Под звуки дождя

– Я же говорил, что не стоит пить после выступления… – Помолчи, и без твоих нравоучений тошно… – Но реакция будет сильнее, Йохей! – Я знаю… Йохей буквально ввалился в собственную квартиру и сразу же прижался плечом к стене, боясь потерять равновесие. Саймон за его спиной хлопнул входной дверью и зазвенел ключами, закрывая замок. – Знаю… – повторил он тише. На лбу проступил холодный пот, а тело прошибло ознобом, словно при болезни. Йохей втянул воздух ртом через плотно сжатые зубы и поежился. Все как обычно. После очередного концерта команда The Cat’s Whiskers полным составом направилась в бар 4/7. Первым реакция настигла Шики. Йохей слышал, как из комнаты на втором этаже доносились громкие крики мальчика, погрузившегося в свое самое травмирующее воспоминание, и пил. Пил, несмотря на предостерегающие запреты Саймона. Пил, несмотря на то что по себе знал, как потом ему самому будет в десятки раз хуже. Саймон прекрасно осведомлен, что Йохей не выносил эти моменты, когда ты знаешь, что человек страдает, но ничем не можешь ему помочь, и остается только слушать и ждать, когда все закончится. Как хорошо, что заботу о Шики в это время можно было доверить Рю. При всей своей эксцентричности, после фантомных выступлений он становился действительно полезным. Йохей же чувствовал себя мазохистом, из раза в раз сознательно доводя свое состояние до предела. Редко дело ограничивалось одной-двумя рюмками крепкого алкоголя, чаще Саймон практически на руках выносил своего напарника из бара и сопровождал до квартиры. Самого Саймона реакция настигала позже остальных, к этому моменту он как правило уже успевал оказаться дома. Возможно, Йохей тоже мог бы быть более выносливым в этом плане, если бы не столь пренебрежительное отношение к собственному организму. – Тебе нужно прилечь, Йохей, – сильные руки подхватили его за талию, помогли принять шаткое вертикальное положение. Этим рукам можно довериться, на них можно положиться, в этих руках Йохей чувствовал себя спокойно и умиротворенно. Голова гудела как после хорошей попойки, однако в этот раз причиной стал не только алкоголь. С каждой секундой бесформенный гул в ушах приобретал все более отчетливую форму. До боли знакомый звук каплями дождя барабанил по вискам и затылку, нарастая волной он превращался в ливень. Не то желая убежать от нее, не то, наоборот, стараясь отгородиться от всех посторонних звуков и расслышать получше, Йохей непроизвольно закрыл уши руками, когда сквозь шум дождя словно издалека послышалась фортепианная мелодия, тихая и нежная. – Держись, Йохей! Мелодия становилась все громче и громче, переплетаясь с шумом дождя, она отдавалась в сердце иголками, острыми шипами впивалась в само его естество. Но разве у камелий есть шипы? – Йохей… Глаза защипало и Йохей окончательно потерял способность видеть настолько отчетливо, насколько позволяло все выпитое ранее виски. Йохей закрыл глаза и почувствовал, что капли дождя собрались на его ресницах. А ведь прогноз погоды обещал сегодня без осадков. – Йо… Голос Саймона потонул в разлившейся кантилене фортепиано. Несмотря на свою тягучесть она стремительно начинала оглушать, не позволяя расслабиться и насладиться музыкой в полной мере. А затем ноты и вовсе выбились из ритма, столкнулись друг с другом, превратились в какофонию, и наконец достигли своего апогея, прервавшись резким нестройным звуком. Именно с таким звуком бессознательное тело падает на клавиши музыкального инструмента. Йохей почувствовал, как проваливается вслед за ним, пока затухание последнего аккорда превращалось в пронзительный писк больничного аппарата жизнеобеспечения. Очнулся Йохей резко, будто от удара током, подскочил на кровати и сразу же встретился взглядом с парой медового цвета глаз за стеклами очков. Ошарашенно он начал оглядываться по сторонам, с трудом осознавая, что находится в собственной спальне. Саймон сидел у него в ногах, так, как обычно сидят у постели тяжелобольных. Ладони стало холодно, когда Саймон выпустил его пальцы, чтобы положить обе руки ему на плечи. Он что, держал его все это время? – Ты как, Йохей? – обеспокоенно поинтересовался Саймон и чуть крепче сжал его плечи. Без кожаной куртки это прикосновение ощущалось отчетливее. Йохей горько усмехнулся собственным мыслям о том, что Саймон, кажется, времени зря не терял, успев частично его раздеть. Абсолютно неуместные мысли в данной ситуации. – Хреново, – честно ответил он. Грудь болела неимоверно, потребовалось приложить усилия, чтобы поверхностное частое дыхание сделать более глубоким и размеренным. Алкогольный туман и не думал рассеиваться, Йохея повело, и только благодаря чужим рукам он не рухнул обратно на кровать. – Идем в ванную, тебе нужно умыться и переодеться, ты весь вспотел. – Как шлюха в церкви, да, – Йохей сам не знал, была ли его фраза вопросом или утверждением. Саймон лишь протяжно вздохнул и читалось в этом вздохе что-то сродни отчаянию, смешанному со смирением. Он закинул одну руку Йохея себе на плечи и помог подняться, придерживая за талию. Йохей давно откинул любые мысли о том, как жалко, наверное, он выглядел в такие моменты. Пьяный, помятый, грязный, он с трудом и не без помощи смог дотащить свое отяжелевшее тело до ванной. Но именно Саймону он не боялся показать такого себя, знал, что его не осудят. Рядом с Саймоном он мог быть самим собой без прикрас. – Эй, Саймон, – в ванной комнате голос Йохея приобрел характерное эхо. Найдя опору в виде раковины, он вцепился в эмалированную поверхность и наблюдал за тем, как его напарник настраивает температуру воды. – А я… говорю что-то вслух… в такие моменты? Шики всегда разговаривал во время реакций. Вернее сказать, он кричал, бился в истерике и бесконечно просил прощения. Йохей подумал, что если и из его рта непроизвольно вырывалось что-то подобное, то это могло быть неприятно и для находящегося рядом с ним человека. Саймон ответил не сразу. Он стоял к Йохею спиной, из-за чего тот не мог узнать, какая эмоция отразилась на его лице. – Нет, – ответ прозвучал неуверенно. – Ничего такого. – Понятно. Наоакира Саймон никогда не умел врать. Взгляд Йохея задержался на пачке сигарет, оставленной на декоративном кафельном выступе, который использовался в качестве полки. Наверняка они успели отсыреть, но попробовать стоило. Саймон к тому моменту уже настроил воду и переключил подачу на душевую лейку, закрепленную в специальном пазу примерно на высоте человеческого роста. Закатав рукава, мужчина сосредоточенно изучал этикетки немногочисленных тюбиков и бутылочек на полке. Йохей потянулся к заветной упаковке, но не учел собственную неспособность стоять на ногах без посторонней помощи. Неправильно рассчитав расстояние, Йохей нетвердо сделал шаг вперед и уперся ногой в бортик ванной, который оказался выше и ближе, чем он себе представлял. Запнувшись, он чудом успел переступить возникшее на пути препятствие и не упал лишь потому, что встретился грудью со стеной напротив. – Йохей! – Саймон явно не ожидал такого развития событий. Бутыль с шампунем, которую он держал в руке, с глухим звуком упала на пол. – Ты не ушибся? Йохей так и стоял несколько секунд, влепившись в стену, чувствуя, как льющаяся сверху вода мочит рубашку на его спине. Затем сделал над собой усилие и перевернулся, уперся в холодный кафель лопатками и подставил лицо под теплые струи. Если закрыть глаза, можно было представить, что это на самом деле дождь. Воспоминания о только что пережитой травме вновь больно кольнули в груди. – Саймон, – открыв глаза, Йохей посмотрел в лицо мужчины перед собой и увидел там растерянность и беспокойство. В то время как его собственный голос вдруг приобрел твердость. – Поцелуй меня. – Йохей… Сейчас не… – Ну же, – не то взмолился, не то потребовал он. Вытянув руку, он схватил Саймона за галстук, и с силой потянул на себя. Поддавшись, мужчина послушно переступил бортик ванной и вслед за Йохеем оказался под душем. И плевать, что теперь они оба промокнут до нитки. Йохей покрепче схватил Саймона за грудки, словно боясь, что тот может убежать, и целовал так, будто от этого напрямую зависела его жизнь. Безумно хотелось забыться в этом поцелуе, раствориться в чужих руках, заставить свое сознание затуманиться еще сильнее, до темноты в глазах, до лихорадки. Йохей знал, что сейчас не один, но именно чувство бесконечной тоски и иррационального одиночества заставляли его вжиматься в человека перед собой, желать большего. Хотелось снять с чужой переносицы мешающие очки, но вместо этого Йохей переместил руки на ладони Саймона и прижал их к своему паху, без слов прося о конкретном действии. – Ты уверен, Йохей? – Саймон на короткое мгновение прервал влажный от воды поцелуй. Стекла очков запотели и покрылись каплями, поэтому Йохей не смог разглядеть его глаз. – Не прикидывайся, что не чувствуешь, насколько я сейчас уверен, – ответил Йохей и сам начал расстегивать свой пояс и брюки, однако чужие руки быстро перехватили инициативу. Йохей воспринимал себя одним большим комком нервных окончаний, настолько остро ощущалось каждое прикосновение. А Саймон знал, как доставить удовольствие, за все то время, что они вместе, он успел хорошо изучить все чувствительные точки Йохея. Саймон ласкал его двумя руками сразу, и Йохею сносило крышу от того, насколько сильными и в то же время нежными могли быть его пальцы. Целоваться стало невыносимо и, боясь задохнуться, Йохей отстранился, позволяя собственным хриплым стонам смешаться с шумом воды и наполнить все пространство ванной комнаты. – Быстрее, – выдохнул он на ухо Саймона и переплел пальцы левой руки с пальцами мужчины, задавая темп. Свободную руку он закинул на его шею, желая найти поддержку не только в кафельной стене за своей спиной. Это было быстро, но очень ярко. Йохею показалось, что на несколько секунд он даже потерял сознание, настолько потемнело у него перед глазами, пока тело сводило сладкой судорогой оргазма. Запрокинув голову, он прижался макушкой к стене, тяжело дышал, морщился от ударов капель по лицу, и ждал, когда зрение перестанет идти рябью. Саймон не двигался, видимо, стараясь не мешать ему приходить в себя. Только когда почувствовал, что готов, Йохей опустил голову вниз, желая оценить, насколько сильно испачкана их одежда. Ее в любом случае придется просушить, но теперь явно после стирки. Саймон так и стоял с перепачканными чужим семенем руками, словно не зная, что делать дальше. Взгляд Йохея упал на кольцо на безымянном пальце его левой руки. Обручальное. То самое, которое Тсубаки надела ему в день их свадьбы. Саймон носил его до сих пор и Йохей почувствовал что-то неправильное в том, что сейчас оно было перепачкано его выделениями. Словно почувствовав его взгляд, Саймон подставил руки под душ, позволяя воде смыть все, подобно дождю, что смывает грязь с тротуара. Хотелось выругаться, но Йохей сдержался. В конце концов, жизнь продолжала идти своим чередом, и он не должен чувствовать вину и стыд за то, что позволял себе подобного рода удовольствия. Он уверен, что она сказала бы ему то же самое. – Быстрый душ и в кровать? – Йохей первым прервал повисшую тишину. В голове и во всем теле стало легче и даже как будто трезвее. – Ты хочешь продолжить сейчас? – вымыв руки, Саймон первым делом принялся протирать очки. – Дурак, я просто не дотащу тебя, если ты свалишься где-то посреди коридора, – беззлобно усмехнулся Йохей, намекая на то, что его напарник еще не пережил свою реакцию. – Как заботливо с твоей стороны, Йохей, – улыбнулся мужчина в ответ. – Но ведь тебе придется… – Плевать. Хочу тоже побыть рядом, пока ты в отключке. – Йохей… – А вот после этого мы продолжим. Не могу позволить вам остаться неудовлетворенным, сенсей. Саймон улыбнулся, прикрыл глаза и покачал головой, но Йохей знал, что на самом деле его более чем устраивал такой расклад. Задвинув душевую шторку, Саймон отгородил их вдвоем от общего пространства ванной. Впереди их ждала долгая ночь, но сначала нужно было хорошенько вымыться.