Inferiority

      Очередная капля пота упала на глянцевый ламинат, рваные вдохи, дабы вобрать побольше прохладного воздуха, отзывались эхом в пустом помещении. Время было заполночь, все участники юнита уже давно спали в уютных кроватях комнаты, которую они делили на четверых. Несмотря на позднее для сна время, чреватое синяками под глазами и болезненно-бледной кожей, двое юношей до сих пор не смыкали глаз. В зале то и дело были слышны удары кроссовок об пол, а инструментал нового сингла уже врезался настолько, что было тошно слушать его. Удар. Айра снова упал. Тело изнемогало от пятичасовой тренировки, пока разум лишь требовал больше отработок, большей точности, больше, больше…!

Больше полноценности

      Семпаи, его одногодки из других юнитов — пример для восхищения, истинные айдолы. Эти мысли переполняли его разум каждую тренировку, каждое их выступление, но в особенности в каждую совершённую ошибку, где сразу начинал теряться и семпаям приходилось его прикрывать. Но говоря про них нельзя было сказать, что это им было в тяжесть, правда в такие всплески самобичевания столь мелкие детали меркли по-сравнению с той грязью на выступлениях.       Коленки уже гудели от количества падений на них, кожа немного стёрлась, а пространство вокруг воспалилось и покраснело. Обычно мягкие ладошки сейчас смахивали с красного личика пот, пока чувствительная кожа на нём очень ярко ощущала все шероховатости на поверхности рук, что аж немного зудила. Он ничего не слышал, в ушах приливами отбивался учащённый такт колотящегося сердца, отчего голова болела всё сильней, будто её изнутри сжимали стальными тисками в качестве наказания за выданного несовершенного айдола. Лёгкие сдавливало, не давая полностью вдохнуть хладный воздух с помещения. Инструментал продолжать играть. В голове чётко слышалась партия красноволосого. Тело продолжало сидеть без движения, мышцы уже ныли до такой степени, что просто развернуться — быть проколотым насквозь. Казалось, что не исполни он партию сейчас, не исполнит никогда       Отвратный комок желчи и неприязни не выходил наружу, не давая суточному голоду проявиться и принять хотя бы кусочек риса. Столь хрупкий юноша буквально угасал на глазах, что даже заметили фанаты сквозь розовые очки их идеальной жизни айдолов. Неоднократные посты задевали репутацию их компании, которая лишь заставляла лидера группы буквально впихивать еду ему в рот. Не помогло, тошнило от её вида ещё больше       Всё тактично молчали, ведь после пары скандалов на столь скользкой почве Хииро буквально стелился под своим парнем, дабы тот успокоился. Это стало переломным моментом в совсем молодой группе. Яркие выступления, давящая тишина в закулисье, новые сплетни про буллинг участника, массовый хейт других участников в интернете. Все старались, не унывали и прилежно освещали свою жизнь в соц.сетях       Только вот всё давление и желчь никуда не делись, они всё больше и больше били по вискам, заставляя только сильнее отрабатывать движения. Айдол идеален, его улыбка — мастерство лучшего актёра, а идеальная внешность — дар с небес. «Не я, не я, не я!» в приступах кричало его внутренне я, не давая всем его лучшим воспоминаниям и шанса на жизнь.       Разрастающееся тепло переходило от спины к плечам, от плеч к груди, лишённое души тело прижималось всё ближе и ближе к источнику чего-то столь родного и близкого. Его отпускает. Усталость, боль в голове, саморазрушающие мысли отходили на второй план. Горячее дыхание настолько близко моросило шею, что последующий красный след на шее не был бы удивлением. Высохшие губы юноши наконец растянулись в блаженной улыбке. В такой, что не видел ни один фанат или фотограф. Для единственного, родного и по-настоящему близкого человека. Совсем короткие ноготочки впивались в кожу, не отпускали даже спустя десять минут молчаливых объятий, лечащих не пустыми обещаниями и красноречивыми фразами, а простой безграничной теплотой и искренней любовью.        Мягкие блондинистые пряди перебирались одна за другой, прохладные пальцы проводили по коже, оставляя за собой прохладный след. Массаж головы через почёсывание волос было одним из самых приятных процессов во время сильных всплесков эмоций, он успокаивал, расслаблял, под это можно уснуть, а на утро проснуться в тёплой кровати с Хииро, прижимающим к себе руками и ногами, как игрушку. Сил даже на самое слабое сопротивление не осталось и лечь на чужую грудь было самым простым, приятным и одним из любимых дел с парнем — Айра, пошли уже в комнату, ты тут простынешь от такого холода       Сердце сжималось, а голова болела от тысячи вариантов решения проблемы, из которых не сработала ни одна. Хииро даже бы не удивился бы седым волосам на своей красной макушке, ему будет просто не этого. Впивающиеся пальцы были ледяными, в то время как футболка была мокрой до такой степени, что пот из неё можно было выжимать литрами и ведёрком сверху. Просто отнести младшего в комнату было выше его сил и оставалось лишь обвивать его ногами и руками, отдавая всё свое тепло дабы тот не простыл - Только уходить никуда не смей, Сталкер, — не сдержать колкость - не быть собой и новое прозвище быстро нашло себе применение. На самом деле было приятно чувствовать, слышать и видеть заботу о себе, ловить лишние взгляды на себе, чувствовать лёгкие прикосновения и слышать такое тёплое "Я люблю тебя". Чувствовать себя полностью защищённым в такие моменты, чувствовать быстрое биение чужого сердца и мягкие губы у себя на шее. - Волосы чеши, согрей, в комнату унеси, сталкером будь, - под сплошной бубнёж Хииро потихоньку отлипал от Айры. Обойдя того, старший вновь сел на колени перед блондином и протянул руки, - Давай, иди сюда, - сказано это было рефлекторно, как это делал Ринне с ним в детстве, ведь парень напротив почти сразу сделал тоже самое, что и он сам, оставалось лишь подхватить его под спинку и бёдра. - И сможешь переодеть, сил совсем нет, - худые ручки сомкнулись за красной макушкой, а голова почти мгновенно легла на сильное плечо. "Так приятно" периодически пролетало в голове младшего в такие моменты, крепче прижимаясь к родному телу - Хорошо, только ради тебя