Начало

      Июнь начался хорошо. Солнце пригревало, поэтому многие ходили в майках и шортах. Даже сейчас Киришима, стоя у балкона и смотря на проходящих людей, видел, что многие убрали из своего гардероба кофты и теплые штаны.       Но с учётом того, что на часах было пять утра, людей проходило немного. Парень и сам не знал, почему поднялся так рано. Может, потому, что это было начало их первого лета без академии. Выпуск хоть и был фееричным, но года, проведенные в UA, забыть невозможно.       Одна мысль, что теперь им предстоит самим пробираться в мире героев, будоражила. Но Киришима знал, что у него всегда есть отличный друг, который поддержит его, да какой там друг, уже любовник, даже парень.       Не то чтобы хотелось грустить, но вспомнить моменты, которые переживал его класс, все вместе, — было потрясающе.       Во время особенно смешных воспоминаний приходилось прикрывать рот рукой, чтобы Кацуки не услышал. Сон парня не хотелось нарушать, разозлится ещё. Да и озадачится: почему не в кровати, рано же.       Даже не верилось, что теперь они в свободном плаванье. Но хотя бы Бакуго оставался с ним, что придавало спокойствие сердцу. О Каминари оставались лишь сообщения, парень решил выбираться туда, «где он реально будет нужен». Мина и Серо ещё в городе, но кто знает, на сколько. Надо бы встретиться. Стоит обсудить встречу, когда Кацуки проснется.       Посмотрев ещё раз на время, парень понял, что стоит у балкона всего минут десять, но успел подумать уже о многом. Воспоминаний было большое количество, их хотелось обсудить, но была ли такая возможность? Бакуго станет его слушать? Конечно, он готов выслушать все, что накопилось у парня за эти несколько месяцев с выпускного, может, даже обсудили бы неловкие моменты, коих была куча.       Например, когда вместо отдыха Киришима и Серо бегали по пляжу в поисках таблеток от живота, потому что Каминари, сказав, что черешню есть не будет, назло всем съел целое ведро. Ну не гений ли?       Или когда Бакуго заявился к Киришиме в болезненном состоянии прямо перед своим днём рождения. А после начал приставать, целуя ключицы и шею. Тогда Киришима просто сбежал в комнату больного.       Кто знает, что могло случиться с блондином, да и с Киришимой. Мина, правда, подшучивала над этой ситуацией, но, конечно же, успокаивала парня, когда он перепугался. А Кацуки, в свою очередь, даже не помнил произошедшего. Эйджиро и думать спокойно о парне не мог, а сейчас спокойно стоял в майке, из-под которой виднелись красные отметины от поцелуев. Даже губы парня были краснее и немного пухлее от долгих поцелуев. Спина немного болела от недавно пройденных по ней ногтей, которые оставили после себя красные полосы.       Можно было понять, что у парней все складывалось хорошо. Столько времени уже вместе, знают друг друга прекрасно. Поддерживали в трудное время, и Киришима это ценил, понимая, что Бакуго постепенно стал его самым близким человеком.       Ему было не страшно высказать свои переживания. А ведь кроме весёлых дней, в их компании были и страшные. Такие хотелось забыть, но страх пережитого иногда напоминал о себе в кошмарах. Хоть война со злодеями давно, а казалось только вчера, закончилась, но те ощущения появлялись в теле, пугая тем, что может быть дальше.       Напоминанием стали и шрамы. На втором курсе почти у каждого из двух классов геройского факультета UA были шрамы, у кого-то на видных частях тела, а у кого-то там, где одежда не позволяла их заметить. Киришиме повезло, шрамы покоились на руках, которые могла закрыть рубашка, ногах и немного на животе. Бакуго повезло меньше, хоть шрамы его и не беспокоили, но Киришима точно знал, что ему было неприятно смотреть на один из них, который расположился на правой половине его лица. Но хуже всего было из-за сердца. Как рассказали парню, пожертвовал своим органом Меткий Стрелок, и в начале Кацуки не понимал, зачем герой из топа пяти отдал что-то настолько ценное обычному второкурснику, а потом парень начал "носить" это сердце с гордостью, как подарок, давший ему второй шанс на жизнь.       Но для Киришимы был страшен тот факт, что Бакуго мог оставить его. Как рассказывал Тамаки, тело блондина находилось рядом с Джинсом, который своим нитями пытался зашить небольшие открытые раны, а по другую сторону сидел Меткий Стрелок. Увлеченный боем с Шигараки, Тамаки мог лишь бросать взгляды на, в тот момент мертвое, тело Кацуки. Страшно было даже пытаться рассмотреть Бакуго, хватило мига, чтобы осознать, у парня не просто вспорота грудь, там нет самого главного, что давало бы надежду на жизнь. Сердце уже не отдавало ритм.       Киришиме даже страшно становилось представлять то, что Топ Джинс видел на своих руках. Тамаки не мог описать все в деталях, так как взгляд был устремлен только на одного человека, которого Большая Тройка пыталась сдерживать изо всех сил.       Эйджиро мог бы обо всем расспросить самого про героя, но была проблема, которая мешала всему. Бакуго на тот момент находился под руководством Джинса, а значит, Кацуки мог прознать о просьбе Киришиме. Но по какой-то причине парень не хотел говорить с другом на такую тему, боясь реакции или того, что его могли заткнуть, хотя ответ на это он не нашел. Небольшого описания от Амаджики хватило с головой, поэтому потребности разузнать что-то еще пропала. На некоторое время.       Собравшись с мыслями, Киришима все же решил спросить самого Кацуки. И это было самым хорошим решением. Это сблизило их еще сильнее. Переживаний у Бакуго оказалось множество, видимо, ему не хватало поддержки. А Эйджиро начал понимать парня намного лучше, но страх пережить подобное и, на этот раз, остаться без парня, начал появляться чаще. Но он знал, что стоит ему повернуть голову, и за дверью будет спальня, на кровати будет спать блондин, и он был его уголком спокойствие.       Вообще, не важно, где он будет, главное, чтобы Бакуго был рядом, он - его островок спасения и только он. Эйджиро будет стараться помогать Кацуки, если это потребуется, он прекрасно считывал эмоции того, поэтому всегда мог положить свою голову парню на плечо, спросив о состоянии. Он сделает все возможное, чтобы Бакуго чувствовал себя комфортно. Во всяком случае, ему доверяют точно больше, чем другим, поэтому на нем лежала куда большая ответственность, именно он нужен Кацуки.       Но подобным мыслям стоило отходить на задний план, ведь мирная жизнь догнала полосу неудач и обогнала, а значит сейчас они могут наслаждаться все моментами, которые должны выпасть на их головы. Да и мозг, которому дали всего лишь три часа спокойного сна, практически переставал работать. Глаза начинали закрываться, а люди, которых было все так же мало, плыли. И рассмотреть их одежду не получалось.       Но и уходить в кровать тоже не хотелось. Хотя парень знал, что там его пригреют и обнимут, успокоят и избавят от страхов, которые нахлынули на заспанный разум. — Ты чего тут?       Видимо, все планы на дальнейший просмотр за людьми будет нарушен. Зато его спокойствие само пришло, хотя, может, Киришима все же разбудил того своим смехом. — Да вот, решил поразмышлять о будущем. — Лучше б спать пошел, — глаза Бакуго практически не открывались, скорее всего, встал не по своей воле. — Хорошо.       Улыбка проскользнула по лицу Эйджиро. Такой Бакуго был очень... Домашним? Да, наверное, парень бы назвал это так. Растрепанные волосы, на плечах одеяло, еще не открытые глаза и след от подушки на щеке. Ну чудо, одним словом.       Тишина повисла на балконе, а после, не открывая глаз, Кацуки пошагал обратно в спальню. Выходил к Киришиме босиком, ноги замерзли. — Кацуки, — Эйджиро окликнул Бакуго, из-за чего тот обернулся. — Что?       И к чему окликнул? Даже в голове ничего не сформулировал. И вправду дурень. Что говорить? Хотя, он знал, что говорить, но уместен был ли подобный вопрос? — Ты... Всегда будешь со мной? Не оставишь? — Глупый вопрос.       Снова вступив на холодную поверхность, парень подошел к Киришиме вплотную и погладил волосы. Алые глаза сверкнули, отдавая теплом и лаской. — Я всегда буду с тобой, чтобы не случилось, обещаю. А теперь, пойдем-ка доспим оставшиеся часы до будильника.