Урок воспитания

Феликс купил в автомате «капучино» и поднялся на третий этаж в кабинет директора. — Здравствуйте, Григорий Ефимович, у меня была пробка, — Феликс смял пластиковый стаканчик из-под кофе и выкинул в мусорку. — поэтому и опоздал. Не ругайтесь, пожалуйста. Юсупов уселся за стол. — «Маленький», если я в курсе, что ты состоишь с Дмитрием Павловичем в близких отношениях, то это не значит, что я хочу знать подробности ваших грязных игр! — грозно сказал Распутин, перебирая документы. — Ай-яй-яй, Григорий Ефимович, — Феликс покачал головой. — Что у вас за фантазии-то такие? Я в самом деле застрял в пробке, пока добирался сюда. Вы же знаете, я живу не очень близко от университета. — Феликс самовольно достал из ящика пакетики с чаем. — Может немного почаёвничаем? — Времени нет, «маленький». — ответил Григорий. — Если бы ты пришёл чуть раньше, то почаёвничали бы, а ты как всегда пришёл чуть ли ни к началу занятий. — Тогда я пожалуй сразу приступлю к делу. — Юсупов встал изо стола. — Какая у меня сейчас группа? ПС-21, верно? — Хороший ты педагог, «маленький». — усмехнулся Распутин. — Ничего не скажешь. Просто замечательный. Педагог года, я бы сказал! — Не нужно меня стыдить, Григорий Ефимович! — Феликс надул губы. — Я всегда с утра становлюсь чуть-чуть рассеяным! — Время близится к полудню, Феликс! — сказал Распутин. — Если и дальше будешь таким «рассеяным» мне придётся поговорить с Дмитрием Павловичем и дать некие указания по твоему уходу! — Да понял, я понял! — Юсупов зевнул.— Всё, с этого момента я буду самой внимательностью! Услышав звонок на пару, Феликс взял журнал группы ПС-21 и вышел из кабинета. В кабинете как обычно стоял гул и гам. При виде Феликса студенты стихли. Они переглянулись между собой и захихикали. — В чём дело? — Юсупов поднял бровь.— Если хотите поговорить — я могу вас вызвать к доске. Смех раздался ещё громче. — Вам смешинка в рот попала?! — Феликс повысил тон. Он заметил, что Павел перешёптывался с соседом по парте, тот подхихикивал ему. — Романов, сейчас ты вместо меня пару вести будешь! Взглянув на Феликса, Павел замолк и кивнул на доску. Юсупов отодвинул левую сторону доски, открывая середину основной. Феликс ахнул. На доске было крупным почерком написано «Юсупов — шлюха!» — Так, кто это написал?! — Феликс сжал руку в кулак и стукнул по столу. От громкого треска в аудитории мгновенно настала тишина. — Я, кажется, задал вопрос! Кто это написал?! Студенты опустили голову. — Не сознаётесь, значит, тогда…— Феликс сел за стол и вскрикнув от неожиданной боли, вскочил. На стуле кнопками было выложено «Членоглот». Юсупов выгнул спину от саднящей боли в ягодицах и выругнулся матом. — Романов! — зло прошипел Феликс.— Завтра вы можете спокойно забирать документы из заведения и идти на все четыре стороны! — Почему вы думаете, что это я всё подстроил? — спросил Павел. — Нас в аудитории двадцать пять человек, а вы подумали только на меня одного. Не потому ли это, что вы с моим папой в постеле кувыркаетесь? Раздался смех. — Павел, подойдите ко мне! — Феликс поманил студента пальцем. Романов подошёл к преподавательскому столу.— Сядьте на моё место! — Что? — переспросил Павел. — Не буду! Я не хочу, чтобы у меня была дырявая задница, как у вас! Раздался звук хлесткой пощёчины. Павел вскрикнул и схватился за щёку. — Поднимать руку на студента не позволительно! — вступился кто-то из аудитории. — Давайте вы пойдёте в кабинет директора и там вам скажут, что позволительно, а что нет! — крикнул Феликс. Его глаза сияли от слёз и ненависти. Юсупов усадил Павла на стул. Студент взвыл от боли. Феликс держал его за плечо, наслаждаясь муками. — Отпустите пожалуйста! — Павел начал рыдать и дёргать ногами. Кто-то из аудитории подошёл к Феликсу и принялся читать нотации и морали. — Мне очень больно! Я больше так не буду! Не буду! Красное, заплаканное лицо привело в ужас одногруппников. Некоторые с волнением смотрели на происходящее, некоторые закрыли лицо руками или отвернулись. Наконец-то Феликс отпустил Павла. Студент вскочил как ошпаренный со стула. На штанах оставились кнопки. Романов активными движениями руки убрал с мягкого места все кнопки. Он схватился за многострадающий зад и пошёл к месту. Садясь за парту Павел прошипел от боли и произнёс «сука». — Думаю, в учебные заведения уже пора заново вводить телесные наказания, а то студенты, я смотрю, совсем от рук отбились! — Феликс сел за стол. — Продолжим занятие. К сожалению, за эту пару у всех двойки. Скажите «спасибо» Романову за это! Все мигом повернулись к Павлу. Студент закрылся ото всех, уткнувшись лицом в сложившиеся перед собой руки. — Я пришёл жаловаться на твоего сына, воспитатель хренов! — Феликс влетел в кабинет «социального педагога». — И заодно предупредить о том, что сегодня ночью твоей единственной компанией будет правая рука! — Феликс, не тараторь, присядь и расскажи мне всё по порядку. — Дмитрий указал на стул. — А я не могу сесть, — Юсупов улыбнулся.— Твой сын мне на стул высыпал целую упаковку кнопок и выложил надпись «членоглот». — Феликс потёр ягодицы.— Ещё он, как детсадовский недоумок, написал на доске «Юсупов — шлюха». Что ты на это скажешь, «укротитель непослушных мальчиков»? От того, что ты один раз ремнём помахал не сделает из него пай-мальчика! — Я обязательно преподам ему урок, — сказал Дмитрий. — Завтра он перед тобой извиниться. — А почему не сегодня?! — Феликс поднял бровь. — Феликс, не порти мне настроение, — сказал Романов.— Иди на занятия. — Ах вот так, значит?! — Юсупов упёрся руками в бока. — Ладно-ладно, когда ты будешь ко мне в трусы лезть я тоже самое скажу: «Не порть мне настроение! Займись своими делами!» — Не веди себя как капризный ребёнок! — Романов поднял уставшие глаза на Феликса. — Веди себя достойно хотя бы на работе. — Ну раз я для тебя капризный ребёнок, так отшлёпай меня! — Феликс упёрся руками о стол. — Сам же меня распустил, сам же и жалуется! За детьми нужен постоянный уход, чтобы дети не стали капризными! — Давай вечером я займусь «постоянным уходом за капризной деткой»? — сказал Дмитрий. — У меня в отличие от тебя много дел. Иди ещё кофе попей. — Тогда ко мне больше не смей подходить! — Феликс выпрямился. — Я тебя тоже пошлю «попить кофе»! — Как же ты иногда выводишь меня из себя! — Дмитрий встал изо стола и запер дверь кабинета на ключ. Затем он задвинул шторы. Феликс победоносно улыбнулся. Всегда происходит так, как он хочет. При виде грубого ремня в руках Дмитрия, Феликс почувствовал как в штанах становится тесно и мокро. Он облизнулся. — Ну что, капризный ребёнок, снимай штанишки, будем тебя воспитывать. — Дмитрий шлёпнул ремнём по ладони. Глаза Феликса загорелись. Он торопливыми пальцами принялся снимать штаны. Жар ударил в голову, потупив рассудок. Феликс быстро распрощался с одеждой. Он по прежнему стоял, оперевшись руками о стол. — Это как я понимаю следы от кнопок? — Романов провёл ладонью по опухшей коже на которой виднелись дырочки. — Тебе должно быть больно? Может не стоит тебя «воспитывать»? Ты и так очень хороший мальчик. — Ага, очень хороший. — Юсупов вильнул бёдрами. — Я твоего сына усадил на кнопки и держал две минуты. Он весь изрыдался. Вот какой я «хороший». — Он заслужил. — сказал Романов, сжав в ладони мягкую кожу. — Жалко тебя ремнём бить по такой красоте. — Дмитрий легонько шлёпнул Феликса. Юсупов промычал. — Ну хотя бы ладошкой. Пожалуйста. Я уже возбудился и потёк, как сучка. — Когда я перестану идти за тобой на поводу, искуситель мой сладенький? — Дмитрий шлёпнул Феликса по ягодице. Юсупов выгнул спину и лёг грудью на стол. Последовала череда шлепков. Феликс сладко постанывал, борясь с дрожью в теле и балдел от долгожданных ощущений. Были в нём нотки мазохизма. Иногда Юсупов очень сильно хотел оказаться под чей-нибудь властью, игрушкой в руках. Хотел прислуживать любимому «папочке». После каждого удара Дмитрий щедро оглаживал припухшие половинки, понимая, что может сделать своему малышу больно. Феликсу не нравились эти паузы, он хотел, чтобы тело содрогалось от болезненных ударов, хотел почувствовать себя и вправду провинившимся ребёнком. — Малыш хочет ремня! — Феликс хлопнул по столу ладонью. — Шлепки ладонью его не устраивают. Ему хочется ощутить боль от порки, а не массаж! — Мой малыш ещё капризней, чем я думал! — Дмитрий безоговорочно взял в руки ремень и приложил к избалованной заднице, готовя капризного ребёнка к новым ощущениям. Одной рукой Дмитрий надавил на поясницу, второй принялся наносить удары. Феликс извивался всем телом и стонал от наслаждения. Он чувствовал как скоро кончит от наказания. Бардовые ягодицы горели от ремня. Дмитрий уже устал пороть Феликса, боль всё ещё не била по вискам. Боль отошла на второстепенный план. Или же Феликсу просто нравились болезненные ощущения? — Думаю, малыш уже достаточно наказан. — Романов провёл рукой по горячей коже. Юсупов промурлыкал. — А малыш думает, что нет. — Феликс повилял бёдрами, прося ещё. — Малышу нравится наслаждаться этой болью. Эта боль такая приятная и так возбуждает. Внутренняя сторона бедра пропиталась в смазке. С головки члена капала сперма. Дмитрий последний раз шлёпнул Феликса ладонью по ягодицам и отошёл к рабочему месту. — Это всё? — Феликс выпрямился. Он натянул штаны. — Было совсем не больно! — Это потому что я тебя слабо порол. — ответил Дмитрий. — Если бы я тебя огрел также как и Павла вчера, то ты бы орал на весь университет от боли. Не делай из меня идиота, я знаю как «правильно» тебя нужно пороть, чтобы ты не полез на стену от боли. Я берегу тебя, Феликс. Не могу осознанно делать тебе больно. Даже если ты этого сильно хочешь. Юсупов погруснел. Он потёр зудящие ягодицы. Вот она боль, ударяющая в голову. Феликс понял, что теперь навряд ли сможет так активно крутить задом. — Дошло до тебя? — Романов заметил, как Юсупов сморщился от боли. — Что и требовалось ожидать. Я тебе не массаж тут десять минут делал. — Больно… — Феликс прошипел. Из глаз потекли слёзы. — Очень больно, папочка… Дмитрий встал изо стола и обнял Феликса за плечи. — Вечером я сделаю тебе успокаивающий массаж. — Дмитрий погладил Феликса по спине. — Ты же сам хотел, что бы было больно. Что теперь мы плачем, м? — Малышу очень больно. — Феликс уткнулся в плечо Дмитрия, роняя горячие слёзы. — Прости малыша, папочка. Феликс ёрзал на стуле от неприятных ощущений. Он понял, почему во время порки не чувствовал всей этой боли. Возбуждение взяло над ним вверх. Он был сосредоточен на том, как было мокро между ног. Если бы не это чувство, затуманившее разум, то Феликс бы наверное от боли на стены полез. Тело было слишком чувственным, а что касается пятой точки, то хватило бы одного шлепка ладонью, чтобы заставить Феликса кричать от боли. Юсупов пытался отвлечься от болезненных ощущений, он начал рассматривать кабинет, просматривать журнал группы. Внезапно в дверь постучались. На пороге появился Павел. — К вам можно? —виновато спросил он. — Зачем пришёл? — спросил Феликс, незаметно поёрзав бёдрами. — Я хотел бы попросить прощение за то, что сделал сегодня. — Павел положил на стол шоколадку. Это был любимый вид шоколада. О любимой еде Феликса знает только Дмитрий. Скорее всего этот хитрец и направил сынишку к Феликсу, чтобы через него задобрить и выпросить секс на ночь. — Прошу прощения, Феликс Феликсович, я повёл себя очень глупо, мне стыдно за своё поведение. Кто му же, своей выходкой я опозорился перед одногруппниками. Вы правильно сделали, что проучили меня. Простите ещё раз. Я помыл доску и выкинул все кнопки. Простите, что сделал вам больно. Я понял, что вы ощущали, когда сели на кнопки. Это реально очень больно. И простите, что я обозвал вас членоглотом и шлюхой, а ещё сказал, что у вас дырявый зад. — Тебя отец послал сюда? — спросил Феликс. — Ну, он поговорил со мной, — Павел пожал плечами. — Сказал, что я сегодня получу по полной программе. — Не хочешь мне поведать, чем я заслужил такое отношение? — спросил Феликс. — За шоколадку спасибо. — Я на вас обиделся за то, что вы как-то странно влияете на моего отца. — смущённо выдал Павел, спрятав руки в карманы толстовки. — Вчера он меня выпорол. — И ты считаешь, что он сделал это просто так? — Феликс поднял бровь.— Я знаю твоего отца. Он никогда бы не поднял на тебя руку просто так. Ты заслужил. Твоё поведение и успеваемость оставляет желать лучшего. — Мне непривычно, что отец поднимает на меня руку. — сказал Павел.— Раньше он меня и пальцем не тронул, а вчера меня ремнём отлупил. — Если хочешь, я могу тебя ремнём отлупить? — Феликс улыбнулся. — И на отца злиться не будешь, и мне не будешь строить козни, и будешь знать за что получил. Как тебе идея? — Ну, я даже не знаю. — Романов задумался. — Думаете, отец одобрит? — Конечно, одобрит. — Юсупов закатил глаза. — Ему одному не справиться с таким обалдуем. — Когда начнём? — спросил студент. — Сегодня? — Нет, сегодня я тебя уже наказал, посадив на кнопки. — сказал Феликс, поморщившись от боли после порки. — Завтра. Отныне нам придётся проделывать эту далеко неприятную процедуру до тех пор, пока твоя успеваемость и дисциплина не начнут расти. — Я согласен. — Павел покусывал нижнюю губу. — Сегодня передам об этом моему отцу. — Я сам передам ему, — ответил Феликс.— Отправляйся на следующую пару. — У меня всё, — ответил Павел. — Пары кончились. — Тогда иди домой. — ответил Феликс.— Готовься исправлять оценки и готовься к завтрашней порке. Я не шучу. Завтра после пар ты придёшь ко мне в кабинет и мы начнём сессию. Может такими методами я сделаю из тебя человека. — Мить, а Павел сказал, что это ты его послал ко мне. — Феликс улыбнулся. Он находился в крепких объятиях Дмитрия.— У тебя не получиться меня одурачить. Только ты ведь знаешь, какую я люблю шоколадку. — Мне стало тебя жалко и я решил тебе сделать небольшой сюрприз. — Дмитрий повернул лицо Феликса к себе и поцеловал в губы. — Я тут подумал, — Юсупов оборвал поцелуй. — Давай я возьмусь за воспитание твоего сына. Он будет оставаться у меня после пар в кабинете, где мы займёмся воспитательной работой. — Хорошая идея. — ответил Дмитрий нежно проведя по плоскому животику. Феликс откинул голову назад, открыв зону для поцелуя. — Перестанешь меня хотя бы шантажировать. — он поцеловал Юсупова в заветное место. — Везде выгоду ищешь, хитрец! — Феликс развернулся лицом к Дмитрию и обвив шею руками, поцеловал. — Как насчёт интимного вечера? — Дмитрий уселся на кровать к Феликсу, который только что вернулся из душа. — Папочка должен извиниться перед своим малышом за то, что отшлёпал его. — Это была инициатива малыша, поэтому папочка тут не причём. — Феликс развязал халат, оголив торс по которому стекала вода. — В прочем, малыш не против поиграть во взрослые игры. Нужно же как-то снять напряжение после рабочего дня, кто му же, малышу очень понравился «сюрприз». Феликс сел на колени к Дмитрию и жадно впился в губы. Романов обхватил Юсупова за талию и повалил на кровать. Феликс запрокинул ноги на плечи Дмитрия, открыв обзор на «красоту» между ног. Романов поцеловал лобок и опустился к члену, по которому провёл языком. Услышав протяжный стон наслаждения от Юсупова, Дмитрий взял аккуратный орган в рот и принялся посасывать, ещё больше доставляя Феликсу удовольствие. Юсупов извивался и стонал от ловких движений языка. Дмитрий держал Феликса за бёдра, сжимая пальцами кожу до синяков. Феликс чувствовал по телу разряд тока, ему казалось, что он умрёт от оргазма, как же ему было хорошо! Феликсу хотелось кричать от наслаждения. Он сжал бёдрами голову Дмитрия, заставив его сильнее надавить пальцами на отшлёпанную задницу. Волна блаженства охватила Феликса с ног до головы, он издал последний стон и обильно кончил в рот Дмитрию. Феликс почувствовал головокружение и боль в висках. Он начал глубоко дышать, приводя пульс в норму. Дмитрий облизал яички, не желая заканчивать сладкую пытку. Феликс захныкал. Приятные разряды тока мучали обмякшее тело. — Митя, я не могу больше. — Юсупов простонал. — Пожалей меня, пожалуйста. Лизнув последний раз, Дмитрий оторвался от эрогенной зоны. Он посмотрел в глаза Феликсу. У Юсупова было раскрасневшееся, уставшее лицо. — Это… было… — Феликс по-тихоньку восстанавливал дыхание. — Очень… Самый… Лучший… Секс… В… Моей… Жизни… Дмитрий потянулся к лицу и поцеловал Феликса в губы. Внезапно Романов почувствовал вкус металла. Он оторвался от сочных губ. Из носа хлынула кровь. — Господи, это у тебя от давления? — Дмитрий метался взглядом в поиске аптечки. Романов нашёл аптечку под кроватью. Он вытащил из небольшого ящика ватный диск и перекись водорода. Дмитрий вытер кровь с лица Феликса и заткнул правую ноздрю. — Не пугайся, Мить. — Феликс дотронулся до носа.— У меня такое бывает, когда я испытываю райское наслаждение. — Посиди несколько минут, я сейчас лёд принесу. — Дмитрий встал с кровати и ушёл на кухню. Феликс вздрогнул от прикосновения льда к коже. — Когда кровь закончится, ложись ко мне на колени, я тебе компресс поставлю.— сказал Романов. Юсупов кивнул. Кровь засохла через несколько минут. Феликс лёг к Дмитрию на колени и уткнулся лицом в локти. Романов приложил компресс к бардовым ягодицам, на которых появились синяки. Феликс промычал. Ноющая боль вспыхнула с новой силой. Юсупов согнул ноги в коленях. — Потерпи, боль скоро утихнет. — Дмитрий погладил Феликса по спине. — Надевай трусики и ложись спать. За ночь отёки должны пройти. Романов натянул на Юсупова кружевные трусики и приподнял с колен. Он уложил Феликса на живот в кровать. Дмитрий укрыл Юсупова одеялом и поцеловал в плечо. — Папочка, не покидай своего малыша, пожалуйста. — прошептал Феликс. — Малышу очень плохо без папочки. Дмитрий поцеловал Юсупова в щёку и улёгся рядом. — Сладких снов, малыш. — Дмитрий принялся поглаживать Феликса по спине.