Даже умереть уже не так жаль

Я вылетел на крыльцо, на дорожку, петляющую между домов. Пока я гостил у Полины ,мрак вороньими крылами обьял посëлок. Из-за ветра он казался живым и мыслящим существом. Слабо горели вмурованные в ночь фонари. Я утëр лоб. Ну и ну! Что за концерт устроила Полина? А старик подглядывающий за нами? Не мудрено , что она так отчаянно хотела сбежать. Едва я вспомнил металлические зубы Харитона, как мурашки зарыскали по моей коже. –"Эй!" Я встрепенулся и окинул взором улицу. У забора маячил неясный силуэт. –Кто здесь? Человек шагнул ко мне, встал в кольце фонарного света. Душа, кувыркнувшись, ухнула в пятки. Я узнал Ромку. Щëки одноклассника были мокрыми, а глаза покраснели. Он плакал, прячась в темноте. –"Ну, привет!" –Что ты тут делаешь? –"Да вот, ты не пришëл на наш спектакль, и я волновался, что с тобой что-то случилось. Как с Семëном и Катей." Раздался щелчок , сверкнул нож-бабочка. Обескровленные губы Ромы растянулись в страшной гримасе . Зрачки сверкали, словно две монеты. –Ром, убери нож. –"Зачем? Как без ножа я смогу разрезать тебя от пупка до глотки и проверить, что внутри у предателей?" –Рома! Я отступал, боясь повернутся к нему беззащитными лопатками. Рома шëл на меня, скалясь. –"Был у неë дома, да? Правая рука Вальтрона, говорит центр управления! Как слышно?.. Ты был у Полины? Рисовал еë, трогал? " –Всë не так! – Я врал, конечно. Всë было так и даже больше. –"Жалкий ублюдок!"– в уголках его рта выступила пена. Он судорожно утëр лицо рукавом, ещë сильнее размазав слëзы по щекам. Остекленевшие глаза заволокло туманом ненависти. Железная бабочка начала своë медленное движение вверх и вдруг, как на ускоренной плëнке , нырнула вперëд: это Ромка резко качнулся ко мне. Его лицо обрело цвет воска, а глаза пылали, как фосфорные . Я ощутил толчок и опустил взор. Бабочка была не настоящей. Из магазина приколов, игрушка, в которой лезвие погружается в рукоять. Затем я понял, что ошибся , что не вижу лезвие потому, что оно погрузилось в мою грудь . Что оно сейчас внутри. Между рëбер. Холодное. Острое. Как звук запоздавший за светом пришла боль. Удивительно, но она не была очень сильной, зато была ужасно неприятной, сосущей , и отдавала куда-то в затылок. Я схватил Ромку за предплечье . Он вынул нож: как в замедленной съëмке за лезвием взлетел пунктир алых капель. Кожа на костяном каркасе Ромкиного лица гротескно растянулось , рот распахнулся, между передними зубами натянулись нити слюны. Его вид был жалок. Я же стоял неподвижно. Мозг не успевал переваривать информацию. Боль и слабость заставляли упасть в снег, просить о пощаде, может, тогда одноклассник поймëт свою ошибку. Но я стоял. Ноги были свинцовыми, в голове кружились разные воспоминания, казалось вот-вот и тело упадëт и больше никогда не встанет. А я терпеливо ждал. Словно судьба приготовила мне очередной сюрприз прямо перед смертью, а я, не в силах помешать ей, не давал самому себе вкусить запретный плод умертвления. Рот наполнился кровавой пеной . Она ровными ручейками вытекала из моего рта и капала на снег. Я почувствовал некий комок , который медленно поднимался. Не в силах больше держать голову равно, я наклонился, как вдруг не просто капельки, а огромный поток хлынул из моего рта. Теперь то , что было на снегу, нельзя было списать на порезаный палец. Но я всё ещё стоял как статуя, только с опущеной головой. Я слышал как бабочка снова взмыла в воздух. Ноги больше не держали и тело начало медленно падать , но встретила опору. Ромка оцепенел. Поднятая рука так и застыла в небе. Тем временем я, ища спасение ,уткнулся в его тушу,изображая что-то по типу обьятий. Я чувствовал что ещё немного и бабочка, если не проткнёт мне живот,то войдёт в спину и пересчитает все рёбра. Но этого не было. Рука Ромки так и осталась в воздухе. Когда же я открыл глаза ,то увил, как нож валяется в снегу. Рядом с лужей. Не успел я поднять взгляд, как тот тоже обнял меня. –"Тоха.."– слова застряли у него в горле. Я поднял взгляд, и вместо стеклянных шариков на меня смотрели мокрые, но не затуманенные гневом глаза Ромки. Это зрелище стоило того –".. прости, дружище. Я.." Но конца предложения я так и не услышал - его заменили возобновившиеся всхлипы. Теперь я закрыл глаза. Сейчас, прижавшись к лучшему другу, и умереть было не так жаль.