***
—Привет, малышка,— чмокнул девчонку в макушку Витя, как только увидел, что она окончательно проснулась, полностью отойдя от наркоза. —Привет, пап,— вяло улыбнулась она ему.—Что со мной сделали? —Операцию, но все уже позади, теперь живот болеть не будет,— уверенно заявил мужчина, не скрывая улыбки.—Но пока что придется полежать в кровати несколько дней. —А мама тут?—перебила Вика отца. —Нет, она лежит в другой больнице,— соврал он, когда с его лица за секунду слетела улыбка, оставляя за собой неподдельную горечь. —Съезди к ней, пожалуйста.— Неожиданно попросила малышка, который внимания сейчас требовалось явно больше.— Ко мне и так сейчас бабушка с дедушкой придут, или Саша с Олей, а ты давно маму не навещал. Не обижай ее. —Ну как же я могу тебя оставить, если ты только что проснулась? —Я не маленькая,— наивно сказала девочка, чем вызвала легкий смешок со стороны Пчелкина.— Ну пап, пожалуйста,— попыталась она выдавить из себя слезинку, как всегда поступала, когда отец отказывался покупать ей игрушки.— Передай ей от меня кое-что. —Ты же знаешь, что нельзя,— вздохнул Витя, который уже с десяток раз объяснял дочери, что насильно заставлять Настю что-то вспоминать — идея гиблая. —Ну одно словечко! —Какое? —Победа,— ухмыльнулась девочка, надеясь, что папа выполнит ее легкую шалость. —Почему это?— не сразу понял Пчелкин, при этом нервно выгнув бровь. —Потому что я победа. А со мной все проблемы нипочем,— в этот момент стало ясно, что девочке окончательно полегчало, хоть шрам на животе немного ныл. Раз она может шутить, значит, что самое страшное теперь точно позади. Поговорив с дочерью еще немного, Витя все же согласился позвать к ребенку остальных, чтобы они присмотрели за маленькой проказницей, пока он банально сходит в душ… ну, и забежит к жене, разумеется. У него ведь нет выхода? Проходя мимо стойки, он перебросил пару слов с Зиной, которая безумно волновалась теперь еще за одну Пчелкину. Мужчина пообещал, что навестит Настю, как только приедет, и благополучно выбежал из больницы, при этом доставая очередную сигарету из пачки. Залетев в черный мерседес, любезно подогнанный Филатовым, он вставил ключи в стартер и полез в бардачок, чтобы на всякий случай проверить срок истечения страховки. Но опять напоролся на то, к чему боялся даже прикасаться — фотография счастливой семьи Пчелкиных: десятимесячная Вика, Настя, влюбленный взгляд которой было невозможно подделать, и он сам, широко улыбающийся во все тридцать два зуба. Нервно и грубо закрыв ящик, Витя не стал даже ждать прогрева машины и поехал домой.***
Шесть часов вечера, тот же день.
Усталость все же сказалась на состоянии мужчины, поэтому он уснул прямо в ванной, чудом не наглотавшись воды или, что еще хуже, не задохнувшись. Проснулся он всего час назад, но уже мчал по трассе в сторону Склифа, нервно разминая шею уже десять минут подряд. Его до сих пор мучали мысли о том, что Насте становится хуже в его присутствии, и что их союз — это грубая ошибка в жизни девушки, хоть и отречься от нее он тоже не мог. Любил до безумия. И вот он уже перед ее палатой. К счастью, Зина куда-то ушла, поэтому не могла сейчас наблюдать за его позором. Он как трусливый мальчишка, ждавший суда за свою провинность, стоял за дверью к той, которая также безумно желала их встречи. И все же в последний момент он развернулся, позорно отойдя от двери и сев на пол в метре от входа. Кем его можно было назвать? Не знаю, мне не хватит описать слов для того, чтобы описать настолько запутанного человека. —Виктор Павлович?— окликнула его медсестра, выходящая из соседней палаты.— Все в порядке? —Да…— шумно выдохнул он и тут же вскочил на ноги.— Просто решил, что пока не стоит заглядывать к Насте… она сразу поймёт, что что-то не так. Сможешь передать ей записку? —Конечно,— кивнула Зина также строго, как когда-то делал ее отец.—Какую? —Сейчас,— достал он блокнот из кармана пиджака и быстро, но аккуратно написал то самое слово, о котором просила дочь. «Победа» Получив записку, девушка тут же зашла в палату к Насте, оставляя Пчелкина в коридоре одного. И опять он совершил ошибку, чувствовал же. Но ушел в сторону палаты дочери, стараясь поскорее забыть об этом происшествии. —Ну как, выспалась?— улыбнулась Зина, увидев, что Настя наконец-то открыла глаза после сна. —Не понимаю пока,— прикрыла та рот ладонью, зевая.—А что, уже вечер? —Ага, давай пульс мерять,— русоволосая девушка достала аппарат и начала внимательно следить за измерениями счетчика,— вот и отлично, сегодня все в норме. —Слава богу,— нервно выдохнула Настя, явно желающая узнать ответ на вопрос, мучающий ее почти сутки.—Зин, а почему Космос тогда про Вику рассказал? —Не знаю. Вроде, вы с ней были очень близки,— медсестра подбирала слова на ходу, боясь оказаться пойманной на лжи.—Как мне сказали, она, иногда, тебя называла мамой. В шутку, естественно. —Понятно,— пробурчала Настя. Вроде, всё логично… но вообще ничего не сходилось. Она что, когда то решила насолить Пчелкину и его жене, отбив у них дочь? Неужели ее так сильно обидели?—Так а что с ней? —Аппендицит…— грустно проговорила подруга, явно переживающая за малышку. —Бедная,— отчего-то у самой кареглазой защемило сердце. Разве, такой малышке можно так страдать? Приняв все нужные таблетки, Настя сказала Зине, что продолжит спать, потому что посетителей явно не ожидалось. Уже попрощавшись с медсестрой, она вдруг получила в руки записку, которую та чуть не забыла ей отдать. На ней было лишь одно слово, ни подписи, ничего более. Но она сразу поняла, кто ее отправитель. Так аккуратно и красиво среди ее знакомых мог писать лишь один человек. Тот, кто обижал ее бесчисленное множество раз, добивая своим нынешним отсутствием. «Победа»— неужели ее? Неужели спор окончен? Неужели… Нет, глупость, не мог же он поступить с ней так подло, сухо вложив все объяснения в одну дурацкую записку, не рассказав все лично и обманув ее? Неужели… конец? Она вновь приняла обычную позу для сна, в этот раз уткнувшись в подушку и закричав от обиды. Ну не могло все так глупо кончиться! Он не мог. Не мог так поступить хотя бы ради всего детского прошлого, что их связывало. Слезы непроизвольно текли по щекам бурными ручьями, смывая все оставшиеся добрые моменты, проведенные «Пчелкиными» вместе. Сердце вновь запульсировало сильнее обычного, а голова безудержно заболела. Конец… или же? Провалявшись в кровати, полной ее горьких слез, около четырех часов, она вдруг почувствовала непреодолимое желание увидеть Вику. Ту самую дочь Вити, с которой она по какой-то счастливой случайности была в очень близких отношениях. Даже не обратив внимание на крики разума, причитавшие о том, что ребенок никак не смог бы оказаться во взрослой больнице, она выскочила в коридор, аккуратно выглядывая из-за углов, чтобы не попасть под суровый взгляд Зины. Но даже сестринская стойка пустовала — здесь-то и хранилось то, что девушке сейчас было так отчаянно нужно. Просмотрев лист со списком всех пациентов, находящихся на этаже, она пропустила свою фамилию «Белова» небрежно написанную поверх другой, и дошла до нужной. Пчелкина Виктория Викторовна. Судьба решила смилостивиться и помочь хоть один раз в жизни? Девушка цокнула, будучи уверенной в том, что это лишь совпадение, но с другой стороны коридора послышались четкие мужские шаги. До ужаса перепугавшись встречи с Константином Валерьевичем, Настя чуть ли не приросла к отверстию под столом, прикрыв рот, чтобы не издать лишнего звука. Однако шаги стали тише на лестничном проеме, а вскоре и вовсе прекратились. Была бы кареглазая не так пуглива, она, может, разглядела бы силуэт таинственного незнакомца, в котором узнала бы того самого Пчелкина, но их дороги вновь разошлись. Зато открылась дорога к Вике, поэтому Настя на одних носочках побежала к ее двери, встав у которой, еще минуту вслушивалась в посторонние шорохи с противоположной стороны. Убедившись, что ничего страшного случиться не может,она аккуратно открыла дверь, где обнаружила маленькую девочку, тихо спящую на большой кровати. Отчего-то Насте захотелось дотронуться до нее, однако, если же это была не та Пчелкина Вика, то ее ждала бы ужасная череда выговоров. И все же сев на стул рядом с малышкой, она прикоснулась к ее руке, чем неожиданно разбудила ее. В полудреме и сумерках, та не сразу поняла, что происходит, но разглядев в темноте девушку, она вдруг громко вскрикнула: —Мама!— и чуть не свалилась с кровати, чем сильно перепугала Настю. —Тихо, тихо… тебе нельзя так резко двигаться, ты чего?— кареглазая всё еще не понимала, что она тут делает, а разум усердно говорил ей бежать. —Я так по тебе соскучилась, это правда ты?— внезапно Вика расплакалась, сжимая руку Пчелкиной еще сильнее. —Если тебе нужна именно Настя, то это я,— неловко улыбнулась ей та, нежно дотронувшись до волос. —Не уходи больше, хорошо? Она не успела ничего ответить, входная дверь вновь распахнулась, а за ней показался силуэт до боли знакомого ей мужчины.