Ведьм у нас сжигают

"Этот рыжий парень точно меня околдовал....Его глаза так чудесны, а его характер, то как капля нектара в просторном цветочном поле, то как яд, который меня разъедает изнутри. Третий день как я умираю от мыслей о нём." - прочла женщина на корешке старой книги. - Осаму! Иди сюда быстро! - крикнула она, что сын точно её услышал. - Иду-иду уже! - послышалось со двора. В дом бежал юноша с сеном в волосах и с инструментом в руках. - Дазай, ты опять на сене со своей балалайкой прохлаждался, - мать была недовольна, ведь лучше бы сын помогал по хозяйству, а не бездельничал. - Ну мам, я же говорил, что это гитара! Этот инструмент из Южной Европы! - Так, ладно, хватит мне зубы заговаривать. Лучше скажи-ка зачем ты книги портишь и как ты объяснишь это? - женщина протянула шатену книгу, раскрытую на корешке с его записью. - Это старая книга, она давно уже никому не нужна! И почему ты не уважаешь мои личные границы? Это для новой песни сюжет. Всё, я пошёл на площадь, там сегодня обещают нам шоу. - парень выхватил книгу, захлопнув её и положив под обувную полку. - Лучше бы за ум взялся и матери помог, - это всё, что слышал Дазай, уже выбегая из двора. До площади было довольно далеко от его дома. Он нагло соврал матери о том, что та записка в книге была задумка для новой песни. На самом же деле все слова были правдивы. Парень этот был странником из других земель. Осаму сразу же вцепился в него взглядом. Его рыжие волосы как пламя на ветру, его синие глаза как два василька, а сам он как будто не от мира сего. Дазаю ещё не выпала возможность с ним поговорить, но он видел как этот чудесный парнишка бойко конфликтовал с городскими жителями. Все почему-то его недолюбливали, даже могли и палки с камнями бросить. Но рыжий лишь поскорее убирался прочь, грозно оборачиваясь и поговаривая недобрые слова на неприятелей. Это показалось странным, потому что к детям и животным этот этот парень был очень добр. К старикам и взрослым людям, которые его не гнали, уважительно относился. Вся эта агрессия с его стороны была ответная, но ему в карман за словом не полезешь, он всегда найдёт, что ответить некомпетентному человеку. Также шатен заметил, что необычный рыжик любил солнце и часто нежился в траве залитой солнцем. Все руки, ноги, тело, лицо были в шрамах разного размера. Осаму так много думал об этом парне, что ему казалось, что это какая-то болезнь и колдовство. И именно поэтому, скорее всего, сегодня ему приснился сон, в котором эти чудесные глаза отчаянно смотрели из танца языков пламени. Волосы и огонь были одного цвета и стали словно одним целым. Рыжий был крепко привязан к осиновому колу. Костёр уже поднялся до лица юноши, в то время как луна выплыла из облаков и осветила всё лунным холодно-тоскливым светом. Но цеплял внимание лишь отчаянный взгляд в ярком букете огня. Смотря на только в эти глаза при свете луны, пламя казалось насыщено синим, опасно загадочным. Пролетая в мыслях, Дазай даже и не заметил как добрался до центра площади. С городской сцены гордо и опасно возвышался большой острый осиновый кол. На нём сжигают всех кто причастен к колдовству. В частности это люди, которых просто обвинили в том, что они ведьмы, колдуны, ведьмаки и всякое такое. Бред! Конечно, Осаму некоторых считал тоже опасными, но большинство сгорало заживо в муках из-за цвета глаз, волос, шрамов или просто из-за того, что правительству городка они мешали. Солнце уже почти зашло за горизонт, скоро совсем стемнеет. Люди начали собираться на площади. Дазай с нетерпением ожидал чего-нибудь интересного. Когда живёшь в маленьком городке, о котором даже почти никто и не знает, то даже жестокие казни кажутся весёлым развлечением. И вот на сцену выходит один из помощников главы города. Он оглашает, что сегодня состоится казнь Накахары Чуи по обвинению в чёрном колдовстве и наваждении морока на граждан. Два грузных мужчины выводят парня с мешком на голове, резко толкают его на колени. Помощник подходит и грубо срывает мешок с головы. - Скажи же свои последние слова народу, жалкое отродье! - крикнул он и слова эти эхом разлетелись по площади. Люди начали перешептываться между собой. А Чуя же не проронил ни слова. - Пощадите его! - выкрикнул Осаму, сам не понимая, что творит. Но когда он увидел того самого парня, о котором так думал без остановки все эти дни, к которому испытывал такой большой интерес и теплоту в сердце. Только не его. Нет. - Что ты творишь, глупец?! - первым отреагировал Накахара. - Помилуй твою душу Господь, Осаму, что ты творишь! - выкрикнул разозлённый помощник главы. - Пощадите меня! Если вы сожжёте его, то и меня меня тогда! Я этого не переживу! - лишь бы сработало, это единственный шанс помочь Чуе, единственный план. - Чтож, раз ты поддерживаешь такую тварь как это, - мужчина сильно ткнул в затылок Накахары, - то и тебе тоже быть сожженным вместе с ним! Ребята, тащите его сюда! Дазай даже не сопротивлялся. Его грубо толкнули на сцену и он упал на колени рядом с Чуей. - Сэр, его обувь в чём-то, - заметил один из мужиков. - Дак снимите её, чтоб лучше горел и можете не связывать руки дополнительно, нам надо поскорее управиться, отмахнулся помощник. Всё так и сделали. Обоих привязали к колу. Толстый сильный мужик зажёг спичку, чтоб поджечь сено внизу, пока второй уже начал накидывать ненужную древесину, чтобы лучше и больше был костёр. Но вдруг вспыхивает рука мужчины и он кричит на всю улицу. Все в панике. Никто из этих толстобоких, уставших зевак не ожидал такого поворота. Все в ступоре. Люди наблюдают как огонь быстро разносится следом там, где проходил Дазай. И вот огонь уже в толпе и горят люди! - Что это такое?! Срочно пожарных сюда! - кричит помощник, - аааааа! Помогите! - огонь перебросился уже и на него. Но как же так, что около кола, к которому привязаны Чуя и Осаму не горит? В общем то и не важно. - Помогай! - Накахара начинает всем весом раскачивать из стороны в сторону кол, к которому они привязаны. - Ага, - Дазай тоже начинает раскачивать в такт. Мощный кол падает вместе с ними на землю. Верёвки сразу же ослабли, так как были переплетены с колом и сценой. Оба парня сразу же вылезли. Никто из них не хотел умирать здесь. - Бежим, идиот! - крикнул Чуя и бросился бежать в сторону леса. Осаму замешкался, но ринулся следом через пару секунд. Всё время он оборачивался посмотреть как с каждым мгновением, всё больше и больше растёт пламя и как площади горят. Улицы, люди, дома; всё было в огне. Душераздирающие крики с громким треском огня казались симфонией смерти. Наконец они забежали в лес и остановились немного в глубине на поляне. Оба рухнули наземь и жадно глотали воздух. - Ну и что это было?! - не отдышавшись как следует, уже начал возмущаться Чуя. - Ты про твоё спасение, рыжик? - Дазай криво улыбнулся и лёг на землю. Стало уже совсем темно и на небе светила полная луна с яркой россыпью звёзд. - Как и зачем ты это провернул? И что значит, что ты умрёшь вместе со мной?! - Накахара тоже лёг на землю и прикрыл глаза. - Ещё утром я был в мастерской у отца и немного взял бензина с собой. Ну знаешь, полезная штука бывает для шалостей. И пока бежал на площадь, то случайно разлил чуток. А потом уже стоя в толпе и идя на сцену я незаметно разлил остатки, - гордо рассказывал свой план Осаму, - все отвлеклись на пламя и забыли про нас. - Отстань, ушлёпок, - но немного помявшись Чуя всё же сказал, - но спасибо. - Знаешь, ведьм у нас сжигают, видимо забыли тебя.