***
— Всё, я больше не могу бежать, — прохрипела запыхавшаяся Нацуми, пытаясь восстановить своё сбитое напрочь дыхание. На светофоре, на который она не успела, показывало, что ждать оставалось ещё добрые две минуты. — Блин, блин, блин. Теперь точно выговор сделают. Томно ожидая, когда загорится нужный для неё цвет, девушка опустила голову и скучающе разглядывала свою школьную обувь. — Ого, наша отличница опаздывает на первый урок, — сзади её спины послышались едкие смешки. Не было сомнений, что этот голос обращался к ней. Она узнает его из тысячи других. — И почему же, Сумико-ча-а-н? Медленно обернувшись на человека, стоящего сзади неё с усмешкой на губах, Сумико встретилась взглядом с ненавистным ей парнем. — Мы с тобой не друзья, чтобы ты меня называл по имени, — её внимательный и раздражительный взор остановился на довольно высоком для её роста парня. В левом ухе была очень заметная золотая серьга в виде цепочки. Волосы у него черные с осветленной прядью посередине, зачесанная вверх. На внешней стороне двух ладоней находились татуировки с весьма странными кандзи. На одной «преступление», на другой «наказание». Нацуми сильно сомневалась, что этот умственно отсталый человек с интересом читал книгу одного известного поэта, который дал своему произведению название «Преступления и наказание». Одет он был довольно просто: обычная белоснежная мятая рубашка и свободные штаны. На плече висел потрёпанный жизнью рюкзак, в котором, как уже могла догадаться девушка, ничего не находились. Насколько же он неприятный. Хочется скорее от него уйти. — Ханма. Названный только что Ханма достал из кармана своих штанов дешёвую пачку сигарет и, взяв оттуда одну сигарету, вставил между зубов. Смотрел он на неё игривым взглядом, глядя сверху вниз на маленькую, как ему казалось, девушку. — Какая ты скучная, Сумико-ча-а-н, — заметив что на светофоре загорелся желанный зелёный цвет, Нацуми, не теряя своего времени, побежала со всех ног в школу, которую можно уже было разглядеть. — Слушай, есть зажигалка, а то покурить хочется? Крикнул ей вдогонку парень, ничуть не торопясь на урок. Чёрноволосая, проигнорировав его такую нахальную просьбу, побежала вперёд. В мыслях проклиная его самыми разными не самыми лучшими словами.***
— Извините за опоздание, Судзуки-сама, — девушка зашла в класс, заметив на себе глаза своих одноклассников, от некоторых особ послышалось шептание. Но, не обращая на них своего внимания, Нацуми ждала ответа от своего учителя по математике. — Ничего страшного, Нацуми-чан, садись на своё место и записывай всё то, что у меня на доске, — молодая женщина отвлеклась от записей с доски на свою ученицу, стоявшую в ожидании. — «Редко можно видеть, когда она опаздывает». Одноместная парта находилась в самом конце класса рядом с окном, куда поспешила пройти девушка. Усаживаясь, она на ходу достала учебник и тетрадь вместе с ручкой. И начала записывать информацию с доски. Прошло всего десять с лишним минут, когда Сумико опоздала на урок, как снова раздался лёгкий и настойчивый стук в кабинет и на пороге стоял парень с пешехода. Все сразу же обернулись на новое опоздавшее происшествие, кроме двоих. Это была Сумико Нацуми, отличница по всем предметам, тихая, спокойная и непримечательная. Второй был названный друг Ханмы — Кисаки Тетта, так же успешен в учёбе, как и девушка. Не для кого не было удивлением, что они общаются, порой даже берут совместное задание, но такое бывает редко. И одни надоедливые курицы, так о них отзывалась Нацуми, стали считать их парой, на что Кисаки ухмылялся. Он и она не могут являться парой, тем более девушка хорошо осведомлена о его прошлом. Тетта до сих пор любил другую девушку — Хинату Тачибану, что училась в другой школе и потому перестала общаться со своим старым другом. Но с Сумико Хината хорошо поддерживала связь, как никак лучшие подруги. Одноклассницы начали поглядывать на красивого парня, который нравился практически всем девчонкам, даже из параллели и других классов, будь то младше или старше. — Петух озабоченный, — буркунула себе под нос Сумико, глядя в свою исписанную тетрадь с ровным почерком. Ханма вальяжной походкой прошёл к своему место и к сожалению сидел он прямо напротив Нацуми. От него неприятно несло табаком, от чего сзади сидящая девушка поморщилась. Почему именно его посадили впереди неё?***
— Ханма, погляди какой у меня новый маникюр. В коридоре раздавались противные навязчивые голоса девушек, которые как банный лист прилипали поближе к Шуджи, что хихикал и обнимал какого-то для него самого незнакомого. — Ты мне нравишься, Ханма! — Давай встречаться, Ханма! — Я тебя люблю! Рядом с этим сборищем проходила Сумико с двумя булочками с корицей и бутылкой холодной воды, купленными в столовой. Видя, как они все на него налезли ей аж блевануть на них захотелось, но понимала, что это не сделает, ибо последствия будут не самые приятные. Неужели самому Ханме такое отношение приятно? Б-р-р-р. — Тетта-кун, булочку будешь? — девушка зашла в помещение, ожидая увидеть там своего друга. — С корицей. Парень невысокого роста с небесными голубыми глазами сейчас читал книгу, но отвлёкся от увлекательного чтения. Он поднял свой взгляд на добро улыбающуюся подругу, стоявшую уже над ним. — Ешь сама. Я не буду, — заявил ей голубоглазый, отказавшись от еды. Нацуми пожала плечами, мол, если не хочешь, то заставлять не буду. — Как хочешь, мне больше достанется, — она присела на стул и с явным наслаждением стала уплетать вкусную булку за обе щеки. Когда другие девочки её возраста следили за своей фигурой и ели по ползёрнышка в день, а некоторые морили себя голодом. Эта удивительная девушка спокойно могла съесть за трёх человек, даже добавки попросить. — Порой я удивляюсь, как в тебя столько вмещается. — Как умещается? Ну, с кайфом. Эти две булочки мне недостаточно, — невнятно проговорила Сумико, откусывая кусочек, а после запивая водой. Парень не стал обращать на нее своё внимание. Для неё это обыденная вещь. Сумико, как ему казалось, и была с самого начала их знакомства немного странной, но это не помешало Кисаки с ней общаться, немного, но общаться. Она хорошо могла поддержать разговор на любую тему. Была хорошо начитанной, изучала разные языки и культуры. Вот только эта девушка не могла давать отпор другим людям. За её спиной часто шептались одноклассники о том какая она тихая и ни с кем не общается, кроме самого же Тетты Кисаки. Нацуми было и одной хорошо, без больших и шумных компаний. Читая знаменитые книги про убийство и криминал, она странно и загадочно улыбалась, порой можно было увидеть как тихо посмеивается. Было понятно, что книга ей была получше, чем подруга, с которой можно посплетничать или поговорить о парнях. Иногда, когда они шли из школы по домам к ним походил и постоянно о чём-то болтал Ханма. И сейчас этот случай повторился.***
— Почему ты такая хмурая, Сумико-ча-а-н? Неужели завидуешь тому, что я тебя не обнимал? Парень высотой с жирафа переключился с Кисаки, что отвечал ему редкими словами, на Нацуми, идущую чуть позади. — Да я лучше бы труп обнимала, чем тебя, — тихо сказала она, глядя в его янтарные, полные радости, глаза. — Хе-хе, я смотрю ты сегодня огрызаться научилась. Нацуми остановилась, и на неё подул слабый прохладный ветерок. — Ханма, а ты когда-нибудь пробовал мясо, с которым ты знаком? — легко, будто о погоде спросила она. Проговорил будто нечеловеческий голос. Девушка подняла свои глаза, которые были закрыты чёлкой. В них был замечен недобрый блеск. — Ой, извини, — она поспешно извинилась, словно очнулась от чего. — Тетта-кун, мне нужно скорее бежать домой. Встретимся завтра! Сумико побежала по направлению к жилому дому, оставляя двоих парней в недоумении. А после, когда она скрылась из поля их виденья, Шуджи глянул на Кисаки. — Сумико-чан всегда такая? — Редко. Похоже ты её взбесил.