Целеустремленный создатель

Потому что может. Потому что бог

— Не то… да-а, вообще не то… всё не то! Всё не то в этом комке шерсти, ничего нет! Ничего из того, что поддавалось бы операциям по усовершенствованию… Ни единой части его тела, ни единого участка разума и мозга — да как вообще у такого бесполезного существа он может быть вместе с инстинктами? Глянь кто-нибудь и присмотрись на мелкое животное, неважно что за вид и насколько оно беззащитно не в стае, что оно, сдерживаемое механическими клешнями, висит, как сосиска и смотрит… одного раза такого наблюдения может хватить, чтобы загореться желанием вытащить его отсюда из жалости к существу. Конечно, отношение к таким реальным картинам каждый может проявить разное, и суждение об отсутствии сердца здесь подходит отчасти, тогда как заключение под названием «не моя проблема» будет уместна больше. Но чтобы каждый день, а то и час… достаточно часто видеть перед собой подвешенных живых животных, не понимающих, что происходит? Их инстинктивные сопротивления уже могли проявляться, потому может быть верна догадка, что существам было введено успокоительное, чтоб они висели и не дергались. Пока не поумнеют, обретя способность говорить человеческими словами, обычно восхваляя того, кто сделал их такими, как своего бога. Да, вот только методы усовершенствования подопытных что-то у него совсем не божеские. Ведь стоит случиться неудачам в расчетах на практике или успешному созданию более развитой формы — предыдущие «эксперименты», пока живы, дышат и говорят, по его приказу подлежат уничтожению, как побочные эффекты предыдущих опытов. — Ну, сэр, вы сами приказали отобрать множество племен животных и рас с наименьшим количеством мозга. Опять же только ради скрещивания или расходного материала для создания идеального в наших с вами расчетах конечного совершенного продукта жизнедеятельности. Пусть сколько угодно этот учёный в белом халате может допускать сомнения, чтобы хоть раз его точка зрения окажется правой — последнее слово всё равно будет за тем, кто руководит им, в его же пользу. С опухшей рожей не потому, что любитель постоянно бухать вдрызг, но это особенность его тела, как разумного инопланетного вида, с которым у Высшего Эволюционера — такого же инопланетянина в человечьей шкуре. Так что один из его помощников пусть высказывает предостережения дальше — не то что звание и выслугу потеряет, но сам пойдет под ножи экспериментов того, кто его как бы сейчас кормит и поет, чтобы тот как следует работал внутри сложившегося механизма веками назад. — Продукта, именно, Тил… и ты своим мозгом должен понимать, раз моя правая рука, что была цель. И стоящая, чтобы собрать предостаточно зверинца для исследований. И будь добр не лезть с очевидностями, потому что я сейчас взорвусь, понял? Уже который по счету организм, и в нем, как я уже говорил, нет ничего, что могло бы образовать телесную или плотскую связь в том смысле, чтобы ткани разных тел могли быть связаны присоединением. Если действительно прошли века попыток создать идеальную форму — обязательно нужно продолжать насилие над живыми, чтобы творить ещё более совершенных уникальных особей? Пожалуй, стоило бы уже давненько начать с тех, кто задвигает телеги о Боге и сотворении им миров. А то, видите ли, этими байками они забирают у него, Эволюционера, настоящего трудолюбивого создателя и модификатора, отдавая её несуществующей абстрактности! — И таких ведь полно, как грязи, а я ещё с какой-то милости к этим существам всё даю им шанс стать гораздо лучше умственно и физически… Будь, конечно, оно проклято… моё определение по глазам, что этот паразитический кусок жизни не стоит и моего плевка на его морду, чтобы я не заразился примитивом на расстоянии. Ну да, никто и не поспорит с начальником, что он увидел в очередном животном целый сгусток изъянов, не подлежащий никаким испытаниям на создание совершенной формы. И ладно бы, пока Эволюционер всё повторял с надрывом одно и то же, что в этой «мелкой пакости» нихрена нет и не будет… возбуждённый от злости, отвергнув сексуальное возбуждение, ведь не было для него вечной партнёрши на уровне его безграничного ума. Пусть вел себя, как ребенок, он всё же был разочарован… только последствия творил и будет творить катастрофические. Раз избавление от неудачных конечных экспериментов путем их истребления — реальный факт, а не то, во что невозможно поверить и с чем смириться, находясь в ужасе. И ладно бы на эмоциях, с какой-то долей надежды внутри своего лихорадочного ума начинал резко отрывать от живого животного любую часть его тела голыми руками или приспособами для удаления кусков плоти, чтобы присоединять другие механическим путём… Стоило Эволюционеру вбить себе в голову, что конкретное животное несовершенно целиком, он просто так, для высвобождения своего ума от разочарования, отрывал от него будь то передние или задние лапы, грудные клетки и даже пасть с черепом, пока кровь попавшей не в те руки бедняжки окропляла идеальный, совершенный, высококлассно сияющий белый пол. И ведь полностью соображая, он допускал такие растерзания на части, одевая свои наклонности в обёртку методов успокоения. Когда обязательно будут следовать карательные хирургические попытки присоединить к изначально целому телу существа что-нибудь, что давало бы надежду на успех к созданию идеальной формы жизни. Например, вместо целиком оторванной пасти псового несчастного животного может быть подсоединена иная пасть такой же невезучей «твари» другого вида… проводами, креплениями и кусками мощных механических элементов. Плевать, что хотел Бог, если, исследуя рукописные «сказки» о нём, якобы можно сказать, что с созданием людей он будто «проебался» и с тех пор ничего не творил. Высший Эволюционер не останется в долгу перед своими идеалами, даже если они меняются стремительно, словно каждую секунду. А то есть, в отличие от «творца», кто сдался с первого раза… у него кишка не тонка не только создавать, но и максимально эффективно избавляться от тех творений, что не оправдывали его ожиданий.