Быть братьями

Это простое объяснение заставило всех, не считая Митчелла, знающего правду, лишиться дара речи. Возможно, священник был поражен наглостью, как он считал, с которой кто-то так высоко себя ставил, но Айвен и Дейзи такие вещи отличали, они отлично знали, что он не человек, и теперь с интересом разглядывали Эндерса, видимо, сравнивая свои представления с реальностью. - Бог?! – возмутился Кемп, его ярость наконец обрела какие-то слова, правда, пока очень скудные. – Ты – проклятый богохульник! - Нет, я бог, - повторил Эндерс. – Не твой, зато настоящий, один из скандинавских, нас немало. Языческих. Надеюсь, тебе приятно узнать, что мы, в отличие от твоего выдуманного, существуем. - Ты свихнулся, - свысока бросил священник. Киви отвечать не стал, чуть передернул плечами, давая понять, что очень скоро враги все увидят и ощутят сами – какой смысл тратить время на попытки убедить других в свое природе, они уже и так довольно спорили о пустом. - Языческий бог? Чего? – скривилась Люси, тоже придя в себя и посчитав все это глупой шуткой. – Секса и разврата? - Благодарю за комплимент, - парировал Джонсон. – Но я сразу сказал, что на тебя не польщусь и в тяжелые дни. И если поначалу я говорил только о твоей внешности, то сейчас понимаю, что не хочу пачкаться о твое лицемерие. - Ах, конечно, ты куда честнее и чище, да?! - Блин, да! Я уж точно не начинаю играть в отношения, чтобы потом предать и убить того, кому говорю о любви. Я не раскидываюсь обещаниями! Да, дорогуша, я – тот бог, который знает цену слова! И потому я тебя честно предупреждаю: выбирай то, что говоришь при мне! Слова имеют особую власть! И то, что произнесешь, после определит твою судьбу. Но, боюсь, тебе я это и вправду не смогу объяснить. Ты лишь требуешь, чтобы подстраивались под тебя, считая себя эталоном. Люси ответить не успела. - Как легко говорить, - все-таки вмешалась Нина, видимо, последний укол попал в цель – она с Джорджем творила ровно то же самое, - легко судить, когда ты не связываешь свою жизнь с монстром! - Вот дерьмо! Не придумывай проблемы там, где их нет! Всего-то не связывайся с не-человеком, если не хочешь! - О, и вправду! – презрительно скривилась медсестра. – Какой чудесный совет! Особенно от того, кто, судя по всему, избалован волшебными способностями! Что ты делаешь, бог, превращаешь воду в вино? - Завидуешь моим талантам? О которых даже не знаешь? Угадываешь и предполагаешь то, в чем ничего не понимаешь? - Предполагаю, что ты ни черта не понимаешь, о чем ты говоришь! – начала беситься Нина. – Ты и все твои дружки-кровососы – вы привыкли прикрывать свои убийства красивыми словами о невозможности что-то изменить, о естественном ходе вещей и какой-то еще херне! И при этом ждете, что вас будут понимать. - А ты бы рассказала всему миру правду? - Я не собираюсь принимать это лицемерие и говорить, что ваша «природа» что-то оправдывает! Ничто не может оправдать убийства! - Неужели, честная ты дамочка? Давай-ка подумаем… Я вот видел, как подростки травят того, кто им неугоден, потом эти еще почти дети вешаются или режут себе вены от обиды – и никто не отвечает за это. Ради пополнения банковского счета торгаши развязывают войны – кто приходит на суд за это? А чего хотят добиться они, эти твои «друзья» и «помощники», которых ты пытаешься сейчас защитить? Развязать третью мировую? Судя по фашистской риторике и том праве решать судьбы других, которое они себе присвоили, у них это может получиться, они ведь даже не задумывались, скольких существ и сил настраивают против себя. И ты того же хочешь?! - Нет, я хочу справедливости! – выдохнула медсестра. - Вот наконец разумные слова за столько времени! – кивнула Люси, приободрившись. – Я рада, Нина, что ты понимаешь, почему мы говорили с тобой, почему предложили помощь! Я горжусь, что ты с нами… Но радовалась она рано, недавняя пленница понимала, что ей грозило и не была на стороне ученой и ее священника. - Вы «достойны» друг друга, - процедила медсестра. – Вы такие же убийцы, как и вампиры, вы все – твари! Одни оправдываются своей жаждой, а другие – защитой людей! Вы одинаковые лгуны! Мне все равно, кто из вас кого убьет! Да, я рада, что вы взорвали бюро, где собрались кровососы! Но я согласна, что тем самым вы начали войну с ними – и теперь получаете за это, и вам нечего надеяться на помощь других нелюдей, вы не подумали, что оборотни были бы на вашей стороне! - Нам не нужна помощь нечисти! – выдохнул Кемп, поднимая Библию над собой. – Вот та сила, в которую я верю! Вот то, что сотрет вас с лица земли и очистит ее, вот то, что принесет справедливость в этот мир! - Значит, вы все требуете справедливости? – вновь заговорил Браги, киви послушно уступил место своему богу, зная, что сейчас все зависит от него. – Я вас предупреждал уже, будьте осторожны со словами в присутствии бога, который живет словом. Вы разбудите силы, которых не понимаете. - Почему же это? – вздернула голову Люси, упрямо делая все назло, и не понимая, что Эндерс еще мог сдерживать свои силы, несколько опасаясь обидеть Митчелла и его чувства. – Нет, я повторю! Я желаю справедливости! Я желаю, чтобы каждый получил по делам своим! Я добивалась и добиваюсь, чтобы каждый на себе прочувствовал свою вину – и понял, что он творит! Вот чего я хочу! - Я говорил вам, слова могут быть опасны. Бойтесь своих желаний – или получите ровно то, что потребовали. - Пустые угрозы, - скривилась Нина. – Я не боюсь тебя, можешь что угодно говорить, твоя справедливость – это твое безумие. Мне без разницы, бог ты или кто! Хочешь знать, что я считаю верным? Пусть Митчелл сожрет эту суку, чтобы не смела нападать на невинных! Но и на него мне наплевать, он – чудовище, которое отравляет всех! Всади в него кол – вот будет его кара! - Одна ты невинная! – зло процедила Люси. – Но это ты недовольна состоянием своего парня, это ты желала его изменить, не особо интересуясь его мнением! - Каждому по делам, как ты сама сказала! - Хватит! – глухо прервал их Браги. – Что ж, вы сами просили каждому по делам! И каждому прочувствовать свою вину! Он выступил вперед – и сразу стало ясно, даже людям, не верившим в его суть, что это вновь уже не смертный парень, а древний бог, притом сильный и опасный. Эндерс полностью отдал все на откуп Браги, а тот, ощутив желания своего «сосуда» и праведный гнев, не собирался никого жалеть, требования справедливости прозвучали – и тот, для кого слово было частью мира, выступал как судия. - Вы услышаны, - говорил бог холодно, глядя на профессора Джаггат. – Все слышали и поняли ваши слова. Вы знали или должны были знать, что ваши действия ведут к войне между людьми и нелюдьми. Вы понимали или должны были понимать, что ваши убийства повлекут в ответ убийства людей. Вы осознавали или должны были осознавать, что у простых людей недостаточно сил противостоять вампирам, оборотням и иным созданиям. Вы догадывались или должны были догадываться, что в подобной ситуации те, кого травят, забудут о любых разногласиях и объединятся против человечества. Вы предполагали или должны были предполагать, что нелюдям могут быть доступны разные способы борьбы, что они могут иметь доступ к самому опасному оружию в разных странах. Но вы выбрали этот путь, а значит, вы хотели, чтобы люди узнали о существовании иных созданий, вы хотели, чтобы началась Третья мировая война, вы не стали считаться с последствиями этого, игнорируя то, что возле пульта с ядерным оружием может стоять кто угодно, в том числе тот, кто знает, что это уничтожит человечество, но не навредит нелюдям. Вы все оправдываете борьбой со злом, но кто выставил критерии зла? Пока ваши решения схожи исключительно с фашистской риторикой: вы допускаете жизнь только для людей, но ни для каких иных существ. И это право себе присвоили вы, даже человечество в этом не участвовало. - Я… - начала было Люси. - Молчи! – оборвал ее Браги. – Ты просила справедливости, ты ее обретешь. Ты просила, чтобы каждый прочувствовал свою вину и то, что он сотворил. И ты почувствуешь. С этого дня все те, кого ты убила, кто пострадал из-за тебя пусть и косвенно, потому что ты привела к их смерти – все они будут постоянно являться тебе во снах и видениях, даже если ты никогда не видела их лиц. Ты не сможешь попросить ни у кого помощи, ты не сможешь вымолить прощение, потому что не посмеешь обратиться с этими словами ни к убитым, ни к тем, кто сегодня явился тебя обвинять, но ты всегда будешь помнить, что сама обрекла себя на это. Можешь сравнивать или не сравнивать с вампирами и оборотнями, как хочешь. Твое наказание будет с тобой всю жизнь. - Что за глупость? – скривился Кемп, который слышал каждое слово – Браги на этот раз говорил очень отчетливо – но не ощущал пока никакого влияния. – Ты же не думаешь, что она и вправду будет слушаться твоих приказов, пусть и отданных таким тоном? Ты – сумасшедший, возомнивший себя всесильным… Бог его не слушал, ему просто не было дела до выкриков смертных, его чувство справедливости, объединенное с его силой слова – единственное, что для него имело значения, потому он обернулся к Нине. И Митч, и Джордж сделали было шаг вперед, как-то повлиять, остановить, защитить ту, которую считали не так виноватой, которую желали спасти от страшной участи, несмотря на ее злость и обращение с ними, но… приговор уже прозвучал, Браги было не остановить: - Ты тоже взывала к справедливости, не понимая, что не тебе судить. Я предупреждал, что ты обращаешься к богу, к силам, о которых ничего не знаешь. Теперь ты получишь заслуженное. Ты узнаешь, что такое невозможность контролировать свою агрессию и жажду насилия, ты не сможешь сдерживать ту злость, что клокочут в тебе – и вне зависимости от того, в каком облике ты будешь. Поймешь ли ты после этого своего возлюбленного и его друзей или нет, будет зависеть от тебя. Но с этого момента твои чувства обострятся, твой гнев будет брать над тобой верх. Джордж в ужасе вскрикнул, лучше других понимая, что, фактически, Браги одарил Нину тем же проклятием, что терзало самого оборотня. Митчелл, зная о царапинах, измученно потер виски, осознавая всю глубину наказания. Сама медсестра только зло кривилась, не веря, что ей что-то грозит. В этот момент еще один участник убийств – Ллойд, до сих пор молчаливый помощник священника – не выдержал, в ужасе перед своим будущим, которое ему казалось в этот момент самым жутким, что может случиться, бросился бежать, сам не зная, куда, лишь бы оказаться как можно дальше от этого места. Вот только случайно на его пути оказался Айвен, потому беглец попытался отпихнуть вампира и… тот получил «свободу» от внушения Эндерса, а потому впился в шею жертвы, вгрызся, убивая на месте. Дейзи довольно наблюдала за «накормленным» мужем и хотя бы одним убитым, одной взятой жизнью как подобием мести, которую она хотела бы получить. От этого Нина принялась зло ругаться – судя по всему, наказание уже начало на нее действовать. Она и раньше не была сдержанной, но сейчас ее в ярость приводило любое слово или действие рядом. Для Кемпа это тоже стало последней каплей. Он обратился к единственному своему оружию – к так до сих пор и поднятой Библии вновь добавил крест и принялся громко читать какие-то молитвы. Кажется, какая-то сила у него все же была, даже на «Древних», потому что вампиры отступили на пару шагов, однако Браги только расхохотался, готовясь подобрать наказание и для этого мерзавца… В этот момент позади появилась дверь. И не успел в нее вступить убитый Ллойд, как оттуда появился призрак Энни. Она на миг с болью глянула на Митчелла – видимо, знала обо всем случившемся, и отвернулась, ясно подчеркивая свое отношение к нему и нежелание простить. - Ты пытался убить Джорджа и Нину, - мрачно произнесла привидение, обращаясь к священнику. – Ты не заслужил прощение, ты не заслужил жизнь, ты заслужил проклятия и отправишься в ад! Она ухватила Кемпа и вместе с ним скрылась за дверью. Следом туда вошел Ллойд – и все исчезло. *** Несколько минут после всего случившегося царила тишина. В этой тишине Люси молча развернулась и вышла, всей кожей ощущая то презрение, которое испытывали к ней все, а также тот укор, который не могла пока видеть – от убитых ею. Митч на врача даже не глянул, измученный всем произошедшим и тем кратким осуждением, что увидел у Энни. Однако движение заставило Нину очнуться от всего увиденного и потребовать Джорджа увести ее. - Я не собираюсь оставаться рядом с убийцами! – продолжала она. – Я говорила тебе, что твой друг как чума – поражает всех. И я более не собираюсь оставаться, чтобы не заразиться. Помни об этом, если хочешь задержаться! - Ты напрасно так говоришь, - попытался успокоить ее оборотень. Но немедленно повернулся к Митчеллу, желая все прояснить: - С поездом – это правда? Сказали, что там были жертвоприношения! Но… ты же говорил, что… держишься. Ты ведь давно не срывался, разве нет? - Держусь?! – взорвался тот, слишком уставший сегодня от укоров, в которых, кажется, буквально соревновались все вокруг. – Какой прекрасный упрек! Да, я держусь, Джордж! Всегда! Держусь двадцать четыре часа семь дней в неделю – и так круглый год! Мне не надо беспокоиться за одну ночь в месяц, мне надо давить в себе это каждый день и каждую ночь! Каждую, слышишь! Я всегда понимал, всегда сочувствовал тому, через что тебе приходится проходить! А что насчет тебя? Вампир отвернулся, не желая продолжать, сейчас наиболее остро ощущая все обиды. Он явился сюда, чтобы спасти их, друга и его сумасшедшую истеричную подругу, он не только хотел мести, но и волновался за них, как за близких. И вот – сплошные упреки ото всех! Все такие правильные! Нина не знает, что это такое вообще, но с легкостью навешивает ярлыки «убийцы» и «чумы»! Джордж не может никого обижать, но он, не без помощи Митчелла, нашел способ этого избежать, он превращается в стороне, чтобы ни на кого не напасть. Раз в месяц, мать его! И только ночью! А он, Джон, он каждый день вынужден давить в себе жажду крови, каждый день отводить глаза от бьющегося пульса на шее, от любого пореза и выступившей капли крови, пытаться глубоко дышать, чтобы избавиться от этого запаха, преследующего его, и встряхиваться, чтобы не слышать манящего стука сердец вокруг! Митчелл устал. Он даже начал думать, что зря не дал чертову священнику всадить в него кол и завершить все, ему больше не хотелось думать, кто из его друзей как к нему относится, если даже Энни – кроткая и все понимающая Энни! – смотрит на него с упреком! Да, он ужас, чудовище, монстр! Однако он это говорил им, он не скрывался никогда, он пытался донести до них, как тяжело ему с этим бороться – и, видимо, ничего не смог, ему даже чертов диск не простили, мелкая глупая слабость! - Эй, а вы-то чего набросились? – взял слово Эндерс, так что вампир даже стушевался, непривычный к тому, что его вообще кто-то защищает. – Митчелл сюда рвался вас спасать, вы вроде бы его друзья… Или это вот такая у вас дружба, когда за помощь не благодарят, а накидывают упреков? Так давай, пусть он тебе накидает – думается мне, что получается с горкой! - Не надо, - пробормотал Джон, собираясь с мыслями. – Это не стоит обсуждать, они действительно мои друзья и я… - Вот такие друзья! – вспылил новозеландец. - Какие? – обиженно вскинулся оборотень. - Что, скажешь, не тебя Митч спас от избиения? – продолжал заступаться Джонсон. – Не он ли тебе помогал бороться с этим твоим волком? Не он слушал твое тупое нытье о тупых телках?! Джон видел, что на этот раз Эндерса было не остановить, потому даже не пытался прервать его монолог о дружбе, пусть и в присутствии этих «друзей». Да и не хотел – не так часто кто-то оказывается на его стороне, если этот кто-то не вампир. Можно позволить себе хоть несколько минут насладиться дружбой и пониманием? - Митч, что ты молчишь?! – возмущался киви. – Взгляни правде в глаза! Твои друзья предали тебя! Притом не стесняясь использовать, чтобы отомстить за себя! Ты не слышал, что эта сучка страшная говорила? Ее устраивает, если ты отомстишь за нее и ее парня – как удобно! Сама она руки марать не хочет! Конечно, после будет легче всем указывать, как надо себя вести! - Ах ты выродок! – Нина чуть не бросилась на бога, но Джордж вовремя перехватил ее, правда, ругаться она не перестала. - Ладно, довольно, - попытался было закончить ирландец. - Черта с два! Я еще не все сказал о твоих дружках! Они беспокоятся о бедных людях в поезде – какие жалостливые! Наверное, и бедным помогают, да?! Но кто пожалел тебя?! Они хотя бы в курсе, что последние месяцы ты мало того, что сам не пил крови, но и пытался добиться, чтобы тебя услышали другие, хотел от этого удержать целую общину вампиров? Что, мать вашу, они знают о твоей жизни?! - Хватит, пошли! – Митчелл, понимая, что начал выглядеть уж слишком хорошо и не желая более обижать Джорджа, просто схватил киви за рукав и потащил его на улицу, по пути закуривая. Следом, пока молча, но определенно заинтересовавшись темой, вышли и Айвен с Дейзи, остановились возле машины, прислушиваясь. - Ты должен был дать мне договорить, - буркнул Эндерс, тоже поджигая сигарету, пока не желая смириться с тем, что ему не дали высказаться, хоть и понимал, что по сути они повторяют раз за разом одно и то же, но бог не мог не оставить за собой последнее слово и желал, чтобы с ним все согласились. - Так говори, - с интересом вмешалась Дейзи. – Ты обошелся мягко с людьми – для бога. Но, кажется, я поддержу тебя в отношении нелюдей. Что ты еще хотел сказать о том, как следует вести себя волкам? - Не надо. Эндерс, они мои друзья, - вновь сделал попытку замять разговор Митчелл. – Знаю, не идеальные, но вот такие, давай не будем, прошу… Тем более, что ныне, кажется, все это отмерло. Позволь мне оставить лучшее от этих отношений, я хочу видеть друзей такими, какие они есть. - Друзья?! Мать твою, поразительные у тебя друзья! – Джонсона несло, и презрение в его тоне было по-настоящему ярким. – Хочешь видеть их, какие есть? Ну так смотри! Одна предает в любви, другая от всех лишь требовать может (как-то незаметно, чтобы она к себе какие-то требования предъявляла, только ты всюду виноват), а третий и вовсе не интересуется твоими делами! Или что, дело в Энни? Милая девочка-привидение, которое никого не обижает, потому может упрекать других? - Ах да, - буркнул Айвен. – Есть же еще твой каспер… - Эндерс, пожалуйста, - почти простонал ирландец, потому что на этот раз бог попал очень точно в догадках. - Нет уж! Не дал сказать им, слушай сам! Что тебя так вывело из себя? Осуждение Энни? Какая благородная добрая и всепрощающая! А не она ли хотела покарать своего парня? Не это ли ее желание оставило ее тут, на земле? Желание мести! И не она ли только что утащила в преисподнюю священника? Да черт, я готов спорить даже с Майком, что будь она тут, вместе с этой несексуальной медсестрой сдали бы тебя в полицию за события в поезде – еще и твердили бы, что это ради тебя же. - Перестань, - поморщился вампир, которого задел взгляд подруги, но Митч желал думать, что их отношения исключали предательство, наконец, он ведь мог не так понять. – Энни так не сделала бы. И Джордж не сделает, мы друзья, несмотря на разногласия и непонимание по некоторым вопросам. - Ты уверен, что это называется дружба? – покачал головой Эндерс, но на этот раз уже почти без эмоций. – У меня братцы так не ведут себя, а у нас, как ты знаешь, дружбы не сложилось с ними, кое-кто даже делал попытку вышвырнуть меня из семьи, а время от времени они еще и старательно пытаются выбросить меня из жизни. Но твои… какое они право имеют называть себя твоими друзьями? Что у них от этого слова? Чем они заслужили такое твое отношение? - Неприятно признавать, - влез Айвен, - но я согласен с этим божком, на этот раз я на его стороне. - Ну конечно, лишь бы против меня, - хмыкнул ирландец. - Ничуть, - возразил «Древний». – Я похожее тебе уже говорил раньше, в машине. Я понимаю, что ты ненавидишь себя, Большой Злой Джон, но зачем тебе еще и друзья, которые ненавидят тебя? С тем же успехом ты мог бы оставаться в общине и получить ненависть всего мира за то, что ты вампир – в чем разница между этими презрениями? Черт, Митч, когда ты мне проповедовал свой образ жизни, я порой даже подумывал о том, что в нем есть что-то привлекательное. Но нет. Знаешь, почему мне никто не заменит Дейзи? Потому что она со мной – что бы ни случилось. Вампирша польщенно улыбнулась и облизнулась, давая понять, что собирается устроить мужу жаркую ночь. - Наконец-то что-то мудрое от кровососа, - продолжал киви. – Митч, для того, чтобы напоминать мне, что я мудак, у меня есть целых три брата… и еще несколько стерв-богинь! Я бы послал тебя нахрен, а не назвал другом, если бы ты примкнул к ним. Я не чертов мазохист, чтобы добавлять в свое окружение людей… и нелюдей, которые могут только ненавидеть и проклинать меня! Джон вздохнул. Он и сам так думал, но… - Вы не хотите понять, - попытался он защитить прошлую дружбу, игнорируя фырканье Эндерса. – Просто Энни, Джордж, Нина – они, в отличие от меня, продолжают быть людьми. Каково это – узнать, что твой друг равнодушно и разом убил сразу несколько человек?! Разве можно так легко принять такое? - Они не люди, - отрезал Айвен. – И никогда ими не будут, их зверь возьмет верх – тогда они поймут, что ничем от тебя не отличаются. - Отличаются. Что пока они могут поступать по-человечески. - Это не дает им права судить других, - покачал головой Эндерс. - Дает, - настаивал Митчелл. – Они верили мне – и узнали, что я кровавый серийный убийца. - А они до сих пор считали, что живут с ангелом во плоти? – недоуменно пожал плечами киви. – Или они себе как представляют вампиров? Для них это слащавые парни из «Сумерек» и иных сериалов для подростков? Они сами знали, что ничего не могут сделать со своим проклятием, почему они считали, что ты можешь? - Потому что я говорил, что борюсь с этим, что не поддаюсь, повторяю, я говорил им, что держусь. - Уверен, что говорил, а еще говорил, что у тебя все хорошо и ты со всем справляешься, так? Но никому из них не приходило в голову озаботиться твоими проблемами?! Чем они были таким заняты? Друг дружкой? А какого черта, позволь спросить, ты, даже строя отношения и пытаясь разобраться с проблемами всего клана вампиров, должен тратить время и заниматься их делами, в то время как у них же есть только их дела и отношения? Почему им можно за своей личной жизнью не видеть чужих проблем, а ты должен? С каких пор эгоизм стал оправданием? - Дело не в этом, - ответил Митч. - Да, а в чем тогда? - Ну… - замялся тот, поскольку на деле просто пытался свернуть тему, понимая всю правоту новозеландца. – Нет, все и вправду не так. Все дело в том, что они верили в меня, а я сорвался на невиновных. В этих попытках придумать оправдание друзьям он не замечал, что Джордж и кое-как успокоенная им Нина тоже вышли на улицу, зато киви видел, однако это его не остановило, наоборот, заставило пойти в новую атаку, поскольку он знал, что правда на его стороне. Он хотел раньше им все высказать в лицо – не дали, но шанс вновь появился. Пусть слушают, пусть слышат, насколько они бессовестно играли чувством дружбы! Нихрена они не раскаются, но зато он будет чувствовать себя лучше, указав им на то, какое они дерьмо – и пусть не смеют судить других! - Сорвался на невинных?! То есть Херрик не срывался? – напомнил Эндерс. – Да он жрал всех без угрызений совести! Митч, может быть, тебе следовало тоже потерять память, раз убогих преступников твои друзья жалеют, не думая о том, что те придут в себя и вновь станут серийными убийцами?! - Слушай, это не та тема… - попытался прервать Митчелл, но Джонсон его по-прежнему не слушал, дорвавшись до речи. - Это был недостаточный урок для твоих друзей? Они не понимают, что это их жалость привела к смерти постороннего ни в чем неповинного человека? Почему они не винят себя в этом, почему свои собственные ошибки они легко забывают? Нина требует кары для Люси, но хочет отомстить твоими руками – как удобно! Кажется, в их компании лучше быть юродивым лицемерным мерзавцем Херриком, чем тем, кто осознает, что он сделал, и хотя бы пытается исправиться. - Я не сравниваю! Да, мои друзья… мне обидно, что они оставили меня! – Джон помнил о присутствии Айвена и старался говорить без конкретики. – Эндерс, ты все говоришь верно: они помогали друг другу, но не мне; они раздавали шансы на исправление всем, кроме меня; они спасали от камер Херрика, чтобы люди не узнали про вампиров, но готовы отправить под эти камеры меня, во всяком случае не стали бы возражать. Все это так! Но… - Ах вот как! – не смог промолчать Джордж. – Значит, я во всем виноват? Это не я сделал тебя таким! И не я подбил тебя на эти убийства! Ты всегда мог поделиться со мной своими проблемами – я выслушал бы! - Я пытался, - буркнул Митч. – Но ты был слишком занят: сначала страданиями о Нине, потом идеей жить с Сэм… Но я не хочу ссориться, я ценю тебя, по крайней мере, ценю ту дружбу, которая была между нами. - Пытаешься казаться лучшим другом? – скривился Джордж. - Дерьмо! – вспылил вновь Эндерс. – Можно подумать, это не так! Да не Митч ли отмазал тебя, когда ты, идиот, возомнил себя всесильным и способным оторвать башку кровососу? Это твой идиотизм не позволил Митчу уехать со мной! И после он не послал тебя туда, куда послал бы я, а отмазал от мести всех других вампиров! - Эндерс, что ты делаешь?! – зашипел ирландец, но было поздно: все, что до сих пор говорилось без конкретики, теперь было произнесено отчетливо. - То есть Херрика убил не ты? – повернулся к Джону Айвен. – За всем стоял твой чертов волк?!