***
Держа направление в Мондштадт, Скарамучча думал о том, что заставляло раз за разом возвращаться. Нет, о том, кто заставлял вернуться. Случайная встреча, обернувшаяся ворохорм непонятных чувств. Они были настолько же разными, насколько и похожими. Брошенные рукой создателя семена, которые взросли дикими побегами. Только вот, в отличее от него, Альбедо был цветком. Абсолютно симметричным, с мягкими контурами, ласкаемый лучами солнца. Так могло казаться только на первый взгляд. Та его темная сущность, которую алхимик прятал от всех, была для Предвестника как на ладони. Свою собственную тьму он никогда не пытался скрыть, от того словно весь состоял из острых граней. Ему хватило всего одного взгляда на Альбедо, чтобы попасть в ловушку небесных глаз и быть скованным омутом дурмана из мягкого аромата Сесиллии. Сущность алхимика не поддавалась сомнению, будь предвестник хоть сколько раз бетой и отключи ему обоняние полностью. Все в Альбедо кричало о его принадлежности. Таким уж его явил на свет создатель. А сейчас Предвестник, как бродячая собака, шел в город свободы, чтобы помочь омеге. Входил он в Мондштадт тайком. Не то чтобы о его появлении рядом с рыцарем Фавония не знали. Однако старались не вмешиваться, покуда незваный странник не доставлял неприятностей. Да и сами они старались не придавать огласке их… Отношения? Предвестник ни за что бы не позволил назвать то, что между ними, «чувствами». Он видел слишком много омег и знал, насколько они зависимы от альф. Как только альфа Альбедо появится, то все зародившееся между ними будет уничтожено. А его постигнет очередное предательство. Легче с самого начала не давать этим росткам надежду. Скарамучча пробрался через окно в дом алхимика и сразу понял, что того не было на месте. Он нахмурился оглядывая комнату. Та совершенно не походила на то, что бывает у омег в течку. Не было ни гнезда, ни украденного хлама, который обычно наполнял омежью комнату. Рабочий стол был завален алхимическими записями и фолиантами. Предвестник нахмурился, чувствуя как злость поднимается из самого недра пустой груди.***
Альбедо чувствовал, как жар волной охватывает его. Он ещё раз перечитал письмо, которое оказалось на его столе непонятным образом. Кли, Додокороль, остров. Строчки сливались, а разум был размытым. Алхимик не знал, что делать. Первые симптомы течки уже начали проявляться и он не мог разорваться между тем, чтобы найти приемную сестру или позорно спрятаться. В такие моменты он больше всего хотел быть бетой. Не зависеть от постоянный циклов, не поддаваться влиянию ферамонов и инстинктов. Хотя, возможно, в этом плане при его создании произошла ошибка. Потому как он практически не реагировал на альф, особенно так, как на одного конкретного бету. Альбедо потянулся к нижнему ящику стола, доставая флакон, запрятанный в самом углу. Он не мог не поджать губы, смотря на цветную склянку. Флакон, который он держал в руках, был для задержки течки. Алхимик знал, какие побочные эффекты следуют после использования этого средства. Пальцы нерешительно коснулись холодного стекла. Затем взгляд упал на письмо и, смирившись, он выпил необходимое количество лекарства. Вернув флакон на свое место, Принц Мела быстро оставил записку для Скарамуччи, который должен был навестить и помочь с течкой. Альбедо подавил проскользнувшее разочарование и направился на выход из дома.***
Лекарство подействовало, как и должно было. Жар полностью спал, дрожь в руках унялась, смутное сознание вернулось в норму. Внутренний омега скулил от понимания того, что с организмом происходит что-то неправильное. Но это были первобытные инстинкты и их было очень сложно отбросить. Он не знал, везение или нет, но первых, кого он встретил и с кем делил полет на Давалине, были Дилюк, Кейя и Рейзор. Альфы. Рейзор был ребенком и по его запаху можно было лишь отдаленно определить его вторичный пол, в то время как от дуэта синего и красного исходил типичный для альф феромон. Алхимик мысленно возвел благодарность Барбатосу за то, что его запах не выдавал приближение цикла. Порыв ветра привел в беспорядок и без того растрепанные волосы. Из погружения в себя его вывел знакомый голос, который сейчас не мог не раздражать. — Эй, Альбедо, с тобой все хорошо? Алхимик недоуменно посмотрел на Кейю. — Почему ты решил, что со мной что-то не так? Альберих как-то озадаченно посмотрел на него, неловко почесав голову. — Не могу сказать точно, но какой-то ты странный: бледный и запах изменился. У тебя не… Его прерывает Дилюк. — Не вмешивайся в чужие дела. — Ох, мистер Дилюк, мы с нашим замечательным алхимиком не чужие люди. Это кое-кому другому не следует вмешиваться. — Кейя раздражённо поворачивается к Дилюку, позабыв о том, что хотел сказать Альбедо. — К слову о чужих делах. С каких пор в Доле Ангелов мне наливают виноградный сок вместо вина… Альбедо поразился, как быстро Рагнвиндр сумел отвлечь Кейю и не мог не почувствовать облегчения. Капитан кавалерии был очень проницательным и мог сложить два плюс два, чтобы понять — с Альбедо происходят изменения. Он не мог не быть бледным. Буквально весь организм омеги, который готовился к зачатию, переворачивало, что бы задержать течку. Скрестив руки на груди, он попытался скрыть появившуюся вместо слабости дрожь. Затем события развернулись очень стремительно. Рейзор, который спрыгнул с дракона. Они, которые были вынуждены последовать за ним и приземлиться на одном из островов. Альбедо рассчитал траекторию, по которой его ноги столкнутся с землёй, но он как-то не подумал, что его тело не будет согласно с расчетами. Поэтому он практически ввалился в песок, падая на колени. Кейя подошел к нему, подхватывая под руку и в это же мгновение, алхимик ощутил, как тело прошило разрядом. Альбедо вздрогнул, шлепнув по руке Альбериха, и отскочил от него на несколько шагов. Кейя обеспокоенно нахмурился. — Значит мне не показалось… — начал было он, но Принц Мела прервал его. — Нужно найти Рейзора, разделимся. И, не дожидаясь ответа, развернулся. Он не оборачивался на оклик Кейи и не заметил, как того схватил Дилюк, отворачивая в другое направление. Лишь отойдя на расстояние, Альбедо почувствовал облегчение. Кейя был хорошим человеком и хорошим альфой, он проявлял заботу, сам не осознавая этого. Но, к сожалению, сейчас все проявления внимания от посторонних вызывали лишь беспокойство. Он подавил сожаление при мысле о Предвестнике. Хотелось прижаться к тому, уткнуться в шею и вдыхать обволакивающий аромат Падисатры. Ему доводилось видеть ее из личной коллекции Сахарозы, и Альбедо предвзято оценивал, что запах Скарамуччи был намного более приятным. В нем не было и крупицым феромона, но от него у Принца Мела подкашивались ноги. При мысле о Скарамучче низ живота отдался болью, но не такой, какая появляется при возбуждении. Лекарство подавляло его, поэтому это была тупая, тянущая боль. Альбедо пробирался вперёд, исследуя местность, но было понятно, что Рейзора тут не было. Возможно, тот что-то заметил, поэтому спрыгнул с дракона. Алхимик поднялся на возвышенность, где простиралась зеленая трава и ветер не доносил запаха моря. Пейзаж открывался поистине прекрасный. Захваченный идеей, Альбедо позволил ненадолго оставить беспокойство о Кли, Рейзоре и грядущей течке. Взяв в руки альбом и карандаш, он пролистал на чистый лист, чуть задержавшись на наброске Скарамуччи, и принялся зарисовывать остров. Он надеялся, что тот заметит его записку. Незаметно для себя алхимик начал хмуриться при мысли о Предвестнике. Они не виделись несколько месяцев с того момента, как Альбедо попросил того остаться с ним. На самом деле, он надеялся, что так сможет сделать их ещё ближе, чем они были. Такие желания были для него новы, поэтому он не знал, как заявить о них по-другому. А ещё в нем зародились сомнения. Возможно, поцелуи, оброненные Предвестником, не были знаком, что они готовы сблизиться. В груди сворачивалось что-то болезненно мягкое. Погрузившись в рисование, Альбедо не заметил хода времени. Отвлек его чей-то окрик. — Альбедо! К нему приближалась группа людей. Среди них с облегчением алхимик заметил Кли. Магистр Джин, Барбара и Путешественник с Паймон. Наверное, из всего не удивлял только Итер с его извечным компаньоном. Дилюк и Кейя тоже были на месте. — Как прогулка? Спасибо, что оставил меня наедине с этим занудой, — закатив глаза, сказал Альберих. — Не нужно благодарить. Вам не помешает провести некоторое время друг с другом. — Нам так и не удалось найти Рейзора, — говорит Паймон. — А уже начинает темнеть. Магистр Джин обеспокоенно прижимает руку у груди. — Рейзор хорошо обращается с оружием, да и мы ничего не достигнем, если продолжим поиски ночью, — успокоил всех Кейя. Итер согласно кивнул. — Нужно вернуться в лагерь и уже с утра найти его. Компания двинулась и Принц Мела последовал за ними в самом конце. Джин подошла к нему и тихо, чтобы не услышали другие члены группы, спросила: — С тобой все в порядке? Он уже и забыл о своем состоянии, но если этот вопрос задаёт Джин, повязанная с омегой альфа, то, возможно, все не так хорошо, как ему казалось. — Все под контролем, — это все, что может сказать уже не уверенный в своих словах Альбедо. Джин кивает в знак того, что услышала и, не желая лезть в личное дело, говорит: — Если что-то произойдет, то сообщи мне. Твой запах слишком странный, поэтому я надеюсь, что это не доставит беспокойство. Алхимик неуверенно качает головой, не зная, что сказать. Не могло быть такого, чтобы лекарство не сработало. Конечно, ему не доводилось пробовать его на себе, но он наблюдал за его действием на других. В нем зародилось беспокойство, но сейчас он ничего не мог с ним поделать. Во всяком случае, у него было в запасе ещё несколько дней. Когда они прибыли в лагерь, Альбедо сразу же направился в выделенную для него палатку вместе с Итером. Все омеги, беты и альфы были поделены на группы по двое. И Путешественник, как человек, не имеющий вторичного пола, единственный, кто мог оставаться в палатке с омегой. Всего лишь формальность, но ее старались придерживаться. Несмотря на то, что они находились на острове, где должно было быть жарко, алхимик закутался в спальник с головой. Уже ускользающим сознанием он почувствовал, как на него накинули ещё что-то теплое. *** Проснувшись на следующей день, он почувствовал зудящее беспокойство. Он не знал, откуда оно исходило, поэтому пришлось выбираться из-под теплого слоя одеял. По-видимому Итер накинул на него ещё одно, когда он засыпал. — Наверное, он заболел, — раздался голос Паймон. — Да, я тоже так думаю. Он всю ночь дрожал, — соглашается Путешественник. Когда Альбедо выходит из палатки и подходит к уже проснувшейся группке, то слышит этот диалог. Кейя и Джин обеспокоенно смотрят друг на друга, но не пытаются объяснить тонкости биологии Тайвата Путешественнику. Кли радостно подбегает к Альбедо, хватает за руку тянет к общему огню. Для его поддержания было необходимо собрать ещё веток, да пресная вода заканчивалась. Кли вызвалась собрать ветки и радостно побежала в направлении разрушенного лагеря хиличурлов. Барбара последовала за ней, желая присмотреть за девочкой. А Паймон заявила, что лучше всех знает расположение пресного водоема и потянула вместе с собой Итера. — Тогда, я возьму на себя приготовление еды, — говорит Альбедо. Он хочет сказать что-то ещё, но проглатывает слова. Ему в одночасье становится очень дурно. Лицо обдает холодным потом и, пятясь под озадаченным взглядом оставшихся людей, Алхимик решает сбежать. В груди все сжимается, голову сдавливает чуть ли не до темных пятен перед глазами. Вот и отдача от лекарства. Только он не понимал, да и не сможет сейчас понять, почему это случилось так скоро. — Альбедо… — его зовут словно издалека. И Альбедо накрывает феромонами альфы, чуть не заставляя упасть. Проклятые омежьи инстинкты. Он не мог не повиноваться феромонам. Что-то внутри него дрожало, одновременно с этим скалясь на любого, кто хотел подойти к нему. Алхимик стиснул зубы, дыша ртом чтобы уменьшить воздействие феромонов на себя. — Дайте мне возможность уйти. — Сипит он. Джин обеспокоена реакцией других альф: на нее практически не действовали феромоны омег, но она все же была сбита с толку. — Ты… Тебя нельзя отпускать в таком состоянии. Дилюк стоял прямо, ладонью пытаясь закрыть нос, но по учащенному дыханию было понятно, что эффекта это не давало. Вторая же рука удерживала предплечье Кейи. Альбедо понял, в какой ситуации находился. Он был омегой, замершей перед тремя альфами. О, Архонты, если бы он когда-нибудь знал, что окажется в такой ситуации. Если он шелохнётся, то это станет спусковым крючком для действия кого-то из них. Алхимик был в безмолвной панике. Он крепко закрыл глаза, со страхом чувствуя, как внизу становится мокро. Ему хотелось оказаться в своем доме, на худой конец в лаборатории, и сжаться в комок, лишь бы не ощущать давление инстинктов, которые говорили подчиниться. Внезапно его со спины обхватывают руки. В одну секунду он теряет связь с реальностью, в другую его сердце пропускает удар и Альбедо сомкнутыми губами произносит: — Скара… Как… — Помолчи, — Скарамучча заталкивает его себе за спину, и тот не может не вцепиться в ткань его одежды. В ту же минуту Рыцари выхватывают свое оружие, а Дилюк сжимает клеймор. Никто не ожидал внезапного появления Предвестника. — Фатуи, — цедит сквозь зубы Дилюк, а в его глазах разгорается безжалостный огонек. Джин поднимает руку, чтобы сдержать того от нападения. — Тц, вы мне не соперники, — пренебрежительно говорит Скарамучча, придерживая поля шляпы. — Если хоть на шаг приблизитесь сюда, я буду вынужден атаковать. В воздухе появляется запах озона, заставляя всех замереть. Это не было действие феромона, нет. Это была подавляющая сила. Как назло, запах озона перебивал густой, сладкий и чуть горьковатый аромат Сесиллии. Альбедо принюхивался к Скарамучче, прижимаясь к нему со спины. В алхимике разливалось непередаваемое чувство облегчения. Никто во всем мире не был для него настолько безопасным, как Предвестник. Скарамучча повернулся к Альбедо, бдительно бросив взгляд на Рыцарей. Затем, переключив все внимание на Альбедо, подхватил того на руки. От неожиданности алхимик обхватил чужую шею, не успев сказать ни слова. Кейя сдвинулся, но Джин сразу же преградила ему путь. — Остановись. У нас есть договоренность, мы не будем её нарушать. — Все хорошо, — почти выдыхает Альбедо куда-то в грудь Предвестника. А тот, больше ничего не дожидаясь, сорвался с места, быстро унося Альбедо от эпицентра феромонов альф.***
Они двигались молча, далеко отдаляясь от лагеря. Отчего-то Альбедо чувствовал вину перед Скарамуччей. Не зная, как ее выразить, он чуть потянулся и лизнул Предвестника в шею. Тот замер и внезапно усадил Альбедо на какой-то высокий камень. Алхимик обхватил Сказителя за талию и, как бы тот не пытался отцепиться, все заканчивалось провалом. — Архонты, — выругался он и посмотрел пустым взглядом куда-то в небо. — Почему я как собака на поводке бегу к тебе по первому же зову, в то время как ты сбегаешь во всеми Архонтами забытое место? Злость окутывает Предвестника, вытекает в злобно сжатые кулаки. Альбедо вздрагивает от его слов. — Прости. Я могу объяснить ситуацию, — он начинает подрагивать, поэтому не получается завершить сказанное. А природная смазка начинает стекать по бёдрам. Алхимик всеми силами пытается удержать сознание на плаву, но это было практически невозможно, когда рядом находился объект всех его желаний. — Оставим это на потом. Предвестник выдыхает, подавляя злость, и подхватывает Альбедо снова. На этот раз тот утыкается в его шею, вдыхая запах Падисары. Чем разгоряченней он становился, тем хуже сдерживал порывы. Поэтому сейчас, откинув все доводы, он целовал шею беты. Облизывал и выцеловывал дорожки, безудержно вдыхая запах. Скарамучча крепче обнял его и, кажется, выругался про себя, но продолжал идти. Альбедо было всё равно куда. Совсем ненадолго жар спал и алхимик успокоился, прикрыв глаза. И, к удивлению Скарамуччи, он услышал мурлыканье. Омеги мурлычут только для альф. Это был простой, но непреложный факт. Это их природа. Как солнце заходит на западе, как правление семерых архонтов, как гармония всех элементов. Неоспоримо. А сейчас тихий неумелый перезвон звучал только для него, заполняя пустующую зияющую дыру в груди. Необъяснимый порыв накрыл его, как если бы у него появилось то, чего никогда не было. Он чуть склонил голову. Осторожно, что бы его шляпа не свалилась, прижался носом к блондинистой макушке, потираясь о нее. Запах Альбедо кружил голову, он представлял, как пьянил этот аромат тех альф. Он презрительно фыркнул, чувство собственичества поднялось в нем. То, каким алхимик открылся ему, заставило задуматься над тем, что всегда пугало его. То доверие, которое оказывал омега для беты, было недоступно для альф. Альбедо был его. Дав свое согласие один раз, Альбедо больше никогда не сможет сбежать от него. Скарамучча шел к заброшенному пристанищу похитителей сокровищ. Точнее, оно стало заброшенным, когда Предвестник проходил мимо в прошлый раз. Найдя палатку, от которой не несло чужим запахом, он положил спящего Принца Мела внутрь. Он хотел отойти и ещё раз проверить лагерь, но был пойман рукой Альбедо. Они встречаются глазами, голубое безоблачное небо и грозовое облако. — Альбедо, — зовёт он. — Тот смотрит на него, как на единственное во всем мире. От этого Скарамучча сглатывает ком в горле. — Если ты согласишься остаться со мной, то больше никогда не сможешь оставить меня. Альбедо продолжает смотреть, словно не слыша, но кивает. — Нет, — отрицает Предвестник. — Скажешь это после своей течки. А сейчас ложись. — он подталкивает алхимика и тот послушно ложится на матрас, сверху накрывая одеялом. Чувствуя себя в полной безопасности, Альбедо сразу же засыпает. *** Будит его манящий запах еды. А ещё возбуждение. И он не знает, чего хочется больше. Ему становится так жарко, что все мысли о еде уходят на второй план. Одежда кажется такой удушающей и он стягивает с себя халат, оставаясь в рубашке. Он бы начал сдирать с себя все, но какой-то остаток здравомыслия пока не давал этого сделать. Альбедо хотел. Хотел, чтобы Скарамучча был рядом. Чтобы тот взял его. От этой мысли смазка начала выделяться сильнее и он задышал чаще. — Скарамучча… — позвал он. Это удавалось делать на придыхании. Выходило умоляюще. Он повторял зов, пока сам не потянулся к выходу из палатки, но Предвестник опередил его. — Тебе нужно поесть, — но Альбедо не слушает. Он хватается ладонями за лицо беты. Выцеловывает щеки, лоб, глаза. Облизывает губы. Они были одного роста, поэтому делать это было очень удобно. Предвестник не шевелился под ласками. Он положил ладонь на талию Альбедо и тот выгнулся от удовольствия. — Скара… — умолял омега. Скарамучча знал, о чем просил Альбедо, но все ещё сомневался, потому что обратного пути больше не будет. — Ты больше никогда не сможешь быть с альфой, я не отдам тебя. Если объявится твой истинный и заявит на тебя права, то я убью его. Альбедо смотрит в его глаза, понимая, что тот говорит предельно серьезно. Это заставляет голову алхимика работать трезво. — Хорошо. Я никогда не оставлю тебя. — произносит он как клятву. Предвестник прижимается в нему, утыкаясь в шею, и Альбедо склоняется, открывая доступ ещё больше. Железы омеги самое сокровенное. — Оставь на мне метку, — просит Альбедо. Метка беты не имела значения, она не смешивала феромоны, не меняла запах, не указывала принадлежность. Пускай это не будет работать сигналом о том, что омега занят, это не важно. Любой, кто приблизится к алхимику, будет растоптан. Скарамучча поцеловал железы Альбедо, чуть прикусив, но не оставляя метку. Затем, отстранившись, произнёс: — Пойдем, сначала тебе нужно искупаться и поесть. А то ты упадешь от истощения. Алхимик хочет протестовать, но на него не обращают внимание, только вот отцепляться от Предвестника он не хотел. Поэтому Скарамучча так и двинулся, с Альбедо на буксире под боком. Раздражённо фыркнув, бета пошел в направлении пресных источников, которые ему удалось обнаружить, пока алхимик спал. Жившие тут охотники, видимо, неплохо устроились. В пустых палатках Предвеснику удалось найти еду: вяленое мясо, сушеные овощи и фрукты, а ещё питьевую воду, но ту он предпочел вылить и набрать новой в другую емкость. Альбедо почувствовал усталость, когда он поднялся вместе со Скарамуччей на возвышенность. Но именно там была теплая вода, которую согревало солнце. Предвестник усадил омегу на камень, видя, как тот не открывал от него взгляда. — Тебе нужно раздеться. Или мне самому это сделать? — язвительно щурит глаза Скарамучча. Альбедо согласно кивает, ему все равно, если вопрос был риторическим. — Тц, — щелкает Скарамучча и наклоняется перед алхимиком, начиная стягивать высокие сапоги. Затем потянулся, чтобы удобнее было снять шорты Принца Мела, но тот подался вперёд и впился в губы поцелуем. Альбедо не мог сдержать себя, трепет поднимался из самой груди и все выходило в желание обнять, поцеловать, облизнуть. А ещё хотелось укусить. Невыносимо и совершенно необоснованно для омеги. Скарамучча ответил слабо, все ещё продолжая снимать одежду с возбужденного алхимика. Когда он потянулся, чтобы стащить колготки, Альбедо крепче схватил его, выдыхая стон прямо в губы. Предвестник нахмурился и, чтобы скрыть смущение насмешливо бросил: — Мне и делать ничего не надо, ты сам набросишься на меня. Альбедо посмотрел на него, абсолютно ясными голубыми глазами. — Давай сделаем это здесь. — Невыносимо. Ты такой бесстыдный. — он быстро стягивает оставшуюся одежду и, легко подняв алхимика, кидает его в воду. Хотя это можно назвать броском, но делает он это так аккуратно, чтобы белые ягодицы омеги не поцарапались о камни водоема. Альбедо обиженно смотрит на того. Внутренний омега взвыл, призывая что-то сделать. Он поднялся и охватил мокрым телом алхимика. Скарамучча замер, словно пораженный молнией. Невероятно разгоряченный и перевозбужденный омега прижимался к нему и это тепло расползлось на него, посылая разряд по всем конечностям. — Архонты, — выругался он. — Если ты не отцепиться, то я возьму тебя прямо тут. — Хорошо, — без тени стыда выдыхает алхимик, принявшись за одежду Скарамуччи. — Аргх, — разозлившись на самого себя, Предвестник расцепил кольцо рук, державшее его. И, не медля, стянул с себя одежду. Затем, полностью голый, шагнул в воду, яростно хватая Альбедо. На этот раз в их поцелуе не было ничего мягкого. Предвестник целовал, как в последний раз, кусая и засовывая язык глубоко в рот алхимика. Его руки блуждали по мягкому телу, натыкаясь пальцами на соски. Альбедо не сдерживал тихих стонов, которые действовали на бету как рычаг к тому, чтобы продолжать. Член алхимика потирался о такой же возбуждённый орган беты. Предвестник тяжело выдохнул, наклонившись к паху Альбедо, придерживая руками его бедра. Алхимик не сдержал громкого стона удовольствия, когда горячий рот вобрал в себя розовую головку. Чтобы найти равновесие и не упасть, он запустил руки в темные волосы Скарамуччи, но старался не дергать за них, чтобы не доставлять боли. — Ах, — не выдержав вскрикнул Альбедо, когда Скарамучча продолжал ласкать и втягивать член в рот. Не выдержав долгой стимуляции, алхимик кончил. Весь раскрасневшийся, он потянул бету к себе, заключая в объятия, а потом, набрав в ладони воду, вытирая собственное семя с лица Скарамуччи. Если говорить по правде, то он не чувствовал облегчения, ему хотелось ощутить член Предвестника в себе. Он потянулся к органу Скарамуччи, стимулируя руками. Уткнувшись в шею омеги, тот тяжело дышал, тесно прижимаясь к гладкому и мягкому телу. Когда бета кончил, то почувствовал удовольствие, прокатившееся по всему телу. Альбедо, часто дыша, опёрся на него. Хоть ему и хотелось продолжить, но он был уставшим. Скарамучча мягко опустил его в воду и сам сел рядом. Алхимик сразу же потянулся к нему, усаживаясь на колени. Предвестник обречённо закатил глаза, смиряясь, что Альбедо в ближайшее время точно не отцепится от него. Омега положил на его плечо голову, иногда целуя в шею, но не предпринимая других действий. Видя, что тот не собирается купаться, Скарамучче приходится самому смывать с того все выделения течки. Когда он приближается к ягодицам, то на мгновение останавливается. — Альбедо, — зовёт он и тот кивает ему в плечо. Со вздохом рука тянется к промежности, очень аккуратно смывая смазку, которая выделялась не прекращая. Алхимик интуитивно подаётся вниз, почти вводя пальцы Предвестника в себя. Стон вырывается из его рта. Ему хочется больше. Еще. Но Скарамучча прерывает его, доставая пальцы. — Нет, не здесь, — Альбедо протестующе выдыхает, но не высказывает недовольство. Он был изнежен ладонью Предвестника, которая блуждала по его телу, смывая грязь. Что-то завибрировало в груди алхимика и раздалось мурлыканье, которое теплом отдавалось внутри Скарамуччи. Как он знал, некоторые омеги чирикали, кто-то не издавал и звука, а Альбедо мурлыкал. Нежный запах Сесиллии навсегда отпечатался в его сознании. Сотри ему память и в его душе все рано найдется отклик на этот звук и запах. Альбедо практически заснул, когда Скарамучча поднял его. На дремлющего алхимика накинули чистую одежду, которая пахла Падисарой, а потом взяли на руки, как принцессу, и понесли в сторону лагеря. Альбедо был бледным и светлым, с плавным контуром ног, которые обычно были спрятаны под высокими ботинками, а теперь выглядывали из-под запасной одежды Предвестника. Это одеяние было голубым, оно прекрасно сочеталось с глазами Альбедо. Вернувшись в заброшенный лагерь, Скарамучча направился к выбранной палатке, кладя заснувшего омегу на матрас и укрывая того отделом. А сам направился за водой и едой. Сейчас, в разгаре течки, тот не испытывал голода и жажды, но это не значило, что их не было. *** На этот раз Альбедо просыпался от невыносимого чувства голода, которое не перебивало подкатившее возбуждение. Он поднялся, замечая, что был одет не в свою привычную одежду, а по стилю похожую на ту, что носил Скарамучча. Альбедо тут же тайком понюхал ее, ощущая знакомый и любимый запах. От этого внизу живота болезненно заныло, но он отогнал это чувство. Сейчас нужно было утолить необходимые потребности. Неожиданно к тому времени, как он проснулся, уже стемнело. Алхимик на мягких ногах приблизился к Предвестнику, который сидел возле небольшого костра. — Хорошо, что ты проснулся сам. Держи, — он протянул чашку и, как мог догадаться Альбедо, там была еда. Альбедо пристроился рядом с ним, садясь так близко, что их ноги соприкоснулись. Брови Скарамуччи дернулись, но он не высказал недовольства. Алхимик посмотрел на то, что должно было быть предназначено для употребления, и спросил. — Ты сам готовил? — Да, — резко бросает Предвестник. — Если принцу не нравится, то он может пойти ловить крабов. Альбедо улыбается, смотря на Скарамуччу и качает головой, принимаясь за еду. — Мне нравится. Уровень готовки можно было назвать ужасным, — подгоревшее и прилипшее нечто, — но представляя, как гордый Шестой Предвестник Фатуи готовил лично для него, он просто не мог не повеселиться. Раньше он всегда проводил тяжёлые дни в одиночку, спрятавшись на Драконьем Хребте. Его лаборатория была абсолютно не подходящим местом для этого дела. Но только там он чувствовал, что никакой альфа не сможет почувствовать его запах. Там он был в относительной безопасности. Но, понятное дело, что никто в таком случае не помогал ему. В первые разы Альбедо был так измучен и истощен, что с трудом мог привести себя в порядок и вернуться в Мондштадт. С того времени он всегда запасал еду и воду. Только появление Сказителя заставило пересмотреть установленный порядок. — Я рад, что могу провести это время с тобой. Скарамучча, все это время не спускавший взгляда с белых ресниц Альбедо, смущённо кашлянул и отвёл взгляд на бескрайнее море, которое в вечерних сумерках начало сливаться с небом. — Так рад, что сбежал от меня на затонувший архипелаг. Альбедо поставил чашку с едой рядом, взял Скарамуччу за руку. Тот все ещё не смотрел на него. — Я оставил записку, но, видимо, ты не заметил ее, — он мягко погладил ладонь. — На самом деле тогда я чувствовал себя не очень хорошо, так что, возможно, действовал не рационально, но когда я увидел письмо, в котором говорилось о Кли, я не смог оставить это. Мне пришлось принять лекарство, чтобы подавить течку, но что-то пошло не так. — Ты мог бы дождаться меня. Со мной ты бы не попал в неприятности. — Это было следствием мой ошибки. — произносит алхимик. — Ты хочешь покинуть остров? — все же посмотрев на него спрашивает Скарамучча. Альбедо помолчал, задумавшись. — На архипелаге ещё остались дела, нужно присмотрень за Кли. А ещё… — алхимик недоуменно посмотрел на Предвестника. — Как ты добрался сюда? Скарамучча покачал головой не желая говорить. — У меня есть свои методы. Смотря на такого таинственного в свете костра бету, Альбедо потянулся за поцелуем. Он целовал нежно, облизывая внутреннюю сторону щек, сплетая языки и сминая сухие губы. Скарамучча ощущал биение сердца, которого у него не было, это биение исходило от сплетения их тел. — Можно я помечу тебя? — выдыхает Альбедо. Он смотрит прямо, глаза в глаза. Метка от омеги, что может быть абсурдней, но он соглашается. Сначала алхимик просто целует, Оставляет маленькие красные пятнышки, а затем впивается зубами в шею. От этого действия горячая лава прокатывается по венам, от шеи и по всему телу. В нем что-то перемкнуло и он, подхватив Альбедо, повалил его на песок, придавливая омегу сверху. Алхимик смотрел на нависающего над ним Скарамуччу. У того лихорадочно блестели глаза, одежда, по вине Альбедо, была в беспорядке, а на шее красовались багровые отметины. Он кусал не до крови, но след от зубов останется надолго. Омега внутри радостно виляла хвостом. — Теперь моя очередь, — в глазах Предвестника появляется огонек. Не выпуская рук Альбедо и все ещё нависая, он впивается поцелуем. Грубо, без тени мягкости. Он кусает грудь, шею, соски. Все покрывается слабыми розовыми следами. — Пометь меня, — просит алхимик, подаваясь бедрами вперёд. Он не мог выносить скопившегося возбуждения и желания, чтобы Скарамучча взял его тут, прямо на песке. Предвестник раздевал его, оставляля обнаженым. Он погладил внутреннюю сторону бедер и Альбедо со вздохом раздвинул их шире. Песок неприятно царапал кожу, но ему было все равно. Когда перед глазами появилась пелена желания, то он не сразу заметил, что Предвестник поднялся, лёгким движением поднимая и его. Альбедо был абсолютно голым и возбуждённым в его руках. Отчего-то Скарамучча не хотел, чтобы это произошло на земле. Холодной, пропахшей солью и водорослями. Поэтому он понес принца в палатку, укладывая в импровизированную постель. Когда он положил того, то Альбедо, не выдержав, сказал: — Я не могу больше терпеть. — Хорошо, — Скарамучча подтянул алхимика к себе, устраивая рядом и раздвигая ноги. Предвестник ввел один палец и тот вошёл сразу же, без каких либо сложностей. Весь проход был мокрым и смазанным. От первого проникновения дыхание застряло в лёгких, но потом Альбедо выгнулся, насадившись на пальцы. Тогда Скарамучча ввел ещё один, разминая и растягивая сфинктер. Ему было мало. Видя, что процесс протекает легко, Скарамучча просунул третий палец. Когда он понял, что этого хватит, то прекратил растягивать. Он чуть подтянул Альбедо, приподнимая его ягодицы. Тот призывно раздвинул их и Предвестник вошёл внутрь. Из горла вырвался хрип, Альбедо сжимал его очень сильно. Алхимик громко застонал и это подействовала на Скарамуччу как призыв двигаться. Первые толчки были тугими, от них раздавались хлюпающие звуки. Омега выгибался и бедрами подавался вперёд на каждое его действие. Предвестник пытался контролировать толчки, чтобы первое проникновение не было болезненным, но постепенно сила увеличивалась. Он ускорял движения, а стоны Альбедо становились все громче. Чувствуя скорую разрядку, он хотел отодвинуться, чтобы вынуть член, но алхимик зажал его ногами. Ему не оставалось ничего, как податься вперёд, изливаясь внутрь. Альбедо потянулся к нему, крепко обнимая и жмурясь от удовольствия. Они тяжело дышали. Алхимик все ещё не отпускал его из сомкнутых ног. — Давай останется так ненадолго. Скарамучча понимал, что, как омеге, тому хочется узел, но все, что он мог сделать, это оставаться внутри, чувствуя, как горячее нутро сжимает его член. Они так и легли, не расцепляясь. Даже он, не человек, испытал лёгкую сонливость, но не давал себе уснуть до тех пор, пока Альбедо не прекратил удерживать его и он смог выскользнуть из него. Алхимик прильнул к нему под шею, мурлыча. Предвестник потянул на них одеяло и укрыл. Он даст себе пару часов на сон. Скарамучча дремал очень чутко, реагируя на каждый шорох. Сказитель опасался, что сюда может забрести какой-нибудь хиличурл, но понимал, что эта тревога безосновательна. Уже когда на горизонте забрезжил рассвет, он, не будя спящего принца, отнес того к источнику. Вода уже остыла и ему пришлось достать из пространственной сумки артефакт, чтобы согреть ее. Альбедо доверчиво прижимался к нему, совершенно не обращая внимания на сомкнувшуюся воду, когда Скарамучча вошёл в источникик. На этот раз он купал омегу быстро, смывая смазку, сперму и грязь. Потом, надев на того новое одеяние, вернулся к их пристанищу. Он продолжал охранять сон Альбедо, пока солнце не взошло высоко на небосвод. Только тогда расслабленный алхимик поднялся. Ему сразу же всунули в руки чашку с водой и он выпил ее моментально. Потом ему протягивают тарелку, на которой была жареная рыба. Альбедо странно посмотрел на Скарамуччу, представляя, как тот охотится на рыбу. Он улыбнулся и Скарамучча, поняв о чем тот думает раздражённо фыркает. — Одного удара электричеством хватило, чтобы она сама всплыла брюхом. — Оказывается, что у тебя больше общего с Кли, чем я думал. — Тц, просто жуй эту проклятую рыбу и замолчи. Затем тот уходит, а возвращается уже с закатниками в руках. Он сразу же всовывает их Альбедо и опять уходит, что бы заняться какими-то другими делами. Алхимик не мог подавить нежность, которая появлялась в ответ на заботу Предвестника. Солнце ярко светило, из-за чего он прищурился и переложил закатники в одну руку, а другой прикрыл лицо от лучей. Он продолжал наблюдать за Скарамуччей. Ему казалось, что он может смотреть на того хоть целую вечность. Он мысленно благодарит Барбатоса за ту судьбоносную встречу, в которой жизнь Принца Мела и Сказителя переплелись. Странный порыв ветра ударяет Скарамуччу по лицу и тот недовольно отворачивается, встречаясь со взглядом Альбедо. Тот в лучах солнца был похож на ангела — с его белокурыми волосами, фарфоровой кожей и голубыми глазами, которые сейчас щурились от яркого света. Предвестник подходит к нему, водружает на голову свою шляпу и невинно целует в губы. — Пойдем, не стой на солнце.