Вкушай меня

**** После смерти родителей Аль-Хайтам не плакал. Он сохранял безмолвие и отстранённость даже на похоронах и лишь раз позволил себе беззвучно разрыдаться, лёжа лицом в подушку. А затем все его чувства, словно разом исчезли, как будто кто-то щёлкнул выключателем. И вместо них на юношу обрушилось абсолютное равнодушие. Посещение занятий сменилось дистанционным обучением по договорённости, а подработка заменилась на фриланс через интернет. Юноша жил, как на автопилоте, стараясь не покидать свою комнату. Что касается родительской спальни, то туда он старался даже не наведываться и лишь пару раз через силу навёл там порядок и даже сделал уборку. А после оставил её запертой на долгое время. Вдобавок к этому, Аль-Хайтам перестал получать хоть какое-то удовольствие от жизни. Ему стало абсолютно всё равно чем питаться и как жить. Он окончательно замкнулся в себе и свёл и без того мизерные контакты со внешним миром к нулю. Возможно, по той же причине он никогда не соблазнял и не приводил к себе девушек или парней. Хотя, физическое тело порой требовало удовлетворения одной из базовых потребностей. Как бы то ни было, юноша не ощущал никакого дискомфорта от своего замкнутого образа жизни. Или, во всяком случае, ему так казалось. И лишь природа инкуба то и дело портила тщательно выстраиваемую изоляцию, заставляя Хайтама отправляться на «охоту» примерно каждые два-три дня. В этот раз голод обрушился на парня неожиданно, словно вихрь, настигнув того с раннего утра на третий день совместной жизни с Кавехом. **** В это утро Аль-Хайтам вышел из своей комнаты лишь к 11 часам, и вид у него был хмурым и неприветливым. За завтраком он молчал, и даже кофе, приятным теплом разносившийся по венам, мало чем способен был сейчас помочь. Кавех, должно быть, заметив, что его сосед был явно не в духе, решил уточнить, не случилось ли у него что-то, но даже такой простой вопрос не вызвал у инкуба ни малейшего желания отвечать. Тот лишь исподлобья взглянул на архитектора и пробурчал что-то невразумительное. Вампир отступился довольно быстро, подавив лёгкую обиду от такого обращения, но, решив не лезть в чужие дела, допил свой привычный стакан воды и ушел в комнату, чтобы проверить почту и продолжить работу, которую начал совсем недавно. Архитектор решил найти как можно больше клиентов, иначе он рисковал вылететь отсюда по истечении первого месяца. Тем временем, хозяин квартиры так и не смог сосредоточиться на своей работы. С трудом доделав один из уже начатых переводов, юноша углубился в чтение, но из-за навязчивых мыслей так далеко и не продвинулся. Промучившись до позднего вечера, Хайтам не выдержал и пошёл одеваться. Ему нужно было поесть и… Пожалуй, предупредить своего сожителя о том, что сегодня он вернётся позже. Придирчиво осмотрев себя в отражении зеркала, юноша, одетый сейчас по подростковой моде, что несколько не соответствовало его возрасту, вышел из комнаты и негромко постучал в соседнюю дверь. Кавех, явно не ожидавший столь позднего визита со стороны соседа, порывисто вздрогнул и даже дернулся на месте, развернувшись к двери, поторопившись открыть её, чтобы не раздражать Хайтама ещё больше. Выглянув наружу, вампир окинул Хайтама внимательным взглядом с ног до головы, невольно засматриваясь. Пожалуй, его сосед смотрелся довольно привлекательно в столь необычном прикиде. Если бы не вечно хмурое выражение лица, будто у парня кто-то умер, и его отстранённое поведение, то за ним бы точно бегали девушки со всего их района. Кавех бы тоже бегал. Кхм… Архитектор торопливо отогнал подобные мысли, заговорив первым: — Что-то случилось? Обычно сожитель не проходил сюда просто так, потому подобный вопрос был вполне справедливым. — Добрый вечер, — размеренно отозвался Аль-Хайтам, стоя напротив приоткрытой двери, но на этот раз не торопясь заходить внутрь. — Надеюсь, не помешал. — Нет, нет, — коротко отмахнулся Кавех. Визит соседа и в самом деле не слишком потревожил архитектора, особенно после прошлых сожителей. Когда-то юноша жил в доме у женщины, которая могла ворваться в комнату в любой момент и даже попытаться проникнуть к нему в душ, чтобы проверить, чем он занимается. По сравнению с ней и ей подобными, нынешний сожитель Кавеха оказался очень даже культурным, несмотря на первое впечатление о нём. Наверное, в прошлый раз, когда парень вошёл в комнату архитектора без стука, в этом сыграла свою роль старая привычка. — Я просто зашёл сказать, что вернусь поздно, — размеренно проговорил Аль-Хайтам, вытаскивая парня из размышлений и прерывая затянувшуюся паузу. — Хорошо. Тогда… удачи? — вампир слегка улыбнулся, а сосед замер ненадолго, видимо, пытаясь подобрать слова, но в итоге сдался. За время наблюдения за ним архитектор понял, что у того были проблемы с общением и выражением эмоций, как эмоционально, так и словесно. Становилось даже… Как-то жаль его. Между тем, взгляд стоящего напротив инкуба сделался абсолютно непроницаемым, а затем он просто ушёл, отделавшись кратким: «Увидимся завтра». — Пока, — архитектор коротко помахал соседу рукой, но тот даже не обернулся, что, впрочем, было весьма ожидаемо. Глядя вслед уходящему соседу, Кавех задавался множеством вопросов. Каким на самом деле был Хайтам? Как жил, где вырос, кем работает? Архитектор решил, что обязательно спросит об этом. Если, конечно, Аль-Хайтам захочет делиться подобной информацией. Впрочем, сейчас юноше предстояло думать совсем о других вещах, потому, собравшись с мыслями, Кавех закрыл дверь и вернулся за компьютер. Вечер обещал быть очень насыщенным в плане заказов, которые архитектору удалось найти на просторах сети. Лишь бы ему заплатили за них… **** Распрощавшись со своим сожителем, юноша направился к себе и окинул взглядом комнату, прикидывая, не осталось ли здесь чего-нибудь ценного. Аль-Хайтам достаточно скептично относился к людям и предпочитал перестраховаться лишний раз, потому с давних пор привык носить с собой все ценные вещи или хранить их в неочевидных, труднодоступных местах. Хайтам почти не пользовался наличными, не хранил у себя дома никаких ценных бумаг, а вся его техника была настолько несовременной, что на неё вряд ли кто-нибудь позарился бы. Но на всякий случай, уходя, юноша убрал ноутбук в шкаф, спрятав его под слой одежды, а затем запер дверь на ключ, тоже забирая его с собой. Стоя в прихожей, парень надел на себя наушники с таким нетерпением, словно секундное промедление могло стоить ему жизни. Мелодия полилась размеренным потоком, возвращая парню состояние душевного равновесия. Оказавшись в метро, Аль-Хайтам долго выбирал направление, по карте, остановившись на одной из городских окраин, куда нога юноши не ступала уже больше двух месяцев. Он мысленно перебирал в памяти названия мест, остановившись, наконец, на баре со звучным и запоминающимся, но довольно простым названием: «Ламбада». Ходили слухи, что данное слово должно было юмористически обыграть созвучие музыкального произведения и фамилии владельца, но куда важнее было то, что это место было популярным у молодёжи, достаточно недорогим и приятным в оформлении. В нём действовал строгий дресс-код, и сюда не допускались также лица, находящиеся в сильном подпитии. Кроме того, алкоголь здесь был хорошего качества. То, что нужно, чтобы скоротать вечер без лишнего отвращения. Аль-Хайтам порой бывал в заведениях более низкого сорта, но тем не менее у него была определённая планка, ниже которой он никогда не опускался. Инкуб старался не появляться в одних и тех же местах слишком часто, чтобы его лицо не примелькалось и не стало узнаваемым для местных работников. Кто знает, в чём его могли бы заподозрить или обвинить при сильном желании? Лучше было просто менять места для «охоты», даже если ради этого пришлось бы ехать на метро лишние несколько станций. Пусть даже с пересадкой. Добравшись до места, юноша сразу же направился к барной стойке и сделал заказ, взяв себе лонг-айленд. Расположившись за столиком в самом углу, Аль-Хайтам принялся ждать, когда «градус» окружающего веселья несколько поднимется. Через два стола от него как раз гуляла компания выпускников, за соседним столом сидела одинокая девушка, то и дело поджимая губы и глядя в свой телефон, словно от этого её возлюбленный мог приехать быстрее, за столом на противоположной стороне зала обосновалась влюблённая парочка, а в соседнем зале явно намечалось нечто особенное, вроде празднования Дня рождения. Юноша глубоко вдохнул, ощущая лёгкий аромат кальяна, тянущийся из зала для курящих, вместе с ароматом вдыхая незримую пелену осевшей в воздухе энергии, приятно перетекающей на язык сладковато-пряной волной, спускаясь по горлу напополам с алкоголем, согревая изнутри, физическим и каким-то иным жаром. Какое-то время в зале было достаточно тихо, и юноша решил углубиться в недавно начатую книгу. Процесс чтения не препятствовал энергетическому насыщению. Это происходило почти автоматически, и парню стоило порой немалого труда сдерживать себя, чтобы не зайти слишком далеко, выпив из жертвы разом все жизненные силы. Но искреннее отвращение к себе, которое неизменно накатывало на Хайтама в те редкие моменты, когда он был близок к тому, чтобы забрать себе куда больше допустимого минимума, служил лучшим индикатором. Удержаться было сложно. Но Аль-Хайтам, обладая изрядной выдержкой и силой воли, ещё ни разу не переходил черту. Впрочем, находясь в людных местах, было довольно сложно сосредоточиться на одной цели, а потому общий объем поглощаемой энергии был достаточным для насыщения. И при этом у каждого отдельного человека её отнималось не так уж и много. …Почти два часа спустя в воздухе произошло какое-то движение, и тягуче-сладкая волна неожиданно приобрела пряно-острый оттенок, словно в лимонад подмешали немного перца. Парень нахмурился и на время отложил книгу. Этот запах, который невозможно было почувствовать при помощи физического обоняния, был прекрасно ему знаком. Это был запах обоюдного сексуального притяжения. Аль-Хайтам мог бы и не утруждать себя, бросая взгляд на столик напротив: парочка подростков действительно решила перейти от выпивки и закусок к более активному сближению. Пробежав через зал, то и дело негромко смеясь и краснея, держась за руки так крепко, словно желая слиться в единое целое, парочка прошла через узкий коридор и, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, заперлась в кабинке туалета. Вскоре воздух стал густым и накалился настолько, что в помещении, словно стало жарче. Аль-Хайтам расслабленно откинулся на спинку кожаного дивана, запивая разлитый в воздухе коктейль из человеческих эмоций вполне реальным напитком. Острота хорошо гармонировала со освежающим привкусом чая и горечью алкоголя, а лёд создавал приятный контраст накалу страстей. По телу инкуба волнами пробегало тепло вперемешку с приятным покалыванием, напоминающим небольшие разряды электричества. А затем… Ему захотелось… Выжрать их обоих. Подчистую. Выпить досуха, впитав каждый вздох и каждый стон удовольствия, волнение в крови, трепет разгорячённой плоти, и… Аль-Хайтам порывисто встал, стиснув зубы. Нет. Только не сейчас. Парень в несколько глотков осушил бокал, нажав на кнопку вызова официанта. Затем, молча расплатился, стараясь всячески расфокусировать внимание, не позволяя себе вернуться к прежней гиперфиксации. «Они могли умереть», — пронеслось в разуме Хайтама, выбиваясь из потока белого шума. Верно. Ещё секунда — и он сорвётся. Нужно немедленно убираться отсюда. Парень оплатил счёт почти на автомате, ощущая, как его внутренний инстинкт бушует, требуя всё больше, и больше, и больше. Впиться поцелуем в чужие губы, высосать до дна, без остатка, слушая, как стоны удовольствия угасают, превращаясь в предсмертный вздох… Аль-Хайтам закусил губу, ощущая нарастающее головокружение, но виной тому был вовсе не алкоголь. Он терял контроль над собой. Путь до выхода показался юноше вдвое длиннее, и он всё ускорял и ускорял шаг, даже выйдя на улицу, даже дойдя до метро и успокоился лишь тогда, когда двери вагона захлопнулись, и мерный стук колёс, доносящийся даже сквозь наушники, не погрузил его в привычное состояние покоя. Внутренний зверь парня был готов рвать и метать, ведь добыча была совсем рядом. Так близко — и так нестерпимо сладко. Аль-Хайтам нахмурился и закрыл глаза, медленно считая до ста. Больше. Никогда. Если в следующий раз парочка неподалёку от него решит хорошенько развлечься, он просто встанет и уйдёт. И никто не погибнет. Внутренняя тревога при мыслях о чужой смерти на время затмила чувство острой неудовлетворённости, а затем всё захлестнула холодная апатия, смешанная с отвращением. Аль-Хайтам позволил себе выпить эту горечь до дна, но не стал заниматься самобичеванием. Он принял решение. И этого было более, чем достаточно. Сейчас он доберётся до дома — и закажет себе что-нибудь. Юноша извлёк из кармана мобильный телефон. На дисплее обозначилось время: «22:16». Он впервые возвращался со своей охоты так рано. Голодный. Неудовлетворённый и переполненный до краёв отвращением к собственной природе, которая то и дело стремилась взять над ним верх. Неважно. Всё позади. И больше он не допустит подобных ошибок. Всё под контролем. **** За то время, пока Хайтама не было, Кавех успел сходить в душ. По какой-то причине архитектор испытывал неловкость, когда ходил в ванную в обычное время. Возможно, дело было в том, что Кавех предпочитал надевать одежду с коротким рукавом, когда мог себе это позволить, и всерьёз опасался, что сожитель увидит шрамы от укусов на его руках и начнёт задавать вопросы. Либо промолчит, но испытает явное отвращение. Второй вариант был даже более вероятным, потому что подобная реакция была у всех, с кем вампир пытался сблизиться. Поэтому после пары попыток наладить свою личную жизнь, Кавех сдался. Архитектор был убеждён, что даже самый близкий человек сбежал бы от него, узнай он ещё больше. Раз кого-то останавливали даже шрамы на руках, то ещё более сокровенные тайны точно бы оттолкнули навсегда. Сейчас Кавех мог лишь вздыхать, глядя на себя в зеркало. За последние дни он изрядно похудел, цвет его лица стал ещё бледнее обычного, а круги под глазами стали темнее и шире. Да уж. Теперь его лицо выглядело, как тот самый несвежий, помятый помидор в самом дальнем углу коробки, который никто не заберёт. Покончив с водными процедурами и самобичеванием, Кавех вернулся в комнату и вновь занялся работой. Парень так и не закончил задание, которое казалось простым лишь на первый взгляд, а на деле оказалось довольно заковыристым. Выполняя его шаг за шагом, вампир даже не заметил, как пролетело время, и снаружи раздался какой-то звук. Входная дверь распахнулась так тихо, словно Аль-Хайтам пытался прокрасться в свой собственный дом. Кавех поднял голову, прислушиваясь к происходящему снаружи. После тихого шороха в коридоре раздались негромкие шаги, удаляющиеся в сторону соседней комнаты. Щелчок. Похоже, Хайтам снова закрылся в комнате. Архитектор машинально скосил взгляд на часы. Его сожитель вернулся довольно быстро. Однако он не придал этому особого значения. В конце концов, в его обязанности не входило следить за тем, чем и сколько занят сосед в свободное время. Между тем, Аль-Хайтам, лёг на кровать, не снимая наушников, набрал адрес сайта и оформил заказ пиццы, почти не глядя на её состав. Сейчас это не имело значения. На экране высветился обратный отсчёт, отбивая время, через которое еда должна была появиться на пороге. Какое-то время в доме не раздавалось ни звука. Затем, входная дверь снова скрипнула, и Аль-Хайтам с трудом вышел из оцепенения, почти машинально забирая заказ. Кавех слышал шорохи и приглушённые голоса из-за двери. Гадая, что на сей раз решил заказать себе сосед и… готовит ли он хоть когда-нибудь? Шаги Аль-Хайтама вновь прошли неподалёку от двери архитектора, и вот ароматная, горячая пицца уже лежала на коленях инкуба, который… Ощутил лишь лёгкую тошноту. С трудом заставив себя съесть два куска, он запил их остатками вчерашней Колы, а затем, повинуясь голосу то ли внутренней щедрости, то ли порыву отчаяния, рывком поднялся на кровати и вышел из комнаты, вновь оказываясь у соседней двери, и тихо постучал в неё, держа перед собой коробку. Тихий стук в очередной раз заставил Кавеха вздрогнуть, едва не свалившись со стула. Мысленно посетовав на нехватку физической активности, он направился в сторону двери, распахнув её. Взгляд юноши первым делом устремился на хмурое лицо соседа (неужели девушка отшила?), а затем и на коробку с пиццей в чужих руках. Ох, в прошлом парень бы уже вовсю пускал слюнки, глядя на подобное, но теперь… Вампир с трудом стряхнул с себя хандру и чуть заметно улыбнулся, стараясь проявить радушие. — Эм… Привет? Случилось что-то? — голос Кавеха прозвучал обеспокоенно. То, что сосед пришел показать ему пиццу просто так, было маловероятным, но и в том, что еду отдадут ему просто так, парень тоже изрядно сомневался. — У меня осталось немного, — негромко произнёс Хайтам, глядя куда-то сквозь архитектора абсолютно пустым взглядом. — Возьми себе. Говоря про «немного» юноша изрядно кривил душой, ведь так и не смог заставить себя съесть и половину. Лишь отложил себе два куска на завтра. На случай, если у него появится аппетит, в чём он сейчас сомневался. Руководствовался ли юноша рациональными соображениями или решил наладить контакт, было неясно даже ему самому. В обычные дни Аль-Хайтам предпочитал проводить время наедине с собой, и, даже выходя в мир, он умудрялся занимать в нём самый дальний, максимально изолированный угол. Однако теперь он… Подсознательно нуждался в человеческом обществе, даже если не понимал этого. Возможно, именно поэтому инкуб вновь не проронил ни слова, с трудом выдавив из себя две фразы. Кавех молча уставился на соседа, временно потеряв дар речи. Он ожидал всего, но точно не этого. Хайтам принес ему что-то поесть. Вероятно, сожитель поделился с ним вынужденно, но даже так это было… Мило. Как жаль, что пицца останется нетронутой, поскольку вампир не хотел попросту переводить продукты. Ведь его неизбежно вывернет наизнанку от первого же куска. Заметив, что Аль-Хайтам по-прежнему не уходит, юноша решил уточнить. — Я… точно не должен платить за это? — архитектор слегка выгнул бровь, и судя по чужому молчанию, ответ был положительным. «Да, ты не должен, просто бери и сваливай», — читалось на усталом и не слишком дружелюбном лице соседа. Дождавшись, пока Кавех, глядя на него с растерянным видом, заберёт пиццу, Хайтам лишь молча кивнул. На его лице не отразилось ни единой эмоции. Затем юноша ненадолго задержался, словно спрашивая себя, должен ли он ещё что-то сказать. Но, решив для себя, что во всём этом нет ни малейшего смысла, пробормотал: «До завтра», — и вновь исчез. Архитектор вновь проводил сожителя взглядом. Кажется, у Хайтама действительно были большие проблемы с социализацией, раз тот вместо нормального разговора предпочитал долгое молчание, проходившее, очевидно, в глубинах внутренних размышлений, и короткие фразы, брошенные через плечо, произнесённые, скорее, для галочки, чем ради эфемерной доброжелательности. Кавех закрыл за собой дверь и отложил коробку в сторону, даже не заглянув внутрь. Даже если там была его любимая пицца, он все равно не смог бы насладиться ей. В такие моменты действительно становилось обидно, что обычная еда больше не могла стать для юноши источник удовольствия. Но, погрузившись в работу с головой, архитектор благополучно забыл об этом. Необходимо было сдать проект в срок и получить деньги. Спустя несколько часов вложенные усилия окупились, и оплата была произведена в полном размере. Чаевых и прочих надбавок не последовало, но даже этот вариант был совсем не плох. **** Пока за соседней дверью вовсю кипела работа, Аль-Хайтам исчез в душе, скрывшись за шумом воды от собственных переживаний. Струи лились по лицу юноши, стекали вниз по его телу и спиралью уходили вниз. Несколько мгновений парень, словно завороженный, наблюдал за этим процессом, ничего толком не ощущая. В голове было пусто и темно, словно внутри заброшенного, опустевшего здания. То и дело посреди белого шума мелькали отрывки мрачных размышлений, и Хайтам раз за разом обещал себе разобраться с этим. Убеждал себя, что больше такого не повторится. И то, и другое не приносило весомых результатов. Пробыв в ванной, на десять минут дольше обычного, юноша направился в комнату. Неспеша переоделся и лёг на кровать. Наушники лежали неподалёку, но у Хайтама не было ни малейшего желания доставать их сейчас. На него навалилась усталость, но, стоило ему закрыть глаза, как прежние мысли вновь зазвучали в пронзительной тишине, громче, чем шум дрели. И уж точно надоедливее. Аль-Хайтам шумно выдохнул через приоткрытые губы. Нужно было срочно занять чем-то мозг, пока он не начал изводить себя понапрасну. Взяв в руки телефон, юноша принялся сортировать электронные письма. Не то, чтобы это было срочным делом или необходимой для выполнения задачей. Ему просто хотелось отвлечься. Покончив с этим, инкуб пролистал приложения на телефоне, попутно удалив те, которыми редко пользовался, несколько раз провёл очистку системы, словно это могло точно также упорядочить лишнее в его собственном разуме, а затем запустил онлайн-шахматы. Несколько секунд в ожидании соигрока показались юноше вечностью. И, наконец, игра началась. Противник, судя по всему, был неплохо подкован в приёмах игры и владел необычной стратегией, так что Аль-Хайтам выиграл лишь три партии из пяти. Когда парень оторвал усталый взгляд от экрана, за окном уже забрезжил рассвет. Ощутив прилив лёгкой сонливости, юноша прикорнул прямо на расправленной постели.