Me Gustas Tu

Que voy a hacer? Je ne sais pas, Que voy a hacer? Je ne sais plus Que voy a hacer? Je suis perdu Que horas son, mi corazon       По-настоящему летнее солнце тепло грело кожу, даже проходя сквозь стекло в окне: желто-оранжевые лучи заполняли собой почти всю кухню.       За столом сидят Полина и Соня, что уже успели почаёвничать и перешли к тем самым душевным, уютным и максимально комфортным разговорам в пять утра, когда солнце только-только просыпается, появляясь на горизонте. Те самые разговоры, во время которых рассказывают все секреты, все мысли о будущем, все переживания и даже все сплетни.       — Я вот думаю, что Кате Антон нравится, — Морозова самодовольно улыбается, будто похвалила саму себя за верно раскрытое преступление.       — Почему? — Соня непонимающе хмурится и, склонив голову вбок, бегло пробежалась взглядом по подруге.       — Не знаю, — пожимает плечами. — Таковых подтверждений нет, но, мне кажется, Катя — именно тот тип девочек, которые максимально странно общаются с парнями, которые нравятся, — Полина рассудительно жестикулировала, смотря блондинке прямо в глаза.       — Возможно, — отводит взгляд, начиная потирать свою шею сзади, будто стесняясь или боясь чего-то. — А он тебе разве не нравился? — будто обжигается от собственных слов, чувствуя, как сердце начинает учащеннее биться.       Полина вскидывает брови и округляет глаза, прикрывая рот пальцами от, кажется, удивления, а после, буквально через секунду, снова расслабляется, и с губ её слетает такой заразительно-приятный смех, что Соня не в силах сдержать и свой хохот, который, казалось бы, для неё тут не уместен вовсе.       — Нет же, — поправляет прядь непослушных волос и откидывается на спинку стула. — Ну или да, — отводит взгляд в сторону, держа подбородок в своей руке и задумчиво постукивая указательным пальцем по пухлым губам. — В общем, частично. Раньше нравился, но не сейчас, — будто что-то вспомнил, она наморщила идеально ровный нос, покачивая головой. — Точно не сейчас.       — А почему? — с заметным интересом в глазах Соня вновь останавливается взглядом на глазах собеседницы. — Что он сделал не так?       — Да не знаю, — тут же отвечает, словно обдумывала сей вопрос ранее. — Не мой человек, наверное. Просто прошла симпатия.       «Понятно» — ответила настолько тихо, что не услышала она сама, не говоря уже про Полину.       «Угораздило же влюбиться в свою подругу, да ещё и в такое время, в такой стране. Просто нелепость; сюр и нелепость!       Это вообще нормально: испытывать симпатию к человеку своего же пола? Нет, точно нет. Какая-то дикость.       Нельзя, чтобы хоть кто-то понял. Тем более сама Полина — она в последнюю очередь должна узнать. Подумают ещё, что мне лечиться надо.       А может действительно мне лечиться надо? Но как попросить об этой помощи? Сдадут ещё в психушку, буду гнить всю жизнь там. Нет, это точно не то, что нужно».       Вряд ли подросток сам бы смог разобраться в своих чувствах, тем более в таких обстоятельствах. Вот и Соня не разобралась. И вряд ли разберётся когда-нибудь, если просто не примет свои чувства, а не будет думать, что это какая-то болезнь или расстройство.       Наверное, всё же Соня не до конца сдалась и смирилась, что её влюблённость — болезнь.       Она пыталась хоть как-то незаметно сблизиться с ней, узнать про интересы, чтобы быть более комфортным для неё человеком. Дарила подарки без повода; сочиняла стихи для её игры на скрипке; делала всевозможные жесты внимания, чтобы просто чувствовать её радость, отчего приятное чувство тепла каждый раз растекалось где-то в груди.       — Что тебе нравится помимо скрипки? — нерешительно выдвигает новую тему для разговора, а после тут же поясняет: — Скрипка — чересчур очевидно.       — Хм, — Морозова задумчиво почесала подбородок худыми пальцами. — Наверное, мне нравятся милые беседы, как сейчас. Нравятся ночевки, как сейчас. Нравится проводить время с друзьями. Нравится музыка. Без неё точно никак, она как ключ к моему хорошему настроению, — делает небольшую паузу, подняв уголки губ и переведя взгляд со стола на Соню. — Нравятся цветы. Нравится тёплая погода. Нравятся плюшевые игрушки. Нравится аромат ежевики. Нравятся каникулы и выходные. Нравится лето.       Соня подмечала в голове несколько фактов, добавляя к ним: «Можно использовать как идею для подарка».       — Нравятся котики. Нравится шоколад. Запах ванили. Нравятся объятия.       И Полина говорила, говорила, говорила… а Соня слушала. Периодически спрашивая что-то ещё, развивая диалог ещё лучше. И, кажется, уже час без умолку Морозова ведала о том, что ей так или иначе симпатизирует.       Такого типа разговор в обыденной обстановке, наверное, покажется весьма странным и непонятным. Но они будто вошли во вкус: Полина всё толковала различные факты, разбавляя их историями из жизни, а Соня покорно слушала, всегда со сладостно-приятной улыбкой на лице.       Уже даже проснулся дедушка Морозовой: тот, сделав себе чай, вскоре вновь доковылял до своей комнаты, и слова ни сказав девочкам помимо краткого «Доброе утро». Хотя, им же и лучше от такого исхода.       И после каждого нового «Мне нравится…» Соня мысленно добавляла: «А мне нравишься ты».