Лабораторные крыски

Обычный рабочий день, ничего нового, очередное дело с убийством. Убита и изнасилована женщина 25 ти лет на вид, головы нет. В базе данных её нет, поэтому Холодов пробивал её в ручную. Но было кое что, что решило ему помешать. Точнее кое-кто, Тихонов, который ощутил резкий прилив нежности и яро потребовал внимания к своей персоне. — Андре-ей. — повиснул тот в объятиях на спине у Андрея, словно кот. — Ну чего тебе? Иди расследуй. Тут вот, надо провести экспертизу волос с тела девушки. С каких пор тебя вообще нежности пробирает? — пытался отвязать от себя Холодов назойливого Ивана. — Андрей, ну ты и душнила конечно. Даже поцеловать тебя нельзя? Вот так. — мужчина чмокнул другого в щёчку. Наблюдавшая за этим Белая закатила глаза. — Вань, понимаешь теперь эту тяжёлую женскую ношу? Ты к ним с любовью, с нежностью, а они «отвяжись да отвяжись». Эх Андрей-Андрей. — встала на защиту Тихонова девушка, продолжая наблюдать за сценкой. — Таня, и ты поддерживаешь эту крысу лабораторную? Сначала он Андре-е-й, Андрюша, а потом чужую еду крадёт, на братьев наших меньших сваливая. Слышь, местный рассадник гомосексуализма, иди сюда, поцелую я тебя. — крутанулся на кресле программист, приглашая хакера сесть к себе на бёдра. Он сел. Юрьевич долго смотрел на того, а потом прижался к нему губами и ласково поцеловал. Тихонов на то и Тихонов, ему как маленькому ребёнку, вечно недостаточно. Поэтому, в следующие пару минут уже Холодов получил порцию поцелуев в свой адрес, да ещё какую. — Ты меня съесть собираешься, или что? — хмыкнул очкастый. — Капитан, не хотите сегодня ко мне? Суши, пицца, мясо по французски и дюшес. А ещё плойка новая. — бархатно шепчет хакер на ухо, отстраняется и садится назад на своё место, тыкнув пальцем в Холодова.— Хорошенько подумай. Мужчина оставался в недоумении ещё пару минут, а потом уже продолжил снимать биометатериал. Но за прозрачным стеклом увидел улыбающуюся Рогозину, в укор покрутившую головой словно мать заставшая сыновей за шалостью. Всё как обычно, всё как обычно. Вообще, в последнее Тихонов и вправду стал более раскрепощённым. Если раньше они просто могли рубиться во всякие игры на работе и Ваня таскал Андрею еду, то сейчас он не боится даже оказывать знаки любви при людях. Юрьевич не понимает, что это вообще значит, хорошо это или плохо, но очень смущается каждый раз, и радуется где-то в глубине души. А потом расстраивается. Вдруг это подъёб? В общем, с самооценкой у Андрея иногда было не всё окей. Но Фёдорович поддержит его уже дома, когда оба будут предоставлены сами себе и своим чувствам.