Кошмар

Стайлз не любит засыпать один. Когда он был маленьким, смерть родного человека нанесла огромную травму его психике, поэтому он стал плохо спать по ночам. Ему всегда снились кошмары, мерещились разные существа, которые приходили по его душу. Посему, когда он был маленьким, он часто убегал в спальню к отцу, где прижимался к теплому боку папы, слушал тяжелое сопение, и в скором времени засыпал. Это продолжалось лет до десяти, пока юный Стайлз не решил, что это слишком по-девчачьи, бегать от своих кошмаров, от своего не на шутку разыгравшегося воображения к отцу, ища поддержки. С этой глупостью он мог справиться и сам. И он справлялся, не всегда, конечно, но он больше не подскакивал резко на кровати в холодном поту, не пугался скрежета веток за окном, не боялся темноты, которая царила в комнате. Когда ему выписали адеррол, это все ушло на второй план. Все эти нелепые страхи казались просто смешными. Таблетки, выпитые на ночь, давали чувство сонливости, вытесняя воображение на второй план, с ними Стайлз мог засыпать быстро и легко, без сновидений. Но все же с возрастом эти таблетки помогали не всегда. Поэтому он с завидной регулярностью гулял по ночам, иногда, в полночь, бегал к Скотту, один гулял по лесу. Ему это казалось не таким страшным, как ужасающие, холодящие внутренности кошмары, связанные с его любимой и родной мамой. Именно из-за этого он лез в дела оборотней, именно поэтому хотел быть везде и всюду, чтобы измотать себя, чтобы, когда прийти домой, только коснуться головой подушки и отключиться, не желая видеть за годы осточертевший сон.

***

Стайлз пробирается сквозь темную чащу леса, вздрагивая от каждого шума. Дерек, которого было незаметно в темном лесу, бесшумно передвигается, идя след в след за подростком. — Что ты здесь делаешь? — разрезает тишину тихий и властный голос, от чего подросток вздрагивает и оборачивается. — Дерек? — Стайлз вглядывается в темноту, различая мужской силуэт, который неспешно приближается к нему. — Я повторяю свой вопрос: что ты здесь делаешь? — его глаза вспыхивают красным. — Дерек, блядь, еще раз так сделаешь, я тебя, ей-Богу, пристрелю. Совсем оборзел, волчара. — Еще раз… — Да гулял я, гулял. Что, уже и этого делать нельзя? — заворчал подросток, проходясь рукой по чуть отросшим волосам. — Гулять можно. Но не в лесу, не ночью, не на моей территории. — Хорошо, ворчун, я сейчас корректно удалюсь из твоего леса. Только тропинку, по которой пришел сюда, найду и сразу же уйду. Тяжелый вздох достиг ушей подростка, прежде чем его за локоть схватила сильная и горячая ладонь и не потянула за собой. Стайлз только и успевал, что перебирать ногами, в панике смотря под ноги, не желая споткнуться. Дерек шел быстро и уверенно, таща за собой нерасторопного подростка, у которого на ровном месте заплетались ноги. Выйдя на трассу и найдя джип, Дерек подождал, пока парнишка заберется в салон, после чего спокойно пошел в лес, не проронив ни слова.

***

Стайлз вздрогнул и резко сел на постели. Лоб его был весь в поту, простыня неприятно липла к телу. Он тяжело вздохнул, запустил пятерню в волосы и растрепал их. Перед глазами стоял фрагмент из сна, где его мама в мучениях корчилась на больничной койке. Она хрипела, ее тело выгибалось в немыслимых позах, а потом… Потом все стихло. Воздух с шумом вырвался из ее горла, тело прекратило извиваться. Мышцы, которые были напряжены, расслабились, она замерла, прекращая дышать. Стайлз стиснул губы в тонкую полоску и зажмурил глаза. Сильная шершавая ладонь опускается на плечо и несильно сжимает, давая поддержку. Стилински вздрагивает и оборачивается. Дерек, сжимающий его плечо, молча стоит, вперив свой взгляд на лицо парнишки. Такая молчаливая поддержка дороже всего. Стайлз медленно встает и заключает Дерека в объятия. Последний, с не меньшим отчаянием, стискивает мальчонку в своих лапах, прижимает к себе, по-хозяйски кладя руки на поясницу.

***

Стайлзу редко снятся кошмары, ведь у него есть тот, кто умеет их разгонять.