***
— Ты словно маленький ребёнок! — тычет длинным пальцем в плечо брату парень с волосами до плечей, неприятного болотистого цвета. Младший сжимает в руках игрушку. Кажется, животное отдалённо напоминало бежевого цвета собаку, но местами его можно было спутать с зайцем, из-за длинных ушей. — Думаешь, родители больше любят тебя или меня? — задаёт вопрос Келль, вопросительно наклоняя голову набок. Он выглядит, что свойственно, по-ребячески проказливо. Да, наверное, он хотел насолить таким образом своему брату колкими словами. И его руки, сжимающие собаку, начинают подрагивать, костяшки пальцев белеть, а в глазах скапливаются соленые слёзы, предательски собирающиеся покатится по округлым щекам, не задерживаясь в слизистой глаза. Очки немного запотевают в уголках и съезжают с носа, задевая пластырь на том же месте. — Прекрати! — ударяет по щеке брата Келль. — Я знаю,… — он грустно отводит взгляд. И как для ребёнка восьми лет он выглядит очень по-взрослому. — Знаю, родители любят больше тебя. Конечно. Так случается всегда, когда в семье появляется младший ребёнок. Келль отходит на несколько шагов. Звучных и точных, ударяя твёрдой подошвой обуви по паркету. — И теперь, когда ты уже не выглядишь как сопляк, я заставлю тебя видеть перед глазами то, что захочу я. — в груди парнишки что-то неожиданно сжимается, и на этом моменте от выходит из их общей с братом детской комнаты. Избегает. Играет.***
Удо знал это также. Знал, что его детство в компании нелюбимого брата станет не самым приятным воспоминанием. И только когда господство сменяется по ролям, становится не смешно. Келль выходит из дорогой иномарки и захлопывает дверь за собой. Ему чертовски неприятно это здание. Ведь он знает, на какой этаж должен подняться и какую дверь открыть. — Мистер Джуро? — обращается администратор к вошедшему через автоматические двери парню. — Да. — кратко кивает Келль, убирая в сумку ключи от машины. — Я проведу Вас. — девушка лет двадцати пяти любезно вытягивает руку, направляя внимание к проходу, проводит парня к лифту и нажимает на кнопку, ожидая. На ней был строгий костюм, состоящий из юбки-карандаша, чёрного пиджака и белой рубашки под ним. Келль не придаёт особого значения внешнему виду дамочки, единожды пробегается глазами, и, разве что, отмечает для себя такую вещь: неужели все офисные работники выглядят практически поголовно одинаково? Кажется, у брата тоже не было другой одежды, кроме костюмов и, возможно, одного свитера, на случаи выездов. Когда как для Келля это отсутствие выбора казалось необъяснимо странным и в некоторой мере жутким. Он вздрагивает. Лифт останавливается на нужном этаже и открывает металлические двери с преимущественным скрипящим звуком. — Черт,. — цокает языком Джуро, уже почти доходя до кабинета. На уровне стресса и волнения, он сам не заметил того, как начал курить в помещении. По крайней мере, никаких специальных комнат или балконов он по пути не нашёл, а сопротивляться желанию восполнить процент табака в организме — он не мог. И вот, Келль стоит напротив знакомого кабинета, ещё раз тихо ругнувшись, практически про себя. Тушит сигарету о бетонную стену и стучится два раза. Пепел осыпается на пол. — Войдите. — доносится голос из-за двери. По коже Келля проходит табун мурашек, сопровождаемый неестественным холодком. Образ младшего брата кажется Келлю напыщенным, больно строгим и чрезмерно высокомерным. Он одаривает старшего презренным взглядом. — Мне нужна помощь. — Келль немногословен, даже не находит верным озвучить слова приветствия. Ему трудно признаваться в наличии трудностей в жизни, ему презренно и мерзко просить о помощи. — И, … — Удо встаёт из-за рабочего стола из дуба, обходит угол, оказываясь напротив лица Келля, — Чем я должен тебе помочь? — слово «должен» буквально было выделено интонацией. — Я не прошу денег у тебя, … — Келль склоняет голову вбок, переводя взгляд на стеллаж; закончить фразу он не успевает. — Я понял. — Удо возвращается за рабочий стол. Пальцы громко ударяют по клавиатуре, а в стёклах очков-прямоугольников отражается страница с экрана. Одно движение, и мужчина разворачивает ноутбук к старшему. — Банкет на вечер следующей пятницы. Твой ресторан сумеет потянуть такой уровень? — Келль пробегается глазами по строчкам, регламентирующим требования — слишком заманчивый заказ, … словно сейчас его ловят в мышеловку на легкодоступный сыр. — Так что? — Удо вскидывает бровью, прожигая брата взглядом, наклоняется к нему через стол, ближе. — Согласен на семьдесят процентов выручки? Келль скрипит зубами. Его глаза бегают из стороны в сторону. Где-то определённо остался пункт, не озвученный младшим. Но ему нельзя отказываться. Он сильно рискует. — По рукам. Письмо с электронной почты переправляется с одного адреса на другой, в чем старший убеждается благодаря пришедшему оповещению на мобильный телефон.***
Банкет в самом разгаре. Гости радушно беседуют друг с другом, обмениваясь комплиментами и громкими тостами. Звенят хрустальные бокалы. Присутствующие в зале неугомонно шутят и смеются. — Управляющий.! — окликает Келля фигуристая брюнетка, удерживая в руке громоздкий поднос. — Позже. Джуро, особенно не думая, берет один из алкогольных напитков с подноса, наклоняя бокал к губам. Сухое шампанское проходится холодком по горлу и приводит в чувства. «С этой вечеринкой явно что-то не так,.» Ему неуютно. Он не знает, куда себя деть. В каждом из присутствующих гостей ищет затаившуюся средь толпы зевак мерзкую крысу. Бокал оказывается пуст слишком скоро. Мужчина даже не успел придать значения вкусу шампанского, прежде которое он назвал бы кислым. Как Келль замечает темный гротескный силуэт, скрывшийся в коридоре. Громкий стук каблуков слишком выдаёт его, … однако. — Келль? Двое братьев сталкиваются в длинном коридоре, ведущем по гостевым комнатам. — Тебе наскучил банкет? — Удо расплывается в по-смешке, удерживая в ладони стакан с шотландским виски, — Знаешь, мне тоже. Ко всему прочему, твои официантки оказались крайне несговорчивы, … — младший разводит руками, — Гостям это не понравится. — Если тебе понадобились услуги прелестниц, боюсь, ты обратился не по тому адресу. — Келль выдавливает улыбку, наигранную и слащавую. Но шутка оказывается слишком коротка. — В чем подвох? — старший делает несколько шагов навстречу, громких и четких. — Не поверю, что за такой чек ты согласился провести обычный ужин. — Хах, … — Удо оборачивается, запуская руку в широкий карман брюк, — А тебя не так просто провести, как оказалось. Есть ещё один внесённый в прайс пункт. Между двумя повисает молчание. Младший достаёт небольшого размера ключ и проворачивает его в замочной скважине дважды. Позволяет Келлю войти в темное помещение первым, позволить холодку от открытого окна пройтись по оголенным плечам. Комнаты, выделенные для утех среди гостей оказываются как нельзя кстати. — Я расскажу тебе. Непременно, … — оценить обстановку в комнате Келль не успевает. Жилистая рука касается его лица, прислоняя к носу пропитанный одурманивающими веществами шёлковый платок, слишком приторный запах… Младшему остаётся только подхватить хрупкое тело мужчины в падении, наблюдая, как тот погружается в долгую дремоту.***
— Дьявол, … — шипит Келль, открывая слипшиеся глаза, как после крепкого сна. Самое обыкновенное мягкое кресло оказывается предательской западнёй. Конечности обмякли, голова идёт кругом, а вокруг — белая пелена. — Толкаешь гостям наркотики, так?.. — старший устало поднимает взгляд, только заприметив в комнате брата. — Мне была необходима помощь кого-то, кто и не подумает сдать это дело легавым. — Удо вальяжно наклоняется перед лицом мужчины, обхватывая его острый подбородок большим пальцем. — Кто, как ни старший брат, оставшейся без гроша в кармане согласится на такое? — во взгляде читается улыбка. Келль был готов принять такую правду, очевидно. Но не сумел найти оправдания дальнейшим действиям. — Всегда прелестный старший брат, не нарушающий строгих наказов родителей, не правда ли? — его пальцы обводят скулы, заправляют прядь длинных волос за ухо. — Твои финансовые трудности не так тяжело решить, если сегодня ты покорно сыграешь роль хорошей шлюхи. Под сильным действием охмеляющего сознание наркотика, Удо льнет пальцами к вороту рубашки своего сегодняшнего предмета отыгрыша, расстегивая первые пуговицы. Зрачки Келля заметно сужаются, стоит холодным рукам прикоснутся к ключицам. — Тобой… движет месть, верно? — Келль шумно выдыхает. — Кажется, прежде я говорил — ты не так глуп, аха, … — шёпот проходится горячей волной возле уха, стоит Удо сократить расстояние между ними, — Ещё есть силы говорить? Скованными движениями, Келль старается схватится худощавыми пальцами за руку брата. Всячески препятствовать происходящему, не позволяя продвинутся дальше по запланированному сценарию. — Мразь, … — выплевывает слова Келль, на что получает грубый отпор. Сильная рука младшего больно сдавливает тонкую шею мужчины, лишая возможности ровно дышать. Вторая ладонь в чёрной перчатке касается хрустального бокала, что продолжительное время стоял на столике. Шампанское, с примесью дури льётся струйкой по горлу Келля, пока младший наклоняет бокал возле его тонких губ. Глухо откашливаясь, капли сухого напитка стекают по подбородку и шее, и Удо старательно наблюдает за сменяющимися эмоциями старшего. Обмякшее тело в его руках. Впрочем, Келль понимал, почему оказался таким жалким идиотом, — он не думал, что рано или поздно младший найдёт способ воспользоваться им. Потому что он был оптимистом. Но не в таком положении. Он старался сохранить невозмутимое выражение на лице, но озноб испуга распространился по телу, пробираясь по волокнам разветвленной нервной системы. Удо положил ладонь левой руки на промежность сидящего в кресле брата и начал растирать ее, вращал ладонь мягкими круговыми движениями по часовой стрелке, двигал ею из стороны в сторону, вверх-вниз над той самой чувствительной частью плоти. — Пока ты занимаешься этими шлюхами, — говоря, он продолжал массировать промежность Келля, — Мне доставляет хорошую прибыль наркоторговля. Разве не честно? Мы ничем не отличаемся. Келль глубоко вдыхает воздух в лёгкие, не чувство горькой вины, а горячее чувство внизу скручивает и давит. Произошло, пожалуй, что-то одновременно естественное, но совершенно невероятное в данной обстановке — он почувствовал, что у него возникает эрекция. — Ну, разве что, ты быстрее возбуждается. В этот раз пальцы сжались чуть сильнее, и Келль издал негромкий хриплый стон. — Расслабься. Я сделаю всё сам. Келль прикрыл глаза, утопая в этом голосе с хрипотцой, говорящим такие непристойности, от которых низ живота юноши скручивает от подступающего возбуждения сильнее. Младший запускает ладонь в мягкие волосы Келля, поглаживает и пропускает пряди между пальцами — запутывает и ставит в тупик. Резко тянет за затылок, притягивая к себе и заставляя повалиться парня на колени, сильно ударяясь. Лицо старшего кривится от болезненных ощущений, но Удо не позволяет тому опомнится. Ведёт застежку брюк вниз. Келль смиренно прикрыл глаза, его голова свисала почти под прямым углом. Удо наклоняется над старшим, надавливает большим пальцем руки на подбородок и, когда тот открывает рот, медленно вводит свой член в него. Проявляет осторожность — самостоятельно направляет на нужный темп, не позволяя своевольничать старшего; входя каждый раз всё дальше, проникая в самое горло, темп нарастает, а эрекция посещает обоих. Один грубый поворот, когда Удо сжимает запястье Келля. Так, чтобы негласно Келль позволил установить себя меж разведенных колен. Опирается руками о мягкое кресло, сжимает кулаки. Чувствует чужие ладони, уверенно расстёгивающие пряжку кожаного ремня, и тот звучно падает на пол. — Убери свои грязные руки, … — шипит Келль, стоит брату дойти до застёжки ремня, стягивая брюки, — Ублюдок… Удо проезжается членом по ложбинке между ягодиц юноши, и со второго раза поддаётся вперёд. Старший стискивает зубы, как только разгоряченная плоть проходится по стенкам прохода, проталкиваясь навстречу. Он лишь хрипло и рвано дышит. Его душит его безжалостность к немым мольбам прекратить это ужасное действо. Удо не заботило состояние брата, а только собственное удовлетворение. Тугая плоть расступается неохотно, обнимает горячо, почти обжигает и это приятно. Келль сглотнул ком в горле. Ему не оставалось ничего, кроме как поддаться действию наркотика. Принять неизбежное. Стыд никуда не делся, как и другие ощущения, они просто все притупились. На спешные движения Келль расставляет колени и разжимает ладони, прогибается в пояснице и сам подается навстречу. По изящной спине катится пот, собирается в ямочках на пояснице. «Пускай это скорее закончится. Блять.» Келлю самому не было понятно до сих пор: огонек его желания поддерживался здравым ли рассудком или чувством справедливости и морали, когда тебя нагибает не кто-то, а твой брат; или он просто уже сошел с ума под действием сомнительного порошка в коктейле. Ну, и хуй-то с ним. Смачные и звучные шлепки раздаются влажными звуками по скромной комнате, смешавшись с сдавленными стонами старшего. Изможденный организм начал воспринимать это надругательство почти благосклонно, конвульсивно подергиваясь под цепкой хваткой рук Удо. Он буквально выбивал из Келля несчастные, сдавленные стоны. Однако, со временем он притерпелся к новому уровню боли, и скользящий в разверстом заднем проходе орган доставлял мазохистское удовольствие, раздражая свежие раны и простату. Измученно скуля, с его члена сочилась смазка. Юноша закрыл глаза, сильнее прижимаясь грудью к креслу. Разрядка окончательно выключила его сознание, а в глазах поплыло; серая рябь встретила его перед взором. Черт, …***
Первое, что видел Келль после пробуждения — белые простыни. Яркий свет больно ударяет в глаза, когда плотные шторы раскрыты. Вчерашним вечером комната казалось иной. И только окончательно приведя рассудок в порядок, Джуро осознает — он находится не в той спальне, что прежде. Более опрятная и, в некоторой степени, даже консервативная. Нечеткий взгляд останавливается на прикроватном столике. А белый конверт мозолит глаза. Также, как и записка рядом. Лента легко отходит, и Джуро заглядывает в конверт с неприличной суммой внутри. «Завтрак будет подан в номер к 12:00. Личный водитель заберёт тебя в 14:00, машина будет ожидать возле главного входа…» — Келль осматривает приложкнную записку, — «Удо Джуро».