***
Приезжать ему предстояло ранним утром, поэтому Казуха даже не ложился, всю ночь ожидая сеть и надеясь, что Скарамучча написал что-то ещё, или читая книгу под светом телефонного фонарика. Но всё же ближе к двум часам ночи его начало клонить в сон. И, наверное, он так бы и заснул с книгой на груди, если бы не тихий, еле уловимый слуху стук в дверь. — Кто это? — Казуха сказал это тихо, но его услышали. Так как секунд десять после вопроса было молчание, он уже успел подумать, что ему послышалось, и это был всего лишь стук колес, но нет. — Твой новый потенциальный друг. Пустишь? — этот голос. Теперь он точно никогда его ни с чем не спутает. — Тарталья? — Рад, что считаешь меня за друга. — Потенциального. Казуха вздохнул и хотел лечь обратно засыпать, но стук повторился. Если он сейчас не впустит возможно своего нового преподавателя к себе в купе, вряд ли уснёт, потому что тот точно хорошо владеет умением выводить людей из себя. Это Казуха успел понять за короткое время знакомства. Поэтому Казуха встал и приоткрыл дверь, впуская гостя. Тот прошёл и, совсем не церемонясь, сел на место Казухи, отчего тому пришлось сесть напротив. — Просто так пришёл или..? — Ни за что не поверю, если скажешь, что собирался спать. — Кто знает. — Я. Есть что-нибудь? Почему не предлагаешь? — «Что-нибудь» — это что? — Ну, поесть или попить, не знаю. Я же гость. — За этим пришёл? — почему-то Казухе теперь уже точно не хотелось разговаривать с Тартальей уважительно, хотя, скорее всего, тому самому было плевать, что к нему обращаются не на «вы». — Вообще нет, но думал, ты предложишь. — Не предложу. — Жестоко. Но я пришёл поболтать, чтобы узнать тебя получше. Например, есть ли у тебя хобби? — Тарталья улыбнулся, откидываясь на подушку, совершенно не стесняясь. Радовало только то, что он уже выглядел лучше, трезвее. Казуху конкретно начинал напрягать этот разговор, вызывающий у него острую головную боль, отчего все мысли были забиты лишь тем, как побыстрее прогнать Тарталью, а пальцы нервно перебирали край белой майки. Почему он вообще так внезапно завалился к нему в купе, начал расспрашивать о хобби, решив, что они должны дружить? — Не сказал бы, но иногда рисую, — глупый, но единственный вариант в данной ситуации. — Ну это и есть хобби! А не покажешь? — Нет. — Ну ладно, может в следующий раз. — Не думаю. — Кто знает, — Тарталья улыбнулся, а после и вовсе рассмеялся, подмигивая. Казуха же, не видя совершенно ничего смешного, но уже не удивляясь, отвёл взгляд в окно, давая Тарталье время успокоиться со своей же шутки. При этом, сначала не заметив, он вдруг понял, что сам слегка улыбнулся, а пальцы уже не так сильно теребили одежду. Это заставило задуматься, и Казуха на несколько минут остановил свой взгляд на давно тёмном и страшном лесу. Тарталья заметил это. Он хитро улыбнулся, внимательно следя, чтобы Казуха внезапно не развернулся, а сам осторожно, не издавая лишних звуков, потянулся к толстому блокноту с изображением какого-то человека в королевской шубе, короной на голове и львом, сидящим рядом, которая лежала на столике. Тарталья открыл тетрадь, и с первого же листа увидел кучу набросков того же человека с обложки. На следующем листе то же самое. Вокруг набросков были написаны фразы, но разобрать их Тарталья не мог, так как все они были то ли на японском, то ли на китайском. Единственное, что Тарталья понял, это кучу сердечек в конце каждой фразы или просто разбросанных по всему листу. Это настолько поразило Тарталью, что тот совсем забыл об осторожности и Казухе, который как раз вернулся из своих мыслей и повернул голову. — Ты...я же сказал ничего не трогать! — Казуха одним движением перегнулся через весь стол и выхватил блокнот. — Кто это? Твой друг? Ты влюблён в него? — Не важно. Уже поздно, иди, — Голос Казухи дрогнул, но всё равно прозвучал резко и холодно. Минутное спокойствие явно не стоило того. Один из главных страхов Казухи: что кто-то посмотрит эти рисунки. Тарталья заявился неожиданно, потому он совсем забыл спрятать на дно сумки блокнот и, надо же, так глупо отвлёкся. Головная боль вновь усилилась, а пальцы задрожали, сильнее сжимая драгоценный личный блокнот. В глазах начало темнеть, и ком в горле мешал спокойно дышать. Он однозначно убедился в том, что пускать Тарталью было ошибкой. Изначально разговаривать с ним было ошибкой. — Нет-нет, подожди, я не могу это просто так оставить, мы же друзья! — Мы не друзья! — выкрикнул Казуха на всё купе, сам от себя не ожидая. — Эй, подожди, что с тобой? Ты так боялся, что я вижу, потому что я преподаватель? Мне всё равно на подобные вещи, правда. Отношения студентов меня не касаются! — Тарталья замахал руками в попытках успокоить Казуху, однако это только усугубило его положение. — Со мной всё в порядке было, пока ты не пришёл, — отрезал Казуха, не поднимая взгляд с колен. Тарталья промолчал, оседая на сиденье. Он хотел бы остаться и помочь Казухе успокоиться, ведь понимал, что во всём виноват исключительно он сам. Однако вместо этого он вдруг встал, как можно скорее удаляясь из купе, боясь ещё больше навредить Казухе. В любом случае они едут в один университет, он обязательно попросит прощения. Казуха остался неподвижно сидеть, прижимая к себе блокнот и прокручивая в голове последние несколько минут множество раз, с каждым из которых становилось всё труднее дышать от осознания того, что это всё увидел Тарталья. Спустя минуты две он быстро встал, подходя к двери своего купе и запирая её на замок, дабы ни тупая волонтерка не пришла к нему, ни такой же тупой учитель английского. Казуха упал на кровать, тяжело и быстро дыша. Всё, черт возьми, казалось, было против него. Из глаз потекли слёзы, но он игнорировал их, пытаясь привести сбившееся дыхание в норму, всё ещё держа в руках блокнот. Он понимал, что ничего страшного, по сути, не произошло, но от одной мысли о том, что Тарталья нарушил все границы и видел личные записи, становилось дурно. Может быть, уезжать из дома было плохой идее. Сил на что-либо уже не оставалось, и уставший Казуха упал головой на рюкзак, послужившим ему на эту ночь подушкой.***
Уснуть Тарталье так и не получилось. Всё оставшееся время он размышлял над тем, что сделал, и ещё больше винил себя. Он не знал, что происходило с Казухой ночью, но что-то подсказывало, что ничего хорошего. Он выглядел странно, когда Тарталья уходил. Оставшиеся четыре часа до приезда поезда на станцию он либо читал скачанную в телефон книгу, либо смотрел в чёрное окно и слушал музыку. Это отвлекло, а когда по приезде надо было собираться и пробиваться сквозь огромную толпу, мысли о Казухе вообще ушли на второй план, но неприятный осадок чувства вины всё ещё оставался. Казуха же уснул быстро, но просыпался каждые полчаса и ворочался из стороны в сторону. Окончательно разбудил его шум и суета в поезде, потому несложно было догадаться, что он уже подъезжает. Разложенных вещей у Казухи не было, поэтому он ещё минут тридцать до полной остановки транспорта сидел и смотрел в окно, на пролетающие за ним улицы. После ночного срыва он выглядел потрёпанно, но даже и не думал об этом. Волосы снова собрал в лёгкий низкий хвост, который распустится через час, блокнот, книгу и телефон небрежно закинул в рюкзак. Ему нравилось наблюдать за тем, что ещё ни разу не видел. Состояние от этого улучшилось, так что о Тарталье он даже не вспоминал. Но вот поезд наконец остановился, и все находившиеся в нём люди двинулись к выходу. Казуха решил немного подождать, дабы не толкаться в куче людей, и в итоге вышел одним из последних. Благо, он не пересёкся с Тартальей, что тоже подняло настроение. И Казуха до сих пор просил вселенную, чтобы тот не стал одним из его преподавателей, только теперь в несколько раз больше. Выйдя с вокзала, он вызвал такси. Приехало оно достаточно быстро, что приятно удивило. Сегодня много хороших совпадений, и это не могло не радовать. А мысли о том, что уже через каких-то пару часов он будет знакомиться с новыми однокурссниками радовала. Это будут его первые друзья, не считая Скарамуччи, конечно. В школе дружить как-то было сложнее, потому что там набирались абсолютно все дети, начиная с милых и добрых, заканчивая мерзкими и противными, думающими только о том, как унизить или опозорить того, кто был слабее их. К сожалению, Казуха часто подвергался унижениям, поэтому воспоминания о школе были неприятными. Кроме одной детали. Эту деталь он встретит лишь через неделю, а пока может только проверить, не написала ли она. Сообщений от Скарамуччи не было, кроме одного, написанного несколькими часами ранее, о том, что тот пошёл спать. Казуха вздохнул, выключая телефон и переводя взгляд в окно. Ехать ему предстояло около сорока минут. Невольно вспомнились ночь и Тарталья, который так по-варворски нарушил его личное пространство, что, конечно, закончилось плохо. Только для Казухи плохо. В том, что Тарталье было всё равно, он не сомневался. А ведь он знал, что так будет, но при этом позволил себя обмануть простой улыбкой и доброжелательностью. Такси подъехало прямо к ступенькам, ведущим ко входу в общежитие. Здание было просто колоссальных размеров, да ещё и находилось на небольшой возвышенности. Сразу стало понятно, что внутри будет также презентабельно. Но это было ожидаемо, ведь университет, при котором было это общежитие, являлся одним из лучших в стране, и попасть сюда могли либо богатые, либо гении. Сразу у входа, вдоль ступенек, росли кусты с какими-то красивыми бордовыми цветами, за которыми точно очень хорошо ухаживали, судя по их аккуратному виду, и стояли фонари кубической формы. Сами ступени были белого, идеально вычищенного цвета. Казуха поднялся к огромным серым дверям, с двух сторон от которых располагались большие панорамные окна. Сквозь них был виден холл. Там стояли большие, на вид мягкие, чёрные диваны, перед каждым из которых были маленькие столики. Людей ни внутри, ни снаружи сейчас не было, что вполне ожидаемо, ведь время только семь утра. Только был виден выглядывающий из-за стойки высокий хвост вахтерши, читающей какую-то книжку. То, как периодически она оглядывалась по сторонам, явно не интересуясь написанным, доказывало, что вряд ли она читает это впервые. Казуха ещё несколько минут понаблюдал за пустующим этажом, замечая длинные коридоры, ведующие в разные стороны. В начале них были широкие винтовые лестницы. Скорее всего, на первых этажах больше технических помещений, а уже выше — комнаты для жилья. Наконец, полностью собравшись с мыслями, Казуха зашёл внутрь. Сразу стало хорошо и прохладно после жаркой улицы. Здесь кондиционер действительно работал, а не был предметом декора. Пол — как и лестницы — белый, идеально вымытый. Сверху висела огромная люстра, занимающая почти весь потолок до коридоров. Казуха, не зная, куда ему смотреть, ведь глаза попросту разбегались, медленно прошёл к стойке. Вахтёрша, сидящая за ней, услышала звук открывающейся двери и встала со стула, убирая книгу. — Здравствуйте, — Казуха пробормотал это, еле слыша сам себя, так как все ещё оглядывал помещение и чувствовал себя немного неловко. Конечно, он смотрел заранее фотографии на сайте, но представлял немного другие размеры. К удивлению, девушка его услышала. — Здравствуйте. Если Вы есть в базе, пожалуйста, покажите все необходимые документы, — она вела себя очень вежливо и выглядела опрятно. Почему-то Казуха ожидал увидеть злую старуху, проработавшую здесь больше половины своей жизни и насквозь пропитавшуюся ненавистью к студентам. Однако реальность приятно удивила. Он достал отдельную папку с несколькими бумажками, а также свой паспорт, и выложил на стол перед вахтершей, искренне надеясь, что ничего не забыл, хотя перепроверил всё перед выездом раз десять, да ещё и в поезде раза два. Та несколько минут сначала читала, а потом искала что-то на компьютере, вписывая данные, затем кивнула и достала из-под стойки ключ с брелком. Он был небольшой, самый обычный. Брелок на нём деревянный с вырезанной цифрой двадцать два. — Это второй этаж, комната двадцать два. У тебя сосед один был, тоже заселился минут как двадцать назад, — она вновь улыбнулась, если улыбка вообще сходила с её лица, и положила ключ перед Казухой, который уже складывал документы обратно в папку. — Тебе направо и вверх по вот этой лестнице. Затем, как поднимишься, прямо, до нужной двери. Тут не сложно, не запутаешься. Она ободряюще улыбнулась, за что Казуха был безмерно благодарен. Он поблагодарил её, мысленно уже представляя, сколько будет тут блуждать, пока не выучит, что где находится. Следуя советам вахтёрши, конечно, он довольно легко нашёл свою комнату, но масштабы обычного, как ему казалось ранее, общежития всё ещё удивляли. Он подошёл к нужной двери, но перед тем как вставить ключ, остановился. Если его сосед заселился около получаса назад, значит он должен быть в комнате. Казуха надеялся, что он окажется хорошим и они быстро подружатся. Только сейчас, когда, уже не представляя в голове, а по-настоящему Казуха был на шаг от нового знакомства стало страшно. Немного, но страшно. А если они не сойдутся характерами? Вдруг его сосед окажется плохим? Казуха почувствовал неприятное ощущение в животе, а руки слегка затряслись. Но нужно взять себя в руки. Казуха сделал несколько вдохов и выдохов и открыл дверь ключом. Казуха оказался на пороге комнаты, явно большей, чем ожидал и видел на фотографиях. Ему казалось, что для того, чтобы выложить на сайт, снимали не здесь, а в точно таких же помещениях, но меньше раза в два. Стены были отделаны светлым ламинатом молочного цвета. Под потолком по периметру комнаты тянулась полоска более темного цвета. Сама комната была разделена на небольшую кухню, зал и ванную комнату. Кухня находилась справа от входа, прямо у стены, в чёрно-белых тонах с большим холодильником в углу, электроплитой, вторым ярусом шкафчиков и обеденным столом в центре. По всей части потолка над кухней были встроены штук пять плоских светильников прямоугольной формы, светившие настолько ярко, что от пары секунд рассматривания их у Казухи заболели глаза, поэтому он поспешил отвернуться. Всё остальное пространство занимал зал с двумя коричневыми деревянными кроватями, на которых лежали белые покрывала и по две белых подушки. Между ними стоял квадратный чёрный столик с такой же квадратной жёлтой лампой на нём. Над каждой из кроватей висели небольшие картины. Было непонятно, что точно на них изображено: какая-то абстракция из светлых, коричневых и зелёных квадратов разных размеров. В дальнем углу кровати, около одной из них, стояло декоративное дерево, такое же Казуха уже видел в холле. И ухожено оно было также хорошо. Прямо перед ним располагалось большое белое кресло-качалка со светло-меланжевым покрывалом, лежащим на нем. Напротив него, на стене возле шкафа, висело тонкое высокое зеркало. С потолка свисал потолочный вентилятор в цвет темной полоски на стене. Сейчас он был выключен, но прямо у входа Казуха заметил маленький тумблерный выключатель, выглядивший точь-в-точь как вентилятор, сделанный из тёмного дерева. Последней частью комнаты была ванная, дверь в которую сейчас была закрыта. И, так как комната пустовала, Казуха подумал, что его сосед сейчас, скорее всего, там. Только сейчас, когда Казуха стоял на пороге своей комнаты, он совсем не понимал, что ему делать. Почему-то комната казалась чужой. Будто бы Казухе сюда вход запрещен. Потому он ещё пару минут стоял на месте, ещё раз пробегаясь по интерьеру глазами и стараясь убедить самого себя, что он может зайти. Пока Казуха собирался с мыслями, дверь на другом конце комнаты приоткрылась и оттуда показался парень ростом примерно такого же, что и сам Казуха, с длинными светлыми волосами, затянутыми в высокий тугой конский хвост. Парень держал в руках белое полотенце. На нем были большие мешковатые бежевые штаны и серо-бежевый вязанный свитер. Он точно не ожидал увидеть кого-то, поэтому чуть не ударился лбом о дверь и замер на месте. Около пятнадцати секунд они просто стояли и смотрели друг на друга. Казуха был приятно удивлён тем, как красиво и опрятно выглядел его сосед, что уже было хорошим знаком, дарящим надежду на его адекватность и шанс на хорошие отношения. Видимо, по приезде он сразу же пошел в душ, что уже говорило о его чистоплотности. — Ты, вероятно, мой сосед? Прости, не ожидал, что приедешь так рано, — он усмехнулся, поправив волосы. Казуха был слишком ему благодарен за то, что тот решился первым разрушить столь неловкую тишину, что уже точно решил, что они обязаны стать друзьями. Казуха в ответ кивнул и всё-таки смог пройти к кроватям. Только вот он не знал, какую ему занимать. Обе они были идеальные, будто на них и не лежали. Казуха уже хотел спросить, как увидел возле кровати, стоящей возле кресла и растения, бежевый шопер с изображением контура цветка. Тогда он уже без сомнений подошёл к теперь уже его кровати, находившейся ближе к кухне, кладя на неё рюкзак, а рядом на пол свой чемодан. — Я Итер. Сам здесь только около часа провел, так что мы похожи. Я тоже пока ещё ни в чем здесь не разбираюсь, — он усмехнулся, садясь на свою кровать, и внимательно посмотрел на Казуху, ожидая от него уже хоть каких-то слов. — Казуха. Рад знакомству, — он представлял себя слегка разговорчивым и теперь это выглядило неловко. — Смотри, — Итер встал с кровати, поправляя одеяло так, чтобы его кончик совпадал с кончиком кровати, подошёл к столу на кухне, взял что-то, лежавшее на нём, и вернулся к Казухе. — Представляешь, тут в комнате лежала карта общежития! — неожиданно воскликнул он. — Насколько здесь всё запутанно и сложно, что даже по карте нужно ориентироваться. Итер протянул Казухе в руки карту, находящуюся в бейджике, и принялся наблюдать за его разбегающимися глазами от запутанных коридоров и количества комнат. — Здесь так...много всего, — Казуха смог прокомментировать только так, хотя это было очевидно. Он покрутил карту, смотря, нет ли ничего на другой стороне, но там были только данные университета на пару строк снизу. — Да! И это так здорово! Знаешь, сегодня последний день лета, и завтра уже будут занятия, поэтому я заранее подумал предложить своему будущему соседу и, надеюсь, другу, сначала осмотреть общежитие и его территорию, а потом сходить куда-нибудь в кафе. Здесь рядом, вроде есть неплохое, — он немного волновался, явно переживая, но держался уверенно. Выдавали его только руки, теребящие свитер. Почему-то Казухе вспомнился поезд. — Это было бы интересно. Я не против. Можем отправиться прямо сейчас, пока многие спят, — он улыбнулся, кладя карту поперек на столик между кроватями. Итер же, обрадовавшийся согласию, активно закивал, левой рукой поправляя карту, чтобы она лежала ровно, и направился к шкафу, где уже висели его вещи. Казухе лишь предстояло это сделать, но не сейчас. Он достал из чемодана белую майку с небольшими картинками и жёлтой надписью и темно-бежевые брюки с чёрным ремнём. Так как Итер ушёл переодеваться в ванную, Казуха остался здесь. Он достаточно быстро сменил одежду и подошёл к зеркалу, чтобы распустить хвост. Волосы у него были достаточно короткие, поэтому при их распускании неудобств особо не возникало. На улице было прохладно, так что так даже теплее. И теперь заключительный штрих — очки. Казуха носил их не потому что они служили аксессуаром, а из-за плохого зрения, но на ночь и на время выхода из поезда он решил убрать их, чтобы, если вдруг кто-то толкнул бы его в толпе, они не слетели и не разбились. К тому времени, как Казуха собрался, Итер тоже был готов. На нём была белая тонкая маечка, пастельно-зелёные длинные шорты и рубашка в жёлто-белую клеточку с закатанными рукавами. Волосы он переплёл в длинную свободную косу, выпустив пару передних прядей у лица. Убедившись, что оба готовы, они вышли из комнаты. Так как Итер взял с собой лишь телефон, то карту общежития и ключи взял Казуха, дабы потом убрать всё к себе в небольшую бежевую сумку. — Итак, вот первое, куда я хотел пойти как только увидел карту! — Итер ткнул пальцем на коричневый квадрат на карте с надписью «библиотека». — Ты не думай, что я душный и тащу тебя книжки читать, просто я слышал, что там очень красиво и много различных книг. Говорят, там есть даже такие, которые уже даже не печатают! Если так подумать, это настоящий раритет, представляешь? Даже если ты не любишь читать, мы обязаны туда сходить, хотя бы чтобы посмотреть! Казуха от такого большого количества информации и от того, как быстро говорил Итер, немного задумался, пытаясь всё переварить, а его новый знакомый уже схватил его за запястье и куда-то потащил. Они вновь шли по длинным запутанным коридорам, от которых уже начинала кружиться голова. Но только у Казухи, по-видимому, потому что Итеру было более чем нормально. Он уже давно выхватил у Казухи карту и двигался, следуя указаниям на ней. Сначала они долго-долго бежали прямо, затем резко повернули налево, а после поднялись по лестнице, противоположной той, по которой Казуха поднимался. Когда он всё же немного смог сфокусировать зрение и прийти в себя, на белых стенах стали заметны светильники бра приятного серого оттенка и картины тоже с какой-то абстракцией, как и в комнате. Когда Итер наконец остановился, они уже каким-то образом были на четвёртом этаже. И он совершенно отличался от предыдущих. Свет здесь был слегка приглушён, а по всему полу расстилался коричневый ковёр. Жилых комнат тут не было, была только одна большая дверь из чёрного матового стекла. К ней как раз и подошёл Итер. По общей обстановке и коричневому квадрату на карте, Казуха думал, что библиотека будет самой обычной и непримечательной. Пыльной, старой, насквозь пропахшей плесенью с книг и пылью. Он немного ошибся. Когда Итер открыл дверь и они вошли внутрь, Казуха уже который раз за день не поверил собственным глазам: библиотека, вопреки его ожиданиям, оказалась очень светлой. Пол, потолок и стеллажи были сделаны из белого дерева, а с потолка свисали бумажные — такие же белые — люстры. Свет лился сквозь огромное панорамное окно. Пахло здесь не пылью и плесенью, а персиком и свежим деревом. В центре комнаты был стеклянный куб, внутри которого росла трава и небольшое зелёное дерево. Сами же полки с книгами тянулись вдоль стен. Помещение было небольшое, но очень высокое. В двух углах стояли передвижные лестницы, предназначенные для того, чтобы взять книгу с самого верха. У противоположной входу стены стоял стеклянный столик, четыре стула и белый торшер. — Здесь так красиво! — Итер вскрикнул от увиденного, но заткнул рот рукой, посмотрев направо и заметив красное кресло с сидящей на нем девушкой с книгой в руках. На ней была длинная черная юбка-карандаш и серая, заправленная накрест шелковая рубашка. У неё были светлые волосы, завитые на концах, аккуратно лежавшие на плечах, а сбоку макушки была прицеплена небольшая фиолетовая заколка в виде розы. Она сидела в кресле, закинув ногу на ногу, и лениво переворачивала страницы толстенной книги. Увидев Казуху и Итера, она отложила её и встала, подходя к ним. Все её движения были медленными и спокойными, что в какой-то степени даже немного нервировало. — Не волнуйтесь, — она говорила тихо, а голос её был мягким и будто сладким. — я не буду ругать вас, вижу, что новенькие. Но впредь... — она сделала паузу, рассматривая Казуху, а потом перевела взгляд на Итера и расплылась в улыбке. — постарайтесь не шуметь, это библиотека. Меня зовут Лиза, я здесь работаю. Могу сразу объяснить все правила, если пожелаете ещё наведаться сюда. Оба синхронно кивнули. Лиза мягко и всё также медленно улыбнулась и прошла к стойке, доставая большую толстую папку. — Итак, для того, чтобы взять книгу, вам нужно будет оставить свой номер телефона, имя и фамилию. Максимальный срок возврата — четырнадцать дней. Книги с двух верхних полок выносить нельзя — они из золотой коллекции. Оригинальные и дорогие. Так же заходить в библиотеку с сумками запрещено, чтобы вы ничего не забрали. Раньше этого правила не было, но всё меняется, — Лиза вздохнула, явно вспомнив что-то не очень хорошее, но продолжила, открывая папку. — Вам нужно будет завести свои личные карты, я предлагаю сделать это сейчас, ибо рано или поздно вы придете сюда для изучения учебного материала, но придется стоять в очередях. Итер внимательно её слушал, наблюдая за аккуратными движениями рук и пытаясь зачем-то прочитать то, что было написано на перелистывающихся страницах её папки с чужими картами. Казуха же ещё раз решил оглядеть помещение и сейчас, смотря с другого ракурса, заметил в дальнем углу отвёрнутый стул, из-за спинки которого виднелось что-то, похожее на блондинистую голову. Неужели в такое раннее время кто-то из студентов уже здесь? — Вот вам двоим две пустые карты, заполните, пожалуйста, все необходимые данные и поставьте подписи. Затем верните их мне и всё, — внезапный для задумавшегося Казухи голос Лизы заставил его повернуться и забыть про незнакомого человека. Итер быстро схватил два картонных листа и ручку, отходя к ещё одному небольшому столику. Данных оказалось, и правда, немного, поэтому они заполнили их быстро, возвращая Лизе. — У вас тут очень красиво! — Итер всё ещё находился под впечатлением, но уже говорил намного тише. — Я много читал об этой библиотеке, и она оправдала все-все мои ожидания! — Казуха согласился с ним, кивая. — Приятно слышать подобное от таких милых мальчиков, — Лиза усмехнулась, закрывая и убирая обратно папку. — Надеюсь встретить вас ещё. Напоследок она подняла тонкую руку и аккуратно помахала ею.***
— Мы идём куда-то в определённое место или просто осматриваемся? — Казуха спросил это у Итера после того, как они уже несколько минут просто шли по коридору, не смотря на карту. — Я хотел предложить тебе ещё сходить в оранжерею, но перед этим... — Тут есть оранжерея?! — Казуха остановился, заставляя тем самым сделать Итера, идущего чуть впереди, то же самое. Он был настолько поражён масштабами простого общежития, но уже, наверное, не удивился бы и огромному кинотеатру после заявления о присутствие тут оранжереи. — Конечно! — воскликнул Итер, будто бы это было стандартом. — В основном там проводят время студенты, состоящие в клубе, связанным с биологией. Я этот вопрос, правда, не особо изучал ещё, поэтому могу ошибаться, но могу сказать точно, что именно они там всё и благоустроили. Ну и иногда там преподаватели по биологии пары проводят. Я смотрел картинки, там должно быть очень красиво! Правда, не уверен, что нас пустят... Казуха, вспоминая всё остальное, прикинул, какой могла бы быть оранжерея и, заранее удивившись, продолжил путь. — Ну так вот. Но перед этим я хотел тебе предложить взять с собой Люмин. Это моя сестра, она сейчас у себя в комнате в женской части общежития. Она тебе точно понравится, я уверен! Итер уже несколько раз за день сказал, как ему что-то нравится и ни разу не ошибся, поэтому Казуха полностью был уверен, что Люмин окажется неплохой. Они пришли в холл на первом этаже, и Итер написал сообщение Люмин. Она должна была прийти через десять минут, поэтому решено было подождать её, сидя на одном из диванов. Времени с приезда Казухи прошло много, на часах уже было около восьми, но людей всё ещё не было. — Я хотел спросить, — Казуха пару минут собирался и наконец начал диалог. Итер же, услышав его голос, отвлёкся от телефона. — Ты так много знаешь об этом университете, хотя сам впервые здесь. Неужели он тебе так интересен? — Ну конечно! Я готовился к поступлению сюда с пятого класса, как впервые услышал! Я знал, что это будет сложно и поэтому учился почти целыми днями. До сих пор не верится, что всё получилось! Это была моя мечта. Итер глубоко вздохнул, озаряя улыбкой. Казуха уже стал привыкать, что когда он говорит о том, что ему нравится, то говорит быстро и эмоционально. — А твоя сестра? — Ну, если быть честным, она не особо хотела, но мы с детства всегда вместе, — его голос стал чуть тише и спокойнее. — родителям было всё равно на нас, поэтому всегда сами и как-то привыкли, что должны быть рядом. Вот она и пошла за мной. Готовилась не так много, конечно, она от природы умнее.