Часть 1
26 июня 2023 г. в 13:43
"Буря" — наверянка сказали бы вы, оказавшись в эти часы на корабле Штурмхонда, а Зоин муженёк называет это очень свежим ветром. Но это было далеко не единственной причиной её раздражения.
Может быть, море, оно и поэзия, если смотреть с берега, провожая любимого моряка в очередное плавание, но быть героем этого представления, которым природа время от времени угощает незнакомого плавателя, право незанимательно.
Сами посудите, что тут хорошего?
Огромные холмы с белым гребнем, с воем или совсем тихо толкая друг друга, встают, падают, опять встают, как будто толпа вдруг выпущенных на волю бешеных зверей дерется в остервенении, только брызги, как дым, поднимаются да стон носится в воздухе.
На берегу замечаются только одни дни, а в море, в качке, спишь не когда хочешь, а когда можешь. Там рядом с обыкновенным, природным днем является какой-то другой, искусственный, называемый на суше ночью, а тут полный забот, работ, возни. Томительные сутки шли за сутками.
И Назяленская успела уже сотни раз пожалеть о том, что согласилась составить компанию своему муженьку в его очередном путешествии до Кетердама.
Зоя мечется в тоске и раздражении, ищет спокойного угла, хочет забыться, забыть море, качку, почитать, поговорить- не удается. Всякий сустав в ней, всякий нерв бодрствует, раздраженный и утомленный продолжительным напряжением. Прошлое спокойствие, минуты счастья, родина, друзья, Малый и Большой Дворцы, теплая кровать в собственных покоях- всё припоминается, и припоминается так с завистью.
Так вот она- странническая жизнь, наполненная приключениями, тревогами, бурями, волнениями, о которых Зоя даже и не задумывалась на берегу. И что, интересно, Николаю нравится в этих морских путешествиях?
Ветер успокаивается и позволяет кораблю с поднятым флагом Равки плыть спокойно, умиротворенно покачиваясь на разбивающихся об железо транспорта волнах. Зоя выходит из единственного полюбившегося ей местечка- капитанской каюты- подышать свежим воздухом и в очередной раз попытаться найти расслабление. Ветер дует, развивая темные, волнистые волосы, льющиеся водопадом по изящным плечам, прикрытые темно-синим кафтаном, почти точно таким же, как и у мужа девушки.
Николай, ловко поднявшись с нижней палубы на верхнюю, улыбается, радостный и развеселенный (только вот Зое совершенно не ясно и не понятно чем), подходит к любимой. Обнимает, чмокает в макушку, висок, переплетая пальцы рук вместе.
— Да с чего ты такой довольный? — возмущается Зоя, всплескивая руками и с недовольным, строгим взглядом поворачивается к Ланцову. — Море, море, море, море и что? Правильно! Одно сплошное море вокруг. Укачивает, ничего интересного, всё бесит. Мне скучно.
Выдыхает, и будто накопившийся гнев с раздражением выходят. Уже спокойно смотрит, но все так же с досадой. Это было совершенно не свойственно для неё- устраивать истерики и психовать. Но рядом со своим Николаем она могла позволить себе такое.
— Ты ела сегодня? — нежно целует в губы, поправляя прядь женских волос, заправляя её за ушко.
— Ела, — фыркает, гордо поднимая голову, смотря в светло-карие, с золотым оттенком глаза. — Если ты думаешь, что моё настроение зависит от того, поела ли я, то ты, дорогой, глубоко ошибаешься.
— Не мог ничего такого и удумать, Зоюшка. Пойдем, — берет за руку, проводя большим пальцем по мягкой коже, улыбаясь.
— Куда и зачем? — хмурится. И что он такой весёлый-то? Нет, Зое, конечно, нравится его улыбка, горящие глаза, но не в этой обстановке точно.
— Узнаешь, любовь моя. Пойдём за мной.
— Нет, — протестует, убирая свою ладонь из его. Снова строго смотрит, будто сейчас приказ Армии отдавать будет или кого-то на смертную казнь отправлять.— Скажи. Быстро.
Николай тяжело выдыхает, прокашливаясь. Вот что любовь делает с людьми... Поднимает Зою на руки, не обращая внимания на недовольства и возражения, несет в свою каюту.
— Святые, да отпусти ты меня, у меня есть свои ноги! — недовольствует, придерживаясь одной рукой за плечо мужа, второй грозит ему о будущей беспощадности. — Я сама могу дойти, отпусти!
— Потише, Зоюшка, — шепчет слегка хриплым баритоном, прикусывая её мочку уха.
— Что ты делаешь, Николай? — вновь протестует, нелепо вздрогнув от горячего дыхания на своей коже. Святые...
— Развлекаю тебя, — укладывает на кровать в своей каюте, принимаясь покрывать поцелуями смуглую кожу, гуляя по женскому телу руками. — Тебе же скучно, не так ли, любимая?
Зоя, прикрыв глаза и кусая алые губы, впивается ноготками в спину мужчины, закрытую кафтаном. Пытается что-то сказать, но вместо этого изо рта вырывается несвязное мычание, больше похожее на тихий, протяжный стон.
— Что такое, дорогая? — длинные, в меру толстые пальцы с небольшими шрамами ловко справляются с гладкими, большими, круглыми пуговицам, избавляя женское тело от веса одежды, идеально сидящей и проходящей Зое.
— Замолчи, — выгибается в спине, заглушая очередной стон, вызванный горячими касаниями и поцелуями-укусами, прикладывая ладонь ко рту. — Иначе не подумаю о том, что ты король, и сброшу в море..
— Для меня будет честью умереть от руки моей любимой королевы, — улыбается, спускается поцелуями ниже, параллельно снимает светлую рубашку и высвобождает пышные груди из оков бюстгальтера.
Зоя лишь закатывает глаза, судорожно выдыхает, когда мужчина ведет своим влажным языком от ее шеи до груди, выцеловывает каждый миллиметр кожи, а после вбирает в рот твёрдый, розоватый сосок, слегка покусывает. Вытворяет своим ртом чертовские вещи, к которым Зоя, кажется, никогда не сможет привыкнуть, перестать бурно реагировать, будто впервые занимается с ним любовью.
— Тебе больше не скучно, дорогая? — Зоя чувствует его чертовски самодовольную ухмылку на коже своего живота.
— Безумно скучно... — стонет, стараясь быть не слишком громкой.
Николай искренне, хрипловато смеётся, утыкаясь лбом в женские тазовые косточки. Снимает с неё оставшуюся одежду, штаны с ремнем и нижнее белье, открывая себе вид на длинные, стройные ноги.
Ничего не отвечает на язвительство любимой, прикасается губами, нежно покусывая внутреннюю сторону бедра, раздвинув девичьи ноги. Зоя выгибается, стонет в свою ладонь, её прошибает током, когда Николай проводит языком по её лону, слизывая сочащиеся, сладкие соки, нарочито до безумия пошло причмокивая.
— Потише, — поднявшись кривой линией поцелуев от теплого местечка между её ног до ушка, спустя бессчетное время приношения неземных наслаждений и удовольствия Зое, шепчет, нависая сверху.
— Коленька... — простанывает в губы мужу, когда тот вставляет в неё два пальца, снимает с него одежду и откидывая её в сторону, совершенно не заботясь о том, куда она полетит и попадёт.
— Ты становишься лишь прекраснее, Зоя, с каждой секундой нашей совместной жизни, — миловидно улыбается, переворачивая девушку на живот и прижимается вставшим членом к округлым ягодицам, сжимая их ладонью.
— Не мучай меня, Ланцов, — придерживается за деревянное изголовье кровати, приподнимает бедра, дразня мужчину.
— Дорогая, я уважаю и люблю твоё увлечение командовать и приказывать, но в данной ситуации это не лучшее решение, — целует в висок, плавно входя внутрь.
Девушка стонет, кажется, слишком громко в данных условиях, закусывает губу, прикрывая глаза от наслаждения. Чувствует мужские руки, властно, будто она- его собственность сжимающие её ягодицы. Николай прижимается теснее, начиная двигаться, а затем с силой подаётся вперед- и партнерша выгибается, запрокидывая голову, с заглушенным, едва слышным стоном.
Наслаждение за наслаждением настигают каждого из них, заставляя сознание погружаться в туман, чувствовать что-то особенное, различное после каждого оргазма, тонуть в собственных ощущениях и ощущениях партнера, захлебываться в любви, нежности и страсти к супругу. Зоя старается сдерживать стоны, но с каждым пиком удовольствия, экстазом, удовлетворением это становится делать все сложнее, практически невозможно. Николай толкается в последний раз, прижимаясь телом к телу возлюбленной, изливается, достигая высшей точки наслаждения, хрипло, гортанно простанывая в её шею; чувствует, как девушка сжимается вокруг его члена, сдержанно стонет в подушки, сбито дышит.
Раскрасневшие, усталые, но до звездочек и чертиков в глазах довольные, лежат рядом, все еще чувствуя тепло, исходящее от тела рядом, вдыхая запах страсти, любви, секса, витающий в воздухе; Назяленская- на груди у своего мужа, прикрыв глаза и восстанавливая дыхание, практически засыпая после нескольких оргазмов; Ланцов- обнимая свою жену, прикрыв нагое тело одеялом, поглаживает по волосам, перебирая темные пряди.
— Возможно, ты понесёшь после нашего возвращения, дорогая, — слегка улыбается, закрывая глаза.
Зоя, уже практически погруженная в крепкий сон и слабо слыша молву мужа, игнорирует его слова. Проваливается в тянущее к себе царство Морфея, прижимаясь ближе к любимому, закинув ногу на него. Николай вновь улыбается, вдыхает аромат жены и спокойно засыпает.