Моя муза

Моя муза не летает. Она неслышно подкрадывается, кладет руки мне на плечи, сковывая холодом и веселясь безудержной радостью тех, кому нечего терять и некого ненавидеть. Моя муза не светла. Она появляется только в темноте, неясной тенью прячась под кроватью днем и неотступно следуя за мной по ночам. В сумерках я могу услышать ее смех. Она часто смеется, рассказывая истории, после которых меня неделями мучают кошмары. Муза не любит людей. Впрочем, во время разговоров она часто замирает за моим плечом, внимательно слушая собеседника и рассеянно задевая меня своим ледяным крылом. Муза не любит находиться на улице. Свежий воздух раздражает ее, заставляя ждать дома, если я ухожу. Если же ей становится скучно, муза находит меня, властно берет за руку и приводит домой. Но она старается сделать это побыстрее, морщась и закрываясь крыльями от любого лучика солнца. Придя домой, муза садится напротив и прожигает меня взглядом, пока я не сяду писать. Муза может обидеться и уйти, если на нее не обращать внимания. Впрочем, я скорее замерзну насмерть, чем дождусь ее ухода. Орудие музы – правда, когда она становится звонкой и острой, как страница нелюбимой книги. Моей музе нравится и другая правда – вязкая и неумолимая, как зыбучие пески. Эту правду она будет смаковать часами, раз за разом меня в нее окуная. Муза может поиграть с ложью, но та надоедает ей быстрее, чем успеет расписаться ручка. Муза ревнива. Если я смею заниматься чем-то, кроме нее, муза будет ходить за мной по пятам, стоять над душой, терзая ее нестерпимым холодом, но не давая шанса что-либо написать. Моя муза упряма. Она не дает мне рассказывать о своих неоконченных творениях, но ослушание все же может простить. Чего она не прощает, так это вмешательства. Если хоть кто-то начинает перекраивать уже готовое, с точки зрения музы, произведение, она убьет свое творение прежде, чем оно сделает первый шаг. Муза не дарит покоя, лишь страх. В темноте, когда тени в углах комнаты начинают зловеще набухать, это она начинает нашептывать мне, что может в них таиться. А когда я иду по гулкому коридору и слышу обманчивое эхо своих шагов, муза подначивает: «Обернись!». И со смехом ерошит мне волосы ледяной ладонью. Моя муза – странный недобрый дух, по какой-то причуде остающийся моим спутником. Она дарит дикое, манящее вдохновение, от которого тяжело опомниться, точно от глотка сладкого яда. Она не защищает меня от демонов, а выталкивает на бой с ними. Не играет на лире, а смеется, громко и зло. Не поет, а кусается. Иногда мне кажется, что в мой мир она не влетела, а вползла, срывая ногти и крича от боли.