Я сожалею

      Я поступила правильно, отдав своего мужчину дочери!       Но я сожалею!       Этот поступок стоил мне невероятных сил. Не важно, что у нас с Эду была такая огромная разница в возрасте, не важно, что нас осуждало общество и все вокруг, но я любила его. И я видела, что он любил меня, искренне, сильно, по-настоящему. Даже, когда я отказалась от него, бросила во имя счастья Камилы, он продолжал и продолжал тянуться ко мне до последнего, и я думала, что не выдержу, что моё сердце дрогнет, и мы вновь начнём целоваться, предаваясь нашей страстной любви… И наплюём на всё…       Как же мне тревожно было, когда я впервые начала догадываться, что Камила засматривается на Эду. Я не находила себе места и звонила, и звонила с фазенды домой. Моё сердце было не спокойно, уже тогда оно чуяло тревогу и приближающуюся боль. И оно не ошибалось!       Как же мне больно было, когда я почти заставила дочь признаться в своих чувствах силой. Она делала это с таким детским невинным лицом, а мои душа и сердце кричали, что она — тварь, мерзавка, дрянь, разлучница!       Я промолчала, изображая из себя настоящую любящую мать, но где-то глубоко внутри себя я ненавидела её за то, что я вообще стала матерью, этой паршивки.       Мне было так больно, что она, под влиянием Алмы день за днём отбирает у меня Эду, что я влепила ей пощёчину. Она моя дочь, я сожалела, что сделала это, но в сердцах я хотела влепить Камиле ещё и ещё одну пощёчину, избить её, перекинуть через коленку и хорошенько отлупить за то, что я не смогла вырастить из неё достойного человека, но я снова промолчала. Хотя мне было и очень больно, как будто это избили меня.       Моё сердце обливалось кровью, когда я расставалась с Эду, когда он буквально едва ли не со слезами молил меня остаться с ним, я так хотела это сделать, хотела сорваться, забыть обо всём и придаться жаркой страсти на глазах у всех обитателей нашей квартиры, чтобы Камила умылась, отстала, увидев, как мы любим друг друга, и переосмыслила своё поведение!       Но я сдержалась, я попросила у Эду лишь один прощальный поцелуй, который был горячее всех ночей любви Камилы с ним, и воспоминания о котором я сохраню на всю жизнь.       Как же мне было больно, когда Камила призналась мне в том, что беременна. Какая же она мразь, что специально забеременела от Эду. Мне хотелось прокричать ей это в лицо, надавать по щекам, выгнать из дому. Но вместо этого я улыбнулась и обняла её, утешала и бегала за ней, чтобы это дурочка сохранила ребёнка. А ведь это мог бы быть наш с Эду ребёнок. Я никогда не помышляла больше о рождении детей, но в момент, когда я обнимала беременную и всю зарёванную Камилу, я об этом почему-то подумала. Как бы я в ту самую секунду хотела быть сама беременной от него. Но я должна была стать не матерью, а бабушкой. Моё время прошло, и ничего нельзя было вернуть обратно.       Как же я не хотела идти на помолвку Эду и Камилы, но моя собственная доченька была так жестока, что заставила меня туда пойти, изображать вселенское счастье и улыбаться. А она с наивным лицом просила у меня прощения. Я прощала, но понимала, что нет прощения тому, кто разрушает истинную любовь. Но я должна была простить, я — мать… А ведь моё сердце на самом деле не хотело прощать.       Как же тяжело мне было, когда глупая Камила дала мне ключи от их общей квартиры, чтобы похвастаться, когда придя туда, среди пустых комнат я встретила Эду. Он вновь подавал мне знаки внимания, последние и самые отчаянные надежды на то, что ещё что-то можно вернуть.       Как же я хотела поддаться на эти едва уловимые намёки, и прямо там, в квартире Камилы и Эду, в их будущей спальне или детской, придаться страстной, пылкой, всесжигающей любви, которая должна была жить.       Мне было так тяжело удержаться, мне было столь больно смотреть на страдания Эду, мне было так невыносимо окончательно отказаться от него и нести какую-то ересь про счастье моей дочери…       Но я прошла через это, я справилась!       Чтобы забыться я начала встречаться с Мигелом, он всегда был добр ко мне, помогал и поддерживал меня, я ценила это, но не любила его. Каким бы хорошим ни был Мигел, вежливым, галантным, услужливым — ни одно это качество не могло заменить настоящую любовь, настоящую страсть. Я не любила его, он был не Эду, и никогда не заменит место Эду в моём сердце.       Я не знаю, как я пережила свадьбу Камилы, их медовый месяц с моим мужчиной, их счастье. Ведь это всё могло бы и должно было быть моим, но я терпела до последнего, мужественно сражалась с своей превратной судьбой, хоть мне было больно, очень больно.       А затем случилось несчастье, Камила потеряла ребёнка и заболела. И мне даже от Мигела пришлось отказаться ради неё. Сама того не замечая, идя по жизням других, Камила отнимала у меня всё и всех, пытаясь на чужом горе быть счастливой.       Эду, как верный и заботливый муж, так трогательно поддерживал её во время болезни, а ведь это мне нужна была тогда больше всего забота и поддержка. Моя жизнь полностью рухнула, вслед за последней сильной и настоящей любовью, руками моей доченьки, и уже никогда не будет прежней…       Я сделала всё, что могла, чтобы спасти Камилу, я отказалась даже от Мигела, я родила ещё одного ребёнка, я — мать, я должна была это сделать. Но тогда почему же я не стала более счастливой или спокойной? Я должна была бы радоваться тому, что Камила здорова и счастлива, что Мигел простил меня, что у меня есть теперь ещё одна дочь… Тогда почему же я чувствую такую грусть и пустоту?       Я воспитываю нового, по сути, лишнего ребёнка от Педру, которого вообще не хотела рожать. От отчаяния я вышла замуж за Мигела, который всегда жалел и поддерживал меня. И Камилины не долгие муки совести успокоились, она сочла, что мама счастлива и довольна, видя, как счастлива и довольна она. Но я на самом деле не счастлива и не довольна. Я лишь выгляжу такой внешне потому, что так того требует отведённая мне в жизни роль. Но я совсем не такую жизнь хотела, и не о такой жизни мечтала. Наш любовный четырёхугольник — это всё фарс и обман. Я не люблю Мигела, так как Эду не любит и никогда не полюбит Камилу. И я, и он находимся со своими супругами лишь по доброте душевной и из жалости. И я вижу это по себе, вижу это по нему, каждый раз, как наши взгляды пересекаются, и я замечаю, как, он смотрит на меня…       Эду всё ещё любит меня, а я люблю его…       Потому, что настоящая любовь, настоящие чувства нерушимы…       И их ничто и никто не сможет разрушить никогда…       Чувства в тайне ото всех, где-то глубоко в душе, это всё, что нам осталось. Ведь мы, из-за превратности судьбы уже никогда не будем вместе… А я так хотела бы, а я так мечтала бы об этом! Но, увы, этому не сбыться никогда…       Я поступила правильно! Но я сожалею, я так сожалею!