***
Уже ближе к ночи в замок прибыл долгожданный небольшой отряд. Эгмонт и Морис в сопровождении эскорта вернулись от болот Ренквахи с победой. Встречать их выбежали во двор все жители древней горной цитадели. Вскоре появилась и одетая в самое лучшее парадное платье родовых цветов Повелителей Скал герцогиня. Тана Надора, как всегда собранная и невозмутимая, встала на высоком крыльце, крепко сжимая в чуть подрагивающих руках сплетённый по старому обычаю можжевеловый венок победителя. «Эгмонт! Я так ждала вас!» И это было истинной правдой. Мирабелле так о многом нужно было рассказать мужу: с каким нетерпением она ждала его возвращения; как её бедное сердце едва не вырвалось из груди, когда она увидела неподвижное, завёрнутое в окровавленный багряный плащ тело… Но герцогине, не привыкшей открыто выражать свои чувства, очень нелегко было решиться на такой разговор. Прекрасная в своей твердости и незыблемости тана Надора торжественно возложила на голову поднявшегося на крыльцо мужа триумфальный венок, склонилась перед ним в приветственном реверансе, а затем молча проследовала за Эгмонтом внутрь замка. Пока прибывшие мужчины приводили себя в порядок, Мирабелла привычно погрузилась в хозяйственные хлопоты. Вскоре всё было готово, и герои дня заняли свои почётные места за большим праздничным столом в ярко освещенном множеством факелов главном пиршественном зале сурового северного замка. Эгмонт поднялся со столетия принадлежавшего Повелителям Скал массивного кресла и, возблагодарив Создателя, дал знак начинать трапезу. Сидевшая рядом Мирабелла сосредоточилась на том, чтобы слуги вовремя подавали блюда и подливали гостям вино. Конечно, это было дело управляющего, но сегодня всё должно было пройти безупречно, и герцогиня ни на минуту не ослабляла контроль за его действиями. Поговорить с мужем по душам за полным гостей столом всё равно не представлялось никакой возможности, поэтому ей оставалось лишь следить за порядком и смотреть, как Эгмонт с улыбкой принимает многочисленные поздравления. — Благодарю вас, мои верные вассалы! Эту битву, хвала Создателю и всем Высшим Силам, мы выиграли. Теперь дело осталось за малым — всего лишь выиграть войну! Дружный одобряющий смех собравшихся разрядил официальную обстановку за столом, а герцогиня всё так же продолжала наблюдать за мужем со стороны. Она смотрела на его такое знакомое ей лицо и в то же время не узнавала его. Эгмонт изменился. Его манера держать себя, выражение лица, взгляд… Теперь это был взгляд победителя. Тан Надора выглядел так же величественно, как сами Скалы, чьим Повелителем он являлся. От него исходило такое спокойствие и уверенность в себе, что Мирабелла невольно залюбовалась своим мужем: «И с этим человеком я прожила рядом столько лет?.. Но как? Как он может казаться незнакомцем?.. Или он был таким всегда, но я просто этого не замечала? Не мог же он измениться в мгновение ока? И, видит Создатель, я покривила бы душой, если бы не признала, что эти изменения мне по нраву…» — Да здравствует герцог Окделл! — Виват Надорскому Вепрю! — Славься, победитель Ворона! Громогласные здравицы вернули разум герцогини к насущным проблемам. Оставался открытым вопрос: как же быть с пленником. И, видимо, этот вопрос волновал не только её одну. Мирабелла заметила, что Эгмонт встал из-за стола и уединился с Морисом Эпине. Судя по их взглядам, намечавшийся разговор обещал быть непростым для обоих. Не совсем отдавая себе отчёт зачем и почему, герцогиня бесшумно последовала за ними, притаилась за портьерой и прислушалась.***
— …Я всё понимаю, Эгмонт, ты чувствуешь себя виноватым и за Винную, и за использование магии крови, или как это там называется, но не следует затягивать с решением. Он — опасен. И он бы нас не пощадил. Окделл молчал. Он и сам всё это понимал. Никто не был святым. Но почему именно ему, потомку Лита, как и Круг назад выпала необходимость определять судьбу Алвы? Или же у него вдруг появился шанс всё исправить? — Я ещё не решил, Морис. Пусть вначале придёт в себя. Возможно, нам ещё пригодится столь ценный заложник. В любом случае, за ним будут присматривать самые проверенные люди. Которые… Голос Эгмонта зазвучал мягче и веселее, он улыбнулся, положив руку Морису на плечо. — …Которые как никто заслуживают праздника! Не будем омрачать этот пир пролитой кровью… Давай лучше вернёмся в зал и споём!***
Уже глубоко за полночь праздничное застолье подошло к концу, и Мирабелла наконец-то смогла поговорить с мужем наедине. Но начала она вовсе не с тех слов, что так горели и бились в её сердце, а с того, что грозило неминуемой бедой: — Хвала Создателю, вы живы и здоровы, мой герцог. Но Алва в нашем замке! Эгмонт посмотрел на супругу с холодным удивлением: — А что — Алва? Пока он поправится, мы уже возьмём Олларию. Лекарь был? Мирабелла без сил опустилась в кресло и уронила руки на колени: — Ты не понимаешь, Эгмонт… Лекарь был. Назначил лечение и уехал. И Алва действительно встанет на ноги ещё не скоро. Но… — Тогда в чём проблема? Пусть себе лежит и выздоравливает. А что с ним делать дальше, я решу уже после. Герцог пристально взглянул на супругу. А она — всегда такая выдержанная и почти бесстрастная — вдруг сверкнула глазами и заговорила громче и быстрее обычного: — Проблема? Проблема есть. И не одна. Так вышло, что Алва кроме полученной от твоей шпаги раны ещё хорошенько приложился головой о камни нашего двора. И теперь… Теперь, во-первых — он практически ничего не видит. Во-вторых — совершенно ничего не помнит с самой Торки. А в-третьих… В-третьих — он узнал мой голос. Вспомнил, что когда-то давным давно приезжал ко мне свататься и решил, что мы с ним женаты! А Ричард и Айрис — его дети… Ты представляешь себе, какой ужас?.. «Ужас?..» — подумав так, Эгмонт неожиданно рассмеялся. — «Нет, это никакой не ужас! Это ведь решение всех проблем! Память может и не вернуться… А главное то, что пока Ворон не помнит о восстании и о своей цели прибытия в Надор — он не представляет никакой опасности! Да я не мог и мечтать о таком!..» — И что из этого? И пусть себе так думает. Это же замечательно! Пока он так считает — не захочет бежать отсюда. — Эгмонт довольно откинулся в кресле. — Скажи Алве, что его ранили в Торке. Что я как сослуживец, привёз его на лечение в свой замок. А потом из Олларии приехали вы с детьми. Вот и всё решение твоих проблем! А когда я вернусь — определю его судьбу окончательно. Глаза герцогини широко раскрылись от удивления. На несколько минут она даже потеряла дар речи, затем чуть слышно произнесла: –Эгмонт! Ты это серьёзно? — А что? — герцог улыбнулся и огладил густую русую бороду. — Это будет забавно. Мирабелла вскочила на ноги и сказала очень спокойно то, что ей безумно хотелось крикнуть во весь голос: — Забавно? Ты сказал — забавно?! Эгмонт тоже поднялся и, не глядя на герцогиню, направился к выходу. «Всё сложилось на редкость удачно. Теперь можно будет спокойно заняться Олларией без опасения, что Алва сбежит и ударит нам в спину…» Не оглядываясь, герцог прошёл через весь замок и уже внизу потребовал себе и своим спутникам коней и дорожную амуницию. Пока шли приготовления, Эгмонт обратил внимание на замершую неподалёку от него герцогиню: — Давай не будем устраивать здесь мистерии. Мне нужно ехать. Прощай, Мирабелла. Уверен, ты справишься с этой ситуацией и всё сделаешь правильно. Я вернусь уже после похода на Олларию. Герцог вышел из зала. Мирабелла без сил опустилась в кресло. Невысказанные слова, непоказаннные эмоции и невыплаканные слёзы душили её и разрывали сердце на части. Но она — тана Надора. И это — её битва. Мирабелла потёрла виски, поправила причёску, осенила себя Знаком: «Пусть себе думает… Не захочет бежать… Ранили в Торке… Наши дети… Всё сделаешь правильно… О, Создатель! Дай мне силы!»***
Полчаса спустя после отбытия Эгмонта из замка, герцогиня спустилась в каминный зал и собрала вокруг себя прислугу. Она позвала только тех, на кого действительно можно было положиться, остальным пока что знать ничего не следовало. Благо, пока пленник тана в таком состоянии, количество необходимых ему слуг и охраны сводилось к минимуму. –Итак, — Восседающая в высоком кресле герцогиня обвела собравшихся строгим взглядом. — Вы знаете, что идёт война. Ваш тан возглавляет освободительный поход на Олларию. Сейчас решается — какой будет наша страна, и кто будет носить корону. Но сражения идут не только на полях. У нас с вами начинается своя битва. Вы знаете, что в замок доставлен пленённый герцог Рокэ Алва. Вы видели, что он был тяжело ранен. А потом ещё получил удар по голове. Так вот. Из-за этого генерал сейчас не в себе. Он не помнит, что воюет на стороне узурпатора. И это очень хорошо. Это поможет нашим войскам захватить столицу. Поэтому, наш с вами долг — как можно дольше поддерживать его заблуждения. Итак. Герцог Алва должен думать, что получил ранение на войне в Торке, а его друг и сослуживец Эгмонт Окделл любезно пригласил его на лечение в свой замок. А самое главное — для того, чтобы он чувствовал себя в безопасности и не сорвался воевать против нас, он должен знать, что рядом есть близкие люди. Поэтому я буду называть себя его супругой. А Ричарда и Айрис — его детьми. Вот такой приказ мы с вами получили от нашего герцога и повелителя Эгмонта Окделла. И будем неукоснительно выполнять его волю, пока тан не вернётся с победой. Всем всё ясно? Тогда разойдитесь по своим делам. После того, как за последним слугой закрылись высокие двери, Мирабелла на минуту склонила голову на грудь и закрыла глаза. Уже наступило утро. Скоро он проснётся… А затем… Тана Надора встала, смахнула слезинку и твёрдым шагом вышла из зала.