Родство

      Принято так, что дети перенимают поведение и привычки своих родителей. Они получают всё самое главное: любовь, воспитание, навыки и убеждения.       У Чуи никогда ничего из этого не было. Родители бросили его, когда тот был совсем младенцем, и даже не дали ему имени. После себя оставили лишь волнистые яркие рыжие волосы, голубые глаза, ясные как небо в солнечный день, и очень низкий рост, из-за которого над ним в детстве издевались. Сейчас же к этим 160ти сантиметрам и близко никто не осмелится подойти и уж тем более сказать что-то плохое в его сторону или пошутить. Да только суицидник сможет на такое осмелиться!       Убеждения и навыки Чуи формировались самостоятельно по мере его взросления: дают — бери, бьют — бей сильнее, говорят — не верь.       Парень был не из послушных детей, которые были готовы звезду с неба достать, лишь бы их выбрали среди толпы таких же, как они. Он часто ввязывался в драки, прогуливал занятия и грубо отвечал учителям, за что регулярно оставался дежурным или лишался завтрака, обеда или ужина.       В его сторону из возможных опекунов никто никогда не смотрел, а Чуя и не нуждался в этом.       С детства его окружали голубые коридоры детдома. Общая спальня, которая была обклеена какими-то тускло-серыми обоями, а в некоторых местах они были и вовсе порваны, что придавало ей ещё более омрачающий вид, примерно двадцать кроватей с индентичным постельным бельём, их отличали только наклейки с именами, которые находились в углу на каждом быльце.       Вокруг самого здания был полузасохший сад, который по атмосфере был больше похож на двор садика, закрытый несколько лет назад. На скамейке спокойно попивал кофе садовник, который, казалось, приходил на работу только ради этого. Там же была более менее презентабельного вида площадка, на которой большую часть времени играли младшие дети с друг другом или же воспитателями. Сам Чуя никогда не любил выходить туда: у него с этим местом связаны не самые приятные воспоминания.       С детства он учился отстаивать свои границы, чтобы никто не смел к нему приблизиться и причинить вред, как эмоциональный, так и физический. Он всегда был сам по себе и ни к кому ничего не испытывал. Он просто не мог себе позволить чувствовать что-то к любым детям из этого места, ведь все они рано или поздно оставят его. Всё бессмысленно.       В середине весны, когда парню только стукнуло 16 лет, к ним заглянули очередные будущие родители с администрацией, чтобы «посмотреть ассортимент». Ужасно звучит, не так ли?       Чуя по привычке даже не взглянул в их сторону, продолжив дальше вырисовывать какие-то цветы на огрызке листа из тетради по литературе, параллельно напевая мелодию себе под нос и покачиваясь в такт. Зачем тратить время и силы, если всё будет бессмысленно?       — Чуя Накахара! Подойди-ка сюда, — резко окликнула его одна пожилая дама из администрации, заставив непоколебимого парня вздрогнуть и направиться в её сторону.       — Что? — немного скучающим голосом обратился он к женщине, мол, «теть, отъебись пж, я же занят очень важными делами, не видишь?»       — Что означает твоё «что»? Где твои манеры? — та раздражённо повысила тон в сторону Чуи, но так же быстро успокоилась и на выходе продолжила говорить. — Пройди с нами в кабинет, побеседуешь с потенциальными родителями.       — Такие «манеры» я перенял у вас, бабуля, — он сказал это не подумав, ведь на деле он впервые видел эту женщину. Хмыкнув, парень всё-таки встал и пошёл вслед за ними. Лишних конфликтов ему сейчас вообще не хотелось, уж не то настроение было. Будем считать, что им повезло, ведь Чуя мог придумать что-то и пожёстче.       Они шли в другое крыло неспеша, а малец всё думал, в какой момент эти люди откажутся и попросят привести другого ребёнка.       «А может они уже так думают?» — промелькнуло в голове парня, и он пропустил почти неуловимый смешок.       Запихнув руки в карманы, тот пошагал дальше вдоль нежно-голубых стен коридора, которые больше смахивали на коридоры старой больницы, в некоторых местах даже пахло точно так же. Видимо, недавно сделали уборку.       Когда они зашли в кабинет, то увидели, что он оказался достаточно просторным. В нём было три окна, на подоконниках которых стояли разные цветы в разноцветных горшках. Справа, около стены, стоял комод, а на нём — органайзеры для документов. Рядом — ещё несколько тумбочек, заставленных рамками со вставленными семейными фотографиями той старой дамочки. А слева стоял большой круглый стол, за который они все и собирались садиться.       Парню сказали сесть около женщины-администратора, имя которой, кстати говоря, парень так и не узнал. А напротив села семейная пара. На вид им было около 30 лет.       Женщина была высокой стройной и выглядела очень серьёзно, но точно не злой. Глаза у неё были такие… Хм… Притягательные? Да, наверное, можно сказать и так. Они были нежно-голубые, но из-за макияжа создавалось ощущение, что по краям радужки цвет переходил к красно-рыжему, как и её волосы, а также волосы Чуи. Женщина выглядела утончённой и очень красивой. С этим бы даже паренёк не поспорил.       Мужчина рядом с ней был доводи обычным. Правда, самым обычным. Возможно, на полголовы выше его спутницы, но такой же стройный, хотя по нему было заметно, что он достаточно накаченный. Также голубые глаза, но более тёмные. И была в его взгляде усталость. Видимо, заработался до поздна или что-то в этом духе. Это можно было понять не только по уставшему взгляду, но и по мелкой щетине на подбородке и вокруг рта.       Мужчина изучал Чую внимательно, оценивающе смотрел на него, но всё так же по-доброму, как и рыжеволосая дама. Парня это подбешивало, ведь чувствовал себя будто на витрине. Самое ненавистное чувство.       — Итак, Чуя, эта женщина — Озаки Коё, а мужчина — Ода Сакуноске. Они заинтересовались тобой. — Дамочка начала увлеченно копаться в каких-то документах, будто они все были невидимые. Отличное отношение к работе, просто вау. — А. вы можете начать беседу. Чуя, веди себя, будь добр, по-человечески.       Парня это всё начинало раздражать ещё больше. Какое к чёрту «по-человечески»? Плясать под дудку каких-то людей и рвать жопу, чтобы его выбрали? Да никогда в жизни он не станет этим заниматься. Всю жизнь так прожил, и ему нормально.       Находиться в этой комнате было совершенно некомфортно. Коё и Ода не знали что говорить и просто напряженно переглядывались. Дамочка-администратор вообще просто сидела и наблюдала за этим всем, даже не думая помочь разговору. Ну а Чуя… Чуя просто сидел. Он подсознательно боролся с чуством надежды, которое било ему в голову.       Ну нет, в смысле?! Он правда уедет вот так просто с кем-то в незнакомое место и начнёт новую жизнь? Точно нет, где-то будет подвох, определённо.       — Эм… Чуя, знаешь… — Коё первая попробовала хоть как-то завести разговор. По ней было видно, что она старалась максимально подбирать правильные слова и действительно сильно нервничала. — Мы всю жизнь хотели иметь детей, но у нас не было такой возможности. Мы думаем… Что так сможем помочь обрести семью и тебе, и нам самим. Да, я знаю, что это может прозвучать неубедительно, но мы правда хорошие люди.       Чуя сидел, тупо втыкая в женщину и впитывая каждое произнесённое слово. Почему она говорит… Так странно? Она сейчас просит его согласиться стать частью их семьи? Вряд ли у него может быть выбор согласиться или отказаться. Это зависит вовсе не от него, но почему-то… Он чувствует себя очень тревожно в такой обстановке. Почему? Женщина выглядит доброй, её голос спокойный и негромкий, но что-то парня беспокоит.       — У нас хорошее финансовое положение. У тебя будет всё, что ты только пожелаешь. Ну знаешь… Всякие гулянки, семейные вечера и всё такое… — Ода постарался добавить что-то от себя, но было заметно, что он понятия не имеет, как вообще общаться с подростками. — У тебя есть какие-то увлечения?       — Рисование и музыка. Гитара.       Чуя с детства любил рисовать. Его тетради по краям всегда были как-то разрисованы, за что его постоянно ругали. Музыку он полюбил позже, наверное, когда ему было 12. Тогда к ним в детдом приехала какая-то группа и проводила благотворительное выступление для старших детей. Тогда Чуя впервые услышал живую игру на гитаре… Его взгляд был полон искр, и он из последних сил подавлял дикий восторг. У него не было возможности научиться играть на этом инструменте, но всегда хотел. Парень до сих пор иногда вспоминал это выступление и тихо ненавидел его тупую жизнь.       — О, правда? У нас дома есть гитара, причем и акустика, и электро. Были времена, когда я серьёзно этим увлекался. Если хочешь, то потом, возможно, научу тебя на них играть.       — А я могу сделать тебе отдельную студию, где ты будешь рисовать! Вернее я могу тебе отдать свою, но… Её нужно будет немного оформить под твой стиль. Как тебе идея? — она слегка стукнула кулаками по столу. Девушка буквально сияла от счастья, её рыжие волосы отбивали солнечный свет из окна и сливались с ним, будто это вполне естественно.       — Я… хорошо? — Это всё, что он смог выдавить. Чуя запинался, даже не понимая почему. Просто резко стало как-то. тревожно наверное? Его сердце резко будто сжалось, подступил ком к горлу, а все мысли спутались. В глубине души он понимал, почему это происходит, но не принимал того факта, что кто-то может действовать из благих побуждей. Определённо ведь что-то будет не так?       В принципе от Чуи ничего не требовалось. Всем этим предстояло заниматься Оде и Коё, он лишь пару раз дополнительно встретился с будущими родителями, опять о чём-то поговорил и больше их не видел, знал лишь, что они его всё-таки решили усыновить.       Спустя примерно два месяца настало время переезда. У него с собой была лишь маленькая сумка с брелком ввиде гитары, а в самой сумке лежали кое-какие вещи. Вещей у Чуи было немного по двум причинам, во-первых, в детдоме особо не разгуляешься, даже если сюда привозили какие-то вещи, они оказывались либо не по размеру, либо были некрасивыми — Чуя хоть и был слегка похуистом, но к своему внешнему виду всегда относился серьёзно. Во-вторых, он решил по доброте душевной часть вещей оставить в детдоме, ведь там они нужнее, а он вроде как уезжает и будет жить в обеспеченной семье, так что они ему не понадобятся.       Когда настал день переезда, Чуя не находил себе места и все его мысли были забиты лишь тем, что его ждёт дальше. Он бродил по холу, в котором ему сказали сидеть в ждать, когда за ним приедут, и бубнел что-то себе под нос как какой-то псих. Время тянулось слишком медленно, будто остановилось, и от этого становилось хуже, он был готов пойти в администрацию и заявить, что никуда не поедет, будто бы его стали слушать.       В таком состоянни он ждал около часа, Ода и Коё, кажется, опаздывали. Ну вот как можно опаздывать на такое важное собитие? А, может, оно было важным только для Чуи? Он не знает.        В один момент он услышал голос какой-то молодой девушки и даже дёрнутся.       — Накахара Чуя? — спокойно окликнула его девушка, а когда завоевала внимаение парня, то продолжила. — Пройдёмте за мной, за вами приехали.       Обычно когда кого-то кого-то из ребят отправляют в новые семьи, на улице собирается толпа народу и вместе их провожают, обнимаются, плачут и желают удачи, но у Чуи было совсем не так. Провести его вышло лишь двое людей: Ширасэ и Юан. Чуя не может назвать из друзьями или даже приятелями, это просто…хм. просто единственные люди, с которыми Чуя общался за всё время нахождения в детдоме. Ещё когда Чуя был маленьким, Ширасэ и Юан всегда ходили за ним по пятам и старались подружиться, но он их близко не подпускал, ему они казались уж очень надоедливыми. Чуя только сейчас понял насколько дорожил этими людьми, так что когда настало время уезжать, что-то в груди начало болеть. Будто теперь у него точно никого не осталось, он совсем один. Но разве он один? Сейчас он залазит в машину к своей новой семье, с которой, если повезёт, проведёт большую часть своей жизни. Через месяц, когда начнётся новый учебный год, Чуя пойдёт в свою новую школу, его будут окружать новые люди и он сможет заниматься любимым делом, разве всё так плохо? Всё это будет потом, а сейчас ему просто грустно.       — Чуя, ты свою сумку в салон заберёшь или закинуть её в багажник? — спросил Ода, когда закончил разговор с какими-то женщинами, видимо, нужно было дать им знать, что они уже забрали Чую и всё в порядке.       — Да нет, всё норм, я возьму её с собой в салон, — парень перевёл взгляд сначала на белую машину, а потом на Юан и Ширасэ, которые стояли у выхода из детдома и просто наблюдали с грустным выражением лица. — Я сначала пойду попрощаюсь, я не долго.       Не дождавшись ответа Оды, парень развернулся и направился к своим…друзьям. Он понятия не имел, что им сказать, ведь говорить особо было нечего, но всё же раз они вышли его провожать, будет как-то некрасиво вот так просто взять и уехать.       Когда он подошёл к ним ближе и остановился, обе стороны стояли и молча смотрели друг на друга не зная что вообще говорить. Но пока Чуя думал и подбирал слова, Юан и Ширасэ резко без предупреждения обняли его. Чуя опешил, боясь сделать лишнее движение, но через минуту тоже легонько обхватил ребят руками и просто стоял. Юан не выдежала и заплакала, тогда же все и отстранились. Первым начал говорить Ширасэ.       — А я-то думал, ты будешь последним, кто покинет это место, вот это неожиданность, — он усмехнулся и, схватив Чую, потрепал его по голове, такого он точно не ожидал. — Будешь по нам скучать?       — Да уж, непременно, каждый день вспоминать буду, — закатив глаза, съязвил Чуя саркастичным тоном. — Такого придурка будет сложно забыть.       — А мы будем скучать, — успокоившись, выдала Юан.       Чуя правда не думал, что по нему будет кто-то скучать, и всё же приятно осознавать, что кто-то тебя ценит. Пусть даже Чуе они не особо нравятся, они знакомы уже много лет, так что, как бы там ни было, что-то их всё равно связывает.       Они недолго ещё стояли и просто болтали, ведь Чуе не хотелось заставлять Коё и Оду долго ждать. Когда он залез на заднее сиденье автомобиля, то почувствовал какую-то пустоту, которую он даже не смог бы описать.       Ехали они около часа, ведь детдом находился на окраине города, а дом Оды и Коё, видимо, в центре Йокогамы. Этому свидетельствовали многоэтажки, которые показались издалека спустя тридцать минут дороги. Ода вёл машину спокойно и не спеша, Коё же в это время пыталась разговорить Чую.       — У тебя почти нет вещей, а мы не знали, какой у тебя вкус в одежде, так что... Не хочешь завтра съездить со мной по магазинам? — голос Коё всегда звучал успокаивающе и нежно. Чуя знал о своих проблемах с агрессией и не особо старался с этим бороться, но вот с приёмными родителями очень боялся сорваться, тем не менее когда он слышал голос мамы, он не чувствовал никаких негативных эмоций, лишь тепло.       — Спасибо вам, — Чуя мельком перевел взгляд на Коё и опять отвернулся к окну, продолжив наблюдать за дорогой. Чуя не знал, что ещё можно ответить, правда. Его никогда в жизни не спрашивали о его предпочтениях и никогда не давали ему выбора, поэтому сейчас для него это кажется безумно необычным явлением.

***

      Когда они подъехали к дому, Чуя сразу заметил, что двор очень большой и выглядит ухоженно и красиво. Вдоль двора проходила не сильно широкая дорожка, выложенная их белых плиток, вдоль забора росли деревья и висел гамак, справа стояла большая беседка, а рядом стоял большой мангал. Чуя не мог понять, зачем им такая большая беседка и мангал, они ведь до этого жили тут вдвоём, места даже для троих будет слишком много. Троих. При одной мысли о том, что теперь у него есть семья пробегал холодок по спине, Чуя до сих пор не привык к этой мысли. Семья? Теперь он будет как все? Всё это было так непривычно, сейчас он окружён роскошью, а до этого всю жизнь спал в холодной общей спальне детдома, всё произошло слишком резко.       — Чуя! Заходи в дом, я хочу показать тебе твою комнату! — голос Оды вырвал Чую из потока мыслей и заставил вздрогуть.       Ничего не ответив, парень просто пошёл за ним и Коё.       Войдя в дом, Чуя невольно приоткрыл рот. Всё вокруг было такое... Красивое? Белые стены, на которых висели картины разных художников и совместные фотографии Оды и Коё, красивые люстры, большие комнаты — всё это было так необычно, он чувствовал себя не в своей тарелке и ему было даже страшно к чему-то прикасаться. Немного дальше от входной двери была лестница, покрытая бежевым ковром и ведущая на второй этаж, справа была большая кухня в бело-серых тонах, а немного дальше большая и уютная гостинная, в которой сразу бросалась в глаза большая плазма и реально большой светлый диван. Всё было слишком ярким, что аж глаза начинали болеть, и Чуя был в предвкушении, когда Ода и Коё сразу же повели его показывать новую комнату парня, он просто молился, чтобы она не оказалась такой же яркой и окрашенной в белые тона. Но каково же было его удивление, когда он открыл дверь своей новой комнаты.       Да, стены всё же были белыми, но они отлично гармонировали с чёрными шторами, находящимися прямо напротив двери, тёмной люстрой, чёрным постельным бельём и покрытым серым ковром полом, в правом дальнем углу стоял угловой рабочий стол, на котором уже находился новенький компьютер, рядом со столом стоял какой-то белый стул, который скорее всего будет неудобным, но Чуя не в том положении, чтобы возмущаться, дальше вдоль правой стены шла длинная низкая тумбочка, на которой стоял телевизор, а ещё дальше Коё и Ода решили поставить высокий белый шкаф, так же справа вдоль потолка висел ряд тумбочек, будто у Чуи очень много вещей. Да ему даже одного шкафа много будет! Слева же прямо возле окна стояла низкая двухспальная кровать, над ней висел кондиционер, а немного ближе к двери стояла тумбочка, на которую, зачем-то, поставили вазу с цветами, Чуе этого не понять, цветы ведь даже не настоящие, и самое главное. над этой тумбочкой висела акустическая гитара, красивая, черная. О, да, Чуя был в восторге, и это было заметно даже если он старался не подавать виду, всё же он был счастлив, ведь с двенадцати лет он мечтал о гитаре, а вот теперь он тут и стоит напротив столь желанной вещи, да как такое вообще возможно?       — Мы не знали, какой у тебя вкус, поэтому подобрали что-то нейтральное. но, если ты хочешь сюда что-то добавить, просто скажи нам, — почесав затылок, сказал Ода, будто Чуя какой-то привередливый ребёнок, и будто забыл, в каких условиях жил парень раньше.       — Нет-нет, мне очень нравится, правда, вы угадали по всем пунктам, — нервно ответил Чуя, потому что даже не знал как реагировать на такие слова. Типо блин, серьёзно? Будто могло быть лучше. — Спасибо вам.       Ода и Коё облегчённо улыбнулись и сказали Чуе привыкать и что в шкафу есть пижама — оставили его один на один в новой комнате.       Парень, немного побродив по апартаментам и порассмативая всё, что в них находится, жутко уставший плюхнулся на кровать, но немного полежав всё же решил встать и переодеться, всё-таки постельное бельё ведь чистое, как-то неправильно вот так заваливаться на него в грязных лохмотьях.       Он вдруг осознал, что это теперь правда его комната, что он правда будет жить в этом доме и с этими людьми. Скоро он пойдёт в школу, где скорее всего будет отставать по программе, но он правда постарается всё догнать. В свободное время он будет играть на гитаре и, если повезёт, то общаться с новыми друзьями (в это ему слабо верилось, но позвольте мальчику помечтать), он будет каждый год праздновать свой день рождения с семьей и вообще, эй, у него теперь есть семья!       В груди что-то тревожно закололо, будто Чуя не хотел верить в лучшее. Он привык быть одиноким, принцип «каждый сам за себя» всё ещё преследовал его по пятам. Он и не мечтал о семье, сейчас всё это казалось нереальным: грудь сжимало, сердце разрывалось то ли от накопившейся боли за столь долгое время, то ли от счастья, которые он не привык показывать. Лёжа на кровати он долго смотрел в потолок, думая о перевороте его жизни. А к лучшему это или нет, он ещё не решил.       Чуя погрузился в сон с мыслями, что с завтрашнего дня начнется его новая жизнь.