***
Несколько дней протекли в полном молчании, источаемом от обеих сторон. Леа больше не пыталась завести разговор с другом детства, а Локи, видимо, и не стремился налаживать отношения с другими людьми. Никто извне также не пытался настроить контакт. Синди ни разу не позвонила, а сама Леа была слишком горда, чтобы извиниться за этот секундный приступ гнева. Тор не прилетал даже на пару минут, чтобы узнать, как дела, живы ли они тут или уже убили друг друга. Тем не менее, каждое утро Нокс оставляла на столе еду, в основном ту, которая не могла быстро испортиться, а сама запиралась в своей комнате или уходила на улицу. С одной стороны, она скучала по старой размеренной жизни, когда она каждое утро уезжала на работу, а возвращалась вечером, с другой стороны, она поняла, как же скучно она живёт, в памяти снова и снова всплывали картины прошлого, которого она окрестила тенями. Очередной вечер опускался на город, однако на Нью-Йорке перемена времени суток не сказывалась так сильно, как это обычно показано в фильмах и на фотографиях. Не видно звёзд, которые можно увидеть, находясь в сельской местности, а тем более среди дикой природы. Нельзя сказать, что ночь была абсолютна незаметна, нет, но сильнее всего смена дня и ночи ощущалась в зимнее время, когда день был короче, а ночь длиннее, облака становились ещё тяжелее. Ранней осенью было нечто среднее, ты знаешь, что уже вечер, но природа ещё не хочет опускать на тебя мглу. Большую роль во всём этом играли яркие вывески, бросающиеся в глаза, свет фар, из окон домов, офисов. Каждый в этом городе жил своей жизнью, поэтому не смотря на то, что количество населения составляло почти восемь с половиной миллионов человек, можно было быть абсолютно одиноким. Молодёжь высыпала на улицу по ночам, а занятое население, дети школьного возраста, пожилые люди предпочитали активность в светлое время суток. - Наверное, ты слишком привык наступать на одни и те же грабли, раз в который раз доверяешь дело не тому человеку, - Леа сидела в гостиной на диване, поджав ноги. - Верно я говорю? - она подняла глаза к потолку. - С кем это ты разговариваешь? - из комнаты появился Локи. - Представляю, что с твой братом, на деле же, сама с собой. Слышал про такую вещь, как шизофрения? - Представление имеется, - ответил он задумчиво. - И что же ты говорила ему? - Переводя на обычный язык, я намекала Тору, что он последняя сволочь, которая не разбирается в людях. Напомни-ка, когда мы успели составить график разговоров? - Такие существуют? - Будем считать, что существуют, - сухо ответила Леа и, нащупав пульт, включила телевизор. - Делаешь вид, что тебе неинтересен наш разговор? - Локи отступил от комнаты на пару шагов. - Ой, прости, у нас же сейчас идёт такая содержательная беседа, а я, как непослушная ученица, игнорирую материал, излагаемый учителем. Если тебе есть, что сказать - говори сейчас. - Вероятно я поспешил, сделав свои выводы, касательно тебя, - он снова задумался. - Может быть, я ошибся. - Интересно, чем же я успела заслужить свой психологический анализ, и да, судя по всему, он не положителен. Каюсь, буду исправляться изо всех своих сил. - Снова делаешь, как в детстве: прячешь переживания за грубостью? Брось эти игры. - В детстве? Простите, мы были знакомы? У вас, юноша, проблемы с памятью, мы никогда не были знакомы, - Леа усмехнулась. - Я общалась в детстве с мальчишкой, который не смотря на все свои обиды и недовольства, мог контролировать свои действия, а не подвергал опасности своих друзей, других людей, а главное - самого себя. А вот кто ты такой? - Мальчишка, который вырос, - ответил Локи, сердито глядя на Лею. - Ничуть, скорее наоборот, вернулся в самое раннее детство и решил доказать папочке, что он умеет ходить не хуже своего брата. Я могу привести в пример ещё кучу сравнений, но, спрашивается, зачем? - Это довольно забавно, - уголок его рта дёрнулся. - Рада, что могу послужить вашему высочеству шутом, - холодно ответила Леа. - Если это всё, позвольте откланяться. - Я хотел с тобой поговорить о серьёзных вещах. - А сейчас мы говорили о всякой ерунде, что приготовить на ужин, какую помаду мне приобрести. - Твой колкий юмор сейчас совершенно не уместен. Я знаю, что Тор прислал меня сюда из-за того, что я, по его мнению, провинился. Мне приятнее думать, что я сейчас в темнице своего собственного разума и моей памяти, а тебя сейчас здесь нет, это всё образ, воссозданный прошлым, чем принять тот факт, что меня обманул ещё один человек. Поэтому для тебя будет лучше, если ты меня выслушаешь. - Угрожаешь? - Леа усмехнулась. - Не будь ты незнакомцем, я бы сказала, что это жутко заводит, но мы, видишь ли никогда не встречались, однако мы смиренно выслушаем вас. - Можешь считать, что то, что я сейчас тебе расскажу, будет признаком моего доверия. Молчи, - он поднял руку вверх, пресекая реплику Леи. - Допустим такой вариант, что тебе не меньше моего хочется отомстить за годы заточения в данном мире, а я могу дать тебе шанс отомстить. - Продолжай, - она кивнула. - Я знал, что тебя это заинтересует. Если ты та, какой я тебя помню, ты не упустишь возможность вернуть долг в полном размере. Я предлагаю тебе сотрудничество, основанное на моём уме и хитрости, и на твоей жажде отомстить. - Значит, я, как таковая, не обладаю какими бы там ни было навыками? Тебе досталось всё: ум, хитрость, а я всего лишь хочу отомстить? - Хорошо, какие у тебя есть особенности? - в голосе прозвучала насмешка. - Я не привыкла открывать свои карты, но позволь заметить, что ты бы не посвятил меня в свои планы, не будь уверен на все сто процентов, что у меня есть что-то, что может тебе пригодиться. Ты бы не начал этот разговор, не будь уверенным, что я отвечу, поэтому прекрати меня оскорблять и говори по делу. - Прежде чем я расскажу тебе основную мысль своего плана, я задам тебе один единственный вопрос, могу ли я тебе верить? - Нет, как и я тебе. - Прекрасно, а теперь слушай. Тебе хочется справедливости, мне хочется отомстить за всё, думаю, мы можем сработаться. Мне неприятно это говорить, но требуется твоя помощь. Как видишь, милосердный суд решил, что лучше отправить меня гнить в темницу, нежели сделать всё быстро, без лишней огласки. Однако всего этого было недостаточно, и они решили лишить меня единственного развлечения - забрали магию, однако, если я не ошибаюсь, тебя её не лишили. Конечно, это не тоже самое, что было у меня, но будет достаточно и твоих толик силы. Я смогу дать всё и сразу, если ты согласишься быть моим... помощником. - Что же, - Леа поднялась на ноги, холодно глядя на старого друга. - А теперь ты выслушаешь меня, - глаза её были темны. - Ты оскорбил меня в своей любимой форме, завуалированной. Ты хочешь использовать меня, чтобы лишить жизни тех, кто сохранил её тебе. Молчать. Ты предлагаешь мне всё и сразу, пытаясь завлечь меня, но я тебе вот что скажу, мне не нужно всё то, что мне хочется сразу, я не хочу получить всё это в один миг. О чём же тогда мечтать? Ты недоволен, что тебе сохранили жизнь? В твоей власти исправить это, но не пытайся прогнуть меня под себя. - Видимо, я не ошибся, когда составил своё мнение о тебе, - лицо Локи отражало отвращение. - Ты такая же, как и они. Боишься на решительные шаги, боишься сказать слово против тем, кто решает за других их судьбу. Приятней было думать, что ты мертва, впрочем, для меня тебя нет, - он развернулся и быстрым шагом преодолел расстояние до своей комнаты. - Не смей судить обо мне, не зная, через что я прошла... - прошептала она, когда дверь в комнату хлопнула.***
Стараясь как можно реже попадаться на глаза друг другу, обитатели квартиры всё реже стали выходить из своих комнат. Высокомерие и гордость взяли верх над великодушием и добротой, и Леа перестала оставлять еду. Захочет, приготовит сам, она больше в эти игры играть не намерена. К сожалению, я думала, что следующие новости в моём блоге будут куда более радужными, нежели самая первая, но тем не менее, всё становится только хуже. Мой подопечный проявляет агрессию, стремясь унизить меня словами. Я девушка не слабая, однако меня пугает перспектива, что он может проявлять свой гнев не только словесно, но может заняться рукоприкладством. В таком случае мне придётся отказаться от всей этой затеи. Собственно, мне казалось с самого начала, что я не справлюсь, в конце концов, у меня нет образования, которое позволило бы мне подобрать подход к этому пациенту. Так странно осознавать, что раньше этот человек был совсем другим. Впрочем, пускать сопли - удел пубертатных малолеток, а мне слава маринованной капусте, уже двадцать семь лет. Шучу, мне ровно восемнадцать. Я начинаю задумываться о том, а не стоит ли обратиться к настоящему специалисту? Но боюсь, что это не даст никаких результатов. Он лишь ещё больше замкнётся в себе, однако, если его брату наплевать на душевное состояние родственника, то чем тут могу помочь я? Мне трудно сказать ему, что если он не поменяет своё отношение к происходящему, его могут... Поместить в особое место, откуда, выхода уже не будет. Я надеюсь, что это временное, и никакое это не душевное расстройство, а просто нежелание принять окружающий мир таким, какой он есть. Девушка закрыла ноутбук и отставила его. В животе неприятно заурчало, ей не хотелось себе признаваться, но пришло время выходить из своего убежища. Как же это, наверное, смотрелось смешно. Человек, который пережил изгнание, одиночество, несправедливость этого мира, войну, потери, боится того, с кем раньше делился всем, ну, или почти всем. Стараясь не шуметь, Леа зашла на кухню и открыла холодильник. Еда была нетронута, значит, не она одна решила похудеть посредством взаимной антипатии. Тем не менее, почти все продукты уже успели испортиться. Девушка, вздохнув, поглядела в окно. Вечер пятого дня пребывания Локи в её доме был просто омерзительным. Погода оставляла желать лучшего, небо было затянуто тучам, не предвещавшими ничего хорошего, сосущее чувство голода и осознание того, что нужно ехать в магазин, делали конец дня ещё более ужасным, чем этого можно было ожидать. Хлопнув крышкой, Леа прошла в свою комнату, на ходу продумывая свой маршрут и список покупок. - Молоко прокисло, кефиру уже больше недели, - она села на диван в гостиной, натягивая носок. - Хочу спаржи и... - А мне, пожалуй, Одина, запеченного в собственном маразме, - Локи появился из комнаты. Не смотря на то, что его лишили магии, он не разучился появляться достаточно тихо, чтобы его никто не услышал. - Кто-то что-то сказал? Генри, ты это слышал? Нет, я тоже. - Кто такой Генри? - Лафейсон нахмурился. - Ты кого-то привела? - Генри, и снова этот голос, неужели я схожу с ума? - Леа усмехнулась. - А, точно, у нас же поселился кто-то, никак не запомню, как его имя. Лаки? Кевин? Ох уж эта девичья мимолётная память. Вспомнила! Господин, - девушка обернулась. - Что вам будет угодно? - Я считаю, что не стоило раскрывать тебе свой план, ты ещё не готова к такому, однако я предлагаю заключить перемирие, что скажешь? - А я считаю, что в тебе говорит голод. Я отказываю тебе в перемирии и в пище тоже. - Тор не обрадуется, если ты по миру меня пустишь, - уголок губ дёрнулся. - Зато все остальные скажут мне спасибо, я в этом уверена, - Леа задумалась. - Я не верю в искренность твоих слов, впрочем, мне ты тоже не веришь, предлагаешь поиграть? - Ты верно меня поняла, я предлагаю делать вид, что всё хорошо, ведь рано или поздно мой благодетель прилетит проверить, как дела, а если увидит, что мы ругаемся, заберёт меня обратно, а мне будет скучно. Как бы там ни было, с тобой играть интересней, нежели с Тором или Одином, их ответы однообразны и сводятся к тому, что я должен исправиться... - Я говорю о том же самом. - Тем не менее, они не морили меня голодом, - он ухмыльнулся. - Я согласен поехать с тобой. - Позволь спросить, я делала тебе предложение? - Собиралась, но я тебе перебил, - ответил он. - Что ты скажешь на этот раз, готова ли ты поиграть, ради того, чтобы потом с чистой совестью заверить Тора, что я исправлялся? - Собирайся, - мрачно ответила Леа.