В погоне за тобой

Напиток ударил в голову. Нет, там правда не было возбудителя, просто старый добрый алкоголь, который всегда резко бил по нервам, повышая у меня силу реакций и яркость эмоций. Я поэтому обычно пью пиво, чтобы не нарваться на очередную вспышку, когда меня может унести даже от простых переживаний. Вот и сейчас, я понял, что уже на грани истерики только тогда, когда влепил звонкую пощечину Робертсу. Эффектно после нее удалиться я не успел: народу было много и я почти сразу врезался в людской поток. А затем его горячая ладонь схватила меня за локоть, больно выворачивая руку, и потащила в сторону. Меня накрывала паника. Я отчаянно вырывался. Но шумная толпа и обозленный мужчина не оставляли мне и шанса сбежать. Мне было душно, казалось я задыхаюсь. Робертс не обращал внимание на мои попытки отбиться и упрямо тянул к темной стене, в которую я с размаху врезался, едва успев выставить ладони. Рядом кто-то вовсю предавался разврату: в темноте я лишь смутно угадывал силуэты жадно целующихся и слышал знакомые звуки возни. Я замер. Робертс вытянутыми руками опирался о стену и шумно дышал мне в затылок, а я чувствовал себя зверушкой, попавшей в клетку опасного хищника. К моей ядреной смеси противоречивых эмоций добавился еще и страх. Кажется, я еще ни разу по-настоящему его не боялся. Но сейчас от страха болезненно скручивался живот, а пробка будто разрывала чувствительные стенки. Робертс шумно по-звериному втянул воздух у основания моей шеи, и мне почудилось, что он сейчас лизнет меня горячим языком, словно какое-то чудовище решило попробовать свою жертву на вкус. — Похотливый сладкий мальчик в лапах психопата, — громкий шепот обдал мое ухо. — Едва прикрытый тряпками приперся в эротический клуб с разработанной дыркой и стояком, — он продолжал жалить меня грязными словечками. — Хочешь, чтобы тебя трахнули, не так ли? — Прекрати, не здесь! — с трудом выдавил я. Слова застревали в горле, а я весь горел, стремясь убежать от него подальше. Робертс схватил мою портупею. Тонкие ремешки болезненно сдавили чувствительную кожу груди, заставляя выгнуться. Я попытался дернуться, но второй рукой он схватил в кольцо мои запястья и прижал ладонями к стене. Рука, что держала до этого меня за ремешки, вдруг начала скользить по покрытой потом спине, спускаясь к краю шорт. Резкий шлепок по ягодице заставил меня вскрикнуть. А когда пальцы прицельно надавили на основание пробки прямо через ткань, я застонал от смеси боли и удовольствия. Дальше было все как в ужасном сне, поставленным на быструю перемотку: страшно, противно, но ты даже не успеваешь сойти с ума от ужаса. Я почувствовал, как с моей задницы резко стянули шорты, а затем проворные пальцы одним движением вынули пробку, заставляя меня снова болезненно вскрикнуть. Без предупреждения или прелюдии крупная головка ворвалась в мой анус одним толчком. Робертс обхватил меня поперек груди, заставляя прогнуться и проталкивая свой горячий член глубоко внутрь. Я застонал от боли и ужаса, но в ответ услышал нервный смешок и слова одобрения, а затем он начал резко вбиваться, шепча мне на ухо: — Такой тугой и горячий, ты сводишь меня с ума. Хочу вытрахать из тебя все, хочу тебя, хочу… Я вцепился в его руки, не замечая ничего вокруг. Не было понятно, кто кого теперь держал. Но мне казалось, расцепи я пальцы и меня снесет, как ураганной волной. Его слова в купе с быстрыми толчками довели меня до пика в считанные секунды. Я только успел понять, что безрассудно начал подмахивать ему, как меня пронзил разряд тяжелого грязного удовольствия, и на темную стену брызнуло мое семя. Робертс на мгновение остановился, пока из-за охватившего меня оргазма стенки ануса, безумно пульсируя, сжимали его член. А затем он догнал меня, быстро заполнив горячей спермой. Меня подташнивало от пережитого. Я дрожал всем телом, как из-за скачка адреналина. Хватка с меня наконец спала, поэтому я быстро отцепил одеревеневшие пальцы с его руки и соскользнул с опадающего члена, тут же разворачиваясь в кольце его рук. — Подонок, ненавижу тебя, — выплюнул я ему в лицо и, наконец, вырвался, пытаясь на ходу натянуть шорты. Он отпрянул назад, задевая кого-то, проходящего мимо. Я не стал смотреть, пытаясь поскорее выбраться отсюда. Чудом найдя дорогу к выходу, я из последних сил пробирался мимо весело проводящих время незнакомцев. Сердце ухало где-то в районе горла, по щекам текли слезы, а каждый шаг вызывал неприятные ощущения в заднем проходе. Я пытался не замечать, как по ногам вытекает его липкое семя, мечтая только убраться отсюда поскорей. Администратор с амбалом настороженно смотрели на меня, когда я протянул номерок и спросил, есть ли здесь уборная. Мне указали на дверь без таблички и я, прихватил пакет с вещами, быстро скрылся там. Обычный туалет с рукомойником мне подошли идеально. Я стянул едва держащиеся на мне шорты и, не задумываясь, выбрасил их в стоящий рядом бак для мусора. Салфетками как мог обтер бедра и пострадавший зад, чуть успокоившись, когда не обнаружил следов крови. Наспех умыв заплаканное лицо я только успел заметить в зеркале свои красные покусанные губы и горящие глаза. Быстро переодевшись, я постарался пригладить волосы, чтобы не так сильно выглядеть жертвой насилия, когда буду ловить такси. Найденный в кармане бомбера телефон порадовал сносным зарядом и я, выбросив остатки своего безумного наряда в мусорку, двинул на выход. Уже поднявшись по лестнице, я с ужасом услышал какие-то голоса внизу, но не стал задерживаться. Я решительно толкнул дверь, боясь опять оказаться в ужасном зале, полном грязной липкой похоти. Я быстро вывалился наружу, тут же вдыхая ночной воздух. После клуба мне этого было необходимо: казалось там я не дышал толком. Я уже сделал несколько шагов в сторону ведущей на улицу арки, как дверь за моей спиной распахнулась и я услышал знакомый голос: — Алекс, постой! — Иди нахуй! — не оборачиваясь ответил я. Он догнал меня, разворачивая к себе лицом. Тускло освещенный единственным фонарем на входе, он выглядел не таким, как обычно. Костюм висел на нем, белоснежная рубашка выбилась из-под пояса брюк. На щеках горел румянец, как будто он бежал сюда. — Алекс, прости меня, — начал он, облизав губы, — Я перегнул палку. Я замер, не понимая, что делать. Его ладонь коснулась моей щеки, пока он с надеждой вглядывался в мои глаза. Я опешил от происходящего, не веря самому себе: казалось, мои органы чувств разом решили обмануть. Просьба о прощении, этот взгляд… Как будто ему было дело до моих эмоций и того, как меня ранило то, что он сделал со мной в клубе. И тут меня прорвало: — Ты хоть представляешь, каково мне это все? Я едва смирился, что стал твоей сексуальной игрушкой. А ты тащишь меня в этом блядском прикиде в клуб и трахаешь там, как шлюху! — выпалил я. — Я думал тебе нравится… — Дьявол, да я не говорю, что отдаюсь тебе через силу. Ты сделал из меня зависимого от себя. Я даже ни разу за эти недели не смог возбудиться от вида кого-то еще, а поверь мне, я честно пытался проверить, что теперь с моей ориентацией. И она вообще куда-то исчезла, — слова лились из меня потоком. Мне было плевать, как это выглядит со стороны и насколько безумным я выгляжу. Мне надоело держать себя в руках! Я слишком долго молчал, поэтому больше не мог скрывать свою боль: эмоции пробили потоком все искусственно созданные мной плотины. — Ты, придурок, сломал меня! И когда я уговорил себя, что то что между нами тоже нормально, что пусть это временно, зато можно не думать ни о чем, не сожалеть, просто наслаждаться… Ты… Ты заставил меня испугаться и почувствовать себя таким грязным… — Нет, я не хотел. Прости, — он пытался прижать меня ближе, но я упирался ладонями ему в грудь, отталкивая. — Ты когда- нибудь задумывался, как мне тяжело принять себя? Ходить на работу? Да я варюсь в чувстве вины и ненавижу себя каждый день! — Алекс, я не понимаю, что на меня нашло. Я не хотел причинить тебе такую боль, — сквозь пелену крывших меня эмоций я видел его лицо, но будто не узнавал. Таким я его почти никогда не видел. На его лице было написано слишком много чувств, что я внезапно остановился, чувствуя, как иссякает бурлящая в душе боль. Его глаза подозрительно блестели, и я поймал себя на мысли, что мне слишком сильно хотелось ему поверить. Я даже не услышал шагов за спиной, но на долю секунды его взгляд изменился и он резко всмотрелся в сторону арки, дергая меня к двери и прикрывая собой. Пуля с глухим хлопком прорезана тишину и я вскрикнул, узнавая работу пистолета с глушителем. Все произошло за считанные секунды. Напавший быстро нырнул в арку, а я выглянул из-за плеча, бездумно порываясь в погоню, но понял, что теперь его не догнать. Робертс молчал, а я пытался понять, что это было. Очередное покушение? Маньяк? Грабитель? Он потянулся в карман за телефоном и глухо сказал мне: — Уходи. Я ничего не понимал. Навалившийся ступор, прыгающие в разные стороны мысли, бьющий по голове адреналин. Я сейчас не тянул на полицейского от слова «совсем». — Уходи скорее, — опять повторил Робертс. Я хотел ему возразить. Надо было разобраться, что это. Может быть стоило позвать охрану клуба? Вдруг этот псих вернется? Но в этот момент я услышал, как у него в трубке раздалось: — Энэчэс, здравствуйте, чем могу помочь? — Огнестрельное ранение, задето плечо, пуля прошла навылет, — быстро начал перечислять он, а я уставился в его лицо, думая, что он бредит. Я уже хотел перебить и отобрать у него телефон, когда бросил взгляд на дырку в его костюме, вокруг которой темнело мокрое пятно. — Тебя ранило? — вопрос звучал глупо, но мой мир сейчас сузился до одной простой мысли «он ранен» и в голове словно взорвали бомбу. Стивен не слушал меня, диктуя адрес клуба. Только когда закончил говорить, он наконец обратил на меня внимание. И я заметил, насколько бледным он был. — Почему не уходишь? Скоро сюда приедут полицейские, ты же знаешь протокол NHS, — сказал он, глядя мне в глаза. — Как ты? Надо наверное прижать рану. Давай помогу, — предложил я, осторожно касаясь его раненой руки. — Иди, я сейчас позову охранника клуба. Все нормально. — Ранение — это нормально? Не хочу оставлять тебя, — сказал я срывающимся голосом. Я почувствовал, что опять начинаю дрожать. Так бывало уже ни раз, когда я сильно пугался и меня накрывала волна адреналина. Но мне сейчас было все равно, насколько жалким я выглядел. Мысль, что Стивен ранен, полностью отключала сознание. — Не хочу, чтобы они увидели тебя со мной. Уходи, — опять потребовал он, но голос его смягчился. — Все нормально, я позвоню еще своим. — Стивен, я только… Пообещай, что все будет хорошо, — я понимал, что несу чушь, но сейчас совсем не получалось себя контролировать. — Обещаю. Так просто от меня не избавиться, — кажется он пытался пошутить. — Поспеши, а то нарвешься на коллег. — Уже ухожу, — сказал я, все еще держа его за руку. — Этот Добкин твой, ты ему доверяешь? — вдруг спросил меня Стивен. — Да, он справедливый и человечный, — сказал я, не понимая к чему вопрос. — А почему?.. — Все, иди, мне нужно позвать охранника и позвонить, — сказал он, подталкивая меня к арке. В груди что-то давило, я не понимал, что со мной творится. Но время шло на минуты, поэтому я просто молча кивнул и ушел, оглянувшись напоследок, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Стивен стоял, прислонившись к стене и, держа здоровой рукой телефон, с кем-то разговаривал.