Дождëмся рассвета

Я не спала. Рон остался дежурить у входа в палатку, чтобы я могла отдохнуть, но глаз я так и не сомкнула. Последний крестраж был сегодня уничтожен. Последний из тех, до которых мы могли добраться. Осталось два. Нагайна и… Гарри. Уже третий год мы скитаемся по лесам. Три года разыскиваем части гнилой душонки безносого ублюдка. Всё могло сложиться иначе. Но два года назад он раскрыл наш план и решил поиграть. Перепрятал крестражи. Сколько ночей я не спала, пытаясь разгадать их местонахождение. Сколько времени потребовалось, чтобы добраться до них и уничтожить. Наконец, наша миссия выполнена. Дело за Орденом. Нам пришлось раскрыть им план Дамблдора. Когда всё посыпалось, мы попросили помощи. Любой. Убежище, средства к существованию, лишняя палочка и, самое главное, информация. С последним они отчасти помогли. С остальным — увы. К тому же, Кингсли настоял, что Гарри Поттера надо приберечь до финала. Он сопротивлялся. Пытался бежать. Я его остановила. Не знаю, может быть он всё ещё зол на меня за это. Но я не жалею. Последние два года мы с Роном выживаем. Вдвоём. Бесчисленное количество раз мы скрывались от преследования. Столько же — отбивались от егерей. Один раз попались. По глупости. До сих пор не простила Рона. Если бы не его вспыльчивость, не было бы на моей руке этого уродливого клейма. И Добби был бы, наверное, жив. Но ничего. Все кончено. Мы сообщили Ордену, что выполнили своё задание. Нас должны забрать на рассвете. Прямо отсюда. Доставить нас в убежище. С кухней. С душем. С кроватями. Мне опостылела эта палатка. Мы не ели последние сутки, а до этого — лишь банка с рыбными консервами на двоих. Хоть бы зверюшка какая попалась. Но, видимо, в этих краях живность не водится. Конечно, осмотреться мы особо не успели. Ну ничего. Скоро мы сможем поесть. И поспать в кровати. И погреться у камина. Я выбралась из спального мешка и завернулась в свитер, который когда-то мне вручил Гарри. Огромный, плотный и тёплый. Вылезла из палатки и дрюпнулась рядом с Роном. Он ковырялся прутиком в земле. — Не оставляй следов. — Помню. Он разровнял землю сапогом. Рон так изменился. Стал тише, рассудительнее. Разросся в плечах и вытянулся, кажется, на целую голову. Но все так же шутил иногда, так же задавал глупые вопросы, так же смотрел на меня, с тёплом и любовью. Только любовь эта была исключительно братской. Как и моя к нему. Это мы выяснили очень давно. Я тоже, наверное, изменилась. Но уже много месяцев не видела своего отражения. Скорее всего, у меня, как и у Рона, обострилось лицо. Щёки впали, губы потрескались, а под глазами залегли чëрные тени. От волос остались коротенькие клоки. Рон остриг меня под мальчика, после того как мои волосы опалило огнем. — Когда они явятся? — Должны на рассвете. — Мы увидимся с Гарри? — Не знаю. Мне не сообщили, куда нас доставят. Но мы все равно встретимся с ним. Рано или поздно. — Он нас не простил. — Простит. Ему придется. — Он не успеет. Умрет он гораздо раньше. — А может, в этом мы его опередим. — Ты боишься? Смерти. — Мне всё равно. Уже давно плевать. Я устала. — Я тоже устал. Как бы не закончилась эта война. Я уже мёртв, кажется. — Ничего, Рон. Это ничего. Думаю мы все уже немного мертвы. Стало рассветать. Солнце ещё не появилось над горизонтом, но ночь отступала. Очертания деревьев стали отчетливее. Послышались хлопки аппарации недалеко от нашего лагеря. Я насчитала пять. Мы поднялись. Я сложила и уменьшила палатку. Палочки в боевое положение. Мы бесшумно двинулись навстречу прибывшим. Но, ещё не увидев лиц наших гостей, поняли, что ждали вовсе не их.