—Подари мне танец, Дилюк.
Прозвучала тихая просьба женщины в кромешной тьме. Голубоволосая нависала над диваном, за которым имел несчастье задремать винодел в процессе работы. Голубые пряди выпадали из скромного, завязанного на затылке пучка, прикрывая фиолетовый, с переходом в золотой глаз.«Глаза..»
Промелькнуло в сознании красноволосого. Действительно, необычные радужки во всю искрились странноватыми бликами, которые постепенно превращались в настоящий пожар, заставляя мелко вздрогнуть. Что-то в этом, уже ставшем родном лице, до безумия пугало магната, он будто боялся чего-то, но сам не мог понять, что пугало его в лице любимой женщины. Будто бы там была... Несвойственная женщине жесткость, и она явно была не напускной, как в тех моментах, когда она рьяно говорила о месте. Это явно не тот случай. Жестокость реальная, или Дилюку это мерещится со сна? Он хочет верить в это. Бледная кожа аристократки освещалась полной луной, робко заглядывающей в окно. Уже давно стемнело..—Пусть все будет как решит монолог твоей души.
... ... ... Ведущей в танце была явно Лоуренс. Двигаясь с неподражаемой грацией, будучи её партнером по танцам невольно начинаешь чувствовать себя игрушкой в её ловких руках, появляется желание выслужиться, чуть ли не прогибаться под Эолу.«Танцуя в темноте, наши пятки разбудили пыль.»
Лёгкий танец под лунным светом в медленном темпе был будто крепким алкоголем, который дурманил разум, заставляя забыться и отдаться ему целиком и полностью, разжигая в душе ни с чем не сравнивый огонь, целый пожар в любящих душах, что скрепились в один союз.«Прости, наши души слишком пьяны.»
Аккуратные ладони Лоуренс скользят по плечам магната, медленно спускаясь к открытым локтях и бледным запястьям, через тонкую кожу которых просвечивались голубоватые вены. На устах женщины играет легкая полу-улыбка, она будто затягивает Дилюка в свой кокон, заставляя забыть о всех её действиях и полностью подчиниться ей, и разумом, и телом. Длинные пальцы капитана разведки спецепливают вместе руки Рагнвиндера, слегка надавливая на тонкую кожу и оставляя на ней легкие покраснения. Алый взгляд гуляет по непроницаемому лицу партнёрши. С каких пор она так своенравно ведет себя? Обычно поддается она, а не он.. В глазах мелькает легкое разочарование, даже тоска о тех моментах, когда они совершали такие же танцы, так же под полной луной, но в виде ведущего был уже он.«Руки связаны, глаза полны тоски..»
Но какая же разница? В душе будто плещется то вино, с которым он работает не первый год, окутывая все его существования в пьяную негу, переставая задумываться обо всем.. Даже о том факте, что совсем рядом раздался чарующий шёпот.—Могу я связать тебе глаза?
Лоуренс знает, каким будет ответ, так для чего спрашивает? Для поддержания этой маленькой игры?Тонкие губы винодела растягиваются в легкой и доверительной улыбке.—Конечно.
«Это наш стиль.»
«Это наш стиль.»
«Это наш стиль.»
«Это наш стиль.»
Взгляд окутанных легкой тоской алых глаз, ныне спрятаных под черной тканью, устремляется по ощущениям и по памяти к фиолетовым, но женщина даже не заметит этого, даже не заметит того, как её возлюбленный тревожно моргает, будто пытаясь избавиться от окружающей его тьмы. Магнат будто пытался найти в них ту же нежность, которую он испытывал сам, соглашаясь на связывание и ослепление во время танца. Поддержку и опровергание своих мыслей, но кажется, что нет. Связывание глаз...Игра.—Эола..
Пластичное тело Эолы кружится и вводит Дилюка с собой в тот же вихрь, в котором находилась она сама.«Прости.»
Лоуренс ловко подводит винодела к окну, переходя из центра комнаты к её краю. Свет фонарей с улицы ударяет в бледное лицо мужчины. На тонких губах Эолы расцветает ухмылка при виде бледного и сморщенного лица партнёра.«Под светом фонарей мы просто превратимся в пыль.»
Сердце красноволосого делает кульбит, начиная биться быстрее и глубже, каждый стук и шум перемещения крови будто отдается в ушах, приглушая все сторонние звуки, которые сейчас кажутся лишь иллюзией. Реальна лишь Эола. Только она..Все остальное неважно. Ноготочки голубоволосой сжимаются на бледных запястьях, подталкивая невластное над собой тело к подоконнику. Свободная рука перестает держаться за широкое плечо магната и скользит по груди к шее. Эола подставляет один палец к горлу красноволосого и одними губами шепчет.—Не разочаровывайте меня, мастер Дилюк. Подчиняйтесь и дальше.
И он подчиняется. Бедра мужчины оказываются на подоконнике, разводясь, а Лоуренс в момент оказывается меж ними. Довольно двусмысленная поза, такое ощущение, что принц зажал хрупкую принцессу, от которой весь вечер не мог отвести взгляда на отшибе замка, готовясь к поцелую. Раздается шелест губ красноволосого, но он ничего не произносит. Или не может произнести.—Я не причиню тебе вреда, птенчик.
Раздается женский шёпот. Кадык Дилюка дёргается и он, словно заведённый, кивает, не видя выражения лица своей возлюбленной.«Связанные руки потеряют ориентир.»
Слышится лишь нервное сердцебиение Дилюка. Он дёргает плечами, будто стараясь воспротивиться воле Эолы, но все тщетно. Тонкие, и, кажется, совершенно лишнные сил руки Лоуренс с явным давлением сжимают бока Дилюка. Шелест губ звучит совсем рядом, а слова, произнесенные едва слышным шепотом, доходят до измотанного страхом перед неизвестью разума лишь с третьей осмыслительной попытки.—Не бойся, Дилюк.
Дилюк заводит руки за голову, а в аместистовых глазах капитана появляется почти животный голод. Она делает шаг назад, и тело мужчины, не ожидавшее, что его так оставят без мнительного тепла, подрагивает. Он осторожно опускает руки на собственные колени, будто желая спрыгнуть с подоконника, но тщетно.—Сиди.
И винодел не смеет воспотивиться, прислушиваясь к шуму в собственной голове, который заволакивал разум и отключал все чувства, в том числе и слух...Голова пустеет, он теряет сознание, слыша сквозь вязкую тьму чиркающую спичку и звук зажигающегося огня.«И даже если пол начнёт сжигать наши тела..»
Женские пальцы почти насильно тянут плечи магната на себя, заставляя слезть с подоконника и опуститься бледной кожей оголенных ног на язычки пламени. Красноволосый размыкает губы, силясь закричать, когда к его рту примыкают нежные губы Лоуренс в секундном поцелуе, затыкая и заталкивая так и не родившийся крик обратно в глотку.—Мастер Дилюк...Мне тоже горячо.
Шепчет аристократка прямо на ухо, будто жалуясь, и Рагнвиндр инстинктивно подхватывает женщину под колено, которое она заранее подняла. Начинает пахнуть гарью, а мужчина,подняв партнёршу на руки, не знает, куда и деться. Холодные пальцы Эола прикладываются к её лбу, она расслабляется на руках своего возлюбленного, будто не замечая пожара вокруг, который сама и начала.«Я сберегу твои пятки, спрятав тебя.. На своих плечах.
На своих плечах.
На своих плечах.
На своих плечах.
На своих плечах.
На своих плечах
На своих плечах.
На своих плечах.»
Дилюк тяжело дышит. Его одежда обгорела, а на лице появилась сажа. Он словно загнанный зверь, уничтожает сам себя, но не позволяет тронуть свою женщину, поднимая её выше и выше, не давая высоким полоскам огня задеть спину аристократки.—Эола! Глаза! Развяжи мои глаза!
Тщетно взывает обладатель пиро глаза бока, чувствуя, как пальцы Лоуренс ласково оглаживают тыльную сторону его шеи, будто прося успокоиться, будто бы и нет вовсе того пожара, что окружает их двоих сейчас.«Я сгораю, спасая твои губы, щёки.»
Запах горящей одежды и тлеющего дерева плотно стоит в носу. Рагнвиндр делает последнее усилие и, приподняв колено, укладывает на него поясницу Эолы, не позволяя себе отпустить её и заместо это все ещё удерживая её на руках. Последнее усилие. Мужчина протягивает руку к повязке, скрывающей его глаза и срывает её. И падает.«Кости тлеют, а душа летит на волю.»
Аристократка ловко высвобождается из рук Дилюка, что крепко обвили её и не позволяет немаленькому по весу Дилюку упасть на себя. Оттолкнув от себя его тело рукой, она присаживается на короточки рядом с красноволосым и поднимает его подбородок рукой, запечетляя на лбу лёгкий поцелуй.«Пожар погиб.»
Лоуренс улыбается и пару секунд смотрит на плотно сомкнутые и пушистые ресницы мужчины, не обращая внимания на огонь, что уже лизал её волосы и одежду. Из фиолетовых радужек скатывается слеза, пока на лице застыла перманентная улыбка.«Теперь твои пятки пляшут на моих костях..»
Идеально бледная кожа винодела начинает покрываться ожогами, Эола гладит их кончиками пальцев, сжигая и свои руки. Резко отбросив тело магната в сторону, прямо в бушующее пламя, женщина элегантно поднимается на ноги, прокручиваясь вокруг своей оси, подняв руки над головой и запрокинув голову назад. На бледном лице застыла сажа, а единственную слезу, выпавшую с глаза, уже поглотил огонь. Тихий смех, едва слышный сквозь ревущий огонь, раздается в доме, прежде чем грохот второго упавшего тела, ставшего подпиткой для все растущего пожара, не сыграл последнюю ноту мелодии двух человеческих жизней.