Little thief

Резкий порыв свежего ночного ветра заставил Кензи поежиться и посильнее запахнуть атласное болеро, хотя оно совсем не грело. Если она так и продолжит стоять здесь на холодном ветру, то точно заработает себе простуду… или чего похуже. Однако такую нерешительность молодая воровка еще никогда не чувствовала — раньше она на мероприятиях намного крупнее и масштабнее этого обчищала карманы богатеньких бизнесменов и сумочки светских леди. Разница была лишь в том, что здесь находилась некоторая часть вампиров, а Кензи боялась их чуть ли не до смерти: поймают на краже — точно прикончат, и никакой тебе полиции. Маликов глубоко вздохнула, наслаждаясь столь желанными глотками кислорода — может быть, последними за жизнь, — и, сжав уже онемевшими от холода пальцами клатч, двинулась вперед. Немолодой портье, одетый в униформу, приветливо улыбнувшись, открыл тяжелые дубовые двери и пропустил гостью внутрь. Кензи спокойно выдохнула, когда поняла, что на нее никто и внимания не обратил, разве что парочка любопытных и внимательных взглядов, да и те быстро отстали. Подхватив бокал шампанского с подноса проходящего мимо официанта, Маликов сделала несколько глотков игристого напитка и едва ли не выпила весь, вовремя вспомнив, что кружащаяся голова может помешать всем злодеяниям. Биение сердца пришло в норму, дыхание уровнялось, и волнения почти не было. Теперь требовалось чуть-чуть удачи. Кензи встряхнула иссиня-черными волосами и, натянув на лицо беззаботную улыбку, гордо зашагала в самый центр зала. Ее взгляд цеплялся за каждую мелочь, а в голове мгновенно строился план дальнейших действий и варианты для отступления, если что-то пойдет не совсем верно. Итак, в этом огромном особняке было два этажа. Первый представлял собой что-то наподобие зала для приемов в каком-нибудь отеле: вместительные комнаты, одна из которых гостиная, вторая — библиотека, третья — кабинет, и одна дверь в самом дальнем углу, видимо, ведущая на цокольный этаж. «Если поднимусь наверх, то народу там почти не будет, — рассуждала она, расхаживая по залу, — но лестница слишком длинная, и кто-нибудь меня может заприметить». Кензи не пришлось слишком много думать, прежде чем метнуться в сторону той самой загадочной двери. Она постоянно воровато оглядывалась по сторонам, боясь увидеть чей-то заинтересованный в ней взгляд, однако все занимались своими делами: пили, вели светские беседы, танцевали. Окинув последний раз залу, Маликов резко дернула на себя дверь и шмыгнула внутрь. Здесь было темно, как у негра… в одном месте. Кензи на ощупь открыла сумочку и, порывшись, нашла небольшой фонарик. — Как чувствовала, что пригодится, — пробормотала она себе под нос. Фонарик светил довольно тускло, но теперь можно было разглядеть лестницу и сам подвал. У этих богатеев даже цокольный этаж был красивым! Кензи двинулась вперед. Она точно не прогадала с выбором места для воровства: денег не было, зато полки просто завалены многочисленным антиквариатом, который можно загнать за большие деньги. Вот только, сколько можно унести? Маликов направила луч света вверх и обвела им подвал. И очень обрадовалась, заметив в противоположном конце помещения небольшое окошко, сквозь которое пробивался белый лунный свет. «Боги, удача сегодня на моей стороне, — думала молодая воровка. — Так, а это что за деревянные коробки?..» — Мамочки, да это же гробы! — едва слышно просипела Кензи, сглотнув. Страх накатил с новой силой. — С этими вампирами одни проблемы… Но, Кензи, нужно поглядеть, вдруг там кто живой сидит! Положив фонарик на ближайшую полку так, чтобы тот освещал один из гробов, Маликов схватилась обеими руками за крышку и не без усилия подняла тяжелую деревяшку. И громко охнула, сию же секунду зажав рот рукой, потому что боялась закричать. В гробу лежал мертвенно-бледный человек, из груди у которого торчал… кол? Этого человека она знала. Не слишком хорошо, но знала. «А вдруг, вдруг он не мертв?». Кензи одним ловким движением выдернула дерево из хладного сердца несчастного, но ничего не произошло. Грязно выругавшись под нос, она схватила фонарик и сумку, ринувшись к окну. — К черту все ваши побрякушки! — все ругалась она, пытаясь взобраться к окну… и не плакать. Все-таки дотянувшись, Маликов отодвинула пыльную стекляшку и, выкинув наверх сумочку и фонарь, попыталась подняться. И чуть не соскользнула, когда в паре метров от нее послышался до жути знакомый голос. — Тебе помочь? — Ты жив! — сказала она как бы с укором и обидой, отвернувшись. — Как-нибудь сама справлюсь. Да, сама. — Ладно, воришка, на самом деле, на обоим пора отсюда убираться.

***

— О боги, — Кензи обхватила колени, сидя на диване. — Он нас теперь прибьет. Точно прибьет. Даже крепчайший коньяк уже не помогал, а только лишь оставлял удовольствие морщиться от отвращения. Ведь было, было у нее предчувствие, что не стоит туда ходить! Нет, блин, жажда наживы потянула, захотелось чем-нибудь поживиться. За последние полчаса настроение Маликов менялось много раз: сначала она находилась на грани истерики и желании заплакать, потом злилась на свою глупость, злилась на него, испытывала дичайшее сожаление, но теперь эмоции отошли на задний план. — Ему нужен только я, расслабься, — Кол выглянул из-за открытой двери шкафа, натягивая на себя футболку. Живым он выглядел намного привлекательнее. — Но боюсь почему-то я! Кажется, мне пора сходить в церковь и попросить о прощении всех грехов, а то мало ли… Громогласный стук в хлипкую дверь ее дешевой квартирки заставил Кензи подпрыгнуть от неожиданности. «Ну, все, пришел мой конец, — подумалось ей на мгновение. — Я умру». Поднявшись на дрожащих ногах, Маликов направилась к двери и, сделав глубокий вдох, открыла. Клаус Майклсон насмешливо улыбался, глядя на нее. Он знал, что она до смерти боится. — Я слышал, мой любимый брат у тебя гостит, дорогая? — ухмыльнулся вампир. И тут в Кензи вспыхнула ярость, самая настоящая ярость, охватывавшая ее все больше с каждой секундой. Какого черта он вот так приходит и пытается напугать? Да кто он вообще такой?! Сердце билось быстро, однако вовсе не от страха. — Гостит, — ядовито ответила Маликов. — А тебе-то что? — Поосторожнее на поворотах. — А ты себя в выражениях не стесняешь, дорогой братец, — вступился в разговор Кол; на его губах играла самодовольная усмешка. — Вот и причина моего визита! Тебе пора обратно в гроб, Кол. И если я не сделаю этого сегодня, то я все равно тебя найду. От меня. Не. Сбежать, — прорычал Клаус, выделяя каждое слово. Он сделал шаг назад, но порог дома переступить не смог: он все еще вампир, а квартира пока что принадлежит Кензи Маликов. Сложив руки на груди, она улыбалась не менее самодовольно, чем Кол. — Убирайся отсюда, Клаус. Клянусь, если ты будешь угрожать мне, моей семье, Колу, то я уничтожу тебя. Найду любой способ, чтобы уничтожить, даже если мне придется ради этого сдохнуть. — Вы об этом пожалеете. Мгновение — и Клаус Майклсон исчез в длинном коридоре квартир, оставляя после себя легкое дуновение ветерка и неприятный осадок на душе. Теперь в комнате находился только Кол. Маликов закрыла дверь и прислонилась к неровной поверхности лбом. «Я могла умереть и не умерла», — думала она. — Я же говорил, что он не может нам навредить. — Теперь я тоже есть в его списке смертников, — Кензи нервно усмехнулась, отворачиваясь от дверь. Ее руки дрожали не то от былой ярости, не то от перенесенного шока. — Что же, ты спасла меня. А я умею платить по счетам.