Гроза

Ледяной дождь стучал по крышам, ветер гнул ветви деревьев к земле, а где-то не далеко гремел гром. "Скоро начнётся гроза" — подумал рыжеволосый парень, кутаясь в тонкую серую худи, которую накинул, в слезах выбегая из дома. Он больше не мог терпеть постоянные родительские ссоры. Не мог выносить вида пьяного отчима и вечно орущей на него матери. Не мог выносить побоев за каждую провинность. Ушибленная скула саднила, разбитые колени болели с каждым шагом всё сильнее, фингал под глазом наливался фиолетовым, обкусанные губы кровоточили, а на запястьях виднелись синяки от крепкой хватки отчима, когда он прижимая его к кровати, хлестал ремнём за принесённую двойку. На глаза парня снова навернулись слёзы. — За что... За что мне всё это? — прошептал Чуя, вытирая глаза рукавом. Накахара не заметил, как ноги принесли его к знакомой пятиэтажке. Поднявшись на 5 этаж, рыжик робко постучал в дверь. Спустя секунд 30 за дверью послышалось недовольное "кого это на ночь глядя принесло" и дверь открылась. Из квартиры полился мягкий жёлтый свет. — Чуя? *** Дазай и Чуя встречались уже пол года и планировали съехаться, как только Накахаре исполнится 18. Шатену же было 20 лет и он жил отдельно от родителей. Снимал однушку в хрущёвке в заводском районе, учился на детского психотерапевта и подрабатывал курьером. Чуя же жил с родителями и недавно пошёл в 11 класс. И вот сейчас Накахара стоял на пороге квартиры Осаму и трясся от холода. — Чуя! Заходи скорее! Ты весь промок! — Дазай обнял Чую за плечи и завёл в квартиру. — Пойдём в ванную, тебе нужно скорее согреться. Парни зашли в ванную и шатен принялся стягивать с Чуи мокрые вещи. Того же сильно трясло от холода. Осаму усадил рыжика в ванну и включил тёплую воду. — Давай, грейся, а я принесу сухие вещи. — Сказав это, Дазай покинул ванную комнату. Чуя уткнулся лицо в колени и заплакал. *** Шатен стоял перед шкафом, думая, что дать Чуе. Свой выбор Осаму остановил на большой чёрной худи и серых шортах. Подумав пару секунд, добавил туда пару тёплых махровых носков. Он занёс одежду в ванную и положил на стиралку. — Чу, ты как? В ответ была тишина. Дазай отодвинул шторку и взглянул на парня. Тот сидел, уткнувшись лицом в колени. Лишь сейчас шатен обратил внимание на следы побоев. — Ох, солнце... Осаму помог Накахаре вылезти из ванны и вытереться. После чего достал из аптечки перекись водорода и ватный диск. Сел на колени перед своим солнцем и принялся обрабатывать раны. Потом помог одеться и отнёс на кухню. — Ты голоден? — Нет. — ответил рыжик, однако его живот недовольно забурчал, опровергая сказанное. — Значит голоден. — шатен заглянул в холодильник и недовольно цыкнул. Одиноко валялась пара пачек доширака. А ведь думал, что надо зайти в магазин. Заварив дошик и чай, парень поставил еду перед Чуей и плюхнулся на соседний стул. Парни начали ужинать. После ужина шатен предложил пойти на балкон покурить. Но стоило им выйти, сверкнула молния, озарив светом ночной двор и гормыхнуло где-то совсем рядом. Рыжик вскрикнул и вцепился в Осаму. На глаза навернулись слёзы. Дазай удивлённо глянул на Чую. — Ты грозы боишься? — У-угу... — Тогда пойдём домой. Парни вернулись в комнату и шатен задёрнул шторы. Усадив Чую на кровать, Дазай обнял его, поглаживая по спине. По щекам Накахары катились солёные капли, оставляя влажные дорожки. И тут рыжика как прорвало. — Я не могу так больше! Как же меня всё заебало! Отчим, который постоянно бухает и пиздит меня за любой косяк! Мать, которой лишь бы поорать на всех и пошвыряться посудой! Я уже больше не могу жить в этой ебаной дурке! Забери меня, пожалуйста! Забери! — Тише, тише, солнышко! Я обязательно заберу тебя. Обещаю! С этого дня ты будешь жить у меня. Мы заберём твои вещи и я не позволю больше им причинять тебе боль! Я обещаю, малыш! Всё будет хорошо! Я буду рядом. — шатен крепче прижал к себе Чую. Так они просидели около получаса. Осаму услышал тихое сопение и понял, что Накахара уснул. Переодев рыжика в одну из своих футболок, парень расправил кровать, уложил туда Чу и лёг сам. Рыжик повернулся к шатену лицом и уткнулся в грудь. Дазай поцеловал Накахару в лоб. — Всё будет хорошо, малыш... Всё будет хорошо...