Все же помнят свой выпускной? Да, это та самая туса, на которой собираются все выпустившиеся одиннадцатиклассники (или девятиклассники, кому что), парочки признаются в любви, танцуют медляк, бухают до утра, творят абсолютную дичь, «чтобы было что вспомнить», и тому подобное. На самом деле выпускной — это последняя встреча с твоими одноклассниками и друзьями именно в том месте, где вы познакомились, подружились и подарили друг другу частичку себя. Это последняя встреча с учителями, что стали тебе наставниками и даже добрыми друзьями. Да, многие на выпускном (особенно девочки) обещают навещать их, но разве кто-то потом их хоть раз навестил? Не думаю.
По правде сказать, Арсений не любил такие сборы, где все прощаются. Грустно это — прощаться с теми, с кем общался и доверял больше, чем своим родителям. Друзья всегда могли выслушать и умели по-доброму постебать, чтобы ты подумал: «А ведь правда, чё я загоняюсь? Это всё мелочи.» Признайте, что на дружеский стёб обижаться очень глупо. Может, сначала тебе это покажется издевательством, но потом ты поймёшь, что это гораздо лучше, эффективнее и быстрее помогает отпустить проблемы и переживания, чем если бы тебя начали жалеть. Забыться, отпустить себя и не стесняться в кругу тех, с кем тебе хорошо — это, пожалуй, лучшее лекарство от депрессии в которую ты можешь впасть, накрутив себя из-за мелочей.
А если тебе попались такие учителя, с которыми можно по-настоящему дружить — тебе вдвойне повезло. Очевидно, что они старше тебя, опытнее и могут дать действительно дельный совет. Родителям мы всё равно открыться полностью и рассказать все секреты не сможем никогда — они могут и осудить, и не понять, и наказать. У них на это есть право. Учитель всё равно не накажет — максимум может замечание сделать. Тем более, он уж точно не первый год работает с детьми, знает подход к любому ребёнку и подростку (если конечно, учитель в адеквате.). Они с детьми гораздо ближе знакомы. И с ними гораздо больнее прощаться. С друзьями хотя бы можно ещё увидеться — может вы в одном универе будете, может будете жить рядом. Да и возраст такой — взрослых слушаться уже не хочется, ты же «уже взрослый, сам справлюсь». Потом ведь жалеем. Да и им тоже больно нас отпускать. Они нас воспитывали семь лет, под своим крылом держали. Дорогу в будущее открыли нам именно они. А мы уже не птенцы, и из родного гнезда улетаем на все четыре стороны. И какова вероятность встретить вновь своих старших наставников, братьев и сестёр? Они ещё и нас добивают окончательно, когда пускают слезу. А эти речи прощальные? Хочется отвернуться, сесть в кусты, закрыть уши и самому плакать. Потому что не солидно. Пол жизни потом припоминать будут. Да и радоваться ведь надо: свобода, никакой домашки, никаких маминых «Быстро вставай, а то проспишь!» в пол восьмого. Никаких двоек за контрольные по математике, а потом батиных люлей за них же. Только за одиннадцать лет это становится таким родным и таким привычным, что жизни без этого не представляешь
Да, пускай сейчас тот, кто это читает, думает только о том, чтобы свалить из школы нахер, отсыпаться месяц, никогда не возвращаться и покрывать учителей трёхэтажным матом. Это пройдёт. Пройдёт также, как и дикая любовь к Нервам, Папиным дочкам и Друзьям. Пройдёт как желание поскорее вырасти и не ложиться спать допоздна. Как мечты о собаке, куче сладостей и бесконечных мультиках. Пройдёт, как вечные скандалы с родителями, потому что «Вечно вы мне всё запрещаете» или «Вы меня просто не понимаете». Это абсолютно точно пройдёт. Пройдёт время, и мы все будем жалеть о счастливых моментах и о последних минутах детства, что мы здесь оставили. Но не потому что будем жалеть, что они прошли, а потому что когда тебе хорошо, это пролетает незаметно, и ты не можешь насладиться этим так, чтоб потом не жалеть.
Попов не любил выпускной, хоть и понимал, что всё в жизни проходит: и хорошее, и плохое. Непосильно простым смертным останавливать или растягивать время. Сам выпускной решили начать в девять вечера, а сейчас на электронном циферблате пол шестого.
Попов не любил выпускные. Зато всем сердцем любил рассветы и закаты. Но рассветы больше.
Ведь что такое рассвет? Рассвет — это начало нового дня, новой недели, нового месяца, нового года. Начало всего нового. Поэтому на рассветы надо ходить с друзьями или парой. А закат — это конец дня и предвестие тёмной звёздной ночи, и на него нужно ходить одному, когда у тебя проблемы. Вот и мучайтесь сами теперь что к чему. Поэтому ничего не остаётся, кроме как вызвать такси, запихнуть туда ели согласившегося полу-пьяного Серого и поехать на скрытый от глаз людских маленький пляж. Людей тут не было (это можно понять по чистоте и песку без следов) и о нём знали только Попов и с недавних пор Серёжа.
О. Мой. Бог.
Если вы никогда не видели рассвет на берегу моря в живую — понятия не имею, зачем и на что вы прожигаете эту жизнь. Эти эмоции никогда не описать самыми красноречивыми выражениями русского языка, а нежнейшие оттенки и переходы ни за что не передаст даже самая навороченная и современная в мире камера. Я думаю, описывать бесполезно. Это надо увидеть. При всём желании и нездоровой любви к рассветам, даже сам Арсений никогда не сможет описать его, потому что даже когда вспоминаешь — дар речи теряется. А когда видишь — каждый раз как первый. И хочется, чтобы это было последнее, что ты увидишь в жизни. Слишком великолепно. Слишком прекрасно. Слишком незабываемо. Слишком, но ничего лишнего.
Правильно говорят: «Влюблённый и безумец — синонимы». Арс безумно влюблён. Так что не удивляйтесь, если вдруг чудить начнёт.
К примеру как сейчас: может затуманенному алкоголем разуму привиделось, но на вечно пустынном маленьком уголке рая лежала небольшая монетка, что почти сливалась с песком и отражала блики от просыпающегося солнца. Но в конце-концов, лишняя монетка в кошельке ещё никому не помешала. Теперь хватит, чтоб отправить засыпающего на ещё не разогретом песке Серёжу отсыпаться домой.
***
Снова бессонница. Снова фантомные боли. Снова головная боль от переизбытка эмоций и воспоминаний. Казалось бы — прошло и вправду много лет, он сам давно не ребёнок и даже принял и свыкся (вроде). Так почему же воспоминания кажутся настолько свежими, будто буквально час назад произошло то, что осталось в памяти на подкорке? И как бы не хотелось это выжечь, высечь, вырезать, стереть, удалить, забыть — воспоминания всегда будут тебя преследовать и напоминать о себе в самый неподходящий момент, пока ты не заполнишь саднящую пропасть в сердце и в памяти положительными впечатлениями и моментами, из-за которых не будет разрываться сердце и возникать желания прыгнуть с крыши, лишь бы не мучаться.
Не подскажете, где приобрести заплатки для чёрной дыры в душе? Срочно надо. Пока не поздно.
***
На самом деле это утро не задалось не только у бедного кота. То самое начало фильма: просыпаешься и понимаешь, что сегодня всё будет максимально хорошо, ты сегодня в настроении быть белой и пушистой зайкой и со всеми дружить аки-ангел. Так каким идиотом надо быть, чтобы надеяться на это, когда ты ложишься после скандала с бывшей в пол первого ночи, а встаёшь в семь? Вообще, этому никто не удивился: зная Арса, он мог совсем не ложиться, по дороге застрять в лифте, прийти с отрубленной ногой так ещё сука за десять минут до начала.
Вот такой он у нас. Ответственный. Правда, чем раньше его поднимешь, тем дольше он потом будет ворчать. Но это так, побочный эффект, все уже привыкли.
Но позавидовать можно не только ему, но и терпению его коллег и верных друзей, что стойко поддерживали его во всей хуйне что с ним происходила и не давали опускать руки. Только вы не подумайте, что брюнет действительно надоедливая бабка-ворчун. В последнее время проблем стало действительно много для того, чтобы справиться одному: то с женой разводится (и не важно, что это было год назад), то опять набухался под Найтивыход, Земфиру и «Менябросиливообщевсеявсюжизньбудуодиноксейчасскинусьсокна». Да, даже у мужчины с обложки плейбоя было много тараканов и неудач. В основном такие, как его очередная пассия велась на деньги и детскую искренность. Серёжа Матвиенко бы сейчас сказал: «Вот вы сейчас смеётесь, а мне реально его из депрессии всеми силами пришлось вытаскивать.»
На самом деле, ребята были очень даже рады, что Арс с ними делился проблемами; мучайся бы он сам, неизвестно, как скоро бы пополнилось кладбище за городом. И это горьким опытом проверенно. Попов однажды совсем потух, смеяться и придумывать закрученные каламбуры перестал, под красными глазами огромные последствия бессонницы. Взгляд жалкий и стеклянный, как у бездомного котёнка, которого хотелось взять на руки, накормить и пригреть у сердца, лишь бы снова засветился радостью и доброй энергетикой. Сколько у него не спрашивали, он всегда отнекивался и переводил тему. Огромное спасибо Воле и Матвиенко, что как школьные хулиганы дождались его у входа в офис, врезали по морде и силой вытащили из него всю правду. Паша ели оттащил тогда Серёжу, что так хотел разъяснить, каково было ему, раз словами до него не достучаться. Нет, ну реально, кто так делает? Между прочим, он, как давний друг, переживал сильнее всех ребят вместе взятых. А абсолютно убитое и извечное «Всё хорошо, не беспокойся» друга добивали окончательно. Снова получать по морде не хотелось — засосы на шее ели замазывает, чтобы не выглядело, как будто он шлюха продажная. А тоналка на графском личике смотрелась так себе. С тех пор он боится не рассказывать ему о проблемах и переживаниях — не дай Бог у бедняги нервный срыв случится. С его-то вспыльчивостью.
Хотя его тоже можно понять. Ведь, как глаголит народная мудрость: «С Графом дружить — с ума
пиздец как быстро потихоньку сходить». Кто-то реп читает, кто-то рисует, а кто-то умудряется вляпаться в жопу, а потом ещё отмалчиваться. Тут любой переживать будет, даже если он вам тыщу полгода не отдаёт. Арсений действительно тяжело переносит любое расставание, потому что быстро привязывается. И как на зло постоянно влюбляется в падонков и продажных шлюх. Конечно, сердцу не прикажешь и всё такое, но от этого легче не становиться ни Арсу, ни Серёже. Ему так сильно не хотелось снова видеть друга, который должен светить, потухшим и разбитым. Не идёт ему. Вообще, ему очень много чего идёт: и образ конченного идиота, и гламурного пидора (хотя это очень сильно бесит), и самого сексуального мужика в мире, и «заботливого старшего брата», и питерской интеллигенции. Только слёзы ему не идут.
Матвиенко и Попов познакомились ещё на втором курсе в универе. Ну, почти в нём. Серёжка тогда в наушниках через дорогу шёл, в телефон смотрел и не заметил, как загорелся красный, а из угла белая лада выехала. Арс стоял на тротуаре и кое-как успел оттащить недоумевающего парня от дороги. Конечно замечание сделал, мол «Как так-то: идёшь в телефон смотришь, хорошо хоть успел.» Потом выяснялось, что они в параллельных группах учатся и живут близко. Так и познакомились.
Громкие голоса и шум двух пар бегущих ног за дверью заставили вынырнуть из внезапно нахлынувших воспоминаний. Серёжа с любопытством обернулся на дверь, которая в эту же секунду распахнулась и в неё влетело длинноногое запыхавшееся существо в зелёной толстовке и с нерасчесанной бараньей жопой на голове.
— Ну ты где там? — сказало оно, оборачиваясь, чуть не снося лбом дверной косяк и роняя длиннющей рукой рядом стоящую вешалку. — Ай, блять! — ну ладно, на первый раз простительно. Только подняв взгляд, он заметил четверых человек, что смотрели на него глазами по пять копеек.
— Тоха, ты где? Ой, здрасте! — из-за спины этого нечто показалось второе — в старомодных очках, серой футболке и тёмно-синем пиджаке. Да, комедия обещает быть отменной.
