Я думала, тебя сожгли

Мне приснился запах пепла. Тень в пожаре меркла, А жжёный привкус сладко Таял у меня во рту помадкой. Я думала, тебя сожгли Демоны моей крови, Выжгли и убили, В монахи дьяволы обрили. Но, видимо, тебя спасли Феи из чужой страны. В том горящем доме (Как в проклятом пароме Преисподней) тлели раны: Солнце встало слишком рано – В нулевой безумный час. (Клянусь, я не спускала с тебя глаз) Я думала, тебя сожгли, Перекрестили склизкие пути, Или ты же задохнулся в дыме; Сердце ангельское стынет. Все стены в гари и грязи, Пол, испачканный в пыли, Сгорали за секунды страха: Пса печальная мордаха Смотрит на меня, Страдание-тоску храня. Я помню, как плясал с тобою чёрт, Пламя развернув наоборот. Я помню, ты кричал, Пока бес ставил пьедестал И сцену станцевавшим мертвецам. Ты обратился в хлам. Вздувались волдыри, Лопались по три И гнили в сухой коже. Я доставала ножик И резала чужую плоть, Чтобы кости размолоть. Я видела твой труп, Я видела скелет, но вдруг Опарыши проползли сквозь тело. Монах осыпал мелом Твой горячий гроб. Голос навсегда усоп. Но, оказалось, спрятался ты за кустом, Став последним липким дном. Я думала, тебя сожгли; Ведьмы из кострища шли, Когти потирая. А я скорблю И память жалостно храню В ожогах и привычках – Ты был моею спичкой. Ты вспомнил мой дурацкий шёпот, Вспомнил сумашедший грохот Ужасающих времён. Ты верил, будто заклянён Каждый миг и шаг приблудный, Покуда не настанет день наш судный. Ты был готов принять судьбу, Её удар и плеть. Мольбу Она не слышит. А как же ты До небес достучался? Ни единой звезды Наш путь не освящало, а солнце, С издёвкою моргнув, осквернило Нам мысли ясным безоблачным мылом. Я думала, тебя сожгли, Но в вечер роковой, когда завяли яркие цветы, Ко мне в дверь ты постучался. «Я пытался за тобой угнаться» -- Сказал, и ветер обратил тебя в труху, Купая в тополином ласковом пуху. Я ловила рассыпчатый прах, Я искала и в болотах, и в прудах, И в лужах отражение рук – Избавителей от мук. По тропинкам собирала крови капли, Пряла по лоскуточкам бинты марли И срывала подорожник. Переступая демонский порожек, Забыл ты тайну рассказать: Чтобы душу наглую украсть С небес иль ада, придётся самому уйти. И не говори мне чёрствое «Прости». Спустившись в ад, я вопль услыхала, Будто битвы было мало. Я думала, тебя сожгли или заковали в цепи, Повесили на верёвки-петли, Я думала, ты иссох, пока меня от жизни ждал, Я думала, сам Сатана тебя сжигал. Но твой взгляд, похоже, проще: Сны были покороче, И сам себя ты изводил Под строгий больной вид. Ты загнался в ад, пекло чувствуя, вкушая, Тебе шептали колдуны, веру новую внушая, А я как дура за тобой плелась В другой мир. Не позволяй же мне упасть! Я думала, тебя сожгли, Но ты сам поджёг фитиль У дома старого у леса. Приоткрылась мне завеса Твоих тайн. Меня твой поглотил обман, Прорезав память былых ран. И не было ни ада с раем, И не было зверей с их лаем, Были лишь ложь да моё доверие С остатками безверия. Я думала, тебя сожгли, Сколько в дверь я колотилась, но заперли Мой гнев и долг на три замка: Первый – часть порока, но пока Ты о нём не говорил. Второй Вещает, что тело – труп простой. Третий не имеет имени, Желая пламени до семени. Попала в ад, в котёл для похотливых – Ты крылья мне урезал (как и всем убитым). Ты отправил спать На железную калёную кровать. Мне чрез кости пробивался ясень, Разрушая масти. Мы играли в карты На монеты, но бесплатно. (Монетою ты называл крупицу счастья). Котёл багряным чуланы красит. Я думала, тебя сожгли, Но ты заобожал котлы. Ты цепями из стальных пуль Махался с оборотнем, но тот питбуль Неласков, когда голоден. Он откусил тебе все пальцы, Но это ничего не значит, Ведь и ты очень любишь мясо Грешников, на деревьях вздёрнутых. Не бойся – их сердца не тронуты, Ты можешь сам сожрать И клыками разорвать Мышечный мешочек. Точи свой коготочек. Только помни – я грешна, Но, пожалуй, это не твоя вина. Я думала, тебя сожгли, Жестоко и хвалебно. Закончены бои, И, туманы отпуская, различаю я в дали Истину хрустальную – здесь меня сожгли. На кресте из пуль стальных, железных, костяных, Где бьют девственниц под дых И крутят на локтях кишки. Моим же прахом на берегу, прошу я, напиши: «Здесь и меня сожгли».