завтра

день сто пятьдесят первый. открытое окно, влажный воздух, океанская гладь, суша где то далеко далеко, за тысячу миль от их маленького корабля. день сто пятьдесят первый, сто пятьдесят первый день тоски. больно, больно, как же сука больно. щемит что то в груди, под рёбрами, дерётся с сердцем и хочет его наружу вытолкнуть, а сердце сопротивляется глупое, не понимает, что драку эту оно проиграло ещё до того, как в неё вступило. тоска. слез нет, чистая апатия. надежда, которую отчаянно душишь в себе, толкаешь туда подальше, на задворок сознания, чтобы не высовывалась, разобьётся же в тот же миг, как башку свою пустую покажет. а она все лезет, лезет, не понимает, что нельзя, что прятаться надо, в самый тёмный угол забиться и сидеть, не двигаться. умирать же никто не хочет. как же больно. голубые глаза прожигает солнечный луч, беспощадно, словно хочет выжечь из них последнюю каплю влаги, последние остатки чувств. сигарета тлеет в руке, во рту горький привкус, хочется сплюнуть, но санджи глотает, давится, начинает кашлять. кашель громкий такой, неприятный, словно в лёгких забилось что то, чёрное, густое как смола. и хочет это что то обратно, на свет, на волю вылезти, чтобы расползтись по всему миру и покрыть его чёрной коркой, такой, какая обычно бывает на глазах у людей, которые не плачут вот уже сотню лет. а санджи плачет. иногда громко, с надрывом, так, что дерёт горло, рвутся связки, а руки до крови впиваются во впавшие щеки, оставляя неприятные полулунные следы от ногтей. иногда тихо и беззвучно, пряча немой крик в шуме бьющихся о борт волн. но санджи давно уже плачет без слез. он себе пообещал, что ни единой игривой слезы не прольёт его глаз. потому что слёзы открывают поток чувств - совершенно глупых и не нужных. он их отчаянно игнорирует, прячет в себе, замыкает в плотный кокон, чтобы ни одна мысль не вылезла из него, не просочилось ничего. но мысли все ещё в его голове, проносятся гулким эхом по темноте сознания. «Я больше не люблю тебя» «Я ничего к тебе не чувствую» «Ты предлагаешь закончить это? О, как же я рад» «Пообещай, что никогда и никому не расскажешь о том, что было» «Мы обычные накама....» нож шаловливо соскакивает на палец, оставляя глубокий порез. густая кровь начинает разливаться чёрным маревом по поверхности разделочной доски. санджи громко матерится и кидает нож в стену. хочется разрушить это все, хочется убежать, спрятаться, остаться одному, одному навсегда, задушить в себе эти чувства, убить их, сжечь, чтобы ни единого следа не осталось. он заматывает палец носовым платком, продолжает нарезать блюдо, разводит огонь, готовит ужин. с натянутой улыбкой выходит на палубу, зовёт всех есть. с натянутой улыбкой поджигает сигарету, подносит ее ко рту. с натянутой улыбкой подходит к борту. с натянутой улыбкой мечтает утопится, оказаться на дне, там, куда не проникают солнечные лучи, там, где давление воды расплющит его тело в один миг. день заканчивается, розовый закат отражается на глади океана. санджи мечтает сгореть в его лучах. надо выбираться, вывозить себя, выносить из этого тусклого мира, надо начинать жить, но он блять не может, он не знает как быть дальше, не знает что ему делать, в его груди огромная дыра. он абсолютно бессилен. но надо жить, надо возвращать себя туда, откуда все началось, было же как то до. значит и после тоже как то будет и будет хорошо, по новому, совершено не так как раньше, потому что прошлое надо отпускать. все что было «во время» надо отпустить, надо отпустить все, что уже никогда не вернуть. и санджи отпускает. кидает окурок в море, смотрит на солнечное марево - совершенно огромное, покрывающее полнебосвода. и отпускает. санджи не был таким, никогда таким не был. он был сильным, свободным, совершенно спокойным внутри, совершенно счастливым снаружи, и жизнь была красочной, как клубничный торт. он должен вернуть себя туда, вернуть в мир, откуда все начиналось, он должен закончить это, чтобы начать заново. все в этом мире на чем то заканчивается, чтобы с чего то начаться. санджи тихо смеётся и закрывает глаза. завтра будет по другому. завтра солнце воссияет над его головой тёплым светом. завтра он будет сильным, послезавтра он будет сильным, он будет сильным в четверг на следующей неделе, он будет сильным всегда. сильным и смелым, каким был до. он больше никогда не будет таким, каким был «во время». на небе загораются первые звёзды, восходит луна. волны сталкиваются о борт корабля. завтра все станет как прежде.