Цветок Лотоса

Внезапно, на одной из улиц, Дия дернула Эву за рукав и нервно показала на другой конец. Там рыскали их похитители. Паника девушек, казалось, начала приобретать осязаемый вид. Их билет назад, в Фивы, с каждой секундой уходил всё дальше, но велик риск был, пойдя за ними, попасться. Тем не менее, похитители казалось, были очень злы. Гримасы на их лицах могли означать обещания страшных мучений для девушек, если их поймают. Проблема была в том, что охотники от девушек удалялись, а похитители наоборот — приближались. Внезапно, один из мужчин повернулся прямо в их сторону. Эве показалось, что у неё сперло дыхание. Не думая, на полном автомате и на одних лишь рефлексах, она схватила Дию за запястье и, держась левого переулка, бегом бросилась прямо к уходящим охотникам. Краем глаза она заметила, что мужчины тоже сорвались с места, но легкие, юные девушки были быстрее. Эва буквально схватила одного из охотников за руку, а Дия так и не отцепилась от её руки, только взялась выше, за предплечье. Мужчина остановился, резко обернулся и замахнулся. Эва чуть отступила, но не прекратила держать его за руку. У мужчины были карие глаза, загорелая кожа, черные волосы, собранные в низкий хвост и редкие усы над верхней губой. Он осмотрел их с головы до ног взглядом, но подавил явное желание двинуть им. Теперь он смотрел на них удивленно, с подозрительным прищуром. Как, если, честно, надоело, что на них все теперь так смотрели! Но Эва старалась поменьше думать об этом. — Что… Решили вытащить дружка своего, черномага? Совсем жизнь не дорога — к охотнику за спину подкрадываться, да еще и так хватать? Я едва сдержался! — рявкнул мужчина, стараясь, видимо, сдержать гнев. — Да мы вообще понятия не имеем, кто это такой! — практически на ультразвуке завопила Эва, проигнорировав вторую часть вопроса. Похитители остановились, практически дышали в затылок, но, совсем рядом, не предпринимали никаких действий, злобно и настороженно смотря на них. «Господи, отойди охотники от нас хоть на шаг и нас схватят. Великий Ра, убереги!» — с ужасом подумала Эва и сильнее вцепилась в охотника, который представлялся сейчас единственным спасением. — Что вы делаете? Что вам от нас нужно? — спросил второй, свободный охотник, подходя к ним. Смуглая кожа, черные волосы, серо-зелёные глаза, на лице не сильно густая борода. — Начальник Ваш нужен, очень. Верховный Эпистат, — чуть понизив голос, проговорила Эва, радуясь, что до этого всё-таки дошло. Плевать было, что теперь о них знал номарх, что беглянками были в глазах местных меджаев, что попрошайками предстали у местных жителей… Всё равно. Пусть со всем этим разбирается Амен. Главное сейчас это встретится с ним и вернуться под его крыло, ведь пускай он и не знал, что шезму они, убивал таких как они, до этого момента может быть с неохотой, но заботился, спасал из передряг разных. Наверное, он искал своих нерадивых писарей, гневался, что сунулись куда не следовало. Паника настолько сдавила, что сейчас и Эва, и Дия, которую била ощутимая дрожь скорее всего, были готовы на любое наказание. Только дома, в Фивах, в поселении, в безопасности, подальше от Индийцев, меджаев и в целом, обычных людей. Мужчины некоторое время с опаской смотрели на них, а после первый, который сначала пытался скинуть руки Эвы с себя, но после понял, что это бесполезно и перестал пытаться, тихо спросил: — Ах, Эпистата вам подавай? Не слишком ли многого хотите барышни? — Нам очень нужно, Господин, — с дрожью сказала выступившая перед Эвой Дия. Похоже, она решила показать всё своё обаяние. Всё, чему научилась, пока росла в богатой семье. Дия очень хорошо умела строить из себя невинность и Эва незаметно взяла её за руку и чуть сжала в жесте поддержки, — нас… Нас похитили для того, чтобы продать в гарем другой страны. Никто не знает об этом. Даже наши близкие. Нам очень-очень страшно. Подумайте об этом, мы едва сбежали от похитителей, они рядом, если нас поймают, то точно продадут в рабство. Неужели вам все равно, когда дело касается женщин и их гордости?! — Неферут, не пытайся давить на жалость. Мы стольких таких как вы повидали и… — Я его девушка! — рявкнула Эва от злости так, что Дия испуганно вцепилась в неё мертвой хваткой, — оставьте меня здесь на растерзание и Амен выкинет вас в Нил на корм крокодилам вместе с черномагами! Мы не такие, как все, таких как мы больше нет. Охотники застыли. Те, что были с пойманным шезму и сам бедолага развернулись к ним и шокированно смотрели на них. — А я… У меня тоже есть отношения с одним из охотников. Мы работаем вместе с девятым королевским отрядом в борьбе с хворью. Грамотные, проверить можете, — твердо сказала Дия, смотря в глаза очевидно сомневающихся охотников. Их можно было понять: если бы они свели Эпистата с какими-то левыми, да ещё и подозрительными девушками, им могло не поздоровиться. Тем не менее, сейчас от этого зависили их с Дией жизни и обе понимали, что нужно было продолжать давить, даже если придётся говорить не совсем правду. Даже если Амен на их ложь рассердится, он всё равно будет иметь понятие, где они и сможет их спасти. Это был беспроигрышный вариант. По крайней мере, единственный, в их ситуации. Почему-то, вариант, где Амен не ищет их, Эвой даже не рассматривался. Во-первых, слишком Амен был справедливым, самим воплощением Маат, а, во-вторых, что-то внутри подсказывало, что он найдет и спасёт. И Эве хотелось в эти чувства верить. Ей хотелось, чтобы всё это было правдой. Даже её ложь… Раньше она про себя-то боялась озвучивать такие вещи, но откровенно горячая ситуация требовала обжигающих решений. Она поймала себя на мысли, что очень бы хотела, чтобы её ложь стала правдой. — Лжете, — прошипел охотник с серо-зелеными глазами, — у Эпистата нет девушки! Знаете, от такой лжи нет проку, но можно лишиться языка или головы. Подумайте дважды нужно ли оно вам! — Это с чего это нет?! — воскликнула Эва, — то, что он не говорит вам, не основному отряду, не значит, что её у него нет. Он не акцентировал ничьё внимание на наших отношениях, ведь это лишь наше личное дело. А за угрозы в мой адрес Господин ваш, вас по головке явно не погладит. Охотник дернулся как от пощёчины и ещё сильнее нахмурился после слов о том, что они — не основной отряд. — Великий Ра, как вам ещё доказать! Господин ваш каждый день обмазывается маслом с ароматом мирта и граната, чтобы кожа не сгорала на солнце, ненавидит, когда кто-то гуляет после заката и… Эва задумалась и тут же в голове всплыло воспоминание: Амен медленно и властно протянул руку, увешанную золотыми браслетами и схватил уже конечность торговца. Эва округлила глаза, но внимание её привлекли золотые браслеты. Это были не простые украшения, на них было выгравировано: Справедливость — лучшая благодетель для любого в подлунном мире. Эва растерянно хлопнула ресницами и пробежалась глазами по точëнному профилю мужчины и почувствовала, как пылали её щёки. Сильным движением Амен тряхнул конечность торговца и тот мигом отпустил девичью руку, которую до этого нещадно сжимал в своих тисках. Эва, радуясь, что сберегла часть своего тела, прижала её к телу и обхватила левой рукой. На запястье виднелись ярко-красные пятна. Болело неимоверно, да и синяки останутся нешуточные. Она чуть успокоилась, когда почувствовала прикосновения Дии. Она успела напугаться. Но было и нечто странное: Эва тяжело признавалась в своих слабостях, но когда дело доходило до Верховного Эпистата… Ей хотелось быть слабой. Эва потрясла головой и постралась выкинуть эти мысли из головы. Она обязана была быть сильный, а желания свои, странные, нужно было искоренить. Даст слабину — пропадёт. Этот принцип она выучила ещё с детства. Но почему так хотелось сейчас полностью довериться кому-то более сильному и просто расслабиться? Почему была такая вера в то, что она будет в безопасности, если перестанет пытаться быть сильной, почему душа так просила ощутить себя просто девушкой. Просто любимой? Эва кинула ещё один взгляд на браслеты, выгравированную надпись, обрамлëнную маленькими красноватыми камешками — сердоликом — явно работа мастера. Эта надпись врезалась в подкорки сознания, а слово «справедливость» отныне стало ассоциироваться с Аменом. — Не стыдно тебе, Господин, обвинять двух юных девушек в страшном грехе…? — услышала краем создания задумчивая Эва и вернулась из мира грёз, в реальный, дабы послушать как дальше развивалась беседа. — Ваш начальник очень любит золотой браслет с гравировкой: «Справедливость — лучшая благодетель для любого в подлунном мире». Второй охотник подошёл к первому и прошептал что-то на ухо. Тот медленно покачал головой, видимо и был главным в отряде. Они молчали долго, но в конечном итоге, как куклу схватили девушек и втащили в свой строй со словами, что они напишут Эпистату, а пока пускай девушки побудут с ними и моляться, чтобы то, что они сказали, оказалось правдой. Эве и Дии это и нужно было. Кроме того, когда впереди и сзади охотники, было как-то спокойнее. В частности, было неудобно и кожа покрывалась мурашками от яростных взглядов, которые Индийцы бросали им вслед. Шли они свободно, в отличие от черномага, который опять начал рваться и метаться. «Прости, дружище, но тут каждый сам за себя». Эва с Дией переглянулись и выдохнули. Будет ли теперь всё хорошо? Приходилось надеяться. *** Несколько дней Эва и Дия пробыли вместе с третьим царским отрядом в их опорном пункте, пока в один день за ними не пришли. Когда девушки спустились и увидели расположившийся в кухне отряд, Эва потеряла дар речи, а Дия радостно вздохнула. Рэйммс первый подскочил к ним и крепко-крепко обнял. Девушки приняли его в объятия и смогли выдохнуть. Дия уткнулась Рэймссу в плечо, а Эва положила подбородок на него и прикрыла глаза. В первый раз они так в открытую проявляли друг к другу чувства, но сейчас троице было всё равно. Они вместе жили, вместе учились и постоянно общались последние три года и не расставались ещё так надолго, да ещё и с такими страшными обстоятельствами. Было удивительно то, как тройка шезму могла скучать друг по другу. Сейчас они правда чувствовали единение, были как брат с сёстрами. Это было неправильно и необычно, но сейчас всем было всё равно на это. Эва с трудом отрвалась от Рэйммса, вздохнула и с ощутимым беспокойством поинтересовалась, где Исман и Грейс, но Рэйммс успокоил, что они уже дома. Тизиан смотрел на них с лёгкой улыбкой, Оан, Сахрау-Тан, Азибо, Джиомой и ещё пара охотников смотрели в большинстве своём озабоченно, члены третьего отряда глядели виновато, как побитые псы, а вот Амен… Смотрел с нехорошим прищуром: — Именно. Дома. Там, где вы сейчас должны быть. Там, где вы изначально должны были находится, юные леди и Рэймсс, не нарушая правил! — Ну мы… Случайно… — пробормотала Эва и покраснела, не зная, что ещё сказать. Лица мужчин сменились на скептические, Амен тихо, но тяжело вздохнул, а Тизиан фыркнул и сказал без злости, но недовольно: — Вы… Бестолковые! Эва поджала губы. Амен посмотрел на неё и тихо сказал: — Выйдем, — сам же первый вышел в коридор. Эве ничего не оставалось, кроме как уныло последовать за ним, ловя на себе сочувствующие взгляды. Оказавшись в коридоре наедине с Аменом, Эва неловко молчала. Это не было на неё похоже, но впервые говорить не хотелось, стресс прошлых дней вызывал в ней жуткую усталость. — Значит, девушка моя. Напомни-ка, неферут, когда ты ею стала. Когда наказание своё отбывала? Когда тексты записывала вслед за моей речью? Или… может когда я сказал тебе не выходить из поселения, а ты меня не послушала и вляпалась в неприятности по самое «не хочу»? Эва ничего не ответила, не удержалась и резко сократила расстояние между ними, крепко обняв Амена. Тот покачнулся, но скорее больше от шока и судя по тихому, булькующему звуку, подавился речью. Она думала, что он оттолкнет и стремилась насладиться объятиями и пришедшим с ними спокойствием как можно дольше, последние секунды, но на удивление, как-то неуверенно, но Амен накрыл своими огромными ладонями спину и голову хрупкой девушки, аккуратно сжимая её в ответных объятиях. Было очень приятно и ответа больше не требовалось. Эва чуть поддрагивала от переживаний последних дней, а Амен аккуратно гладил её. Очень конструктивным вышел их диалог, но Эве большего не нужно было. Она чувствовала тепло в душе, а в животе какое-то приятное чувство. Это ли те самые бабочки о которых так много рассказывали другие девушки? Эва знала две вещи: её душа трепетала и теперь что-то в их с Эпистатом отношениях точно изменится. «Реммао убьёт меня» — прохныкала про себя Эва, чувствуя предательское удовольствие, находясь в объятиях Верховного Эпистата, грозы черномагов.