меня природу, что не заметил, как конечности онемели от холода. Я попытался выплыть, но лишь потратил энергию и, не сдержавшись, выпустил пузырьки воздуха, начиная захлёбываться водой. Кажется, я потерял сознание или умер. Возможно всё, но открыл глаза я уже на берегу. Моё пробуждение началось с кашля, очищающего лёгкие от жидкости. Когда я пришёл в чувства, я огляделся и заметил рядом сидящего паренька. Хотя я не совсем был уверен, что это он. Я думал, что сплю или правда умер, но глазам своим я совершенно не верил. В паре метрах от меня на песке сидел человек, если его можно так назвать, а за спиной у него красовались белоснежные крылья, такие же, как у той мёртвой птицы. Я на миг потерял дар речи и начал было что-то хрипеть, как неизвестное существо повернуло голову на меня. Я только заметил промелькнувшие в его глазах волнение в вперемешку с облегчением. Этот кто-то быстро вскочил на ноги и за секунду оказался передо мной. — Ты в порядке? Как самочувствие? И зачем ты вообще прыгнул с такой высоты?! — он подал голос и взволновано взмахнул своими огромными, изящными крыльями с мягкими, на вид, перьями. И я только сейчас увидел парящий над его головой нимб. Он что, ангел..? Я просто кивнул, сам не зная, был ли это ответ на его вопросы или заметка новой информации. Я бегло осмотрел его: худое тело, длинные ноги тёмные волосы, немного растрепавшиеся из-за ветра. На вид они казались мягкими и напоминали вату. Ростом он был чуть ниже меня, но с этим летающим нимбом казался выше. Я оглядел светящееся кольцо и остановился на его глазах, так заинтересовавших меня. — Твои глаза очаровательны... — шёпотом проговорил я, не скрывая своего восторга. Я сам не понял, что несу, слова выскользнули сами собой. Да и я привык быть прямолинейным и говорить почти всё, что думаю. На это взгляд незнакомца забегал по сторонам, но всё же остановился на мне, позволяя разглядеть ещё бóльшую красоту его глаз. Они были чисто-небесного цвета, сверкали, как две звёздочки в ночном небе, и в них было что-то ещё. Такое родное и знакомое. Это были глаза невинного ребёнка, который ещё не познал все тягости нашего мира. Или просто не успел это сделать? Мой взгляд скользнул по его лицу. Кожа парнишки была очень бледная, без каких-либо неровностей или, например, родинок, у него был аккуратный маленький нос, а немного пухлые губы были такие же розовые, как и его щëки. Уголки губ незнакомца поднялись вверх, когда я рассматривал их, и я мигом поднял глаза, сдавленно улыбнувшись. Он был слишком идеален. — Антон, вижу, что я тебе понравился, но мне надо с тобой поговорить, — я опомнился сразу после первого слова. — Погоди, откуда ты знаешь моё имя? — Я — твой ангел-хранитель. Хочешь верь, хочешь — нет, но это так. И я знаю о тебе намного больше, чем просто имя, — он доброжелательно улыбнулся, а я задумался, переваривая его слова. Я совершенно не верил в существование Бога, ангелов и всего такого. Даже никогда не любил фильм в жанре фантастики. Часто из-за этого я ссорился с родителями — ярыми верующими. Но хорошо, что они просто смирились с тем, что я — атеист, хотя после этого они относятся ко мне с явным холодом. Но при этом, он выглядел по-настоящему, стоял сейчас передо мной и, хоть и нёс полный бред, не был похож на человека. Поэтому я принял это как факт, который надо проверить. — Раз ты всё знаешь, расскажи что-нибудь обо мне. — Хорошо, — он спокойно кивнул. — Раньше ты жил в Воронеже, подвергался в школе издевательствам, а когда дал сдачи, семья обидчика возвела дело, и вы переехали сюда. Ещё у тебя была собака, которую ты подарил двоюродному брату, потому что забыл подарок, о чем до сих пор жалеешь. И извини, что напоминаю, но твоя младшая сестра Рози умерла, когда ей было около 3-х лет. Я замолчал. Всё, что он сказал, было правдой. И воспоминания о прошлом немного подкосили моё настроение, стало как-то тоскливо, что из-за моих пустяковых, как я считал, ошибок многое поменялось в жизни. Но меня волновало одно. Это всё мог кто-нибудь ему рассказать, кроме последнего. Рози и правда умерла, когда ей было всего 3 года из-за сердечно-сосудистой недостаточности. Врачи даже удивлялись, что она дожила до этого возраста, а для моей семье это был сильный удар. Но она была с самого рождения слабым ребёнком и постоянно находилась в больнице, я никому не рассказывал о её существование, даже не знаю, почему. О ней знали только родственники, так откуда это узнал он? — Повторюсь, я — твой ангел-хранитель, — ответил он на моё ошарашенное выражение лица. — Ладно, допустим верю. Так что ты здесь делаешь? — Я хочу разобраться с твоей жизнью. Я должен тебя оберегать, но как я могу это сделать, если ты почти каждый день находишься здесь и прыгаешь со скал? Так и своё здоровье подкосить можно, и умереть! — строго сказал ангел, будто моя мама. — Я так пытаюсь жить. Да и разве будет что-то плохое, если я умру? Без разницы!.. Да и я не умру, с чего бы, — мне казалось, что я пытался оправдаться, а мои слова звучали слишком противоречиво. — Ты только что тонул! Если бы не я, тебя бы уже здесь не было. Не относись к жизни, будто их у тебя несколько... — сначала он чуть ли не кричал, но под конец его голос как-то погруснел и стал тише. Возможно, я даже знаю причину. Если правильно помню, мама говорила, что ангелы — умершие люди. — Ладно, не волнуйся. Я слежу за своей жизнью и умирать не собираюсь, — между нами всё это время было очень маленькое расстояние, поэтому я вытянул руку, чтобы положить её на плечо парня в знак поддержки, но тот отпрянул от меня, будто его ошпарили кипятком, и вытянул передо мной руки, чтобы отгородиться. — Нет! Не подходи! — увидев мой не понимающий взгляд уже какой раз за день, он медленно опустил руки. — Людям нельзя притрагиваться к ангелам. У нас слишком чувствительная кожа, на которой остаётся ожог после вашего прикосновения. Это всё из-за... — Наших грешных душ, — я закончил за него фразу, которую мне постоянно говорили родители в детстве. Он лишь заметно кивнул, скорее просто своим мыслям. — Ну всё, разговор закончен? И вообще, почему ты здесь? Я имею ввиду, разве это не запрещено? — Ну почти, — неопределённо кинул он и скрылся из виду.

***

После первой нашей встречи мы с Арсением, так звали ангела, общались месяц. Тогда я стал приходить на пляж каждый день, наблюдая высокую фигуру, сидящую на моей излюбленной скале, свесив ноги. Пока я не усаживался рядом с ним, он молчал, лишь изредка смеясь над моим падением из-за невнимательности и недовольным бурчанием. Сидели мы очень долго, от начала заката до самой темноты. Наблюдали за то спокойной гладью воды, то за гневными колебаниями волн. Уходящее солнце всегда приветливо тянуло к нам свои лучи и окрашивало воду в жёлтые, красные и оранжевый оттенки, как и небо. Чаще мы просто молчали. И в этой тишине я любовался им. Запоминал его контуры лица, представлял, какие его волосы и крылья на ощупь. Рассматривал каждое ухоженное пёрышко, особенно, когда он расправлял крылья, заметив мой пристальный взгляд. Я, конечно, начинал смеяться, как и сам Арсений, но глаз от него не отрывал. Со временем я начинал замечать и его взгляды на мне. И мы начали играть в гляделки. Представьте себе картину, как два парня, так ещё и один с крыльями, сидят на скале и просто смотрят друг другу в глаза. Это выглядело смешно хотя бы из-за света, который окрашивал наши лица в разные цвета. Особенно это было заметно на бледной коже Арсения, который обиженно что-то про себя бурчал из-за того, что я смеюсь над ним. Это выглядело крайне мило. Иногда же мы разговаривали на абсолютно разные и скучные, как могло бы показаться другим, темы. Но когда рядом с тобой сидит такой комфортный и родной «почти человек», который знает про тебя абсолютно всё, но ты полностью доверяешь, даже разговоры о погоде становятся интересными. И спустя неделю-две таких разговоров я начал замечать, что рассматриваю Арсения не просто как друга. Я по своему существу не очень тактильный человек, и упустим момент при нашей первой встречи с ним, но мне постоянно хотелось его обнять, потрогать его волосы и... Поцеловать..? Я считал себя сумасшедшим, мне было противно от себя. Не из-за того, что я влюбился в парня, нет, я считал это абсолютно нормальным. Причина моих метаний было то, что он ангел. По сути, мёртвый человек, которого даже никто не видит. Да я даже знаком с ним только 2 недели. Человек и ангел вместе? Звучит максимально смешно. Но как говорят, сердцу не прикажешь. Лучше просто его вырвать и выкинуть в море. Такие мысли у меня возникали, когда я приходил на место встречи с Арсением и замечал только то, что он становится каждый раз всё прекрасней. Его тонкий юмор, приятный голос, невероятнейшая улыбка. Я больше не мог на него смотреть, сердце сразу начинало бешено колотиться только при виде его фигуру. Я разрывался между желанием рассказать о своей любви к нему и страхом, что он меня возненавидит. Хотя в последнее я просто заставлял себя верить, чтобы не сорваться, потому что был уверен, что он примет меня. Но вот на взаимность чувств я даже не надеялся. Так я пропустил одну встречу, желая разобраться в своих мыслях и чувствах, конечно, ничего ему не сказав. На следующий день я всё же пришёл, и он встретил меня внизу, а не, как обычно, на скале. Он беспокойно тряхнул своими крыльями и сразу же спросил: — Почему ты не пришёл вчера? Я сделал что-то не то? Тогда сердце в груди предательски сжалось, и я еле сдержался, чтобы не скривиться от боли. Мне было так жаль, я миллион раз извинялся перед ним, миллион раз корил себя за это, но так было нужно, и я это понимал. — Прости... Прости, пожалуйста, я был занят вчера. Ты же знаешь, скоро экзамены и всё такое. Подготовиться надо, — он смотрел на меня пару секунд, а потом облегченно вздохнул. — Я рад, что ты заботишься об учёбе. Ты у меня такой замечательный, Антон, — его лицо озарила нежная улыбка, а я за спиной сжал руки в кулаки, чтобы не кинуться и не заключить его в объятьях. Оставшиеся время мы болтали о всяком. И я был очень рад, что снова могу его видеть. Арсений был разговорчив, как никогда, и я чувствовал, что во всём моя вина. Но всё бы ничего, если бы он после того вечера не пропал.

***

Удар грома эхом распространился по всей округе. За ним на небе вспыхнула молния, осветив лицо Арсения, который сейчас стоял передо мной. В его глазах не было той радости, которую я видел раньше. Мне даже на миг показалось, что по его щеке скатилась одинокая слеза. — Спасибо, — произнёс Арсений севшим голосом. Это прозвучало так искренне, будто он хотел вложить в это слово всё, что хотел бы сказать, но не мог. Я совершенно не понимал, к чему он это говорит. Ангелок послал ко мне птицу с письмом, где говорилось прийти сюда. Конечно, он выбрал странный способ связаться со мной, да и сама по себе просьба была глупа, учитывая, что я прихожу сюда каждый день. Уже тогда мне казалось, что он со мной хочет попрощаться, а теперь это чувство росло с новой силой, сдавливая сердце железными тисками. Но почему он уходил? Я не хочу, чтобы так всё закончилось. Юноша дотронулся до моей щеки, и она стало очень горячей. В моей голове промелькнул эпизод, когда я хотел коснуться его плеча, но он уклонился, и меня будто ошпарило холодной водой. — Арсений, рука..! — я хотел схватить его за запястье, но вовремя опомнился, сжав руку в кулак, и жалобно посмотрел на парня. Он лишь улыбнулся. — Это обычный ожог. Пусть это будет памятью о тебе... И о моей любви, — он аккуратно провёл вниз по моей коже и неохотно отстранился. Я обеспокоено взглянул на руку, кожа которой была смята и покраснела. На самом деле это странно, ведь у ангелов нет крови. — Не переживай, я вытерплю, — его глаза и улыбка ещё более смягчились, увидев мою обеспокоенность. На душе потеплело, и одновременно в сердце пришёл удар от осознания его слов. Я больше его не увижу. — Почему ты уходишь? — для него раненная рука — это приятное воспоминание обо мне. Вот значит как. Что-то я не хочу так ему запоминаться. — Ангелам запрещено спускаться на землю и контактировать с подопечными. Разрешено только один раз, но в самых крайних случаях. — Так вот, что значило твоё «почти». Но я не вижу крайнего случая. Или ты боялся, что я убью себя? — он поджал губы и на пару секунд отвёл взгляд, но потом вернул обратно, смотря прямо мне в глаза, но мне казалось, что в самую душу. — Так бы было, если бы я не пришёл. Так что да. — Ты ко мне приходил не раз. Да и сейчас ты здесь. — Об этом мы просто умолчим, — из его губ послышался смешок. Как же я надеюсь, что у него не будет проблем из-за этого. Наступила тишина, которая длилась, как мне казалось, вечность, но мой, на удивление, уверенный голос её прервал: — Я ещё встречусь с тобой, — внезапно даже для себя сказал я Арсению. Тот лишь молча кивнул. — Встретишься. Но прошу тебя, не торопи события. Наслаждайся жизнью и ни о чем не жалей. Я хотел что-то ответить, но в горле появился ком, не дававший сказать ни слова. Слëзы сами собой стали собираться в уголках глаз, и я поджал губы, сдерживая их. В таком состоянии я часто закивал. Это было настолько нелепо, что на моём лице появилась улыбка, но в ней не было ни единого намëка на радость. — Я правда люблю тебя, Тоша. Это были его последние слова перед тем, как он исчез. Я был ошарашен таким поворотом, но на автомате крикнул ему: «Я тоже», на что он улыбнулся и испарился воздухе, не оставив ни следа после себя. Осознание всей ситуации ко мне пришло чуть позже. А пока я стоял и смотрел на пустое место, где только что находился объект моей первой любви. Ветер подгонял волны, они ненавистно бились о скалы и выходили на берег, оставляя после себя мокрые следы на песке, а также водоросли. Небо озарила дугообразная молния и послышался раскат грома. Начиналась гроза.

***

После той истории прошёл год. Я так и не рассказал никому о своём знакомстве. Что-то пока не горю желанием залететь в психушку. Даже родителям об этом рассказывать не стоит, зная моё отношение к паронормальному. Расположившись на свежей зелёной траве, я положил под голову руки и наблюдал за плывущими облаками причудливых форм. Голубизна неба сразу напомнила Арсения, его улыбку и прекрасные глаза, понравившиеся мне ещё с первого взгляда. Невольно я и сам начал улыбаться небу, будто смотрю на него. Раньше я не верил ни в Бога, ни в существование ада и рая, да и во всю эту мистику. А может просто не хотел верить, ведь мне это было незачем. Жизнь казалась скучной, а наш мир без каких-либо загадок. Но после его появления... Всё поменялось. Теперь я уверен, что с неба за мной наблюдает родной ангелок. И я знаю, что обязательно с ним встречусь.

***

Через пару недель я нашёл его. Но лучше бы этого не делал. Во время прогулки по лесу я увидел тело Арсения и пришёл в ужас. Он был мёртв. Вся кожа была в ожогах, над ним кто-то знатно поиздевался, потому что около дерева одиноко красовались два белоснежных крыла, а на спине были два рубца. Я бросился к нему, пытался привести Арсения в чувства, но было уже поздно. Он не открывал глаза, не дышал, у него не было пульса. Возможно, он лежал здесь не один день. Моё сердце рухнуло на дно морской впадины. Он умер... Умер вместе со мной. Я был в шоке, что не сразу понял одну деталь. Всё было в крови: его лицо, крылья, трава, даже ствол дерева. Тёмно-красная кровь залила здесь всё, но есть одно «но». У ангелов нет крови. Так что здесь произошло? И кто так ненавидел Арсения, что сделал это с ним? Разобраться в этом я не мог, поэтому позвонил в скорую, с которой точно приедет и полиция, а потом уже спросил себя: «Зачем это ангелу?» Но этот вопрос проскочил в моей голове только на миг, пока я дрожащими руками держал его голову на коленях и убирал пряди волос с его лица. Я могу его коснуться, но разве теперь мне это нужно? Слëзы градом полились по моим щекам, оставляя влажные следы на бледном лице ангела. Его кожа стала почти белой, а на руках были капельки крови, будто убийца — это он сам. Когда приехала полиция, они забрали меня с собой, хотя я долго пытался забраться в машину скорой помощи, которая в итоге уехала без меня. Я не понимал логику их действий, но как он скрылся в поле зрения, я замолчал, покорно залез в машину и тупо смотрел в одну точку всю дорогу. После нескольких мучительных часов допроса, я узнал, что мой ангелок умер. Тогда мне казалось, что я умер второй раз. Я был в немом шоке, сначала отрицал это, а потом истерически крушил всё, что попадалось под руку. Мне вкололи успокоительное, но после него я отходил ещё болезненнее. Придя домой, я ничего не сказал родителям, лишь заглянул в их комнату. Они просто смотрели телевизор, и я бы ушёл, если бы не новости: «Внимание! Сегодня нашли подростка, Арсения Попова, который пропал без вести 3 года назад. Истерзанное тело нашли в лесу, убийцу найти так и не удалось». Дальше я не слушал. Всё моё внимание было устремлено на экран. С него на меня смотрел молодой парень с тёмными ухоженными волосами, радостной улыбкой и теми же небесно-голубыми глаза, в которые я когда-то влюбился. Они были такими жизнерадостными, что сердце больно кольнуло, будто его пронзили стрелой, и я сглотнул подступивший к горлу ком, сдерживая слëзы. Я ушёл прочь на улицу. Вопросы родителей, остались позади без ответа. Я хотел бежать, кричать, всё ломать, лишь бы заткнуть эту боль, лишь бы вернуть Арсения, те дни, когда мы сидели на скале и смеялись со всех мелочей. Почему так больно? Почему так больно? Почему?! Я бежал и даже не смотрел, куда бегу. Мои глаза были наполнены слезами, и как бы я не старался, они всё не переставали идти, поэтому я не мог разобрать дорогу и иногда врезался в прохожих. Я вспоминал всё, что связано с Арсением, вспоминал, как жил без него, чем занимался в то время. Я вспомнил и свою ошибку, когда не пришёл на встречу, его обеспокоенные глаза в тот момент и ту одинокую слезу, когда он исчез навечно. И снова я здесь, на том же самом месте, где всё и началось. Вот только прыгать со скалы уже не хочется. Раньше внутри меня была пустота, которую я пытался заполнить адреналином, а теперь внутри меня только боль. Душевная. И её ни чем не заткнуть. Я выполню хотя бы одну твою просьбу: проживу жить в своё удовольствие. А там может ещё и встретимся. Я верю в чудо. Или просто хочу верить? Прыжок, и я погрузился в ледяную воду с головой. Сердце бешено стучало, слëз уже не было, а может их просто смыло в море. Я уверен, что не смогу. Не смогу выполнить ни одного своего обещания. Не смогу больше радоваться жизни, учиться, делать вид, что всё прекрасно. Родители не поймут, знакомые не примут. Мне нет места без тебя, Арсений. Я скучаю. Смертельно.

***

На следующее утро по всему городу были развешаны объявления о пропаже парнишки — Антона Шастуна, сдавшего экзамены на высшие баллы. Но зачем это всё, если его обглоданное рыбами тело найдут ещё не скоро, на грязном песке в окружении водорослей? Одинокая душа так и будет слоняться по миру, как бездомная собака, желая отыскать свою первую и единственную любовь. Арсения Попова.