***
Умут родился четыре месяца тому назад, и, как только будущего наследника Шадоглу привезли из роддома домой, все без исключения члены их семьи, по меткому замечанию Мирана, окончательно помешались. Хандан с Зехрой без конца спорили и препирались, как лучше купать малыша и укладывать спать. Не одна, так другая приходила к Рейян и начинала вещать, что только она сможет убаюкать Умута, а сама Рейян неправильно его баюкает, слишком трясет, тепло укутывает, а шапочка такого цвета совершенно не подходит мальчику. Хандан так вообще утверждала, что баюкать ребенка на руках — «это прямой путь к воспитанию слабохарактерного типа, а то и вовсе эгоиста», поэтому она, видите ли, своих детей качала только в коляске. Бабушка же на это заявляла, что большей чуши она в жизни не слыхивала, зато вырастила и воспитала троих детей и троих внуков. Так что не надо ей указывать, как обращаться с любимым и единственным (пока) правнуком. Ярен, приходя навестить племянника, неизменно начинала его целовать и тискать, приговаривая, что «так бы и съела такого сладкого». Мирана это веселило, и он всякий раз подкалывал Ярен, что, дескать, когда она родит своего, то совсем затормошит несчастного. Генюль же, когда оставалась с Умутом, тут же начинала ему рассказывать, как он вырастет большим и станет известным и знаменитым (врачом, архитектором, спортсменом, даже актером, — всякий раз профессии менялись), прославит свое имя и имя своих родителей на весь мир. Она объяснила, что, дескать, вычитала, будто подобные монотонные истории помогают малышу расслабиться и быстрее заснуть. Ярен ехидничала, что от таких историй и впрямь «мухи дохнут», потому-то Умут и засыпает без задних ног, слушая «эту белиберду». А вот Азат с Харуном от малыша натурально шарахались: говорили, что им безумно страшно даже прикоснуться к нему, вдруг сделают больно. На что бабушка неизменно отвечала, что они совершенно правы, хоть на что-то мозгов хватает. А дед посмеивался, дескать, дайте срок, вот своих родите, тогда и поглядим. И ведь как в воду глядел! Три месяца назад Генюль обрадовала Азата, а заодно и всех остальных, что скоро станет матерью, а буквально неделю тому назад той же радостной новостью поделилась с родными Ярен. Азат и Харун на радостях устроили вечеринку, позвав живой оркестр, профессиональных танцоров и пригласив весь квартал. При этом оба твердили, как заведенные, что то ли еще будет, когда дети родятся. — Лишь бы, — усмехнулся на эти слова Хазар, — не случилось того же, что было в день рождения Умута. Миран, Азат, Харун и примкнувший к ним Джихан при этих словах покраснели и дружно потупили глаза. Дело в том, что когда Умут испустил свой первый крик, и Рейян прижала своего любимого сына к груди, а Миран, который присутствовал при родах, со слезами радости на глазах наблюдал эту идиллическую картину, в коридоре больницы собралась вся семья. Когда Рейян и Умута перевели в палату, и они оба уснули, Миран спустился к родственникам и сообщил радостную новость. Хазар и Зехра расплакались от радости и тут же отправились навестить Рейян, Ярен и Генюль обнимали, тормошили и поздравляли Мирана, а Азат вместе с Харуном обнялись, а потом, дождавшись, пока Миран позвонит домой бабушке и деду, чтобы обрадовать и их тоже, принялись хлопать его спине, называть «папашей», а затем пожелали не останавливаться на достигнутом. Радость свою они выражали слишком уж бурно, поэтому появившийся невесть откуда врач сделал им строгое внушение. И тогда у Азата родилась мысль поехать отметить это дело. Джихан неожиданно заявил, что и он не желает оставаться в стороне. Домой троица явилась под утро, на всю улицу распевая не совсем пристойные песни, и вообще они еле держались на ногах. Женам ничего не оставалось, кроме как укоризненно покачать головами и увести вторую половину отсыпаться. Мирана же отвела в его комнату бабушка, которая утром устроила ему знатную головомойку, поскольку «подобного непотребства он не позволял себе с семнадцати лет». Дед же на это заметил, что ему безумно жаль, что не удалось «присоединиться к загулу». — Тебя там только и не хватало, Насух! — строго взглянула на него Азизе, отчего он закашлялся и заявил, что «ляпнул, не подумав».***
— Эй, вы там скоро? — осторожно заглянул в комнату Харун. — Тшшш! — Миран приложил палец к губам. — Тихо! — прошипел он. — А то разбудишь, и потом мы его уже не уложим! — Что случилось? — спросила Рейян после того, как убедилась, что Умут уснул, и они с Мираном вышли из детской. — Только вас ждем, — отозвался Харун, — ваш отец, то есть, Хазар бей, там собрал очередной семейный совет. В гостиной и впрямь собрались все члены почтеннейшего семейства, за исключением деда и бабушки. Они уехали на выходные в поместье; Насух решил проверить в очередной раз, как там дела с урожаем оливок, а его дражайшая супруга, понятное дело, отпустить его одного просто не могла. — Ну, вот, — обрадовался Хазар, увидев вошедших в гостиную Мирана и Рейян, — теперь все в сборе. — И я так понимаю, у нас тут опять что-то затевается, — улыбнулась Хандан. — Для кого готовим сюрприз? — спросил Азат. — Вы правильно все поняли, — кивнул Хазар. — Тут такое дело: у отца и мамы годовщина свадьбы. — Какой именно? — бестактно ляпнул Джихан. — В самом деле, — усмехнулся Харун, — мы ведь можем отмечать обе их годовщины, так даже веселее! — Я говорил про последнюю их свадьбу! — Хазар посмотрел на брата и его зятя с немым укором, но те, разумеется, напрочь его проигнорировали. — Ну, тогда они еще молодожены! — восторженно воскликнул Азат, и Генюль тут же наступила ему на ногу, мол, попридержи язык. — Слушайте, — глаза Мирана мгновенно загорелись (что уже само по себе не предвещало ничего хорошего), — так ведь мы же просто обязаны устроить им грандиозный праздник! — О, — закатила глаза Хандан, — ну, всё! Миран попал в свою стихию! — Так сколько же лет они вместе? — спросила тем временем Зехра. — Считай сама, — отозвался Джихан, — Миран закончил школу… — Вместе они, я подсчитал, — перебил его Хазар, — уже пятьдесят лет! Азат присвистнул, а Генюль, Ярен и Рейян томно вздохнули. — У тебя как с математикой-то? — возмутился Джихан. — Свадьба была в тот год, когда Миран закончил школу, так какие могут быть пятьдесят лет. — У меня все хорошо с математикой, Джихан, — не уступал Хазар, — я ведь говорю не только о свадьбе, а вообще — обо всем времени, что они вместе. — Ну, — протянул Харун, — если не считать тех лет, что они жили в разводе… — В разводе-то в разводе, но это не означает порознь, — усмехнулся Миран. — То есть?.. — заинтересованно взглянул на него Харун. — Дед ведь при каждом удобном случае приезжал к нам в Карс, сколько я себя помню. И жил там иной раз по несколько месяцев подряд. — А дома плел про командировки! — пробормотал Джихан. — И я сколько раз их подкарауливал, когда они целовались в укромных уголках, думая, что их никто не видит, — выпалил Миран. — Миран! — одернула его Рейян. — Прекрати. — Но я же правду говорю! — воскликнул он. — Да и что тут такого-то, они взрослые люди. — Просто интересно, — ядовито улыбнулась Ярен, — что бы тебе сейчас сказала Азизе ханым, если бы услышала? — Подобные вещи, — копируя интонации Азизе, проговорил Харун, — при всех не обсуждают, милый мой Миран, и пора бы тебе уже усвоить это! Все присутствующие, кроме Мирана, который тут же надулся, точно мышь на крупу, громко рассмеялись. — Короче говоря, — чуть повысив голос, дабы привлечь к себе внимание и прекратить веселье, проговорил Хазар, — Миран совершенно прав. Мы должны отметить эту дату и поздравить их должным образом. — Кажется, — сказал на это Джихан, — они прямо в эту самую минуту тем и заняты: поздравляют друг друга от души. Хандан на это шикнула на него и ткнула локтем в бок. — Нам нужно, — поддержала мужа Рейян, — придумать и преподнести им необычный подарок. — Кстати сказать, я уже приготовила шикарнейший сюрприз! — Генюль! — прошептал сквозь зубы Азат. — Мы же договорились! — Что случилось? — встревожилась Хандан. — Что вы скрываете? — Да ладно, — улыбаясь, махнула рукой Генюль, — я все равно уже проговорилась. Отец, мама и Элиф приезжают на следующей неделе. Они запускают новую сеть отелей, и им нужно, как он выразился, «осмотреть все на месте». Но это он так специально сказал, чтобы усыпить бдительность бабушки, потому что хотел сделать ей сюрприз. В общем, отец и мама остаются насовсем, а Элиф, конечно, вернется обратно, ей нужно закончить университет, ну и там у нее приятели, бойфренд… — Вот же хитрец! — добродушно улыбнулся Хазар. — Я ведь с Али только вчера разговаривал, он мне говорил про отели, про акции, мы договорились и совместном предприятии… Я спросил, когда же он наконец приедет, но он ушел от ответа. — А вопрос с сюрпризом, — вздохнула Зехра, — все равно остается пока открытым. — Я знаю, что делать! — тоном знатока изрек Миран. — Давайте подарим им романтическое путешествие! — На горнолыжный курорт! — с мечтательной улыбкой проговорила Ярен. — Ну, горнолыжный курорт — это точно не для отца и Азизе ханым, — остудил ее пыл Джихан. — Но вот, скажем, в круиз по Средиземноморью… — Греческие острова, — внесла предложение Рейян. — Да, — кивнул Хазар, — это вполне подойдет. Думаю, они будут рады. — И конечно, семейный ужин с музыкой, — потер руки в предвкушении Миран. — Как раз успеем все подготовить к тому времени, как они вернутся из поместья.***
Солнце опускалось за горизонт, окрасив и небо, и воду во все оттенки красного от ярко-алого до золотисто-янтарного и розового. С моря подул прохладный бриз, и Насух, довольно улыбнувшись, подставил лицо свежему ветру пополам с солеными морскими брызгами. — Красота! — проговорил, зажмурившись от удовольствия, точно сытый кот. — Что я слышу! — усмехнулась шедшая рядом с ним Азизе. Она сняла солнечные очки и повернулась к мужу, одарив его своей фирменной полунасмешливой улыбкой. — Не прошло и двух недель прежде, чем Насух Шадоглу признал, что здесь, — она окинула взглядом набережную, которую мало-помалу уже начали заполнять туристы, вышедшие на вечерний променад, — красота! — Ну так ведь я всегда говорю, что думаю, — чуть смутившись, пробормотал Насух. — О да! — отозвалась Азизе и взяла мужа под руку. Когда они с Насухом вернулись из поместья, выяснилось, что неугомонные родственники во главе с Мираном и — кто бы мог подумать! — Хазаром устроили им сюрприз: праздник по случаю годовщины свадьбы. Они-то с Насухом планировали отметить все тихо, только лишь наедине друг с другом. Насух уже успел пообещать ей, что увезет ее на недельку-другую в Стамбул, снимет в одном из самых дорогих отелей люкс на двоих, и они там замечательно проведут время, как он выразился. Но дети посчитали, что столь важное, по словам Мирана событие, нужно отметить с размахом, а уж потом можно и в Стамбул. Праздник, к чему лукавить, действительно удался, все веселились, поздравляли их, желали «много-много лет безоблачного счастья». Самым большим и приятным сюрпризом стал приезд Али, Салихи и Элиф. Они привезли им в подарок сервиз из китайского фарфора на шестьдесят пять персон, но самое главное: Али сообщил Азизе то, что она уже много лет мечтала услышать — он возвращается домой. Ну, а под конец торжества Миран и Рейян преподнесли им подарок от всей семьи: билеты на лайнер «Магеллан», отправляющийся из Анталии в трехнедельный круиз по Средиземноморью. — Сами подумайте, — щебетала Рейян, — как это мило и романтично: только вы вдвоем, море, солнце и красоты мира! — В нашем-то возрасте, — пробурчал Насух, — только всего этого и не хватало! — Не заводись, — одернула его Азизе, — в конце концов дети старались. И не все же нам в поместье сидеть, в самом-то деле! Недолго думая они приступили к сборам, в процессе чего чуть было не разругались, поскольку Насух, видите ли, не думал, что его жена «такая шмоточница». — Мы же не утащим все эти чемоданы, зачем тебе столько тряпок на корабле? — возмущался он. Азизе ответила, что не намерена «позориться на людях» и ходить невесть в чем, а если ему не нравится, то она поедет одна: — И вообще, тебя же никто не заставляет тащить чемоданы, Насух, для этого есть носильщики… За день до отъезда Азизе провела двухчасовую лекцию с Мираном и Рейян на тему «как правильно ухаживать за Умутом, пока дедушки и бабушки нет рядом». Рейян с Мираном клятвенно заверили, что все поняли, дорогая бабушка может не волноваться, с Умутом все будет в порядке. Ну, разве что он будет скучать, как, впрочем, и все остальные. Провожали их Ярен, Азат с Генюль и Миран с Хазаром. Харун не смог, так как ему пришлось поехать вместе с Али и Джиханом на переговоры по поводу строительства отеля, а Хандан с Зехрой остались помогать Рейян присматривать за Умутом. — Ух ты! — воскликнула Ярен, увидев круизный лайнер. — Прямо как «Титаник» из фильма! Миран поперхнулся и выразительно постучал пальцем по лбу, а Насух, услышав эти слова, буквально позеленел. Когда они уже разместились у себя в каюте, он спросил у Азизе, не лучше ли было лететь самолетом, а то ему как-то неспокойно. — Ты что, боишься? — удивленно воззрилась она на него. — Вот уж никогда не думала, что ты у меня такой трусишка! — Я погляжу еще на тебя, — проворчал Насух, — когда мы будем посреди моря, кругом будет одна вода и… И ни живой души на много-много километров! — Да тут полный лайнер людей, кого тебе еще надо-то? — отмахнулась Азизе и достала свой телефон, чтобы отправить сообщение Рейян, дабы та не забыла вовремя покормить Умута, а заодно напомнить, что его любимый комбинезончик с котятами лежит в шкафу на верхней полке. И гладить его не нужно, потому что она сама все выгладила как следует перед отъездом. Но все это были, как выяснилось, цветочки, потому что стоило только лайнеру отчалить и выйти в открытое море, как Насух слег с морской болезнью, и Азизе дни и ночи была вынуждена сидеть подле болящего супруга, стараясь хоть как-то помочь ему. В результате ни Грецию, ни острова они толком не увидели, потому что, хоть Насуху и становилось легче, как только нога его ступала на землю, он тут же начинал возмущаться, что ему жарко, кругом один народ, ему не двадцать лет, чтобы таскаться по развалинам (хотя, между прочим, на экскурсии в Линдос была пара иностранцев чуть ли не вдвое старше их, и они не жаловались!). В итоге Азизе отвела его в отель, где временно разместили группу, усадила в шезлонг в тенечке и принесла минеральной воды с лимоном. На море идти он также отказывался, потому что, видите ли, устал. Делать нечего, пришлось сесть рядом с ним и дальше выслушивать жалобы. На Мальте их ждала более комфортная погода, но тут вдруг пошел сильный дождь, и Насух вновь отказался идти на экскурсию в город, потому что «делать там нечего, только мокнуть, как голуби у помойных баков». Азизе вышла из себя и заявила прямо, что если муж не прекратит свое нытье, по приезде домой она тут же разойдется с ним и на сей раз уже окончательно. Угроза подействовала, Насух притих и стойко сносил превратности климата пока шла экскурсия. Но позже Азизе убедилась, что он был прав и не раз попросила у него прощения, потому что аккурат перед прибытием в Палермо она слегла с простудой, судя по всему, из-за той прогулки под дождем. В итоге они даже не сошли с корабля, и Насух, бледный и встревоженный, сидел рядом с ней и без конца спрашивал, как она себя чувствует, и что он может для нее сделать. Странным образом у него даже прошла морская болезнь, очевидно, на нервной почве. И лишь по прибытии в Неаполь у обоих словно второе дыхание открылось. Насух перестал ворчать и жаловаться, с интересом слушал экскурсовода, без конца фотографировал местные красоты и отправлял фотографии сыновьям и внукам. Может быть, причина крылась в том, что возвращаться на лайнер больше не было необходимости, так как обратно они должны были вылететь самолетом, и потому отдых наконец-то стал приносить удовольствие. А заодно и множество разнообразных сюрпризов. К примеру, Насух аж рот раскрыл от удивления, когда услышал, как его жена при заселении в отель вдруг зачирикала с администратором на их языке. — Ты… ты говоришь по-итальянски? — спросил он у нее, как только они остались одни. Азизе пожала плечами: — А что тут такого-то, — отозвалась она, — ты так удивился, — прибавила она с улыбкой, — будто узнал, что я с другой планеты прилетела. — Да нет… — смутился он, — но просто… Удивительно! — Нихат когда-то заключил контракт с итальянцами на поставку оборудования, а когда я стала заниматься всеми делами одна и решила продлить контракт, то мне было важно понимать, что я подписываю, и что там лопочет этот их главный менеджер. Переводчик переводчиком, но мне хотелось быть уверенной до конца. Поэтому я пошла в школу, где учились дети, нашла там учителя (у них, по счастью, были дополнительные уроки иностранных языков) и предложила ему неплохую плату за то, чтобы обучил меня. — Ну ты даешь! — восхитился Насух. — Я вот в университете английский мучил-мучил… два раза экзамен завалил, потом кое-как сдал. Словом, все, что я помню — это «I love you!» Кстати, видишь, пригодилось, потому что я могу повторять это тебе с утра до ночи! — Ti adoro il mio cuore! — пропела Азизе. — А это что значит? — прищурился Насух. — Вот это, — ответила она, обнимая его. Солнце уже село и почти совсем стемнело. Насух опустился на скамейку под фонарем и устало прикрыл глаза: — Давай отдохнем немного! — он похлопал ладонью по скамейке рядом с собой. — Между прочим, у нас с тобой осталось всего три дня, — сказала Азизе, присаживаясь рядом. — Да, — кивнул он, — скоро домой поедем. Как там все, интересно? — Мы ведь каждый день разговариваем, и там все в порядке. Хотя, конечно, все равно беспокоишься… Насух взглянул в ее огромные глаза, которые при ночном освещении сделались совсем черными, улыбнулся и придвинулся ближе: — Как же хорошо, — прошептал он, — что ты у меня есть! Знаешь, когда тебя не было рядом, мне казалось, что жизнь кончена. Ничего уже не будет… одна черная, беспросветная ночь. А теперь мы вместе, и это… Это и есть счастье! — Ты прав, — тихо проговорила Азизе и положила голову ему на плечо, — я без тебя тоже была очень одинока. Потому что однажды ты вошел в мою жизнь, и я поняла, что если вдруг тебя потеряю, то… просто не смогу! Это уже не жизнь была бы, а так… пустота одна. — Все же наши дети молодцы, правда? — улыбнулся Насух. — Конечно, молодцы, — ответила она, — разве у кого-нибудь еще есть такие? Столько всего придумали, и все их причуды только ради того, чтобы мы стали еще счастливее. — Смотри, Азизе, — подскочил вдруг Насух, — там звезда упала! — Успел? — спросила она. — Загадать желание?.. Насух кивнул: — Да тут и успевать нечего. Я хочу… — Не говори, — перебила она, — а то не сбудется. Он придвинулся еще теснее и обнял ее за плечи: — Уже сбылось! — уверенно сказал он. — Ведь ты со мной. И мы всегда будем вместе!