***
В полутьме душной комнаты, с закрытыми плотными шторами окнами, сплелись два запаха. Чайные листья и кофе со сливками, странная смесь, но приятной горечью оседает в сознании. Тела настолько близко друг к другу, будто стремятся стать одним целым. Только в объятиях старшего брата можно расслабиться и позволить кошачьей натуре взять верх над разумом, притираясь ближе, в стремлении получить желаемую ласку. Два пушистых хвоста будто сплелись в один, в светлой шерстке не различить разделяющую их границу. «Проклятие учёные!» — думали Льюис и Уильям, когда наступала весна. Всё вокруг просыпалось, но и внутри первобытные инстинкты тоже начинали разгонять кровь, заставляя ее бурлить. Кому вообще в голову могла прийти идея попытаться совместить животных и людей?! То ли такая попытка прошла успешно, то ли что-то оказало сильное влияние на гены подопытных, но результат был достигнут. Появление что-то вроде новой расы: имея внешний вид человека, при этом иметь хвост и уши как у животного, чаще всего это кошки или собаки, и инстинкты. Например, обязательное размножение весной. Ещё им вздумалось узнать, что будет если попытаться на мужское тела влиять женскими гормонами. У них и это получилось. Льюис тому подтверждение, в начале весны, а порой ещё в конце лета, организм пытался перестроиться, выделяя нужные вещества, итог, он и вправду был как кошка, в эти периоды времени, хорошо, что хотя бы можно было не переживать, что внезапно может оказаться в положении. Хотя ощущения всё равно были ужасными, не будь рядом Уильяма, вообще было бы катастрофой. Мурчание в перемешку с рычанием, заполнили помещение, человеческие слова всё равно сейчас бы не дошли до затуманенного рассудка обоих мужчин. Они лежали на кровати, крепко прижавшись друг к другу, запах альфы и туманил и отрезвлял одновременно. Феромоны течной омеги заставляли сознание пуститься во все тяжкие, отдавшись первобытным инстинктам, но нельзя, это же милый хрупкий младший брат. Уильяму всегда казалось, что контроль вот вот будет потерян, но обычно эти проклятые три дня проходили спокойно. Он всегда замечал, когда Льюис был на пороге течки, и заранее просил Манипенни и Фреда временно выполнять обязанности брата. Они никогда не задавали вопросов, об этом секрете красноглазых братьев не знал даже Альберт. Шатен замечал, что они что-то скрывают, но был достаточно умён, чтобы не допрашивать. Прикрыв глаза старший откинулся немного назад, Льюис только заснул, не хотелось его будить, мягкие поглаживания по голове, немного почесать за кошачьими ушками. Своеобразная медитация, чтобы не сорваться. Несмотря на кровное родство, реакция всё равно была. Сущности альфы было плевать на такую формальность. Отметить и повязать, сделать своим. Только вот метка скрывается на загривках обоих уже достаточно давно. Это был способ обезопасить брата и себя тоже, потому Уильям пошёл на такие меры. Вообще жизнь зверочеловека не из лёгких. Уши нужно было всегда как можно плотнее прижимать к голове, чтобы их можно было скрыть волосами. Хвост тоже был внушительной проблемой, требующей не меньше контроля. Им с Льюисом повезло с ушками, те легко терялись в блондинистых прядках, а вот с продолжением позвоночника были неприятности. Он был слишком пушистый, шерсть нужно было качественно вычёсывать, но ведь и прятать его было сложнее! Потребовалось немало времени чтобы эти два пункта были в полном контроле, но это никак не распространялось на сезонные инстинкты. Хорошо, что люди не замечали этих всех перемен в запахах и поведении. А те кто замечали не вдавались в подробности.***
Три дня кошмара наконец-то закончились. Льюис с трудом раскрыл глаза, теплая рука брата на пояснице не давала двинуться с места, крепко прижимая к родному телу. Разум был ещё немного затуманен, но инстинкты уже отпускали тело. Одежда неприятно липла к телу, нужно было вставать, чтобы сходить искупаться, но при этом покидать удобные объятья совершенно не хотелось. Ткнувшись носом на шее брата, омега спокойно выдохнул. Кофе со сливками, а ведь старший предпочитает чай, чем этот горький напиток. Рука прижимает только сильнее, мурчание само вырывается из гортани, выражая спокойствие и помогая расслабиться. — Льюис, ты как? — старший ласково поглаживает волосы младшего, задевая порой метку, ничем не прикрытую в данный момент. — Нормально. — и снова утробное мурчание. — Нужно сходить принять ванну. — Угу. Уильям подхватил свою драгоценную ношу и отнес в ванную комнату, где посадил, на деревянную тумбочку. Включив воду, блондин вернулся к брату, который едва ли осознал что делает. Начав расстёгивать белую рубашку, он был прерван хозяином вещи. Мозолистые руки обхватили обе кисти стоящего парня. — Поцелуй меня, — стандартная просьба после подобного, значит брат ещё не до конца пришел в себя. Осторожно освободив руки от слабого захвата, прижался ближе и втянул младшего в глубокий поцелуй. Тот с радостью отвечал, обхватив чужую шею. Таких поцелуев всегда было бессчетное количество в такие дни, и только эти, происходящие на границе сознания и инстинктов значили искреннюю заботу и благодарность. Мягкий хвост брата обвил ногу Уильяма, будто ещё один способ не дать ему отстраниться. Но вот сладкие минуты поцелуя закончились и Льюис стыдливо опустил голову вниз покрываясь алым румянцем. — Тебя оставить? — кивка согласия было вполне достаточно. Уильям отошёл от брата и вышел из помещения. Прижавшись спиной к двери он и сам пытался вернуть себе полный контроль, но сладость после поцелуя, ещё кружила голову.***
Всё опять как прежде, Льюис вернулся к своим обязанностям, а ушки и хвосты снова скрывают складки ткани и блондинистые пряди волос. Но всё же с каждым разом они становятся на шаг ближе друг к другу. Пару минут в объятьях утром и перед сном, ещё по очереди проявляют инициативу в течении дня. Но поцелуй в щеку, на трезвую голову это их максимум.***
Порой и самому Уильяму нужна была помощь. Кошачьи инстинкты только требовали брать, а хранить верность кому-то одному для них было неведомо. Как сложно порой было пройтись по городу! Несмотря на небольшое количество зверолюдей в целом, встретить одного или двух во время поездок было возможно, и хорошо, если это были такие же альфы как он, а вот с омегами пересекаться было опасно. Ведь тогда нет сдерживающего фактора, почему нельзя и на чем держаться здравому рассудку. Вот только ему нужен был только его добрый и обожаемый брат, бороться с инстинктами не в первой, нужно лишь добраться до дома. Кэб медленно остановился у поместья Мориарти. Светловолосый мужчина постарался как можно скорее добраться до своей комнаты. — Здравствуй, брат. — но приветствие было проигнорировано. — Эй, Уильям, к тебе обратились. — Полковник, я сам разберусь. — Уверен? Но Льюис уже следовал за братом, хотя теперь последний не хотел открывать дверь. Даже после стука, замок был заперт. — Брат. — Уходи Льюис, твоё присутствие только всё усугубляет. — Лиам упал лицом на кровать, даже не раздевшись. Теперь давление на возбуждённый орган было немного сильнее, от чего хотелось усилить нажатие на него. Нахмурив светлые брови, младший ещё немного постоял перед дверью, надеясь что ему откроют. И его пустили! Уильям вернулся на кровать, а Льюис зайдя внутрь закрыл дверь на замок. Горечь кофе оседала в носоглотке, дыхание углублялось, и тело реагировало на гон альфы. Подойдя ближе к кровати, младший из красноглазых братьев осторожно погладил плечо лежащего, присел рядом. Уильям с тяжёлым вздохом приподнялся на руках и был притянут к другому горячему телу. Несколько вздохов и Мориарти затянули друг друга в жаждущий поцелуй. Запахи смешивались, усиливались и туманит рассудок обоих. В этот же момент парни начали снимать свою обувь, хорошо, что это можно было сделать и не отвлекаясь друг от друга. Жар нарастал, тела уже прижимались невероятно близко, что можно было почувствовать чужое ускоренное сердцебиение сквозь слои ткани и бархатной кожи. Старший потянул на себя брата и они вместе оказались на кровати. Перевернувшись на бок, и прижав Льюиса спиной к своей груди, Уильям уткнулся в шею младшего и легко провёл языком.по её задней стороне обычно скрытой светлыми волосами. Старая давно зажившая ранка на загривке помогала усмирить инстинкты и успокоиться. В этой маленькой метке запахи смешивались, позволяя теперь наслаждаться тесными объятиями. — Брат, тебе уже лучше, — почувствовав, что дыхание старшего замедляется, тихо спросил Льюис. Ответом стало ласковое поглаживание за ушком, от которого младший начал тихонько мурчать. Размерный успокаивающий звук, тепло брата рядом и смесь их запахов успокоила альфу и Уильям начал засыпать. — Люблю тебя Лу. — прошептал старший и окончательно погрузился в царство Морфея. Лицо младшего покрылось румянцем, и хоть он знал, что брат его не слышит, прошептал в ответ: — Я тоже люблю тебя.