Брат, мой брат...

Олегу четырнадцать, Саше двадцать пять. Олег школьник, на которого все равно даже родителям, Саша состоявшийся медиум, любимчик матери и гордость отца. Саша любит Олега как младшего брата, любит правильно, как принято, а Олег любит Сашу неправильно, нездорово, не по-братски. От этого хочется взвыть. *** Из запачканного окна в небольшую комнату льётся свет, неприятно звучит старый будильник. Нескладный всклокоченный парень встаёт с разобранного дивана. На часах семь-ноль пять, в голове бедлам, в пыльном зеркале юноша. Тёмные волосы немного не доходят до ушей, на бледном лице мучительная гримаса, под глазами чудовищные синяки. Пижама висит на худом теле. На лбу и носу прыщи, немного, но для четырнадцатилетнего подростка трагически. Олегу в себе не нравится абсолютно все: слишком худой, слишком в прыщах, слишком высокий, слишком странный, все слишком. И фантомы не дают ему об этом забыть. Да, он ещё и видит мёртвых. Псих, ну не правда ли? У окна сидит старуха. Низкая, сухая, загорелое лицо сморщено, как запечённое яблоко. Длинная цветастая юбка, красный платок, седые волосы, под платком заплетенные в косу. Женщина напоминала старую цыганку, только, по мнению Олега, монист на шею не хватало. Тёмные, глубоко запавшие глаза смотрят на парня с осуждением. –Что, для брата старшого наряжаешься? — скрипучий, недовольный голос, — тьфу, правнук содомит, так ещё и страхолюдина этакая, позор даже после смерти. «Прабабка, как дятел мозги выносит, лишь бы Сашке ничего не рассказала, ууу, карга старая. Зато понятно в кого я такой урод. Еб твою мать, полвосьмого, я так в школу опаздываю!» — рассуждал Олег. — Ты чего старших игнорируешь, а?! Побежал, прабабку игнорирует, ну точно мамка т’я нагуляла. На внука моего ты не похож, невоспитанный уродец, вот Александр, вот это другое дело! — доносилось до Олега, одевавшегося так быстро, как только мог. Позавтракать он уже не успевал. Так то бы первый урок он прогулял как и всегда, но первым диктант по русскому, если опоздает с него и в школе, и дома шкуру снимут. Первый урок начинается в восемь, до школы пешком минут пятнадцать, но Олег добежит и за пять, если постарается. В без пятнадцати восемь голодный, непричесанный парень в любимых джинсах и Сашиной рокерской футболке выскакивает из обычной самарской хрущевки. На дворе декабрь месяц, а он в кедах, джинсах и футболке. Для кого удивительно, а для него обычно. Школьный психолог называет это деструктивным поведением, но Олегу так нравится, так есть шанс заболеть и остаться дома. Голос бабки звучал в голове эхом, и только подбегая к школе, он заметил, что за ним увязался другой фантом, не его родственник. Молодая девушка с русыми волосами, обрамляющими круглое лицо, серо-голубые глаза смотрели, не мигая прямо в душу. Сразу бросились в глаза Олегу бежевый свитер со следами крови на спине и боках и порванные на коленках школьные брюки. Он узнал в фантоме десятиклассницу, с которой учился в одной школе. Они познакомились, когда готовили актовый зал к Новому Году, её звали то ли Вика, то ли Ника. По коже Олега прошлись мурашки, он не мог поверить, что девушка, мечтавшая поступить в педагогический, девушка, удивительно рисовавшая пейзажи могла просто взять и умереть. Олег понадеялся, что ошибся, что это не Ника, а какая-то другая, лишь похожая на неё девушка. Юноша посмотрел на наручные часы и опешил: урок начался три минуты назад, он десять минут рассматривал фантом девушки. Неожиданный толчок в спину: — Эй, парень, че втыкаешь, торчок что ли?