Ничто, нигде

Ничто не помешает сейчас. Нигде не спрячется. Впрочем, прятаться и не хотелось. Не сейчас. Не в этот момент. Ладони Велтона широкие и немного шершавые. Но от них Кьяра ощущала тепло и нежность. Хотелось волком выть от этой бури касаний. Музыкант касался её щёк, на удивление не тронутых шрамами, и не мог налюбоваться. В его глазах разбойница красива. Кьяра льнула к этим большим рукам. Ещё, хочу ещё, касайся дольше. И я подарю тебе своё тепло. Девушка прижималась ближе к сильному телу мужчины и кусала изнутри щеку. Нерастраченная любовь рвалась наружу, покрывая трещинами покров доспеха на сердце. Сильная и гордая, сейчас она была во власти, которую отдавала добровольно. И получала такую же власть над партнёром взамен. Ничто не будет упущено. Нигде от этого не уйти. Они и не стремились. Вокруг шелестели кроны деревьев. То и дело были слышны голоса где-то вдалеке, где сидели друзья. Нет, сейчас к ним идти вообще не хотелось. Подождут. Поцелуй у Велтона тёплый, неуклюжий, но не менее нежный. Кьяра в каком-то исступлении ответила, жадно впиваясь в губы и обнимая широкие плечи. Внутри разливалось тепло. И от этого щемящего чувства в груди из глаз внезапно вырвались слёзы. Он смахнул их своими большими пальцами и усыпал поцелуями щёки. Не плачь, пожалуйста. Я тут, никуда не уйду. Велтон и не уйдёт. Если только Кьяра сама того не захочет. А она и не хочет. Её пальцы слегка щекочет пробившаяся на его щеках щетина. Но ей это нравится. Ничто не потеряно. Нигде не скрыто. Да и надо ли? Вечерние тени скрывали их в тени леса. Земля немного отдавала холодом, но Велтон успел постелить свой жилет. Лишь бы Кьяра не заболела. Она сидит на его коленях, в его объятиях. Смотрит в глаза, в которых отражаются небесные светила. И тихо смеётся, когда он крепит в её смоляных волосах цветы гречихи, которые сорвал по дороге. Видя её улыбки, Велтон рад. Слёзы ей не к лицу. Скоро им снова надо отправляться в путь. Но это утром. А сейчас им и так хорошо. В этой тени деревьев и шелесте их крон.