Большевики, меньшевики и Петр |

Засел как-то император за очередной книжкой, пытаясь понять, почему же развалилась его огромная империя. О, сколько раз он задавался этим вопросом! Наконец он нашел ответ. Февральская революция. – Ильич, ну это ни в какие ворота не лезет! Какого черта ты мне не сказал ничего ни про Временное правительство, ни про февраль? Ленин с удивлением взглянул на Петра. – Петр Алексеевич, мне тут со своими разобраться надо! Вы только представьте, этот дружок – Он махнул рукой на возмущённого Сталина – Поместил меня в мавзолей, везде распространял информацию что он мой ученик, наследник! Расстрелял моих самых доверенных людей! Григорий, Лев! – И меня ещё преследовал, потом каждого второго троцкистом называл – Добавил Троцкий – Сестру мою расстрелял. – Да что вы заладили!? Зато я войну выиграл! А ты – Он взглянул на Ленина – Владимир Ильич, какой ты мир с немцами заключил? Петр мгновенно посмотрел на Ульянова, а тот замялся. – Говори. Я уже на всё готов. – Брестский мир – В дверях появился Николай Второй – Он отдал немцам всю завоёванную территорию, Финляндия, половина Беларуси, Польша, Украина, Прибалты... – Прибалты?! – Ахнул Петр. – И выплачивал денежные компенсации. А ведь если бы выиграли, достался бы нам Стамбул, Босфор, Дарданеллы. – Стамбул... Господи... – Император схватился за сердце. – Петр Алексеевич, вы как? – Да что я-то? Войну то фактически Керенский с Временным правительством проиграл! – Какой ещё мать вашу Керенский? Где он? Где, Иуда? Убью! Он встал и помчался, куда глаза глядят. За ним поспевал Николай Александрович, Ленин, Сталин и остальные. Остановившись у Мариинского дворца, они встретили Николая Первого с дочкой. – Нет, ну вы только представьте! Мой дворец! Это мой дворец, а не убежище! – Николай Павлович, Мария Николаевна, доброго дня. Что у вас тут случилось? – Петр Алексеевич! Эти люди вломились во дворец моей дочери пока нас не было, говорят надо спрятаться! – Мариинский дворец был зданием правительства, думаю они там. – Ломаем дверь! – С ума сошли? – Мария так и схватилась за сердце – Мой дворец, мои двери ломать? Не позволю! – Николай Павлович, войдите в положение! Разрушители империи прямо там, там! Я обязан с ними расправиться! – Мэри, дорогая, посмотри какие люди! Михаил Юрьевич, добрый день! – Ваше Величество? – Лермонтов обернулся, взглянув на императора – И Мария Николаевна с вами... – Ты! Я с тобой разберусь, назвал какую-то дуру бесхребетную моим именем! – Иди, милая, тебе надо выпустить пар. Петр Алексеевич, двери за ваш счёт. – Конечно! А ну! И выбив двери они забежали во дворец, слыша крики. – Господи, Господи спаси наши души! – Я знал, знал, как чувствовал! Как только они оказались в помещении, там сидели Колчак и Корнилов. – Здравствуйте, господа. Здесь и большевики – Корнилов усмехнулся – А что вы с телом моим натворили? Дикари. – Меня расстреляли и скинули в прорубь – Закатил глаза Колчак – Но согласен, с вами обошлись хуже. – Кто такие? А, нет, вы Верховный главнокомандующий Русской армии, а вы командующий флотом. Лавр Корнилов и Александр Колчак. – Корнилов арестовал мою семью – Пробормотал последний император. – Чтобы солдаты не совершили над ними самосуд. – А я до конца оставался верен престолу, Николай Александрович. Вы видели, все главнокомандующие фронтами прислали вам ответы, просили об отречении. А я оставался верен присяге и не нарушил её. – Что же вы... – Будете вспоминать те года потом. Где они? – Убежали. Посмотрите во дворце, где-то тут. А с вами, Николай Александрович нам надо поговорить. Петр и остальные, оставив Николая Второго помчались искать эсеров. Ленин мысленно спрашивал себя, зачем он тут ходит, потом вспомнил что Петр взял бы его с собой в любом случае. Петр бегал по коридорам и вдруг натолкнулся на мужчину. – Господи... – Что там, Александр Федорович? Петр понял, кто это. – Ах ты гад ползучий! Ну всё, сейчас все получите! И он с размаху ударил Керенского. Он весь задрожал и упал на пол. – Это он! Раздались крики, торжествующий голос Николая Первого и комментарии Ленина. Петр принялся избивать Керенского, когда тот потерял сознание, принялся за Рузского. Зиновьев и Каменев вместе сидели, наблюдая за происходящим. – Я конечно понимаю, царь, а наш Ильич то что с ума сходит? И Сталин туда же... Руки чешутся? Что думаешь, Лев Борисович? – Эх, Григорий, они видимо молодость вспомнили, когда Октябрьскую устроили. Они оба вздохнули.