Брат, мой брат...

Олег так засмотрелся на летящий дым, что не заметил, как к зданию подъехал жёлтый автомобиль и вздрогнул от неожиданности, услышав автомобильный гудок. Молодой человек затушил сигарету об стену, смял картон, немного удивившись тому, что за один присест выкурил целую пачку и подошёл к такси. Сев на заднее сиденье, сказал водителю: — Простите за задержку, задумался. — Да ничего страшного, бывает, — сказал мужчина, заводя машину. Олег сидел, прижавшись горящим лбом к прохладному стеклу и смотрел, как мимо него пролетают дома, машины. Вот переходит дорогу девушка с собакой, мужчина выходит из круглосуточного универмага, нагруженный тяжёлыми сумками и разговаривает по телефону. По бордюру быстро едет на велосипеде мальчик лет пяти, а за ним идёт женщина, активно жестикулирующая и что-то кричащая. Топают по газону две девочки школьного возраста, каждая с огромным цветным ранцем, старшая тянет младшую за руку и отчитывает за какой-то проступок. «Наверно, сестры», — предположил Олег. Удивительно, у каждого человека свои эмоции, мотивы действовать, мысли и желания. Они идут с работы, из школы, детского сада и не знают, что за ними кто-то наблюдает, гадает, что у них в голове. Парень сам удивился, от чего сегодня он так много внимания уделяет таким незначительным вещам, как дым, летящий в небо или люди за стеклом. Может устал? Да, точно, просто устал, сейчас он приедет домой, обнимет Сашу и все будет хорошо. Голова раскалывалась от усталости, а из-за сильного запаха бензина в салоне, снова начало подташнивать. Олег испугался, что снова его накроет. Попытавшись отвлечься, парень перестал смотреть в окно и обратил внимание на навигатор водителя рядом с рулём. Вся линия до дома была зелёной с небольшими участками жёлтого рядом со светофорами. Линия вилась, напомнив Олегу Василиска из «Гарри Поттера», но вот после очередного поворота парень заметил появление значка черно-белого флага. «Вселенная мне сегодня благоволит», — подумал Олег, заметив, что за всю поездку водитель, вразрез со стереотипами о таксистах не стал заводить навязчивые диалоги. Ещё несколько минут молодой человек просидел с закрытыми глазами, а услышав заветное «приехали» мгновенно потянул руку к двери, но оказалось, что таксист не закончил: — Слушайте, тут такое дело, моя-то мелкая мне не простит, если не попрошу, распишитесь, пожалуйста. Дочку зовут Юля. Олег взял протянутые ручку и фотографию девочки лет тринадцать-четырнадцать и поставил автограф на обратной стороне. — Спасибо, — поблагодарил Олега мужчина. — Не за что, — парень был по-настоящему благодарен этому человеку за то, что его все время не трогали и просьба дать автограф и таким образом обрадовать ребёнка была не сильно обременяющей. Отдав фотографию и ручку таксисту, Олег проверил сняли ли с карты деньги за проезд и вышел из такси. Когда парень оказался на открытом пространстве тревога снова вернулась. Хотелось побыстрее оказаться дома. *** Молодой человек достал ключи от квартиры из кармана и стал открывать дверь, стараясь не скрипеть петлями. Олег как только переступил порог оказался в объятиях брата. Тревоги как не бывало, Олегу стало тепло и спокойно. — Олеж, привет, — пробубнил ему куда-то в плечо Саша. — Са-а-аша, — протянул Олег, выпутывая руки из хватки, чтобы обнять в ответ, — я целый день о тебе думал. — Я тоже скучал, мелкий, я тоже, но давай уже переместимся и продолжим обниматься в более подходящей обстановке, чем прихожая. Саша отпустил брата и собрался идти вглубь квартиры. Олегу это сильно не понравилось и он поспешил донести это до старшего, мёртвой хваткой вцепившись в брата. Пальцы до боли сжали Сашину домашнюю футболку. — Не уходи, — пробормотал младший. — Эй, Олеж, ну ты чего? — Саша вернул руки обратно на спину Олега и попробовал заглянуть в глаза брата, — так, давай-ка мы сейчас идём на кухню, я завариваю чай и ты мне рассказываешь, что произошло на съёмках, ладно? Услышав утвердительный ответ, старший убрал одну руку с основания шеи Олега, взял за руку и повёл на кухню, оставляя вторую на лопатках. Вдруг на младшего накатило острое чувство вины, испуг от того, что Саша может уйти прошёл и стал казаться абсурдным, а за, как показалось Олегу, дебильную просьбу не уходить стало стыдно. — Рассказывай, — сказал Саша, усаживая брата рядом и привычно прижимая к себе. — Короче, тут такое, мне стало фигово на съёмках… *** Саша слушал молча, но при этом за время короткого рассказа успел искусать губы, перетащить Олега со стула себе на колени и допить чай. Когда Олег замолчал, старший невесомо провел рукой по волосам парня, легко поцеловал в лоб и начал: — Маленький, я не уверен, но это по твоим описаниям было очень похоже на паническую атаку. — А с чего это паническая атака, все же нормально, — фыркнул Олег, — тогда не было никаких поводов для паники. — Именно, Олеж, не было никаких объективных поводов, а паника появилась. Паническая атака — это приступ внезапной и безосновательной тревоги. Можно я расскажу о своём предположении, а ты постараешься не злиться и не закрываться от меня? — Окей, Саш, тебе я доверяю. — Спасибо. Я думаю, что паническая атака стала результатом, — старший немного запнулся, но собрался и продолжил, — тех событий, связанных со Славой. — Саш! — возмутился Олег, — мы же договаривались! — Чш, Олеж, я помню, что договаривались, но нужно уметь смотреть правде в глаза. Я ещё тогда подумал, что ну не проходит такое бесследно, но решил тебя лишний раз не нервировать, пока ничего не происходит. Я не давлю на тебя, но если тебе захочется поговорить об этом или о чем-то другом, просто знай, что я всегда готов тебя выслушать. Кухня погрузилась в тишину. Саша тихо гладил брата по волосам и лицу, очерчивая кончиками пальцев скулы, щеки, линию носа. Олег же сидел, глядя в прострацию и обдумывал слова старшего. Ему не хотелось ни говорить, ни даже вспоминать о Славе, это точно, одни и те же образы поднимались из памяти, вставали перед глазами и это вызывало тревогу и боязнь сойти с ума, но молчание тоже неприятно жгло душу. Хотелось рассказать об этом Саше, но открыв рот, Олег понял, что нет, сказать не получится, нужные слова просто-напросто не получится произнести. Он сцепил зубы и попросил: — Саш, а листок и карандаш там, или ручка у нас есть? — Конечно, маленький, сейчас, — на секунду старший застопорился, прикидывая как пойти в соседнюю комнату, где в столе лежит канцелярия при этом не снимая Олега со своих колен, — смотри, ты с колен слезть хочешь? — Не-а, — для убедительности Олег даже помотал головой. — Хорошо, тогда вставай, за бумагой вместе пойдём. Start POV Oleg За нужными вещами сходили быстро, а руководствуясь принципом «ну коль уж встали, то надо взять…» спустя пять минут я и и Саша не сидели на кухне, а лежали в постели с миской попкорна, большим пакетом чипсов, сухариков и несколькими литрами сладкой газировки, то есть всей «вредятины», которую мы, как истинные дети врача хранили дома для особых случаев, когда можно нажраться всякой хуйней даже при том факте, что это вредная хуйня. А вообще ни я, ни Саша и в кровати обычно не едим, для этого есть кухня. End POV Oleg Саша, кроме всех вышеперечисленных продуктов питания, все-таки захватил два листа А4 и простой карандаш, как изначально и просил Олег. Младший организовал себе и брату некое подобие гнезда: крепко обнял Сашу, обернул обоих одеялом до подбородка на манер кокона. Саша же смог вытянуть из «кокона» одну руку, чтобы начать перебирать волосы брата, головой лежащего у него на плече, а руками обнимающего поперёк груди. В небольшой спальне, где единственным источником света был маленький ночник с мудреным абажуром на прикроватной тумбочке, царила комфортная, спокойная тишина. «Лежать бы так всю оставшуюся вечность» — мысленно пожелал Саша. Но сказал совершенно другое: — Олеж, ты листок просил зачем-то, если он тебе все ещё нужен, то бери. Младший нахмурил тёмные брови и кивнул. Саша молча протянул брату листок и карандаш. Олег сел, не вылезая из-под одеяла до конца, отвернулся от брата и стал что-то активно строчить. Всегда уважающий понятие личного пространства Саша не стал лезть и решил, что если Олег захочет сам и скажет, и покажет. Исписав полностью одну сторону листа Олег отложил карандаш, немного посидел и в итоге протянул лист Саше. — Прочитай, — пробормотал под нос парень. Саша опустил глаза на некогда чистый белый лист, который сейчас был испещрен не ровными, «скачущими» строками. «Саш, я пишу, потому что сказать не получается. Я знаю какие мне нужны слова, но у меня не получается сказать, написать легче. Мне не хочется вспоминать, но забыть не получается. Парадокс? Возможно. Я тебя люблю и понимаю, что ты обо мне беспокоишься, прошёл тут период, когда я брыкался от любого проявления заботы. Но мне страшно, я постоянно, понимаешь постоянно, думаю! Я боюсь сойти с ума, глупость, но мне правда страшно. Хочется, чтобы как к детстве — единственной и главной проблемой была двойка за контрольную. Мне страшно, не понятно, больно. Вроде уже не подросток, а эмоции скачут как в пятнадцать. Я несколько лет пытался забыть, подавить, и поверь, у меня это даже получалось. В начале мне снились кошмары, но спустя какое-то время они прошли. Саш, мне уже кажется полностью дебильным, то, что я сейчас пишу, так что не обессудь». Саша повернулся к сидящему рядом Олегу. Одеяло съехало с плеч младшего, голова низко опущена, волосы упали на лицо, закрывая всю верхнюю треть лица. Ни секунды не колебавшись, Саша протянул к лицу брата руку и аккуратно поднял за подбородок, заставив таким образом откинуть чёлку и посмотреть в глаза. По щекам лились слезы. — Олеж, маленький мой, — Саша притянул брата к себе и как в детстве начал гладить по голове, убирая чёлку и зачесывая волосы назад. В тот момент когда Олег уткнулся лицом в основание шеи Саши, старшего посетило яркое чувство дежавю, они уже когда-то сидели, так обнявшись. Через какое-то время Саша почувствовал, что край футболки и кожа шеи покрылись влагой. Старшему было безумно больно от того, что его любимый плакал, было сильное желание сказать: «пожалуйста, прекрати плакать, а то я сейчас сам заплачу», но Саша его подавлял, потому что знал, если он попросит, Олег соберётся, сцепит зубы и будет плакать «в себя», чтобы не было слез. Саша, даже не будучи психологом знал, что невозможность выражать эмоции это вредно. Олег вот и так плачет максимально тихо, подавляя всхлипы. Когда, по ощущениям, мокрое пятно на футболке перестало расти Саша аккуратно отодвинул от себя брата, чтобы попробовать успокоить. Только тогда он заметил, что болотные глаза стали почти чёрными из-за расширенного значка, а на щеках, кроме мокрых следов от слез и отпечатка Сашиной футболки был явственный нездоровый румянец, который вряд ли был лишь краснотой из-за солёных слез. Дышал Олег часто и поверхностно. Саша приложил ладонь к грудной клетке младшего, слегка надавив и почувствовал, как сильно и часто колотится сердце. Это не было похоже ни на простые, долго сдерживаемые слезы, ни на полноценную истерику. Основным предположением Саши, который в первые месяцы жизни у него Олега интересовался последствиями сексуального насилия для психики, был флэшбек — повторное переживание травмирующего события. Но старший все же решил проверить, тихо проговаривая слова и отпуская Олега с объятий: — Олеж, все хорошо, ты в безопасности. Ты меня слышишь? — Слышу, Саш, прости, что-то не то показалось. — Э-эй, маленький, — с натянутым смешком сказал Саша, — все нормально, извиняться за эмоции ты не должен. Расскажешь, что именно показалось? — Да все то же, не важно. Извинился я не за слезы, а за то, что заставил переживать. Ещё долго они просто лежали в тёмноте, Саша гладил Олега по голове, спине, рукам и тихим, немного хриплым голосом рассказывал какую-то смешную историю из своего детства, а Олег ловил его руки и начинал перебирать пальцы на манер клавиш. В это время телефон Олега, брошенный на кухонный стол и находящийся в беззвучном режиме загорался десятками встревоженных матерных сообщений и нескольких звонков, оставшихся без ответа. *** Start Flashback Небольшая квартира с уютным интерьером. На диване, рядом с ковром на стене сидит мальчик лет двенадцати. Тёмные волосы аккуратно причесаны, а одежда для разнообразия не помята и испачкана травой, грязью и ржавчиной из-за активного образа жизни ребёнка, а гладко выглажена и выстирана. Маленький Саша сидит и ждёт приезда отца вместе с матерью и младшим братом. Именно последнего так ждет мальчик. Несколько часов назад отец оставил четвёртого сына дома, наказав сесть на диван и не вставать ни при каких обстоятельствах до его приезда, за исключением случаев пожара, потопа и Конца Света. Сам Олег Григорьевич поехал в роддом за женой и новорожденным сыном. Когда наконец-то они приезжают счастья у Саши полные штаны. На протяжении нескольких часов он крутится вокруг детской кроватки, с любопытством рассматривая новоявленного брата. Людмила запретила сыну хватать младенца, но не мешала старшему ребёнку трясти перед носом малыша погремушками, мягкими игрушками всем-всем-всем, что Саша считал детскими игрушками. Очень быстро Людмила понимает, что такая любовь старшего брата к младшему — не плохо. Можно спокойно попросить Сашу покормить Олега, поиграть с ним, поменять пелёнки, если сама женщина не успевает. Не смотря на то, что двенадцать лет это уже младший подростковый возраст Саша спокойно отказывался от прогулок с друзьями и каких-то развлечений, чтобы помочь матери и побыть с братом. End Flashback Когда это переросло в «что-то большее» не понял ни Олег, ни Саша, а мать с отцом об этом не знают и не должны узнать, иначе они прибьют и старшего, и младшего. С этими мыслями Саша стал просыпаться… *** Раннее-раннее утро, часы на стене немного не дотянули до цифры пять. Из прикрытого тонкой шторой окна лился бледный серый свет. Просыпаться раньше, чем Олег стала для Саши старой-доброй привычкой. Он до сих пор не знал, почему ему приснился день, когда он увидел свое чудо. С детства младший противился ласковым прозвищам, но мысленно называть брата «чудом» и «котёнком» Саше никто не запрещал. Первым делом после пробуждения, старший высчитал сможет ли он встать, не разбудив Олега и если да, то как это сделать. Младший перекинул свои ноги через ноги старшего, что сильно утяжеляло миссию «не разбудить Олега». Вихрастая голова мирно лежала на груди Саши и последний уже было подумал, что встать не такая уж и важная задача, как на всю квартиру раздался телефонный звонок. Старший тихо прошептал себе под нос пожелания устойчивых проблем с пищеварением и интимной жизнью тому человеку, который звонит ему так рано утром и в ручную переложив ноги Олега со своих ног на кровать, встал. Всегда чутко спящий Олег не мог не проснуться. — Саш, что случилось, ты куда? — сонно протянул парень, хватая воздух рядом с пальцами старшего. Саша опустился к лицу Олега, легко потрепал по волосам на затылке и чмокнул в нос, вызвав тем самым улыбку у младшего и произнёс: — Всё нормально, маленький, я никуда не ухожу из дома, схожу за телефоном, поговорю и вернусь, а ты спи, рано ещё. Олег подозрительно сощурил глаза, но покорно кивнул и тяжело упал на подушки. Саша же вышел, прикрыл дверь в спальню и взял со стола телефон, заметив, что мобильный Олега лежал рядом. На экране его смартфона высветилось сообщение о пропущенном звонке от неизвестного абонента. Из-за того, что развелось огромное количество мошенников, которые меняют счётчики, звонят от лица банка, полиции, взломаннных страничек знакомых, да хоть от инопланетян с планеты Зоро незнакомые номера он не брал, но тут что-то, а точнее покойная пра-пра дёрнула его и за руку и приказала скрипящим голосом: — Сделай. Надо. Это важно. Саша, который обычно исполнял то, что от него требовали фантомы родственников, потому что те все делают на благо рода покорно смахнул вверх и нажал на «перезвонить абоненту». Спустя два гудка трубку взяли и встревоженный, смутно знакомый Саше женский голос начал: — Здравствуйте, это Александр Шепс? — Саша удивился откуда у этой женщины его личный номер. — Ну предположим, а Вы, позвольте спросить, кто? — да, нагло, да, по-хамски, но Саша не питал тёплых чувств к человеку, который звонит в пять утра субботы. — Ирина Игнатенко. С Олегом все хорошо? — А Вы с какой целью интересуетесь? — Саша попробовал подавить вспыхнувшую ревность, помня, чем его умение накрутить себя по любому поводу закончилось в прошлый раз. — Очевидно, если я звоню в шестом часу утра выходного дня, чтобы узнать, что с человеком, значит я за него беспокоюсь? — привычные язвительность и сарказм Игнатенко — притча во языцах ещё со Школы Экстрасенсов. — Да, все нормально с ним, а с чего Вам за него беспокоиться? — Мы с ним хорошо общаемся, а вчера на съёмках ему стало нехорошо. Ещё вопросы? Да, Саша понимал, что он поступает одновременно как обиженная девица и капризный ребёнок. Он просто взял и сбросил звонок, добавляя номер Игнатенко в чёрный список. Мужчина вернулся к любимому, закинул руку на его плечо, чтобы почувствовать, что рядом с ним настоящий Олег. Саша считал, что брат уже заснул и ему не хотелось будить, но оказалось младший не спит и даже не планировал: — Саш, а кто так рано звонил-то? — Олеж, а с чего Игнатенко о тебе переживать? — старший постарался, чтобы это звучало максимально непринужденно и как бы между прочим. — Ой, черт! — Олег резко сел и схватился за голову, — я же ей обещал позвонить вчера, как до дома доеду. — Так все же, Олег, а зачем тебе ей звонить, а ей о тебе беспокоиться? — Ну, мы с ней друзья, она за меня испугалась, а что, опять ревнуешь? — всю сонливость как рукой сняло, теперь Олег был максимально собран и серьёзен. — Олег, зачем? — мозгами Саша понимал, что Олег не может ему принадлежать полностью, без остатка, но снова то же чувство, как и тогда — злость, ревность и пелена перед глазами. Но повторять тот скандал не хотелось, Саша начал глубоко и размеренно дышать. Олег это заметил и аккуратно провел рукой по щеке любимого человека. — Саша, не надо, Ира — просто друг. Она хороший друг, умный собеседник, но для меня все. И для неё тоже, я же медиум, я чувствую когда нравлюсь людям, с Ирой не тот случай, к тому же у неё маленький ребёнок, у неё все мысли о нем. — Да, наверно, ты прав. Прости, маленький, — Саша потерся щекой о ладонь брата. — К тому же, — добавил Олег, целуя фаланги пальцев Саши, — сейчас я с тобой, а не с ней, это говорит о многом, разве нет? — Ой, стихоплет, идем зубы чистить, а то начали за здравие, закончили за упокой. — Только наоборот, сначала чуть не поругались, а ща почти целуемся. — Именно потому что «почти», мы и идём чистить зубы.