water and fire make smoke

Иногда Уён не знает, почему ведет себя так. Он всегда был трогательным с другими людьми, но с мемберами все по-другому. Может быть, это просто естественные изменения, которые происходят с ним со взрослением. Хотя это не совсем так, ведь он по-прежнему ласков со стаффом и друзьями, не являющимися айдолами, и это совершенно другое, всегда было. Иногда Уён задумывается, не влияет ли отсутствие личной жизни на то, как много в его жизни фансервиса. Возможно, если бы у него было время на свидания, он бы перестал вымещать свои чувства на других мемберах. Он молодой человек в расцвете сил, и, как и многие вокруг него, иногда ему просто очень хочется потрахаться. В старших классах он переспал с несколькими девушками и несколькими парнями, когда был стажером, но после знакомства с Ёсаном все это прекратилось. Ёсан был таким мягким и милым, что Уён просто хотел обнимать его, целовать и шептать на ухо похвалу. Когда Уён наконец-то поцеловал его, это было похоже на рай, даже несмотря на то, что это было так ужасно медленно и целомудренно, и ему пришлось держать свои бедра на безопасном расстоянии, чтобы Ёсан не почувствовал, насколько он твердый. На следующий день он рылся в грязном белье Ёсана и нашел футболку, в которой тот ходил в спортзал, чтобы прижимать ее к лицу и вдыхать его запах, пока он трогает себя. Затем он встречает Сана, и это разжигает в Уёне нечто по-настоящему неистовое. Его сразу же влечет к нему совсем не так, как к Ёсану. С Саном Уён с трудом сдерживал свои грязные фантазии. А когда Сан не сразу потеплел к нему, ситуация только усугубилась. Все они в той или иной степени меняются, когда выходят на сцену, но Уён был бесконечно очарован преображением Сана. Одно дело — видеть этот напряженный взгляд из-под капюшона на экране, но совсем другое — эйфория при виде его вживую. Сидя на полу напротив зеркала в танцевальной студии, Уён любит наблюдать за тренировками Сана. Обычно Сан смотрит на себя в зеркало, проверяя свою фигуру и силуэт. Но время от времени, когда он делает движение, которое кажется ему особенно хорошим, он смотрит на Уёна, и это не перестает вызывать у того прилив похоти. И хотя ничто не сравнится с реальностью, это не значит, что Уён не провел несколько ночей, прячась под одеялом и используя фанкамы Сана в качестве еще одного средства для дрочки. Но Уён также дарит много любви своим мемберам. Иногда она достигает точки кипения, и он не может не броситься к Чонхо, пытаясь поцеловать его милое маленькое личико. Или, даже не задумываясь, обнять Сонхва и выжать из него всю жизнь. Или протиснуться между Минги и Юнхо, строящими друг другу глазки, просто потому, что ему хочется, чтобы это внимание было обращено на него. А иногда он видит, как Ёсан делает что-то такое невероятно нежное и невинное, за что он бы точно перекривлял любого другого мембера, но когда Ёсан делает это, Уён чувствует, что его сердце становится таким большим, что вот-вот взорвется в груди. Иногда, сидя рядом с Саном, он кладет руку ему на бедро и целенаправленно гладит то место, где, как он знает, под тканью брюк прячется его татуировка, и они долго смотрят друг на друга, понимая друг друга без единого слова. Когда Уён ложится ночью в постель, его мозг обычно работает на полную катушку. Мысли о всех мемберах проносятся в голове, наводя суеты. Он думает только о них целыми днями, и иногда этого достаточно, чтобы сойти с ума. Иногда ему трудно разобраться в своих чувствах. И трудно понять, насколько серьезно к ним относиться и какое значение им придавать. Насколько его чувства косвенны? Уён не любит думать об этом, но он задается вопросом, нравились бы ему мемберы так же, если бы он не жил с ними в одном общежитии и не проводил с ними почти все свободное время. Ведь в этом-то и смысл, не так ли? Эти музыкальные компании создают такой образ жизни, чтобы укрепить отношения между участниками, чтобы они лучше работали вместе и могли рассказывать бесконечные истории в интервью и на разных шоу. Но он пытается отгонять эти мысли. Он любил Ёсана еще когда они были стажерами. Он полюбил Сана, как только они встретились, и даже запечатлел эту любовь на бумаге. Он говорит всем мемберам, что любит их, и это действительно так. Но слова Хонджуна до сих пор звучат в его голове. «Мы не перестанем любить тебя, если ты оттолкнешь нас, так что не мог бы ты перестать испытывать нас?» И это попадает в самую точку, не так ли? Сначала Уён хочет проверить, сможет ли он проникнуть в ваше сердце. А потом, оказавшись там, он хочет проверить вас на прочность. Он будет дразнить вас, даже оскорблять или драться с вами, просто чтобы убедиться, что это не слишком, и вы все еще будете принимать его с распростертыми объятиями. Его поведение с Ёсаном и Саном нельзя назвать идеальным. Он по-разному относится к ним. Он и любит их обоих, и одновременно воспринимает их как должное, и готов умереть за любого из них. После того, как Уён начинает присматриваться к Хонджуну, он начинает замечать, что Сан и Ёсан больше общаются на камеру и проводят вместе больше времени вне съемок. Там, где Ёсан обычно сторонился близких отношений, теперь он чувствует себя гораздо комфортнее рядом с Саном, позволяя ему настойчиво целовать себя. Если обычно Сан не упускал возможности погулять и провести свободное время с Уёном, то теперь он видит, как Сан и Ёсан уходят вместе, прежде чем он успевает перехватить кого-нибудь из них. Он не имеет права ревновать. Не тогда, когда он пытался признаться Ёсану, а когда его друг решил, что он говорит о Сане, он пошел и перенаправил свои чувства на Сана, как будто от этого зависел весь мир. Не тогда, когда Сан признался ему, и это сделало его таким счастливым, что он захотел провести с Саном вечность, но потом его чувства к Ёсану снова обрушились на него, и он сбежал, как трус. Нет, он не имеет права даже ревновать, не говоря уже о том, чтобы действовать. И все же, он действует. Как только он видит, что Сансаны уединяются, Уён пытается броситься в центр внимания. Как только они становятся слишком близки, он отталкивает их друг от друга. Иногда он делает это неосознанно. Он понимает, что его поведение их раздражает и сбивает с толку, но в их плотном графике дни легко превращаются в недели и месяцы. Не успеют они оглянуться, как снова окажутся на гастролях и будут прыгать из отеля в отель. Когда в одном из городов Сан и Ёсан оказываются в одном номере, Уён не может контролировать свои мысли и решает, что должен снова вмешаться. На последнем концерте в этом городе, когда они собираются за кулисами, Уён отводит Сана и Ёсана в сторону. — Не стройте никаких планов после концерта, — говорит Уён, заговорщицки подмигивая. — Мы напиваемся. Уён всегда был сторонником общения между мемберами. Но чем ближе проблема к возвращению домой, тем сложнее ее поднимать. Поэтому Уён не боится прибегать к помощи алкоголя, чтобы легче выговориться, когда у него что-то на уме. Их менеджер уже заказал отдельный зал в местном ресторане на время после концерта, где они отпразднуют его вкусной едой и коктейлями. После этого несколько человек хотят разделиться для осмотра достопримечательностей, но Уён предлагает пойти по барам, многозначительно поглядывая на Ёсана и Сана, но не возражая, если кто-то еще захочет присоединиться. Чонхо соглашается, Сонхва тоже пытается присоединиться, но Хонджун отбивается, оттаскивая его и говоря, что если Сан пойдет, то им больше не нужны легковесы на руках. Они находят садятся за барную стойку, а Уён не боится немного пошаманить, чтобы они с Чонхо сели между Сансанами, усадив их как можно дальше друг от друга. К сожалению, этот план не удается, так как единственные свободные места оказались в углу, и Сан с Ёсаном оказались по диагонали друг напротив друга и могли легко установить зрительный контакт. Уён выглядит как дурак, мотая головой туда-сюда, чтобы смотреть на них обоих, следя за атмосферой и готовый вмешаться в любой момент. Чонхо, не обращая внимания на напряжение, волнами исходящее от Уёна, привлекает внимание бармена и заказывает пиво для всех. Уён все еще начеку, но все равно рассказывает о самых интересных моментах их концерта и о том, что они хотели бы попробовать в будущем. Ко времени второго раунда Сан отлучился в туалет. Когда он возвращается, все старания Уёна оказываются напрасными, Сан игнорирует место, на котором сидел раньше, и садится на свободное место рядом с Ёсаном. Уён недоверчиво усмехается, отворачивается и прячется, делая долгий глоток пива. Он не хочет выглядеть задетым — он не хочет быть задетым. Разговор продолжает обходить Уёна, пока Чонхо продолжает драматический рассказ о том, как Сан чуть не сбросил его со сцены, когда тот пытался прокатить его на спине, и как перед его глазами промелькнула его жизнь. Сан наклоняется к Ёсану, чтобы лучше видеть Чонхо, и вклинивается со своими комментариями. Одной рукой он держится за спинку стула Ёсана, а другой — за стойку перед ним, отгораживая его и создавая довольно интимную обстановку. Ёсан откинулся на спинку стула, и Сан положил руку ему на плечи. Ёсан, кажется, увлеченный рассказом, поворачивается к Сану, чтобы тихо спросить его о чем-то, и оба хихикают, так мило глядя друг на друга. — Боже, может, вы уже прекратите это? — Уён внезапно срывается, не в силах больше сдерживаться. — От вас, голубки, меня тошнит. Сан и Ёсан смотрят на Уёна, и их улыбки исчезают. — В чем проблема? — Сан говорит так, будто накладывает гнев на обиду. — Это вы, ребята, моя проблема. Вы постоянно вешаетесь друг на друга, снимите комнату. — И это ты нам говоришь, — огрызается Сан. — Ты постоянно распускаешь руки, и неважно, кто рядом с тобой. — Я не слышал, чтобы ты жаловался, когда ты был у меня в руках, — Уён усмехается. — Ты действительно думаешь, что мир вращается вокруг тебя, да? — отвечает Сан в недоумении. Краем глаза Уён замечает движение. Он смотрит вниз, где лежит рука Сана, и видит, что Ёсан успокаивающе поглаживает его по руке. Это сразу же выводит Уёна из себя, и он, хлопнув стаканом по стойке, выбегает из бара. Выйдя на улицу, он вдыхает холодный ночной воздух и жадно втягивает его в легкие, отчаянно пытаясь остудить свое тело, разгоряченное алкоголем и гневом. Он совсем не так представлял себе эту ночь. Он просто хотел приятно напиться вместе со всеми, а потом вернуться в отель и все обсудить. Он знал, что не мог держать свой большой рот на замке, но, увидев этих двоих вместе, внутри него закипело что-то мерзкое. Не успел он отойти слишком далеко, как услышал за спиной быстрые, щелкающие шаги. — Хён, — окликает его Чонхо. Уён думает о том, чтобы проигнорировать его, но не хочет быть грубияном и доказывать правоту Сана. Он замедляет шаг, но не может заставить себя повернуться. Чонхо кладет руку на плечо Уёна и легким нажатием побуждает их идти дальше. Несколько кварталов они идут молча, прежде чем Чонхо мягко спрашивает: — Ты в порядке? В душе Уёна вспыхивает раздражение, но он понимает, что оно не направлено на Чонхо, и делает глубокий вдох, чтобы развеять его. Он злится на себя, потому что не заслуживает доброты своего друга. — Все в порядке. Я знаю, что это вел себя как мудак. — Ну да, — легко соглашается Чонхо. Уён закатывает глаза, но при этом слегка улыбается, оценив откровенность Чонхо. Когда они проходят мимо небольшого травянистого парка, Чонхо усаживает Уёна на скамейку, и они некоторое время сидят в тишине. — О, хён, — наконец заговорил Чонхо, как будто только что вспомнил что-то. — Можно мне на секунду твой телефон? Я оставил свой в отеле. — Конечно, — Уён достает из кармана свой телефон и разблокировывает его, после чего передает ему. — Хорошо, вот что я собираюсь сделать, — говорит Чонхо, когда его пальцы начинают летать по клавиатуре. — Я напишу Сану и Ёсану, чтобы они возвращались в отель, вы встретитесь и поговорите. — Стой, стой, стой это не... — Уён протягивает руку, чтобы забрать телефон, но Чонхо легко уворачивается и держит телефон на расстоянии вытянутой руки, пока пишет смс одной рукой. Уён пытается протестовать, но Чонхо заглушает его, напевая всякую ерунду во всю мощь своих легких. — Ииииии отправлено, — поет Чонхо и с лукавой улыбкой возвращает телефон Уёну. Уён выхватывает телефон и, надувшись, скрещивает руки на скамейке, являя собой истинное воплощение мускулинности. Он смотрит на сообщение, которое отправил Чонхо, и ругается за то, что оно совсем не похоже на то, как он пишет, хотя на самом деле все идеально, вплоть до эмодзи. — Как бы я ни любил драму, вам троим нужно разобраться в себе, — говорит Чонхо с легким смешком, но все же искренне. — Ты прав, — нехотя отвечает Уён, разгребая грязь под ногами. — Боже, ты говоришь как Джун. Джонхо смеется. — Если и лидер и макнэ говорят, чтобы ты что-то сделал, значит, ты действительно облажался. — Заткнись! — Уён толкает Чонхо, но тот едва шевелится. Они еще немного болтают и шутят, но в конце концов Чонхо предлагает ему встать и пойти встретиться со своим страхом в отеле. Прогулка обратно проходит спокойно, они расстаются в холле, и тут Уён обнаруживает, что стоит перед номером комнаты, который ему прислал Сан. Уён стучит в дверь, злость давно улетучилась, и теперь он стоит, чувствуя себя покорным и смущенным. Сан открывает и впускает его, а затем присоединяется к Ёсану, который сидит, облокотившись на подушки на кровати. Уён садится, скрестив ноги, у изножья кровати, и кажется, что между ними бесконечное пропасть. — Мне... жаль, — негромко произносит Уён, опустив руки на колени и теребя рукава, чтобы не смотреть на два взгляда, сфокусированных на нем. — Мне не следовало злиться в баре. — Это не... — начинает говорить Сан, наклоняясь вперед, но Ёсан останавливает его ударом руки в грудь. — Мы ценим извинения, — ровно произносит Ёсан, и Уён старается скрыть раздражение от того, что он говорит за обоих. — Но, думаю, мы все знаем, что это не единственное, что происходит между нами. — В смысле, «происходит»? — спрашивает Уён. Когда он планировал напиться сегодня, он хотел все обсудить. Но теперь, когда он оказался здесь после небольшой ссоры, он чувствует, что остальные двое на него наседают, и теперь он не хочет быть тем, кто выкладывает все карты на стол. — Как ты можешь спрашивать об этом?! — Сан в отчаянии вскидывает руки, и Ёсан снова пытается успокоить его, придерживая рукой. — Нам кажется, что ты отдалился от нас, — объясняет Ёсан. — Но когда мы с Санни пытаемся сблизиться, ты внезапно появляешься и мешаешь нам. А потом снова убегаешь и не обращаешь на нас внимания. Это надоедает. Либо оставайся, либо уходи, но прими решение и перестань вести себя так, будто ты имеешь право на кого-то из нас. Уён опускает глаза. Право. Это слово немного жжет, возможно, в немалой степени из-за правды, которую оно несет. Он ведь действительно так себя ведет, не так ли? Как будто он может приходить и уходить, когда ему заблагорассудится, и кто бы ни был в центре его внимания в тот или иной момент, он должен быть восприимчив к нему. — Я не... иногда я просто вижу вас и начинаю... ревновать. — Как будто у тебя есть право ревновать, — холодно говорит Ёсан. — Думаете, я этого не знаю?! — Голос Уёна немного повышается, и он, наконец, поднимает на них глаза. — Я знаю, что не должен этого делать, но ничего не могу с собой поделать! Я вижу вас с кем-то еще, и это сводит меня с ума, но, по крайней мере, когда Сан уходил к Минги или кому-то еще, было легко, потому что тогда я мог просто украсть его обратно, а теперь, когда вы двое друг с другом, я не знаю, что с собой делать! Это звучит как одно большое незаконченное предложение, но Уён не может остановить вырывающиеся из него слова. Сан и Ёсан многозначительно переглядываются, что еще больше выбешивает Уёна. — Вот так! — Он указывает между ними. — Что это было?! Что между вами происходит? — Ничего не происходит, — медленно произносит Ёсан, словно разговаривает с маленьким ребенком, но уже на пределе своих сил. — Я просто не понимаю, — в голосе Сана звучит поражение. — Это то же самое, что бегать за другими людьми, чтобы заставить нас ревновать... Я не понимаю, зачем ты это делаешь, если знаешь, каково это, и, похоже, это причиняет тебе такую же боль... Уён вздыхает, не обращая внимания на растерянность Сана: — Я не знаю... Я просто чертовски сильно люблю вас всех, но я такой жадный и эгоистичный, и хочу, чтобы вы все были только моими... Сан смотрит вверх, как побитый щенок: — Я просто... я думал, что мы особенные. — Вы особенные, — Уён смотрит между ними. — Нет, мы с тобой, — тихо настаивает Сан, указывая на себя и Уёна. — Мы делали... всякое вместе. Уён замолкает и снова смотрит на Ёсана. Брови Сана нахмурились в замешательстве, затем его лицо исказилось шоком: — Ты делал что-то с другими? — Нет, нет — я имею в виду, по крайней мере, не то, что делаем мы. У Сана отпадает челюсть. — Тогда что? Что именно ты делал? — Ну, с Ёсаном... когда мы были стажерами, мы..., — он делает паузу, неловко почесывая затылок, так как Ёсан выглядит совершенно потерянным, особенно после того, как его упомянули. — Ну, мы целовались несколько раз. Целовались. Брови Ёсана поднимаются, когда он, кажется, понимает, о чем идет речь, а его уши становятся розовыми. — Что вы делали с Саном? Уён отводит взгляд, делая жест «дрочки». Ёсан хмурит брови, и румянец проступает на его щеках. Сан тоже выглядит так, будто пытается осмыслить происходящее, и Уён обращается к нему: — Но то, что было между мной и Ёсаном, было давно. Ничего особенного, просто нам было... не знаю, наверное, скучно и одиноко. Уён не понимает, почему он пытается объяснить это так, будто он изменил Сану или что-то в этом роде. Он знает только то, что Сан выглядит грустным и хочет это исправить. Но внезапно Ёсан становится совершенно подавленным, и у него появляется новая проблема. — Скучно и одиноко...? — Ёсан задыхается от напряжения, и его голос звучит на грани слез. — Разве нет? — Уён размахивает руками, почти паникуя. — А зачем бы ты еще это делал? Ты же натурал! — Натурал? А как же наши языки во рту друг друга, я натурал? — А что, нет? Я думал, именно поэтому ты остановил меня той ночью в доме моих родителей, перед нашим дебютом! — Я остановил тебя, потому что не хотел подставлять команду! Широко раскрыв глаза, Уён ошеломленно молчит. Все смотрят друг на друга, в воздухе витает напряженная энергия, но Уён снова затихает: — И тогда... когда я попытался признаться тебе... — Признаться? О чем ты говоришь? — Ёсан звучит сердито и растерянно. — В ту ночь мы напились! Я попросил переспать с тобой, а ты вел себя так, будто я говорю о Сане! — Что? Когда ты это просил? — Я буквально спросил, можем ли мы переспать? Или нет — я сказал, что мы не можем спать вместе, потому что мы мемберы. Но на самом деле это была просто последняя попытка проверить, согласишься ли ты. — Когда ты сказал «мы», я просто подумал — ты же... ты никогда не уточнял. — Я уточнил! — Ну, я... не знаю, я не слышал, я просто предположил... — Я подумал, что ты просто пытаешься направить меня в нужное русло, чтобы легко отделаться от меня, — мягко произносит Уён, чувствуя себя немного побежденным. На мгновение воцарилась тишина. Сан спокойно наблюдал за обменом мнениями, переминаясь с ноги на ногу. Когда он наконец заговорил, голос его был таким маленьким: — Значит, я был... утешительным призом? — Нет, нет, Санни, пожалуйста, — Уён чувствует, что все рушится прямо на глазах. Он берет руку Сана в обе свои и опускает лоб, чтобы коснуться ими друг друга. — Пожалуйста, я не знаю, я просто хотел... я... я просто... Он не знает, как выразить свои неистовые мысли и чувства словами. Как рассказать двум лучшим друзьям о своей глубокой любви к ним? О любви, отличной от той, что он испытывает к другим мемберам. Любви, которая сопровождается неутолимым желанием видеть их обнаженными. Любовь, которая, будучи, казалось бы, взаимной, до смерти пугает его тем, что однажды ее у него отнимут. Это касается не одного из них, обоих. — Как можно позволить себе такие слова? — Сан поднимает руку, чтобы погладить Уёна по волосам. От этого доброго жеста слезы, наворачивающиеся на глаза Уёна, наконец-то проливаются. — Я так сильно люблю вас обоих, — всхлипывает он. — Тогда почему ты нас бросил? — умоляюще спрашивает Сан. У Уёна перехватывает дыхание, и он захлебывается очередным рыданием, все еще сжимая руку Сана. Ёсан подползает ближе и обнимает Уёна, притягивая его к себе. Уён отпускает Сан и зарывается лицом в локоть, наполовину чтобы вытереть слезы свитером, а наполовину чтобы спрятаться. Сан придвигается, чтобы обнять Уёна с другой стороны, и они остаются в таком положении некоторое время. Когда Уён чувствует, что снова может связать предложение, он шепчет: — Я просто был так напуган. простите меня... Мне так жаль... Сан и Ёсан крепче прижимают его к себе, и это выжимает из него еще несколько слез. Даже сейчас он все еще боится. Он слишком напуган, чтобы открыто выразить свои чувства к ним обоим. Слишком страшно спросить, что именно они чувствуют к нему или друг к другу. Слишком страшно думать о других мемберах, об их индустрии, об их обществе. Но на данный момент они сказали достаточно, по крайней мере, достаточно, чтобы уменьшить тяжесть в груди Уёна. Уён обхватывает каждого из них и притягивает к себе еще ближе, пока их лбы не соприкасаются. — Наверное, в прошлой жизни я очень хорошо себя вел, раз заслужил такую любовь, — бормочет Уён, глядя в небольшое пространство между ними. Сан гладит Уёна по волосам, а Ёсан держит одну из его рук. Спустя годы Уён и не вспомнит, кто это сказал, да это и не важно, ведь все они чувствовали одно и то же: — Ты и в этой очень хорошо справляешься.