Последний выстрел

На тëмном экране мелькали огни. Взрывы разрывали уши, хоть они и не были настоящими. Пули летели в людей, уничтожая их души и тела, в том числе. Бомбы подрывались, подрывали бегущих, они тут же подлетали на воздух, оставляя лишь кровавые пятна после себя. Крики были слышны со всех сторон. Экран будто бы сам рвался от них, казалось, что он вот-вот и должен был треснуть. В одного из главных героев попадала пуля, потом ещë одна, а потом ещë. Эвелин пугливо прижалась к плечу Филиппа, ахнув настолько громко, что она тут же прикрыла собственный рот рукой. -Какой ужас.. - произнесла девушка тихо, запив этот "ужас" глотком наивкуснейшего красного полусладкого вина. Эвелин была не из пугливых, но военные действия, а особенно очень эпичные боевики, были еë настоящим страхом. Филипп неожиданно вытянулся и отвернулся от девушки, выпив всë вино, что оставалось у него в бокале, а именно хорошую половину. Ему стало труднее дышать, он уже не мог спокойно смотреть на экран. Краем своего взгляда парень наблюдал за янтарными глазами Эвелин, самыми красивыми, что он видел в своей жизни. Он сглотнул вино, пытаясь сосредоточиться на фильме, но просто не мог. Нежные руки и грудь девушки почти вплотную прижимались к нему, от чего Филипп буквально кричал где-то внутри себя, то ли торжествуя, то ли наоборот убиваясь. -Жаль, что Калеб этого не видит. Это наверное единственный боевик, что мне нравится. Ему бы тоже понравилось. - сказала Эвелин слегка задумчиво и натянув небольшую улыбку. Старший из Веттебейнов занимал еë мысли почти постоянно, это была первая вещь на свете о чëм, она думала. Второй вещью был Филипп, лучший друг девушки и брат еë возлюбленного. В руке парня чуть ли не лопнул хрупкий бокал. Он сжался, стараясь не думать о своëм брате вовсе. Любое упоминание Калеба с прелестных губ милой для него Эвелин, просто выбешивало Филиппа. Он никуда не мог деться от чувства постоянной и достаточно сильной ревности, что испытывал в каждый подобный случай. Всë тело Филиппа напряглось, он ещë раз взглянул на Эвелин, странными пугающими глазами, но она погрузившись в события, что происходили за экраном, просто не видела этого. Филипп стал тяжело дышать, сердце его забилось сильнее. Он повернулся к Эвелин, пристально посмотрев на неë, в этот раз девушка не смогла не ответить ему взглядом с неким удивлением. -Что такое, Филипп? - спросила она, слегка нахмурив брови, не заметив, как парень схватился за еë руки, повалив девушку на диван. Эвелин ударилась головой об жëсткий подлокотник, быстро упав на него. Из еë руки вылетел бокал с ещë недопитым вином, что тут же вылилось на ковëр, а посуда разбилась вдребезги, оставив после себя только несчастные осколки. Затем полетел и бокал Филиппа, разбившись рядом. Тяжëлый вздох тут же вырвался изо рта девушки. Не успев произнести ни слова, еë тут же заткнули резким поцелуем, Филипп проник языком в глотку Эвелин, что тут же стало вызывать у неë рвотные позывы. Сердце задребезжало, глаза не могли поверить сами себе, она чëтко смотрела в лицо своего лучшего друга, осматривая каждую складку, будто пытаясь угадать в них, почему всë это происходит. Филиппа разрывало на части, он хотел трогать Эвелин, целовать Эвелин, касаться Эвелин, кусать Эвелин, и мог позволить себе это, когда она полностью в его власти. Желанное тело дрожало, но парня это не смущало, сейчас ему было всë равно на чувства самой очаровательной девушки, его интересовало всë, кроме еë чувств. На глазах Эвелин появились слëзы, она будто бы потеряла дар речи, стараясь выбраться,нажимая на чужие руки, вырывая свои собственные, но нависавшее над ней тело было слишком сильным. Эмоции взяли на ней вверх, а силы мгновенно ушли. Девушка извивалась, стараясь скрыться от неизбежных поцелуев в шею. Филипп покусывал еë, оставляя красные пятна на еë белоснежной коже. В ответ девушка тяжело вздыхала, стараясь вызвать этим крик, но голос пропадал. Парень потихоньку стал стягивать с неë белое длинное платье из лëгкой ткани. Уже через пару секунд перед ним возникла упругая обнажëнная грудь, насколько привлекательная, что Филипп был ошеломлëн, в жизни она выглядела куда прелестнее, чем в его представлениях. Он прижимал руки Эвелин к своим плечам, стараясь насладиться еë мягкой кожей. Он покусывал еë за грудь, прикасался языком, пока Эвелин плакала, что еë слëзы стекали по шее и умоляла прекратить, пытаясь добиться хоть какие-то мягких чувств от него. -Филипп... Я прошу... - начинала она, но не могла продолжить, она постоянно сглатывала слëзы и рвоту в своëм горле. Филипп не отвечал на еë просьбы ничем кроме нового поцелуя или укуса, что причиняли ей боль, что физическую, что глубоко-душевную, каждое касание со стороны своего друга было словно самым сильным ударом, который она могла выдержать. Эвелин страдала, пока Филипп наслаждался еë красотой и телом, тайно, в самой глубине души, завидуя своему брату. Платье было стянуто с неë полностью, теперь преградой оставался лишь небольшой кусок ткани, что ограждал Филиппа от настоящего удовольствия. Парень стал целовать еë бëдра, наслаждаясь этим ещë сильнее. Слëзы Эвелин не останавливались, девушка чуть ли не кричала, прося его остановиться, но жалкие мольбы лишь ускоряли Филиппа. Они были приятны его ушам и его сердцу, что не чувствовало ничего кроме удовольствия и полного удовлетворения. Своими губами парень стянул нижнее бельё, слегка задев нежную кожу, ужасно стремительно, оставив девушку полностью обнажённой. Филипп отдалился, держа запястья Эвелин, что уже успели покраснеть от сильного давления. Он не мог не любоваться ею, еë внешней красотой, еë телом, к которому так и тянуло его, которое он желал, больше чем кто-либо и больше чем что-либо на свете. Эвелин заревела, глотая слëзы, стараясь выбраться. Она тянула руки на себя, пыталась ударить Филиппа ногами, но он прижал их к дивану своими, лишь наслаждаясь еë мучениями. Каждый еë вздох давался ей сильной болью. Филипп быстро снял с себя брюки, кинув их на пол, рядом с разбитым стеклом. Парень усердно обязал пальцы, наблюдая за прикрытыми глазами девушки, что еле как могла смотреть на него. Ей было ужасно стыдно и она не понимала, почему это чувство возникало в еë сердце. Она просто хотела сбежать, скрыться, забыть каждый момент,забыться и утонуть в радостных воспоминаниях,что были у неë. Эвелин прикусила губу, дабы не вскрикнуть от боли, два пальца резко вошли в еë влагалище, растягивая его достаточно активно, с долей явно игривости. Филипп находил это чрезмерным удовольствием, таким, что не мог получить ни разу в жизни. Пальцы пробыли там недолго. Эвелин вся тряслась, стараясь забыться, вырвав руки из твëрдой хватки и вонзившись ногтями в диван. Девушка вскрикнула, а после этого последовали тяжелые всхлипы. Она тряслась и не на шутку, извивалась, пока Филипп нажимал ей на плечи, лишь слегка сдерживая себя, чтобы не докоснуться до еë груди. Его член упëрся в стенки еë влагалища, приняв достаточно быстрый и неожиданный для неë темп. К этому девушка была не готова. Кровь тут же хлынула на диван, оставляя на нëм кровавые пятна. Эвелин постоянно сглатывала слюну, ей казалось, будто вся еда тут же вырваться наружу из неë. Всë перемешалось. Абсолютная ненависть к Филиппу возникла в ней, она закрывала глаза, чтоб больше не видеть его мерзкого лица. Она хотела зажать уши, чтобы не слышать его отвратительных вздохов с откровенностью удовольствия. Эвелин была пуста и разбита, как бокалы, представлявшие из себя осколки. Забыться и плакать, стараясь кричать. Девушка громко вздохнула, вырвав из себя единственный по настоящему громкий вздох за весь вечер. Филипп прижал еë руки к дивану ещë сильнее, проводя по ним пальцами. Когда его самое дерзкое наслаждение закончилось, он перешëл к поцелуям в губы. Белая липкая жидкость тут же оказалась на всëм теле Эвелин, в особенности на еë груди. Филипп сжал еë соски, надавив на них, пока полностью удовлетворялся чудесными губами девушки и еë ртом. Парень посмотрел на неë ещë раз, отступив и пытаясь рассмотреть еë лицо ещë лучше. Не увидев ни капли наслаждения и ярких янтарных глаз, что всегда вселяли в него уверенность и силы, он быстро ударил еë по щеке, оставив красный след, от чего Эвелин закричала, зарыдав ещë сильнее. Филипп поднялся, стараясь не оказаться в остром стекле, он натянул на себя брюки, слегка поправил рубашку. Он взглянул на Эвелин со стороны, она вся сжалась и лишь тихо всхлипывала, стараясь согреться своими руками. Она больше не казалась ему привлекательной, а лишь мерзкой и жалкой. Она больше не была желанной, а лишь покусанной грязной девушкой с красными пятнами на шее. Филипп поднял со стола бутылку красного вина, сделав пару глотков из горла, он подумал, что красное вино, куда лучше красных пятен. С огромным грохотом тяжëлая входная дверь закрылась. С экрана телевизора прозвучал последний выстрел.