Эпоха Тайсё; 1918 год; 3 апреля.
Pov Автор Прошло два дня с момента собрания Столпов в котором наша героиня приняла важное участие и лишилась своих шикарных волос. С момента когда её неприязнь к Столпу Ветра возрасла на пару отметин по школе от 1 до 10 занимая место седьмое. Первые сутки девушка пролежала с головной болью в поместье Убуяшики практически всё время прибывая во сне, у её кровати дежурил Кёджиро наблюдая за тревожными снами названной сестры. Каждый раз когда Сэцуко просыпалась из-за очередного кошмара парень старался всеми силами успокоить её. На вторые сутки Кимаджи уже прибывала в более менее хорошем здравии, да и дом, девушка хотела как можно скорее вернуться в поместье Ренгоку, вернуться домой. В поместье Бабочки Шинобу предложила Сэцуко подправить причёску, тем самым подравнять обрубленные волосы предав им нормальный вид. Кимаджи согласилась, ведь Столп Насекомого уж точно хуже не сделает. И Кочо не сделала, она и вправду подровняла все недостатки и придала внешности девушке адекватный вид. * * * На улице уже поздние сумерки, весник того, что Сэцуко и Кёджиро пора возвращаться домой. Кимаджи собирала вещи в свой недавно приобретённый походный рюкзак, когда в помещение вошёл Ренгоку с новостью что не сможет вернуться в поместье вместе с ней. Услышав данную новость Сэцуко бросила затею с вещами и уставилась на Столпа Пламени. Тот же в ответ уставился на неё с виноватым выражением лица. — Как это ты не вернёшься в поместье? А куда ты собрался? — Важная миссия! Мне нужно отправляться прямо сейчас, я и так отсрочил свой выход на двадцать минут пока добирался до поместья Бабочки и искал тебя! Не переживай, Сэцуко! Постараюсь вернуться до того как тебе снова придётся покинуть дом вернувшись сюда! — глаза юноши с копной золотисто-алых волос как всегда полны решимости и желания всех спасти, что вызывает на лице девушки мягкую улыбку. — Всего-то две недели... — шепчет Кимаджи усмехаясь, но после серьёзно продолжает, — Ты главное не торопись пока будешь выслеживать Демона, договорились? Лучше задержись ещё на неделю, но вернись домой целым, хорошо? — Спасибо что переживаешь за меня. — парень тепло улыбнулся, так как улыбается только близким, и девушка впервые видит эту улыбку, — Ради тебя, Сенджуро и отца я буду очень осторожен! — Кёджиро развёл руки в стороны намекая на объятия, но Сэцуко намёки не нужны. — Возвращайся поскорее... — тихо прошептала она прижимаясь к груди Ренгоку вдыхая приятный запах полевых трав, удивляясь что тот так долго держится, ни смотря на то что весна только-только наступает. — Вернусь, обязательно вернусь. — шепчет парень, после чего мягко отстраняется и выходит из помещения оставляя после себя мимолётные языки пламени развивающегося фамильного хаори. Сэцуко же не долго думая кладёт в рюкзак последнюю вещь – флягу с водой, затягивает его и накинув на плечи поверх формы охотников и хаори брата выходит из пустой комнаты Столпа Насекомого. Сама Шинобу встречает девушку в конце коридора в белом фартуке, вместо широких штанов на ногах девушки юбка от формы истребителей, Сэцуко впервые видит Кочо в таком виде. Перебросевшись с девушкой парой фраз и поблагодарив за крышу над головой Кимаджи выходит во двор. На небе уже появилась первая звезда, а это значит что через пол часа на землю опуститься ночь. Около голой глицинии во дворе поместья девушка замечает юношу в полосатом хаори. «А он тут что забыл?» — всплывает первый вопрос в голове Сэцуко при виде охотника. Заметив цель своих наблюдений парень в считанные секунды оказывается рядом с девушкой, стоило той на мгновение задуматься, из-за чего она негромко вскрикивает, — «Быстрый...» — Нужно быть бдительнее, — заметив то с какой реакцией девушка сделала шаг назад дал совет парень, — Так как мы с Кёджиро друзья, а он отправился на срочную миссию, то до поместья Ренгоку тебя провожу я. «Коротко и по факту,» — Сэцуко усмехается своим собственным мыслям, оглядев охотника с ног до головы всё же решается спросить. — А вам не сложно, Игуро-сан? Всё же я... — Столп Змеи не даёт девушке договорить перебив её. — В часе ходьбы от вашего города моё задание, так что мне по пути. — объясняет брюнет и убедившись, что у Сэцуко больше нет никаких вопросов демонстративно развернулся в сторону выхода со двора поместья, — Не отставай, за всё время сделаем три остановки, так что экономь силы и не трать их на пустые разговоры. — Хорошо. — пожав плечами недолго думая отвечает Сэцуко, про себя подмечая что Столп не очень-то разговорчив, но ей же лучше, будет время обдумать всё что накопилось в голове за время прибывания на территории штаба. * * * За все девять часов Столп Змеи лишь пару раз поинтересовался самочувствием девушки, а в остальном молчал как рыба. С одной стороны, первые пять часов Сэцуко это никак не волновало, а вот остальные четыре язык прямо таки на изнанку выворачивался, странно, но у неё ещё не разу не было такого дикого желания с кем-то поговорить, но почему-то личные границы Игуро девушка уважала. Поэтому молчала как рыба всю оставшуюся дорогу, но Обанай прекрасно видел поведение девушки и гадал, чем же оно могло быть вызвано, но спросить на прямую так и не решился, ссылаясь на то, что это не его забота. * * *Эпоха Тайсё; 1918 год; 4 апреля; 4:06.
— Надеюсь, что отсюда ты сможешь добраться до поместья самостоятельно. — остановившись с девушкой около восточного района города поинтересовался юноша пристально глядя ей в глаза. — Конечно, — тут же ответила Сэцуко, — Пара кварталов и я буду дома. — Столп в мыслях удивился памяти девушки, живёт здесь всего лишь месяц, а уже так хорошо изучила местность и ориентируется здесь, — Большое спасибо, за то что проводили, Игуро-сан. — девушка поклонилась парню. — Не за что. — ответил Столп разворачиваясь чтобы уйти, но подумав решается добавить, — На обратном пути заскочу проведать Шинджуро-сана и Сенджуро. — Тогда ещё увидимся. До свидания! — махнув парню рукой на прощание девушка даже не ожидала увидеть ответную реакцию. По пути к поместью Сэцуко не отпускали мысли о том, почему за всё то время, что они со Столпом знакомы, он её ещё не разу не по-прекнул смертью брата, ни разу не назвал ничтожеством, как это делал Столп Ветра? Он ведь тоже был не рад повышению Хоширу, так почему так благосклонно относиться к ней? Или может быть он ищет подходящий момент, чтобы высказать ей всё что думал о покойном брате и о ней самой? «Так много вопросов, и так мало ответов.» — остановившись перед воротами поместья подумала Сэцуко, и засунув руку в нагрудный карман формы достала медный ключ от калитки, вставив его в замочную скважину и пару раз провернув выдохнула с облегчением, делая шаг на территорию поместья, — «Я дома». Четыре часа утра, светать начнёт лишь через час, Кимаджи решила что ложиться спать уже не вариант. Переодевшись в тёмно-синие штаны хакама, что она выстирала и зашила прошлым днём в поместье Бабочки, и светло-голубую рубашку решила заняться стиркой, а после и завтраком. * * * В прачечной Сэцуко провела чуть больше часа, пытаясь отстирать кровь со сменной формы Кёджиро, мысленно надовав юноше таких лещей, каких он никогда не получал за промахи от отца. — Я ведь сотню раз просила, пришёл, скажи сразу! Ведь чем быстрее замочить вещь, тем быстрее выстираешь её. Но не-е-ет! Надо же молчать пока оно все не впитается в ткань по самое не балуйся! — так же Кимаджи не заметила и того, как начала вести интеллектуальную беседу сама с собой. Расправившись со стиркой, развесив ту на бельевые верёвки за домом, пошла на кухню. Изучив все имеющиеся продукты, а их на удивление девушки было не мало, «Видать вчера на рынок ходили,» — подумала Сэцуко усмехнувшись. Синиволосая остановила свой выбор на приготовлении ухи и риса с тушёными овощями. * * * На конечном этапе готовки на кухню зашёл Шинджуро-сан. Мужчина был приятно удивлён своим сегодняшним пробуждением, ведь за последние несколько дней у него впервые не трещала по швам голова, стоило открыть утром глаза. В честь хорошего настроения Ренгоку-старший впервые за последние семь лет завязал волосы в хвост на затылке, а потом решил побриться и заменить свою тёмно-красную домашнюю юкату на тёмные штаны хакама и серую рубашку. После всех водных процедур выйдя в коридор мужчина почувствовал приятный запах, что становился сильнее при движении в сторону кухонной пристройки. Войдя в помещение через открытые сёдзи мужчина ожидал увидеть вернувшуюся Сэцуко, но никак не был готов увидеть её без волос! Он настолько привык к её виду с этими густыми волосами, что увидев её без них забыл как дышать. Да и ещё сработал эффект дежавю когда она стояла спиной, ему превидилось будто бы перед ним стоит мёртвый брат девушки. Поэтому первым что слетело с губ бывшего Столпа было: — Хоширу, какого чёрта?! — и только когда Кимаджи обернулась к нему с недоумением на лице и испугом в глазах исправился, — Тьфу ты! Сэцуко! Кто это с тобой сделал?! Не было вопроса "Зачем ты это сделала?", ведь мужчина был на 90 процентов уверен, что девушка бы никогда не поступила ТАК со своими волосами. Преодалев расстояние в три шага, Ренгоку не церемонясь запустил руку в синие волосы будто бы не веря увиденному. И только когда заметил выражение лица девушки, что той его прикосновения приносят дискомфорт убрал ладонь. — Просчиталась во время показательного боя с Санеми Шинадзугавой... — нехотя бросила Сэцуко вытирая руки и садясь на край скамьи на кухне. — Да что он вообще себе позволил?! — тут же вскипел Шинджуро и не подумав очень громко ударил по столу кулаком, из-за чего Кимаджи подпрыгнула на месте. — Кто он такой?! Это ведь верх неуважения к девушке! Всё равно что изменить жене!!! — не унимался бывший Столп Пламени. — Шинджуро-сан, прошу вас, успокойтесь! Он уже своё получил! Не нужно так переживать! Волосы – не зубы, отрастут ведь! — тут же вскочила Сэцуко стараясь успокоить мужчину. Ренгоку-старший резко замер и посмотрел в глаза девушки. От этого взгляда ей даже не хватило смелости отвернуться, настолько он был проницателен, будь-то бы обладатель янтарно-алых глаз смотрел ей прямо в душу. Спустя мучительных секунд двадцать мужчина, усмехнувшись, сел на табуретку и взглянул на девушку, как на провинившегося ребёнка. — Сэцуко, когда ты уже поймёшь, что мне врать – бессмысленно. Я ни Сенджуро и ни Кёджиро чтобы вестись на это. — Вы себе представить не можете, как с Кёджиро в этом похожи. От этого чёрта тоже не отбершишься. — с нескрываемым раздражением ответила девушка и опустилась на лавку массируя виски. — Я же вижу как ты сама ненавидишь Шинадзугаву, зачем делать вид, что его подлый поступок ничего не значит? — сделав вид будто бы прошлой реплики Сэцуко не было, продолжил мужчина. — Потому что хочу понять, почему он себя так ведёт? Почему ненавидел Хоширу и почему ненавидит меня? Может быть и вправду есть веская причина? Может быть дело и вправду во мне..? — сжимая штаны в области коленей высказалась девушка, а с последней фразой на одежду стали падать маленькие хрусталики из слёз. — Сэцуко! Даже не смей так говорить! Слышишь? Не смей! — подскочив с насиженного места гаркнул мужчина. — Отец прав! — Сенджуро стоявший всё это время под дверью и слышавший слова девушки подбежал к ней хватая ту за ладони, — Сестрица! Никого не слушай! Ты у нас самая лучшая! Мнение какого-то невоспитанного мужлана не должно задеть тебя! И братец Хоши... Я уверен, что Шинадзугава-сан не любил его только из-за завести! — Малой прав, — бросил мужчина выходя из кухонной пристройки в другую, кладовку с инструментом чтобы отвлечься от странного чувства в груди. Он знал что Сенджуро сможет приободрить девушку, поэтому не побоялся оставить Кимаджи с младшим сыном. Вот только у самого сердце каждый раз болезненно сжимается при виде её слёз, хочется выцарапать глаза Шинадзугаве за его подлый поступок, но почему? Что за тяга такая необузданная? У него было такое же чувство, когда ещё была жива Рука, он всегда всеми силами старался защитить свою жену, но Сэцуко... Она ведь ему в дочки годиться! Может в этом и есть вся суть? Где-то глубоко в сердце, на подсознательном уравне он видел в девчонке дочь? Ту которой у них с любимой супругой никогда не было, но всегда так хотелось... Даже Кёджиро изначально в детстве просил сестрёнку, которую он будет так яростно защищать от всех злых демонов! А вот Шинджуро был бы готов защищать своё сокровище до самой смерти от этого жестокого мира, или до тех пор, пока не нашёл бы для неё идеальную партию и не был бы уверен в надёжности её избраника. — Кёджиро, обалдуй, радуйся. Кажется что твоя детская мечта становится явью. — грустно улыбнувшись вспоминая о старшем сыне мужчина посмотрел на небо, над высокой изгорадью уже виднелся край солнечного диска.