Кукла

      Альенор перевернула вверх дном все свое временное пристанище, чтобы с ликованием найти заветный пакетик с кокаином. Он был довольно большой, на пару-тройку дней точно должно было хватить.       — Спасибо и за это, Нисики-сан, — проговорила девушка, облизнув нижнюю губу. Очередная неудача с Мадзимой вновь пребольно ее уколола, но ей уже начинало нравиться испытывать это чувство. Он мог говорить что угодно, но она на интуитивном уровне ощущала, что, по крайней мере, будоражит его, а это чего-то да стоило. Правда, находясь постоянно порознь, подобное увлечение сложно поддерживать, но он же наверняка будет навещать свое новое «предприятие», проверять, как там идут дела. И пусть пока откровенное влечение у него лишь к деньгам, это — временное явление. Альенор сомневалась, что Мадзима зарабатывает деньги ради денег или для того, чтобы их копить, а потом разнузданно тратить. Здесь было что-то другое, но вот что? Очередная щекочущая нервы тайна, которую так хотелось раскрыть.       Девушка уже как раз собиралась высыпать немного порошка на томик Альбера Камю, как в дверь вежливо постучали. Она подумала, что это Сидзука, хотя было еще рано для его приезда.       — Кто там? — спросила Альенор, спрятав пакетик со «снегом» под обложку книги. Ей не ответили. Пожав плечами, девушка открыла дверь и только потом подумала, что это может быть Нисикияма, но на пороге оказался совсем не он.       Перед ней стоял высокий мужчина примерно лет пятидесяти в сером официальном костюме. Его строгое и даже откровенно злое лицо избороздили глубокие морщины, а левую бровь пересекал небольшой шрам. Он показался Альенор смутно знакомым, но она никак не могла вспомнить, откуда.       — Кто вы? — настороженно спросила она, делая шаг назад. Мужчина вошел в ее номер, за ним зашли еще двое — уже в черных костюмах. Один из них аккуратно прикрыл за собой дверь.       Мужчина в сером окинул ее мрачным взглядом, молча сел в одно из кресел и указал Альенор на соседнее. Девушка ощутила, как холодок пробежал по ее спине. Она посмотрела на двух «черных костюмов», вставших по обе стороны от двери, и поняла, что разговора с этим незнакомцем ей не избежать.       — Присядь, — вдруг сказал мужчина хрипло и достал сигарету из дорогого портсигара, — и мы поговорим спокойно, Кунимицу Иветта-сан.       Ноги у Альенор подкосились при звуках этого имени. Ее настоящего имени. Она точно упала бы, если бы в последний момент не ухватилась за подлокотник кресла, в которое не замедлила обрушиться. В горле мгновенно пересохло, а виски сдавило нестерпимой болью.       — Вижу, твое имя причиняет тебе некоторый дискомфорт, — мужчина прикурил. — А мне мое совсем нет. Куросава Цубаса. Очень приятно познакомиться.       Альенор продолжала дико на него смотреть, сжавшись в комочек и подмяв ноги под себя. Она помнила это имя. Именно об этом человеке спрашивал ее Мадзима-сан, когда только привез ее с того памятного аукциона.       — Насколько мне известно, ты прекрасно говоришь по-японски, — Цубаса стряхнул пепел в карманную пепельницу, которую достал из кармана. — Поэтому я не стал утруждать себя наймом переводчика. Дай мне какой-нибудь развернутый комментарий, чтобы я понял, что не ошибаюсь.       У Альенор заложило уши. Она тщетно пыталась справиться с сильнейшим приступом панического ужаса, охватившего ее в ту же секунду, как она услышала свое настоящее имя, но не могла.       — Я жду, — голос Куросавы не изменился, но Альенор вздрогнула и заплетающимся языком выдала:       — Мельницы нет, но ветер-то остался.       Цубаса хмыкнул.       — Умная, — сказал он. — А еще смазливая. Только слишком уж молодая, неопытная. Я бы не стал брать тебя даже в любовницы. Возможно, подождал бы еще лет десять, но, кажется, Кунимицу-сан до этого дела нет.       — Пожалуйста… — шепотом произнесла Альенор, но договорить не успела, так как Куросава изо всех сил грохнул кулаком по столу.       — Не раскрывай рот, пока тебя не попросят! — рявкнул он. — Глазастая кукла. Подумать только! Сколько денег я собирался за тебя выложить, а все так удачно сложилось. Я думал просто перепродать тебя Кунимицу, когда придет время. Он за тебя отдал бы последний доллар, я знаю. Но теперь я могу получить не только его квартал в Токио, но и свой Сотенбори обратно. И ты мне в этом поможешь. Ты же не хочешь вернуться к своему благодетелю?       Альенор покачала головой из стороны в сторону, чувствуя, что еще немного, и она позорно разревется. Одно воспоминание о Кунимицу, о татуировке паука на его руке, о его ладонях, пальцах, запахе заставило ее согнуться пополам и прижать руку рту, чтобы сдержать рвотный позыв.       — Вижу, что ты неплохо устроилась, — продолжил тем временем Куросава. — И нашла себе покровителя. Мадзима Горо. Середнячок из клана Тодзё. Впрочем, бывший. Сейчас он далеко от родного Токио, сидит в Осаке на гражданской работе за то, что попал в немилость у босса Симано. Что ж, Симано всегда умел наложить лапу на чужую территорию. Мне надо показать ему, что этого делать не следует. Твоя задача проста, девочка.       Цубаса наклонился к ней, и Альенор почувствовала идущий от него крепкий запах табака.       — Я не в курсе всей истории, да мне и неинтересно, — сказал он, сохраняя каменное выражение лица. — Мне надо узнать, кто из моих людей поддерживает Симано в городе. Поддерживает настолько, что самое прибыльное заведение практически перешло в его руки через моего же человека. Ты выяснишь это для меня у Мадзимы.       — Но… я даже не знаю, кто это — ваши люди, и Мадзима-сан ничем таким со мной не делится… — залепетала Альенор, поняв, что молчать точно не стоит.       — Похоже, тебе нравилось ложиться раз за разом под Кунимицу, — уставившись на нее своими выпуклыми глазами, проговорил Цубаса, — раз уж ты не боишься возвращаться к нему. Я все про тебя знаю, Иветта. Он был другом твоего отца…       — Прекратите, — одними губами произнесла Альенор, обхватывая себя руками за плечи.       — Они даже вместе начинали ювелирный бизнес, но потом жизнь надолго их развела. Ровно до того момента, пока твой отец не открыл очень крупный филиал в Японии и снова не встретился со старым приятелем. И тут Кунимицу увидел тебя. Тебе было четырнадцать, да?       — Хватит…       — Твой отец погиб в автокатастрофе, в него врезалась другая машина. Фура, перевозившая баллоны с газом. Взрыв был до небес. По твоему личику вижу, что ты догадываешься, кто за этим стоит.       Куросава удовлетворенно откинулся в кресле.       — Кунимицу Дзюн взял на себя официальную опеку над тобой вплоть до твоего совершеннолетия, а также позаботился о том, чтобы бизнес твоего отца отошел ему. Они ведь были лучшими друзьями, да и завещание играло на его стороне! И что же делал Кунимицу, будучи твоим опекуном?       — Перестаньте! — голос Альенор даже сорвался на визг, из глаз брызнули слезы, но на лице Куросавы не дрогнул ни один мускул.       — Он сделал тебя женщиной, — удовлетворенно заключил он, — на костях твоего отца. Он даже дал тебе свою фамилию, чтобы окончательно поставить на твоем теле свое клеймо. Кажется, был еще какой-то паренек… Сэкидзава Синтаро, так? Он тоже погиб, и его по странному стечению обстоятельств сбила машина. Водителя так и не нашли.       Альенор поняла, что ей никогда не будет дано уйти от своего прошлого. Да, она смогла забыться на эти несколько месяцев, смогла даже сойти с ума по совершенно незнакомому мужчине, но это ничего не меняло. Кунимицу Дзюн осквернил ее тело в четырнадцать лет, убив ее отца и первого парня. Он сделал бы это и с другом Синтаро, с которым она сблизилась после смерти последнего. Кай… Кай так помог ей, он так ее поддерживал… Он предлагал ей сбежать вместе, и она была даже согласна несмотря на то, что ей было всего четырнадцать, а ему — шестнадцать. Но иллюзия возможности побега продлилась недолго. Конечно, ее новый опекун знал обо всех людях в ее окружении и ясно дал понять, что, если она не разорвет всякие отношения с Каем, его постигнет участь отца и Синтаро.       Кунимицу никогда не был груб, он всего добивался словами, а не силой. Ему было достаточно произнести одно короткое предложение, чтобы заставить Альенор отказаться от всякого сопротивления. Она садилась к нему на колени, покорно раздевалась, покорно ложилась на рабочий стол в его огромном кабинете и, видя перед собой весь Токио, как на ладони, принимала его внутрь себя. Раз за разом. Раз за разом. Надо только чуть-чуть подождать, мэи. Тебе исполнится двадцать один, и ты раз и навсегда останешься со мной. Наклонись ниже. Открой ротик.       Вдруг Куросава выбросил руку вперед и схватил скулившую Альенор за обе щеки.       — Если не хочешь снова превратиться в секс-рабыню на водяном матрасе, ты узнаешь имена, которые меня интересуют, — отчеканил он и, отпуская де Ружлилль, задел локтем книгу, тут же упавшую на пол. Из-под обложки выпал пакетик с кокаином. Увидев его, Куросава презрительно фыркнул.       — Кажется, все-таки поговорка о том, что у богатых свои причуды, имеет под собой реальное обоснование, — сказал он, вставая. — Настолько сильно замарать руки, чтобы никто не мешал развлекаться с девчонкой. Ха, подумать только.       Цубаса растоптал каблуком пакетик и, дав знак охране, направился к двери.       — У тебя есть ровно месяц, — бросил он через плечо. — Если по истечении этого срока я не узнаю то, что мне нужно, ты вернешься к Кунимицу.       — А если узнаете? — спросила Альенор, сама не узнав своего голоса. Слезы высохли, осталась только ненависть. В первую очередь, к себе и своему опороченному телу.       — Вздумала торговаться? — холодно спросил Куросава, но почти сразу же, усмехнувшись, добавил: — Обещаю со своей стороны позаботиться о том, чтобы ты никогда больше с ним не встретилась.       Он вышел вместе со своими охранниками, оставив Альенор в одиночестве. Девушка еще какое-то время молча посидела в кресле, обхватив колени руками. Она смутно понимала, чего от нее хотели, и что ей предстоит сделать, если она не желает вернуться в тот офис и наслаждаться с рабочего стола видом на Токио, уцепившись за край столешницы. Тем более, она даже представить не могла, что может сделать с ней Кунимицу после столь долгого отсутствия, пусть и не по ее вине.       Альенор сползла с кресла и по полу добралась до растоптанного кокаина. Она не стала утруждать себя тем, чтобы делать дорожки и искать то, через что можно его вдохнуть. Нюхала просто так, а то, что осталось, с остервенением втирала в десны. В ушах послышался странный писк, картинка перед глазами сузилась, после чего превратилась в панораму, и девушка смогла думать. Ей надо было узнать у Мадзимы-сан, кто покрывает его заведение. Пожалуй, его предложение по вступлению в его бизнес в некотором роде могло ей в этом помочь. Если она будет участвовать непосредственно в управлении, то ей мог бы представиться случай задать Мадзиме пару вопросов по работе… правда, как связать их с тем, что ей надо было узнать, она не понимала. Мадзима-сан, кто вас крышует? Кто из этих людей работает на Куросаву? Очень смешно. Она не имела ни малейшего представления о структуре токийской и осакской якудзы, поэтому все названия, оброненные вскользь Цубасой, ничего ей не сказали… Бред! Это совершенно невыполнимо!       Кокаин, как ни странно, действовал отрезвляюще. Он не давал паниковать, бросаться на стены и лить слезы. Альенор встала и механическими движениями принялась складывать одежду в стопки на кровать. «Мне нужно собрать вещи», — думала она, изо всех сил удерживая воздвигнутую стену, препятствующую другим мыслям проникать в ее сознание. — «Просто собрать вещи, а обо всем этом я подумаю завтра, прямо как Скарлетт О’Хара».       Правда, Скарлетт из романа Маргарет Митчелл «Унесенные ветром» была бесконечно сильной девушкой, чего Альенор о себе сказать не могла. Неужели придется шпионить на этого бандита, чтобы не вернуться к Кунимицу? В самом деле? Альенор замерла и, прижав руку к глазам, вдруг рассмеялась. Шпионить за Мадзимой-сан, выуживать у него сведения, лгать ему. От отвращения к себе у девушки внутренности мгновенно завязались в тугой узел. Но к Кунимицу Дзюну она вернуться не могла, лучше смерть. На миг она представила, как свяжет Мадзиму (плевать, что в реальной жизни она ни за что не смогла бы даже приблизиться к нему против его воли), изнасилует его, а потом торжественно прострелит себе голову. После секса с ним и умереть было бы не жалко! От этих мыслей Альенор затошнило. Держась за живот, она едва успела добежать до ванной, и ее действительно вырвало. Рвота все никак не кончалась, хотя девушка даже не успела сегодня ничего съесть. Это были и страх, и отчаяние, и презрение к собственным отвратительно низменным позывам, и горечь из-за того, что она так боялась.       — Мадзима-сан… — одними губами произнесла она, сползая спиной вдоль стены в ванной. Первый день ее срока начался прямо сейчас. ***       Горо удостоверился в том, что в «Гранде» все готово к открытию, направил на смену управляющих этажами и решил добраться наконец-то до дома, чтобы элементарно принять душ.       Со скукой отметив про себя, что за его квартирой, как обычно, следят, Мадзима поднялся по лестнице на второй этаж небольшого дома. Войдя внутрь своих скромных апартаментов, он закрыл дверь и сразу задернул занавески в единственной комнате. Если его соглядатаи не располагают приборами, которые позволяли бы им видеть сквозь предметы, пусть передохнут.       Обстановка квартиры, куда вернулся Горо, была даже не скромной, а, пожалуй, максимально минималистической. Из мебели там наличествовала только низкая тумбочка с ноутбуком, а из вещей — футон на полу и пепельница, до верху набитая окурками. Одежда висела в крошечной ванной. Большего Мадзиме от Сотенбори нужно не было. В конце концов, он не собирался здесь надолго задерживаться. Правда, его срок уже успел растянуться на четыре года… Четыре года. Четыре года в костюме добропорядочного горожанина и четыре года без каких-либо новостей о Саэдзиме. Он думал об этом каждый день, как проклятый: когда ел, пил, трахался, пополнял трастовый фонд новыми чемоданами с деньгами… Эти мысли словно стали его подлинным сознанием, собственно, только благодаря им он еще как-то держался на плаву.       Теперь, когда у него появился «Саншайн», можно было откладывать деньги на свое «освобождение». Никто никогда не давал ему никаких гарантий того, что все обещания будут выполнены, если он перейдет свой денежный Рубикон (как любил выражаться чертов Сагава), однако у Мадзимы не было выбора — он мог только верить Сагаве на слово.       Горо разделся и встал под душ, чтобы собраться с мыслями. Французская выскочка снова попыталась задействовать на нем свои чары, но опять просчиталась. Мадзима усмехнулся и провел рукой по лицу. Соблазн ответить был, этого он не стал от себя скрывать. Его в некоторой степени удивляло наличие у него желания целовать ее, так как последней, с кем он действительно хотел это делать, была Ясуко-тян. О ней он тоже не мог узнать никаких новостей, равно как и о Саэдзиме. Мадзима стиснул зубы. Ничего, уже совсем скоро он увидит обоих. Они в порядке, а иначе и не может быть. Горячая вода в душе быстро кончилась, и Горо вылез из ванной, не утруждая себя тем, чтобы вытереться. Он прикурил, становясь у окна и немного отодвигая занавеску. Один дозорный стоял прямо напротив дома у мусорных баков и прикидывался бомжом, другой был патрульным, а третий каждый день в одно и то же время проезжал мимо дома на барже в костюме рабочего. «Хотят, чтобы я все время помнил, что они постоянно следят за мной», — он выдохнул дым через нос. — «Наверно, им скучно. Я даже баб сюда не вожу».       Кстати, к вопросу о них. До работы у него еще оставалось время, и он хотел заехать в «Камия Х». Мадзима быстро оделся, как всегда, в черный костюм и белую рубашку. Конечно, никакой манишки и галстука-бабочки, как на работе, но костюм всегда казался ему самой универсальной одеждой. Спустя каких-то пять минут он уже закрывал квартиру и спускался вниз по лестнице, крутя на указательном пальце кольцо с ключами от машины. Вскоре он уже был на месте.       В холле, рядом с ресепшеном, на диване сидела его Савако-тян, беззаботно болтая со своими «коллегами». По ней никогда нельзя было бы сказать, что она шлюха, и все же она несомненно ею была.       — Мадзима-сама! — подпрыгнула Савако, едва его увидев. Он уже хотел, как обычно, расплатиться у стойки за пару-тройку часов с ней, как вдруг его взгляд упал на новенькую девушку, сидящую на самом краю дивана. Определенно, он ни разу ее здесь не видел. Она была совсем еще юная, должно быть лет девятнадцать-двадцать. Судя по всему, японка. Худая, но с красивыми ногами. Плечи узкие, талия очень тонкая. Копна осветленных, рыжеватых волос была забрана наверх в высокую прическу. Одета она была в короткое красное платье.       Мадзима сглотнул раньше, чем понял свою реакцию на эту девчонку. Конечно же, она напомнила ему Альенор. Лицом азиатка ничем не походила на француженку, но вот все остальное… Если ее отвернуть и взять сзади… Возможно, так удастся раз и навсегда избавится от идиотского наваждения, созданного Альенор для Мадзимы. Подумать только, у него внутри даже все перевернулось, когда он представил, что может, наконец, спокойно переспать с ней. Ну, или не очень спокойно.       — Савако-тян, кто это? — спросил у девушки Горо, указывая на рыжую.       — Это Руми-тян, — нехотя ответила Савако, подозрительно уставившись на Мадзиму. — Она работает только второй день.       — Ты нас не представишь?       У Савако окаменело лицо, и она даже не пыталась это скрыть. Мадзима знал, что проститутка уже успела к нему привыкнуть и, кажется, даже искренне к нему привязалась, поэтому ее реакция была объяснимой.       — Руми-тян совсем неопытная, — треснувшим голосом проговорила Савако. — Она не сможет дать вам того, чего вы хотите, Мадзима-сама. Она вам не подходит.       Горо со странным удивлением увидел в глазах у Савако слезы, мгновенно заставившие его поверить, что ей действительно тридцать два.       — Позволь мне самому решить, — тем не менее, учтиво сказал он.       — Я скажу Мими-сан, что вы выбираете сегодня Руми, — Савако опустила голову. Она прекрасно знала, что спорить с Мадзимой бесполезно.       Девушка подошла к Руми, наклонилась к ней и что-то сказала. Руми со страхом, но также и с толикой любопытства посмотрела на Горо. «Да, лицом совсем не похожа на Альенор», — разочарованно подумал он. — «Но это ничего не значит».       Он расплатился с хозяйкой и повел девушку наверх, в свой личный номер, который уже четыре года был зарезервирован за ним. За все то время, что они поднимались, Руми не проронила ни слова, да Мадзима и не настаивал. Он даже опасался, что, начни она говорить, иллюзия ее схожести с Альенор тут же развеется, а этого ему совсем не хотелось.       Они вошли внутрь комнаты, и Горо сразу снял пиджак, аккуратно повесив его на вешалку. Руми осталась стоять у входа, явно не зная, куда себя деть, и Мадзима указал ей на одно из кресел, стоявших по бокам от стеклянного столика. Девушка села, и Горо вскоре к ней присоединился, заняв второе. Он достал из кармана брюк пакетик с кокаином и сделал две дорожки. Наконец-то можно было расслабиться.       — Не желаешь? — спросил он у Руми, занюхав свою порцию. Голова приятно потяжелела, а потом сразу прояснилась. Проститутка явно колебалась, но уже через секунду решительно кивнула. Горо скрутил трубочку из какой-то купюры и протянул ей. Неловко согнувшись над столом, она вдохнула кокаин и тут же откинулась на спинку кресла, широко раскрыв глаза.       — Первый раз? — поинтересовался Мадзима, высыпая еще порцию себе на кулак.       — Да, — тихо ответила Руми.       — Понравилось?       — Да, наверное…       — Не могла бы ты распустить волосы? Руми выглядела удивленной, но, конечно же, подчинилась. Ее волосы рассыпались по плечам, и Мадзима с разочарованием увидел, что длиной они были едва ли ниже лопаток. Разумеется, до шевелюры Альенор им было далековато, но приходилось довольствоваться тем, что находилось в его руках. «Она и сама могла бы уже там находится», — подумал он внезапно. — «Почему нет?». А действительно? Зачем было пользоваться жалкой заменой, когда оригинал сам к нему шел? Но для девчонки все это была просто детская игра, а Горо не хотел, чтобы она связывалась с таким, как он. Альенор и так уже успела попасть в поле зрения весьма нежелательного внимания якудза, и Мадзима со смешанными чувствами осознал, что не желает ей лишних проблем в своем лице. Да и ему все это ни к чему, в самом-то деле. Он ощущал буквально на интуитивном уровне, что простым одним разом у них бы все не закончилось, а раз так — это лишние проблемы для них обоих.       Руми тем временем встала и, подойдя к нему вплотную, опустилась на колени с явным намерением сделать ему минет, но Мадзима остановил ее, взяв за плечи.       — Я разве просил тебя шевелиться? — тихо сказал он. — Кажется, нет. Давай сразу договоримся вот о чем: ты ничего не делаешь, пока я не скажу. Идет?       Девушка, испуганно сжавшись, кивнула. Горо вздохнул. Видимо, Савако-тян была права: девчонка неопытная. Он, конечно, представлял, какое впечатление его внешний вид мог производить на дамочек, но неужели он и правда выглядел так пугающе? Решив обойтись сегодня без сибари, Мадзима попробовал понять, чего хочет. Ответ нашелся сам собой, как только он представил Альенор в своих руках. По какой-то странной причине именно сейчас боль ей причинять не хотелось, но зато он испытал сильнейшее желание заставить ее сойти с ума от наслаждения в его руках. Чтобы она повторяла его имя, чтобы просила продолжения, умоляла его не останавливаться…       Он встал с кресла и снял рубашку, методично расстегнув пуговицы. Руми со смесью страха и трепета уставилась на татуировки на его груди.       — Расстегни ремень на моих брюках и помоги их снять, — сказал ей Мадзима, взяв в руку прядь ее волос. Девушка подчинилась и хотела было уже подняться, но Горо с силой вновь усадил ее на пол.       — Я же только что сказал тебе, — терпеливо напомнил он, — никаких своевольных действий. Ты делаешь что-либо, только когда я тебя попрошу.       Руми снова кивнула, не отрывая от него взгляда фиолетовых из-за цветных линз глаз.       — Вот теперь встань, — проговорил Горо. Проститутка безмолвно так и сделала. — Сними платье, — продолжил он. — И белье не забудь.       Девушка разделась донага и нелепо замерла перед ним, вытянув худые руки по швам. Мадзима критично ее осмотрел. Несмотря на излишнюю стройность Альенор, бедра у нее были широкие, а зад — подтянутый и даже не совсем тощий. У Руми же задница оказалась плоской, а талия на деле как-то слишком плавно перетекала в бедра. С фигурой француженки типа «песочные часы» телосложение Руми поистине не имело много общего. Однако все азиатки были таковы. Грудь тоже не была во вкусе Мадзимы — плоская, почти подростковая. Когда видишь такую у шлюхи, невольно чувствуешь, что идешь под статью. И все-таки у Альенор была похожая. В обнаженном виде он ее никогда не лицезрел, но под бельем она угадывалась.       — Садись на кровать, — коротко приказал он, и Руми бесшумно юркнула на огромную двуспальную кровать. Мадзима быстро избавился от трусов и сел позади девушки. Она вздрогнула, когда он обнял ее сзади.       — Неужели страшно? — спросил он, обхватывая пальцами ее шею и раздвигая другой рукой напряженные бедра.       — Н-нет… — неумело соврала Руми.       — Не беспокойся, это ненадолго. Сегодня я просто хочу доставить тебе удовольствие.       Его пальцы коснулись заветного местечка девчонки и принялись неспешно его массировать. Однако она оставалась сухой, и по ее зажатому состоянию Мадзима понял, что она все еще боится. Тогда он накрыл ладонью ее небольшую грудь и начал покрывать поцелуями тонкую шею. Из ее груди наконец-то вырвался первый вздох наслаждения. Руми обернулась и потянулась к нему губами, но Горо остановил ее, покачав головой. Девушка вскрикнула, когда он ввел в нее два пальца, сильно сжав грудь. Он умело двигал кистью, не забывая ласкать и ее набухший бугорок.       — Ну же, подай голос, девочка, — почти нежно попросил он, закрывая единственный глаз и видя перед собой лицо Альенор. После этого в его член мгновенно ударила теплая волна, и он встал. Руми громко застонала и, почувствовав, как член уперся ей в поясницу, дернулась всем телом.       Мадзима ввел пальцы по самую кисть и задержал руку, сдавив другой ладонью горло Руми. Она захрипела, вцепившись в его запястье, и так сжала киской его пальцы, что он пожалел о том, что в ней сейчас не его член.       Он ослабил хватку несколько секунд спустя и многократно убыстрил темп. Руми уже начала двигать бедрами ему навстречу, насаживаясь на его пальцы самостоятельно. Горо видел по ней, что еще чуть-чуть, и она кончит, и он в последний момент убрал руку, отпустив ее шею. Девчонка обрушилась на кровать, тяжело дыша, и разочарованно на него посмотрела.       И все же Мадзима не собирался вот так просто ее оставлять. Он смазал палец в слюне и, раздвинув ее ягодицы, поводил им по жаркой задней дырочке. Руми тотчас сжала ноги, но Горо втиснул ладонь между ее бедер.       — Лежи смирно, — спокойно сказал он и медленно ввел палец в ее анальное отверстие. Ее нижняя часть тела задрожала, она застонала, и Мадзима готов был поклясться, что на секунду услышал голос чертовой француженки. Вот если бы он готовился бы ввести член в ее дырочку, а не в задницу какой-то шлюхи, каково бы это было? Как она извивалась бы, как кричала, как просила его не делать этого, ведь это больно… Больно. Нет, кажется, он поторопился с выводами. Причинить боль, по его мнению, и было прекраснейшей возможностью доставить максимальное удовольствие. При такой фигуре ее анал был почти наверняка такой же узкий, как тонюсенький садовый шланг. Мадзима бы порвал его. Потекла бы кровь. Потекли бы слезы, но он бы ни за что не остановился, пока не смешал бы эту кровь со своей спермой.       Задница Руми легко вобрала в себя его член сразу до середины, что говорило о том, что ее зад явно не отличался неопытностью в отличие от хозяйки. Девушка прогнулась в пояснице, и Горо увидел, как она вцепилась в простыню. Он начал движение, войдя полностью и на секунду задержавшись внутри. Прекрасно. Анальный секс был даже лучше кокаина. Он задвигал бедрами, снова введя пальцы в текущую соками киску Руми. Он наклонился над девушкой и буквально упал на нее, придавив всем весом к кровати.       — А… — выдохнул он в ее волосы. — …лье… нор…       Если подумать, то он никогда не называл ее по имени. Все только «милая», «сладкая», «моя дорогая» и прочие ужимки. Как только оно все-таки слетело с его губ, Мадзима понял, что не отделается всего лишь сексом с рыжеволосой шлюхой. Он не получит полного удовлетворения, пока оригинал не окажется в его руках. Тем не менее, это было невозможно, как он уже для себя решил.       — Что? — задыхаясь, переспросила Руми.       — Заткнись! — раздраженно бросил Горо, разочарованно поняв, что желанное наваждение пропало из-за ее голоса. Он начал по-настоящему долбиться в ее зад, уже нисколько не жалея ее тела, но по радостным выкрикам Руми быстро понял, что ей все более чем нравится.       Этот голос… Низкий, бархатный, с истеричными нотками, которые упорно ставит четкое ударение в конце каждого слова… Это его он хотел сейчас слышать.       Сперма наполнила задний проход проститутки так внезапно, что Горо не сразу понял, что кончил. Он отпустил ее дрожащие бедра, выпрямился и пронаблюдал, как из ее все еще растянутой дырки медленно струится на кровать белая жидкость.       «Какой идиотизм!» — он сжал пальцами переносицу и, взяв с тумбочки салфетку, вытер все еще стоявший член. — «На кой дьявол я в это ввязался? Мы с ней коллеги, не более того. Даже если я так и не узнаю, для чего она была нужна Куросаве, я заработаю на ней денег, вот и все».       Он лег на кровать и прикурил. Руми вскоре тоже выпрямилась, все еще сидя, и повернулась к нему. Она не произносила ни слова, за что Мадзима был ей бесконечно благодарен. Девушка лишь подползла к нему и вдруг совершенно неожиданно взяла в рот большой палец его ступни.       — Что ты делаешь?! — Горо отдернул ногу, удивленно на нее уставившись, но Руми так же молча поймала ее и провела по ступне языком. Наблюдая за тем, как она это делает, Мадзима был готов оторвать себе голову, ведь на ее месте он снова видел проклятую француженку.       — Мадзима-сан… — вдруг тихо проговорила Руми, устраиваясь у него между бедер и беря в руки его слегка упавший член. — Вы, наверное, знаете, но я все равно скажу… Вы вызываете ужасно мучительное желание бесконечно вам подчиняться.       С этими словами она начала ему отсасывать и, стоило признать, довольно неплохо. Руми с хлюпаньем лизала его яйца, когда Горо понял, что она явно обманывала своих новых работодателей. Что бы девушка не говорила, она была проституткой явно не первый год. ***       Первоначально Альенор искренно ужаснулась, когда поняла, какая задача перед ней стоит. И речь шла совсем не о шпионаже на Куросаву, но о так называемых тренировках прекрасной половины клуба Мадзимы «Саншайн». Стоило начать с того, что там работало всего три ничем не примечательных девочки, «топовой» из которых считалась скромная до невероятия Юки, носившая как самую парадную одежду ужасное шелковое платье в пол с пышным бантом на груди.       Альенор чуть не сорвала голос, доказывая девчонке на два года старше нее, что так одеваться на встречу с клиентами, мягко говоря, не стоит. Юки краснела, бледнела от ее воплей, пробовала возмущаться, но в итоге была насильно переодета в белое короткое коктейльное платье. Ее волосы слегка осветлили и завили, что сразу сделало ее похожей на подростка, а Альенор прекрасно знала, что такой тип нравится ну очень многим посетителей кабаре.       С двумя другими девушками оказалось справиться сложнее. Они были почти на шесть лет старше француженки и наотрез отказывались признавать ее авторитет в вопросах внешнего вида, который в их случае, несомненно, нуждался в корректировке. Дело дошло до того, что Альенор вместе с покрывшимся испариной управляющим «Саншайна» Ёдой заперла их на ночь в гримерке, чтобы сбить спесь. Сначала они молотили в нее ногами и руками, грозясь обрушить на рыжую голову громы, молнии, полицию и спецназ, но вскоре поутихли и согласились поговорить. Итогом их беседы стал совместный поход в салон красоты и полное их преображение. Таким образом Юки превратилась в Черри-тян, а упертые Тидзу и Эндо — в Мишель и Кагую.       Альенор была так занята делами «Саншайна», что даже не заметила, как прошли две недели. Две недели без кокаина и Мадзимы, который звонил только по телефону и разговаривал исключительно с Ёдой-сан. Всякий раз, когда де Ружлилль сама хотела с ним поговорить, он ссылался на то, что страшно занят, и отсоединялся. Внутри Альенор начинало расти беспокойство. А что, если он что-то подозревает? Нет, невозможно. Как бы он узнал? Сидзука в памятный день визита Куросавы приехал только через четыре часа. Тем временем у Альенор оставалось всего две недели, чтобы выполнить небольшую просьбу главы осакской якудзы, что многократно усложнялось тотальным отсутствием Мадзимы.       Приняв на работу смазливую новенькую по имени Дзюнко, Альенор как раз собиралась все-таки позвонить в «Гранд», поговорить с ним во что бы то не стало и зачем-нибудь пригласить в «Саншайн», когда в ее небольшой кабинет заглянул Ёда. Судя по его виду, в клубе что-то стряслось. Мужчина отирал платком лоб и натужно дышал через нос.       — Что-то случилось? — нахмурилась Альенор, откладывая трубку.       — Франсуаза-тян, к нам пришел очень проблемный гость… — запинающимся тоном проговорил Ёда.       — И в чем его проблема?       — Он… он совершенно непотребно приставал к Юки-тян… то есть к Черри-тян… а потом перевернул столик.       — Так позовите Мики-сан! — раздраженно бросила Альенор, вновь возвращаясь к телефону. Мики был охранником «Саншайна». — А Черри потом выплатите компенсацию. Ёда-сан, честное слово! Иногда вы меня убиваете! Это же простейшая ситуация!       — Видишь ли, этот гость… он… вооружен… — Ёда задержал руку у лба. Альенор мрачно вернула трубку на базу. — Он угрожал Мики пистолетом. Я уже аккуратно вывел других посетителей, но он все не уходит. А вызывать полицию…       — Ясно-ясно! — оборвала его Альенор. — Никакой полиции, Мадзима-сан с нас всех потом голову снимет. Ладно, я поняла. Пойду посмотрю, что за фрукт нам попался. Альенор вышла в главный зал, где играла медленная музыка и царил полумрак. У входа стоял Мики-сан с каменным лицом и не шевелился. На красном же диванчике вальяжно развалился какой-то мужчина в черном костюме. Он курил, запрокинув голову к потолку. Перед ним валялся перевернутый стол, усыпанный деньгами. Альенор мысленно сосчитала до трех и решительно направилась к нему.       — Прошу прошения, — кашлянула она в кулак, становясь рядом. — Но я вынуждена сказать вам, что в нашем заведении курить запрещено.       Мужчина убрал сигарету ото рта и соизволил посмотреть на нее. Девушка вздрогнула от его взгляда — пронзительного и похотливого. Его лицо и красные глаза выдавали в нем любителя наркотиков и алкоголя, хотя фигура была крепкой. Он носил аккуратную бородку и бриллиантовую сережку в ухе. Однако эта почти кокетливая деталь не обманула Альенор: перед ней явно был очень опасный человек.       — А вот и она! — лицо мужчины озарилось улыбкой. — Наконец-то я вижу тебя вблизи, Иветта-тян!       И вновь Альенор почувствовала себя так, словно молния ударила ей в макушку. Она дернулась и машинально отступила на шаг назад, но мужчина резко встал и поймал ее за запястье. Его рука оказалась липкой и горячей.       — А ну-ка стоп, сахарок! — он притянул ее к себе и обвил другой рукой за талию. — Боже, какая фигурка! Я тебя еще толком не трогал, а у меня уже стояк! Вижу, что тебе не терпится поболтать наедине, не так ли?       Альенор уперлась руками ему в грудь, но от шока даже не пыталась высвободиться. Она действительно не хотела, чтобы Мики, Ёда или девочки видели всю эту сцену, поэтому медленно кивнула, не отрывая взгляда от лица незнакомца.       — Вот и отличненько, — осклабился он и потащил ее в сторону уборных. Затолкав девушку в мужской туалет и закрыв за собой дверь, мужчина повернулся к дрожащей, как осиновый лист, Альенор и вновь заулыбался.       — Не надо так ужасно бояться, моя козочка! — воскликнул он, подходя к ней и припирая к стенке. — Дядя пришел просто поговорить, ничего более. Ну…       Он внезапно запустил руку в вырез платья на бедре и пребольно сжал ее ягодицу. Альенор невольно вскрикнула.       — У Мадзимы-кун действительно шикарный вкус, — мужчина облизал губы и провел языком по открытой шее девушки. Та не смогла удержать возглас отвращения, но даже не дернулась, потому что понимала, что он этого не допустит.       — Как и у твоей кожи, — незнакомец приблизился к ее губам. — Я здесь, чтобы передать маленькое послание от Куросавы-сан: половина срока уже прошла. Он ждет еще две недели, а потом ты вернешься к своему трахарю, как миленькая. Если, конечно же, ты не назовешь нашему боссу имена, которые он так хочет услышать.       — Я стараюсь! — процедила Альенор. Когда она говорила, ее губы соприкасались с губами мужчины.       — Не надо врать! — вдруг рассвирепел он и, вцепившись в ее горло, несильно, но ощутимо ударил затылком о кафель. — За эти две недели ты даже по телефону с Мадзимой-кун не разговаривала. Вы что, поссорились? Ни за что не поверю, что он мог так долго тебя не трахать!       — Мы… не трахаемся… — выдавила из себя Альенор, ощутив, как пальцы мужчины змеей скользнули на ее бедро и принялись играться с резинкой ее трусиков. Краем глаза она уже минуту назад приметила тяжелую металлическую мыльницу с острыми краями, стоявшую на краю раковины. Успеть бы до нее дотянуться!..       — Быть не может! — изумился мужчина. — Ты серьезно?! Тогда твоя ценность возрастает для меня в сотни раз, сахарок. Всегда приятно быть первым. Но… прежде чем мы приступим… скажи… тебе бы хотелось?       — Что? — просипела Альенор, быстро посмотрев на мыльницу. Мужчина закатил глаза и сжал пальцы на ее горле так, что девушка закашлялась.       — Чтобы он засунул в твою маленькую мокрую щелку свой твердый огромный хер и двигал им во-о-от так, — мужчина наглядно задвигал бедрами и провел языком по щеке скривившейся Альенор. — Говори! Ты бы этого хотела?!       Альенор, чьи пальцы, наконец, дотянулись до проклятой мыльницы, посмотрела незнакомцу прямо в глаза.       — Да, — просто сказала она. — Конечно. Честно говоря, только об этом и думаю в последнее время. Я закрываю глаза и вижу, как раздвигаю перед ним ноги, как он выправляет из штанов свой стоящий член и вводит его в меня! Резко! Больно! И как я кричу! Прямо вот так: Мадзима-са-а-ан! Мадзима-сан! Еще! Пожалуйста! Засуньте его в меня по самый корень!       На последнем слове, глядя в восхищенное лицо мужчины, Альенор занесла руку с мыльницей, и в тот момент, когда та уже опускалась на его голову, произошло еще одно событие. В туалет ворвался Мадзима Горо собственной персоной и, схватив незваного гостя за пиджак, со всей силы отбросил его назад. Мужчина кубарем вылетел в проход, и Мадзима с лицом, перекошенным от ярости, бросился следом. Альенор с бешено колотящимся сердцем опустилась на пол и, трясясь, обняла себя за плечи.       — Франсуаза-тян! — в туалет вбежал Ёда и тут же сел рядом с ней. — Ты в порядке?! Он тебе ничего не сделал?!       — Я в норме, — дрожащим голосом произнесла Альенор. Челюсти у нее ходили ходуном. — Пострадала только моя гордость.       — Ниситани! Ублюдок! — послышался вопль из коридора, ведущего к туалету. Альенор на ватных ногах подскочила и бросилась к месту действия.       Мадзима как раз увернулся от кинжала выше обозначенного Ниситани и, ударив его по руке локтем, вышиб нож, сделал подсечку и тут же пригвоздил им его ладонь к полу. Мужчина заорал страшным голосом, вцепившись в свое запястье. Горо, схватив его за затылок, так ударил его лицом об пол, что сломал нос, мгновенно хрустнувший и превратившийся в месиво. Альенор невольно вскрикнула при виде этого зрелища и прижала руку ко рту. Девочки, испуганно выглядывавшие из гримерки, тут же юркнули внутрь, захлопнув дверь.       — Больше… никогда… не… смей… сюда… приходить! — рычал Мадзима, с каждым новым словом ударяя голову Ниситани об пол. Когда Горо закончил, лицо мужчины напоминало запекшуюся кровавую маску. Однако он безумно улыбался и даже посмеивался.       — Мадзима-кун… — едва смог прохрипеть он. — Ты лучший…       — Пошел вон отсюда! — прошипел Горо и, выдернув нож из руки Ниситани, поднял его за шиворот. Встав на ноги, он отволок мужчину к выходу из клуба, после чего буквально выкинул его за дверь, добавив весьма сильного пинка по спине.       Тяжело дыша, Мадзима обернулся и уставился на замерших Альенор и Ёду.       — Как… — выдохнул он. — Как, мать вашу, дошло до того, что ты оказалась с ним один на один в мужском туалете?! Вы не могли сразу мне позвонить?!       — Но… — отмерла Альенор. — Я… Я просто пыталась пользовать ваш заветы, Мадзима-сан. Клиент — это король. Я не мочь противиться ему…       — Что за херню ты несешь?! — Мадзима приблизился к ней и, отодвинув в сторону пискнувшего Ёду, страшно над ней навис. — Какой к черту король?! Это был очень — очень! — очень опасный человек! Он сам не знает, что творит, и не умеет себя контролировать! Поэтому если бы твои мозги не украсили стены туалета, то твое разорванное белье точно бы сейчас там валялось!       Альенор опустила голову и неожиданно для себя разрыдалась. На нее в одно мгновение навалилось буквально все: Кунимицу, угрозы Куросавы, шпионаж на него, долгое отсутствие Мадзимы, визит Ниситани… Она обрушилась перед Горо на колени, трясясь и машинально осознавая, что у нее началась истерика.       Мадзима все еще зло выдохнул и провел обеими ладонями по забранным в хвост волосам.       — Только вот не надо реветь, — бросил он. — Прекрати это. К твоему сведению, клуб еще работает. Ёда-тян, выплати всем девочкам премию и открывайся немедленно. Только сначала приберись здесь. Ее оставь мне.       С этими словами Горо жестко взял Альенор за плечи и, подняв, встряхнул. Тушь коричневыми потоками текла по ее щекам, а из груди вырывались то ли всхлипы, то ли стоны. Поняв, что реанимировать девушку на месте ему не удастся, Мадзима повел ее к ней в кабинет.       Там он усадил ее на диван и насильно вытер лицо платком, как маленькой девочке.       — Да хватит уже этой истерики! — прикрикнул он на все не желавшую успокаиваться Альенор, но она зарыдала еще пуще прежнего. Тогда Горо прижал ее голову к своей груди и запустил пальцы в густые волосы.       — Успокойся, — все еще строго, но уже куда мягче проговорил он. — Я понимаю, ты испугалась, но не надо было изображать из себя героиню и следовать каким-то там принципам заведения, когда на кону стояла твоя безопасность.       — Но вы же сами всегда так делать! — выдавила из себя Альенор, хватаясь за отворот его пиджака. — Я помнить тот случай! Клиент облить вас виски, набросится с ножом, но вы быть вежлив и полностью повернуть ситуация в свой сторона!       От накатившего на нее страха Альенор на секунду как будто действительно забыла японский и принялась делать ужасные ошибки.       — Ты — не я, — покачал Мадзима головой. — У меня есть кое-какой опыт, милая, которого нет у тебя. Например, я могу тебя заверить в том, что имел дело с людьми еще хуже Ниситани. И я знаю, как с ними справляться.       — Вы — якудза, так? — Альенор подняла голову и уставилась на Горо своими невозможно огромными зелеными глазами.       — Раньше был, — помедлив, ответил Мадзима, вдруг ощутив, что хочет сказать правду. — Сейчас я простой, мирный человек.       — Но… почему?       — Ты так говоришь, будто хотела бы обратного, — хмыкнул Мадзима горько, отстраняя девушку от себя, но она проворно скользнула ему на бедра и тут же обняла за шею.       — Вы мочь мне все рассказать, — тихо проговорила она ему на ухо.       — И зачем мне это делать? — Горо положил ладони на свои колени.       — Потому что я хотеть знать вас ближе. И лучше. Расскажите мне все.       И Мадзима неожиданно для себя заговорил. Он открыл рот, начал выкладывать историю о том, что именно привело его в Сотенбори, и понимал, что не сможет остановиться, даже если захочет. Руки Альенор, которые обвивали его плечи, ее дыхание, ее вес на его бедрах вдруг подействовали успокаивающе. Успокаивающе настолько, что он и правда решил рассказать ей все. Он заново пережил все события четырехлетней давности. Ясуко-тян, Саэдзима и данное им с братом задание вырезать заново встающий на ноги клан Уэно Сэйва. В последней момент Мадзиме велели не делать этого, но было уже слишком поздно. Саэдзима отправился на задание в одиночку, неся с собой шесть заряженных револьверов. Горо не мог его предупредить, его не отпустили, а когда он попытался пробиться силой, его схватили и начали пытать, лишив глаза. Позже в камере пыток, куда его заключил босс Симано за неповиновение и «проступок» брата, который ему попросту не дали предотвратить, Мадзима узнал, что Тайга в одиночку прикончил восемнадцать человек из того клана. Ровно три обоймы, одна из которых по праву принадлежала ему. Его безостановочно пытали целый год, но так и не дали узнать, что стало с Саэдзимой и его сестрой, а, когда выпустили, засунули в новую клетку — в Сотенбори.       — Значит, вы хотеть найти свой брат по клятве и его сестра? — спросила Альенор, когда он замолчал. — Вы для этого так работать и собирать столько деньги?       — Да, — ответил Мадзима и, не пытаясь снять Альенор с колен, достал из нагрудного кармана пачку сигарет.       — Вам нужно так много денег, чтобы выкупить свободу, — вдруг совсем другим голосом произнесла Альенор, — но вы все равно дать пятьсот миллионов, чтобы выкупить меня. Зачем?       «Вот мы и подошли вплотную к этому неприятному вопросу», — вздохнул про себя Мадзима, прикуривая и выдыхая дым над левым плечом девушки.       — Потому что тебе нужна была помощь, — сказал он спокойно. — И потому что я понял, что ты достаточно быстро эти деньги отработаешь.       Альенор немного отстранилась и заглянула ему в лицо.       — Вы снова беззастенчиво лгать, — произнесла она прежним голосом. — Но я не против. Пока. В конце концов, вы рассказать мне о себе, и я быть благодарна.       Мадзима мягко взял Альенор за талию и пересадил на диван рядом с собой. Пододвинув поближе низкий столик, он высыпал на него довольно много кокаина, который достал из кармана. Посмотрев на девушку, он со смешком увидел, как загорелись ее глаза.       — Вижу, давно не закидывалась, — хмыкнул он. — Раз уж все и так в курсе моего особого к тебе отношения, то я сделаю тебе послабление за сегодняшнее. Можешь нюхать, сколько хочешь, но не до отключки, поняла?       Альенор пораженно кивнула, но дважды повторять ей не пришлось. Девушка села на пол напротив Мадзимы и словно из воздуха извлекла свою серебряную трубочку. Она вдохнула первую порцию, и тут же расплылась в блаженной улыбке.       — Кажется, тебе полегчало, — заметил Горо и сам нюхнул. В этот раз «снег» действительно был хороший, быстро прочищал мозги.       — Как и вам, — не осталась Альенор в долгу и нацелилась уже на второй заход, но не смогла на этот раз справиться с дрожавшими руками. Она элементарно не могла попасть трубочкой в ноздрю. С сочувственным вздохом Горо высыпал дорожку на указательный палец и протянул руку Альенор. Та смотрела на него всего секунду, после чего, зажав пальчиком с длинным красным ногтем левую ноздрю, вдохнула кокаин. Мадзима не успел еще убрать руку, когда девушка схватила его за запястье и обхватила губами все еще выпрямленный палец.       Горо выдохнул, запрокинув подбородок. Снова эти игры. Так и знал, нельзя было к ней приближаться. Он вновь ощутил, как этот детский сад его нешуточно заводит. Язык Альенор обвивал его указательный палец, скользил вдоль него. Вскоре у нее во рту как-то незаметно оказался и средний. Мадзима не мог заставить тебя отдернуть руку, хотя в первое мгновение намеревался именно это и сделать. Он не стал себя обманывать и уверять в том, что хочет ее убрать. Однако, когда Альенор вынула его пальцы у себя изо рта и принялась покрывать поцелуями его ладонь и запястье, он все-таки оттолкнул ее, почувствовав, как ее горячая слюна высыхает на его коже. Альенор выглядела почти безумной. Ее волосы растрепались, губы распухли, макияж стерся, бретели платья были приспущены. Но несмотря на все это, она стала выглядеть еще желаннее.       «Пошло все к черту», — Мадзима только успел ухватиться за самый хвост этой мысли, а его руки уже вцепились в плечи Альенор и привлекли ее к нему. Он впился жадным поцелуем в приоткрытый рот, поняв, что уже и не помнит, как целоваться. Альенор, по началу, очевидно, не понявшая, что произошло, уперлась руками ему в грудь, но в следующую секунду, уже сорвала с его волос резинку, а с головы — повязку. Она отстранилась от него и уставилась в лицо. Их губы все еще соединяла слюна, когда Мадзима снова поцеловал ее так, словно тушил бычок о дно пепельницы. Альенор пыталась справиться с ним, обуздать, обхватить губами его язык, но у нее не получалось — он слишком долго терпел.       — Ты пожалеешь, — только и успел выговорить он, сбрасывая пиджак и толкая ее на пол. Беснующаяся радость и пугающее предвкушение буквально раздирали его изнутри.       — Нет, это вы пожалеете, — твердо произнесла Альенор и, приподнявшись на локтях, ухватилась за отвороты его расстегнутой у горла рубашки. В следующее мгновение пуговицы дробно застучали по полу. Альенор обняла Мадзиму за торс и вновь принялась покрывать его змей поцелуями, впиваясь укусами в темные соски.       Горо жестко взял ее за волосы на затылке и, снова поцеловав, резко раздвинул ее ноги, закидывая их себе на бедра. Пальцы плохо слушались, когда он взялся за ремень. В штанах стало так тесно от одного только вида Альенор, распростершейся перед ним на полу и пребывавшей в абсолютной его власти, что Мадзима, казалось, готов был кончить в любой момент.       Когда ему, наконец, удалось справиться с ремнем, Альенор поднялась с пола и оседлала его, прижав спиной к дивану.       — Я хочу вас всего, — почти прошипела она ему на ухо, прямо как в тот раз обводя языком раковину. — Делайте со мной, что хотите, после того как я получу свое.       После этого она прижалась промежностью к его паху и удовлетворенно улыбнулась.       — Вы уже давно хотели сделать это со мной, правда? — вкрадчиво спросила она, принявшись тереться о его каменный член.       — Не смей… — начал Мадзима, но Альенор проворно запечатала его рот поцелуем.       — Нет, я очень даже посмею, — сказала она ему минуту спустя. — Я отыграюсь на вас по полной, и вам это понравится. Вы ведь сами привыкли это делать? Вижу, что привыкли. Но я — немного другой случай.       Горо едва успел удивиться тому, как складно Альенор вдруг заговорила, но в следующий момент она уже выправила его член из трусов. Внезапно Альенор ощутила, что зашла уже слишком далеко. Мадзима-сан мог считаться во всех отношениях опасным человеком, и он точно был якудза, как она только что узнала. Она храбрилась и на самом деле не очень-то представляла, как удовлетворить такого, как он, так, чтобы он смотрел лишь на нее. Альенор не хотела, чтобы все закончилось одним разом, после которого Мадзима попросту пожмет плечами, поправит свой галстук и найдет себе другую. Нет, нет, нет. Он должен не просто ее запомнить, он должен снова возжелать сделать это с ней, а потом снова и снова… Прямо как Кунимицу-сан. Правда, с ним Альенор не приходилось ничего делать, он брал ее сам и, казалось, возбуждался от одного факта обладания ею. Но, похоже, Мадзима-сан был совсем другим.       Не выпуская его член из ладони, Альенор вновь склеилась с Горо губами, свободной рукой вцепившись в его волосы. Кажется, Мадзиме нравилось целоваться. У Альенор даже сложилось впечатление, что у него небольшой сдвиг на этом, так как, когда она попыталась отстраниться, он ее не пустил. Горо действительно уже успел забыть, насколько это приятно. Конечно, их поцелуи с Ясуко-тян даже близко не могли сравниться с этими. Она тоже запускала свой язык ему в рот, но делала это боязливо, недоверчиво, в то время как Альенор — яростно и неистово. Этим невозможно было насытиться.       Девушка, не отрываясь от его губ, принялась тереться тканью своих трусиков о его стоявший член. Чего более? Это была даже не дрочка! Но такого почему-то с головой хватало для того, чтобы задыхаться от желания.       «Нет, хватит! Больше не могу!» — Мадзима схватил Альенор за плечи с конкретным намерением повалить ее на пол и завладеть окончательно прямо здесь, но она, неожиданно проворно размахнувшись, дала ему пощечину.       — Не двигайтесь! Я еще не закончить, — прошипела она, впиваясь ногтями в его щеки и погружая свой язык в его вытекшую глазницу.       Горо так опешил от этой оплеухи, что вправду отпустил ее плечи, поняв, что она, черт возьми, полностью взяла инициативу в свои руки. Ее горячий язык, лижущий его старые шрамы, казался ему почти благословением, высшей формой чистого кайфа. Все это попахивало недурственным извращением, но Мадзима как будто бы уже давно застрял в самом извращенном из миров. Альенор быстро-быстро задвигала как языком, так и бедрами.       — Черт! Ах ты… — только и успел выдохнуть Горо, прежде чем в ослепительной вспышке кончить себе на живот, как какой-нибудь школьник. Тяжело дыша, он уставился в улыбающееся лицо отодвинувшейся от него Альенор и увидел, как у нее из носа закапала тонкая струйка крови. Он ринулся к ней и облизал ее верхнюю губу, забирая кровь себе. Альенор же провела пальцами по его животу, собирая сперму, после чего отправила ее в рот, шумно обсосав пальцы. Покончив с этим, девушка поцеловала его, и Мадзима впервые ощутил собственный вкус — странный, солоноватый.       Они не успели ничего сказать друг другу, потому что уже в следующую секунду в дверь постучали, и обеспокоенный голос Ёды-сан произнес:       — Мадзима-сан, я прошу прощения, но вам срочно звонят из «Гранда». Говорят, вы должны немедленно приехать.       Горо уже хотел ответить, но Альенор запечатала его приоткрывшийся рот своим.       — Он сейчас выходить, Ёда-сан! — отозвалась за него девушка мгновение спустя. — Разговаривать по мобильному!       — Понял! — отозвался Ёда. — Я тогда передам, что Мадзима-сан скоро будет. Кстати, мы открываемся через пять минут.       Судя по удалявшимся шагам, управляющий ушел.       — Не вздумай больше так делать! — процедил Горо, хватая Альенор за обе щеки. Он жестко снял с себя девушку и встал вместе с ней.       — Как? — невинно улыбнулась она. — Заставлять вас кончать на себя?       Мадзима закрыл глаза, уже в который раз мысленно сосчитал до трех и понял, что его поимели. У него действительно сложилось впечатление, что девчонка получила, что хотела, вволю поиздевалась над ним и теперь была довольна, как сытая кошка. Горо был полностью обескуражен ее поведением, но куда больше его поражало собственное. Чтобы женщина диктовала ему, как трахаться? Немыслимо. Но штука была также в том, что они толком и не занялись сексом! Мадзима затруднялся с ответом на вопрос, что вообще это такое было. У него вдруг возникло ощущение того, что она дала ему какой-то яд вместе со своей слюной, потому что уже после первого поцелуя у него окончательно снесло крышу, или его как будто загипнотизировали.       — Между нами быть определенный химия, — Альенор поправила волосы и хотела отойти, но Мадзима ее не пустил, сам не зная, чего ему хотелось больше: как следует ей всыпать или засосать так, чтобы у нее закончилось дыхание.       — Нет между нами никакой химия! — передразнил он ее, ненавидя себя за то, что так бесится из-за всего произошедшего. — И уж точно больше не будет. Это был первый и последний раз, тебе ясно? И это никак не должно влиять на нашу работу.       — Вы говорить так, словно разочароваться, что не быть во мне, — лицо француженки моментально посерьезнело и даже помрачнело. — Ничего, все еще может быть. Зависеть от вас. Но никогда — слышите? — никогда не говорите мне, что ничего не будет.       Сказав это, Альенор с достоинством отдернула платье и покинула свой кабинет. Мадзима понял, что последнее слово осталось отнюдь не за ним. Впрочем, кого он обманывал? При сложившихся обстоятельствах от следующего раза не смог бы отказаться и Будда. Горо застегнул ширинку, тяжело сел на диван и вновь прикурил. Похоже, он обзавелся на свою голову куда большими проблемами, чем его долг Сагаве. ***       — Что, Нисики, уже с другой? — беззлобно поддел друга детства Кирю Кадзума, наливая себе виски в широкий бокал. Нисикияма мрачно уставился на своего брата по клятве. Он только что отложил свой телефон, по которому договаривался о встрече со своей недавней знакомой Ринрин-тян. Ему совершенно не хотелось идти и кувыркаться с какой-то Ринрин в ее квартире, но Акира понимал, что еще немного, и он элементарно сойдет с ума от мыслей о рыжей девчонке.       — А как же та, из Сотенбори? — спросил Кирю.       — Была, да сплыла, — фыркнул Нисики без особой уверенности и разом прикончил свою порцию коньяка.       — Опять тебе надоела?       — Ты чего привязался?! — взвился Нисикияма. — Нет ее и все тут!       — Раз ты так бесишься, значит, тебя отшили, — как всегда, безошибочно определил Кадзума. Акира едва удержался от того, чтобы как следует ему не вмазать, но в баре этого делать не хотелось.       — Меня не отшили, понятно?! Я сам… ушел.       Акира зашел в галерею снимков на телефоне и, пролистав картинки, увидел фото Альенор. Девушка смеялась, хитро глядя куда-то вбок. Нисики как-то успел сфотографировать ее, прежде чем она, как всегда, успела закрыться.       — О, а она красивая, — заключил Кирю, заглядывая ему через плечо. — Понятно, чего ты так вздыхаешь, кёдай.       — Не лезь, куда не просят! — окрысился Акира, вцепляясь в свой телефон, но в следующий момент его выхватили у него из рук. — Ты ничего не знаешь. Я хотел привезти ее сюда, но…       — О чем это вы, парни? Баб обсуждаете?       Авано Хироки, один из кумитё семьи Додзима, посмотрел на дисплей телефона, отобранного у Нисикиямы.       — Аники! — тут же вытянулся тот по струнке. — Да мы так… ничего особенного…       Увидев фото Альенор, Авано вдруг на секунду замер со странным выражением на лице. Он потер подбородок и провел большим пальцем по лицу девушки на фото.       — Ну прямо конфетка, Нисикияма, — протянул он. — Тебе повезло. Да еще и иностранка…       — Нет… Я не то чтобы… — Акира скосил глаза.       — Где, говоришь, познакомился с ней? — Хироки принялся листать фотографии дальше, разглядывая снимки Альенор.       — Это хостесс кабаре «Гранд» в Осаке, в Сотенбори, — тяжело вздохнул Нисикияма.       — Втюхался в девку для бесед? — хохотнул Авано и вернул телефон. — Бывает. Сам влипал в такие истории. Засадить им нельзя, они не подпускают из-за кодекса заведения или как там его, но этот запрет только еще больше дразнит. Ты так не думаешь?       Нисики и Кадзума переглянулись и молча продолжили смотреть на одного из своих боссов.       — Сотенбори, значит… — взгляд Авано вновь сделался задумчивым. — Не знал, что там обитают такие райские птицы. Надо будет туда заглянуть. Спасибо за наводку.       Сказав это, Хироки покинул бар, оставив Кирю и Акиру в полном замешательстве. Авано, оказавшись на улице около своего «Кадиллака», прикурил и достал из кармана собственный мобильник.       — Йо, Сибусава, — ухмыльнулся он в пространство. — У меня хорошие новости. Помнишь рыжую девчонку Кунимицу? Итальянку или что-то вроде того. С которой он носился, как курица с яйцом. Она же пропала где-то с полгода назад, так? Я знаю, где она, и за нее гребаный Кунимицу выложит все, что угодно, и пойдет на любые условия. Девка в Сотенбори, в Осаке. Надо понять, как она туда попала, и что сейчас там делает. Да, согласен. Слишком уж круто для совпадения. Буду держать в курсе.       Отсоединившись, Авано затушил бычок о подошву своего лакового ботинка и сел за руль.       — Ну что, Кунимицу-тян, — оскалился он, — поиграем?