Люциты

Джейс белой молнией прорезал буквально адски горячий воздух, судорожно ища глазами одно конкретное место. Вокруг творился хаос, нетипичный для лёгкой анархии Ада ‒ спокойные озёра и водопады лавы бурлили; растения, что вечно стремились вверх, поникли, а неразумные виды животных, что обычно были агрессивными, молчали и лежали на земле, не проявляя даже толики агрессии. Лавомерки кучковались и тихо урчали что-то на своём. Гасты не кидались огненными шарами, даже не завывали, приземляясь на скалистые выступы незерака. Тишина в Аду страшнее шторма в иных мирах. В груди Ави сжималось сердце, его стук в ушах заглушал те немногие звуки в этом мире, что сейчас можно было услышать. Хотелось выть, хотелось кричать в надежде, что он услышит, придёт, как обычно поздоровается в чуть язвительной манере. Что вот-вот в этом царстве алого, бордового, жёлтого и оранжевого промелькнут ослепительно-белые волосы. Но их не было. Краем глаза он заметил движение чёрно-алых крыльев, что рассекали горячие воздушные потоки бесшумно, пугающе быстро. Брат. Джодах молча кивнул и чуть ускорился, обгоняя Джейса, ведя наместника Синелиста по одному ему известному пути. Буквально несколько минут нервных хлопков крыльев, и перед ними открылся чёрно-золотой храм Агнию. Готически-острые конструкции нависали над огромным озером лавы, из его стен по желобам стекали водопады раскалённой магмы. Величественный, давящий, роскошный. Он отражал суть «Отца всея огня» ‒ властный, резкий, строгий, подавляющий. Внутри множество залов, но главный алтарь ‒ стелла из чёрного гладкого обсидиана, испещрённая красными и золотыми трещинами, покрытая древними рунами и молитвами, находился в огромном, пустом зале, мрачном, пугающе-тёмном, освещённом лишь чашами с огнём душ, что не грел, скорее даже пугал холодом. Ави влетели в этот зал, прочие залы лишь промелькнули урывками перед глазами спешащих братьев. Джодаха подгоняла ответственность и волнение. Джейса подгонял страх, скорее даже дикий ужас. Перед их взорами предстала поникшая, немного даже поблекшая тонкая, уже сломанная в душе фигура. Белые длинные волосы разметались по плечам и спине, плащ и цилиндр валялись между входом и алтарём смятой чёрной кучей. Люциус сидел на коленях перед алтарём своему отцу и безмолвно двигал губами в молитве. Если не знать, где искать и на что смотреть, то и не скажешь, что это последние часы полубога. Айко жёлтой молнией выскочила из-под одежды Джейса, где всё это время сидела в ожидании, и рванула с огромной скоростью к хозяину, шипя что-то на своём, змеином, но даже скайзерны слышали в этом шипении просьбу, мольбу, надежду на изменение ситуации. ‒ Айко? Я же… ‒ тихий голос разнёсся по пустынному залу, и фигура смертника повернулась к Джейсу и Джодаху. В глазах ‒ море боли. ‒ Как вы тут оказались?.. Джейс, не ответив, метнулся к полубогу, заключая в объятия, прижимая к себе, укрывая от мира белыми крыльями. Он тихо шептал просьбы, молитвы. Не покидай. Не уходи, пожалуйста… Люциус лишь улыбнулся, осторожно обнимая шею наместника Синелиста, рубиновые глаза с узким зрачком уставились на замершего Ангела Смерти. Джодах внимательно смотрел на сына Бога огня, поджав губы. Демоны в голове шептали, с тоской шептали, что при всём желании, при всех способностях ‒ он не сумеет вернуть Люциуса. Искривление времени не поможет, как бы он ни пытался. Полубоги и Боги вне игры, вне правил. Если они умирают, то уже навечно. С тихим, но пугающим звуком рядом возникла укутанная в плащ фигура, от которой по чёрному полу расползались серые клубы дыма и ледяной воздух. Смотрящий пришёл, но не в поиске заключённого. Взгляд Смотрящего выражал печаль. Бесшумно подходя к Джейсу, что уже был на грани истерики и слёз, хватался за алую рубашку полубога, к Люциусу, что грустно улыбался, ожидая своей кончины. Подошёл, приземляясь на колени недалеко от двух фигур, словно прощаясь. Сын Агния вновь кинул взгляд на Джодаха, и тот исчез во вспышке света. Минута, две, пять. Десять. Пятнадцать. Вновь вспышка искр, и с вернувшимся Джодахом рядом появился встревоженный Лололошка, напуганный Фран, явно тревожный Седрик, взволнованная Ашра. Вновь Ангел исчез, уже на чуть более короткий срок, но вскоре появился с уже большей толпой. Воланд, Бастиан, Селести, Катрина и Аргус, весь Орден. Они с явным гневом смотрели на Джодаха, который терпел это всё. Который развернулся к ним спиной, складывая крылья, укладывая хвост в менее распушонное состояние. Перемещённые сюда без пояснения причин вроде как умершим Джодахом, жители Даливарики и наместница Фейвилда заметили напряжение и странную атмосферу не сразу. Бастиан, частично заменивший за эти десять лет Люциусу должность отца, обеспокоенно подошёл к скоплению фигур у алтаря. Селести, принявшая часть сил Эолы, на подкорке понимала, что происходит. На молчаливый вопрос приведённых Джодах лишь кинул взгляд на Люциуса, извиняясь. ‒ Люциус умирает. Считайте это прощанием. Новость, как гром среди ясного неба, подкосила третьего главу Ордена, что не упал лишь благодаря подвернувшейся Цесанне. Воланд не имел слов, чтобы удивиться, отрицать что-либо. Не мог отрицать. Он чувствовал последние месяцы, что дорогой друг слабел, бледнел, но он отнекивался, списывал на простуду, усталость. Но верить не хотелось. Улыбка Люциуса всё болезненней, всё печальней, и впервые за годы он разрыдался на плече Джейса. Умирать не хотелось. Это было страшно. Сердце болело. Слёзы, что капали на одежду Джейса, обращались яркими алыми камнями. ‒ Я не хочу умирать… Не так… ‒ сквозь слёзы тихонько прошептал Люциус. ‒ Зачем ты пришёл именно сюда? Ты попрощался утром, словно ничего не было! ‒ Джейс не хотел отпускать, ногтями цепляясь за ткань рубашки Люца на спине, пока обеспокоенные близкие стояли рядом, не принимая факт. ‒ Я хотел попрощаться с отцом, но… ‒ голос сорвался. ‒ Но он не пришёл, ‒ закончил за него Джодах. Он знал, что боги бессердечны. Но каждый раз от этого факта ему было плохо. Видеть, как ребёнок пришёл провести свои последние часы рядом с алтарём отцу, что не желал исполнить последнюю волю сына и хотя бы напоследок сказать пару слов, ‒ это больно. Очень больно. Долгие, тяжёлые минуты они провели в тишине. В какой-то момент Фран испуганно вздохнул, смотря на ступни полубога, затянутые в сапоги. Они… Светились. Светились и растворялись, распадаясь на яркие искры, улетая куда-то за пределы зала. Медленно, но верно, Люциус растворялся в этом мире. Так же тихо, как и до этого, старые и новые друзья осторожно обнимали Люциуса, шепча что-то ему на уши. Фран, с которым Люциуса познакомил Ло не так давно, буквально месяц назад. С ними было забавно выпивать по вечерам, он так плохо переносил любой градус. Ашра, светлая девушка со своими проблемами, познакомилась с Люциусом несколько позже Франческо, но с которой они бегали по Аду в поисках ценных ресурсов для навара. Седрик, учёный из умирающего мира, его на экскурсию в Ад привёл Ло, проведя по каналам Элдрина. Забавный парень, который прямо таки горел интересом ко всему новому. Селести, привыкшая к не самому мягкому характеру Люциуса, распивающая с ним иногда чай. Чувствительная феечка разрыдалась, но со всхлипами отлипла от его щеки, создав в белых волосах такие же алые, как его глаза, маки. Воланд, старый друг, с которым они прошли многое. Обиделся на молчаливую попытку безмолвно уйти из этого мира, но демон всё ещё крепко сжимал объятия, не желая отпускать его. Было больно вот так прощаться, когда они прошли огонь, Даливарику и Тюрьму Времени. Бастиан. Тот, кто за эти десять лет стал ему если не отцом, то добрым дедушкой, опекая неумелого в обычной жизни полубога. Он мягко обнял парня за плечи, поглаживая по волосам, легонько похлопывая по спине. Половины ног более нет, свечение уже ушло чуть выше колен, искорок было всё больше, они равномерным потоком улетали сквозь узкие окна зала, стайкой разносясь по Аду. Катрина и Аргус. Противоречивая пара, что за эти десять лет сотрудничества оттаяла к бывшему наместнику Ада. Катрина с грустной улыбкой приобняла Люциуса, по-дружески чмокнув в лоб, пока Аргус, обычно язвительный, потрепал его по плечу. Тихое «Прощай» было произнесено чуть задушено, словно сквозь ком в горле. Всё же, десять лет для людей ‒ далеко не маленький срок, и за это время не прикипеть друг к другу почти невозможно. Орден. Те, кто были ему хорошими знакомыми, пусть и не друзьями. Цесанна осторожно, нерешительно обняла. Остальные не решились, но всё же неуверенно попрощались. Это было так странно, прощаться с тем, кто должен был быть едва ли не бессмертным. Они словно ещё не до конца осознали происходящее, события этого дня обухом ударяли раз за разом по голове. Лололошка. Тот, кто помог найти Айко, кто первый начал его учить жить среди людей, кто не отвернулся от него в тяжёлый момент. Кто первый получил подарок от всего сердца, тот самый браслет Люциуса. Джодах. Очень необычная фигура, но сейчас он с сожалением смотрел, не решаясь прикоснуться. Он винил себя в такой скоропостижной смерти полубога. Он вернул ему силу слишком резко, и тело, уже начавшее подстраиваться под смертную суть, было до опасного переполнено энергией огня, что все эти годы заставляло организм медленно истлевать изнутри. В тот момент выхода не было, Люциус погибал без своих сил, как и любой полубог, не заключённый в Тюрьму Времени. Их сущность слишком «магическая», чтобы они могли жить без сил. ‒ Прости… ‒ поджав губы, он присел рядом в полу лотоса. Вина клокотала в сердце. ‒ Я в норме. Ты не виноват, ‒ голос слабел, пока по щекам прочерчивали свои влажные дорожки слёзы печали. ‒ Ты надеялся спасти меня тогда, у тебя не было выхода. Джодах опустил крылья, не решаясь поднять взгляд. Смотрящий. Тот, кто давным-давно заключил Люциуса в Тюрьму Времени. Сейчас он с печалью смотрел на когда-то своего «подопечного». Теплолюбивый полубог протянул руку к нему, и тот осторожно прикоснулся холодными пальцами к горячей ладони Люциуса. Они пожали друг другу руки на прощание. И последний, Джейс, вцепился в Люциуса, уткнувшись ему в плечо. Он не хотел отпускать его. Не сейчас, когда у них всё наладилось. Тело Люциуса исчезло, рассыпалось уже до середины бёдер. Айко обвила его тело, шипя ему что-то ласковое, грустное. Не было лишь одной фигуры, которую Люциус хотел увидеть в последний момент своей жизни. Отец, тот, кто дал ему жизнь, не пришёл. Он даже не послал ментально хоть парочку слов. Люциус чувствовал, что ему осталось, дай Время, пятнадцать минут. Он и так с трудом замедлил распад тела. ‒ Ну… Наверное, прощайте… ‒ он снял с себя Айко, поцеловал её в лоб и пересадил на плечи младшего Ави. Прошептав что-то о том, что не так и не сейчас ему хотелось бы уйти, он уткнулся щекой в грудь Джейса. Прикрыв глаза, сияющие, словно рубины, он отпустил силы. Тело полностью засветилось алым и золотым, за пару десятков секунд распадаясь на тысячи и тысячи искорок. Они стаей унеслись наружу, расползаясь по всему Аду. Джейс, в чьих руках он рассыпался, со слезами и ругательствами мощным ударом расколол алтарь. ‒ Он хотел лишь пару слов, ты, ублюдок! ‒ крик в пустоту. Богам плевать на всех. Это болезненная правда. Слёзы, что пролил Люциус, обратились горсткой ярких алых камней. Такие же алые, как глаза погибшего полубога, каплевидные, с вертикальной золотистой полоской, словно узкий зрачок. Молчаливый Лололошка аккуратно собирал оставленные Люциусом вещи. Накидка и цилиндр, да браслет на его руке. Это то немногое, что было вещами Люциуса и что осталось от него. Джодах осторожно взял один из камней-слёз, пуская по нему силу. Демоны в голове, молчавшие всё это время, тихонько молились. Быстрая молитва на непонятном языке и помощь Джодаху. Этих камней более нигде нет, если судить по сбивчивым объяснением самых старых из демонов. Чистая сила и искренние эмоции образовали нечто настолько уникальное, что более никогда не образуется во всей Мультивселенной. ‒ Раз их нигде нет, то… Пусть будут люциты. Слёзы Люциуса. Зал погрузился в траурную тишину. Более нет в этом мире полубога Люциуса. От него остались лишь люциты. Люциты, что после будут вставлены в зачарованные оправы и переданы всем близким. Даже Смотрящий был по своему близок Люциусу. Это было единственным материальным напоминанием, что когда-то с ними жил и проводил своё время язвительный, озорной, немного самовлюблённый, но такой робкий в личных делах полубог. Которого более с ними нет.