bad girl, sad girl and joy

«пить», — единственная мысль, преследующая суён в час ночи. она невероятно устала за весь день, потому и отключилась, стоило её голове коснуться подушки. работа айдола утомляет. туры утомляют в два раза сильнее. она старается держать глаза закрытыми, чтобы случайно не проснуться слишком сильно — потом заснуть будет гораздо сложнее, — и шлёпает босыми ногами по холодному полу, мысленно проклиная тех, кто снова забыл закрыть окно в общей комнате. наверняка это была йери, которой вечно жарко. а суён как обычно проваляется с простудой неделю — в лучшем случае. в худшем придётся простывшей ходить на работу и делать дела, заражая других людей. и затянется это на дольше. дверь на кухню прикрыта, но сквозь полупрозрачное стекло виднеется горящий там свет. оттуда же доносятся приглушённые голоса — кто-то ведёт бурные обсуждения. для суён это как напоминание о детстве, когда она точно также выходила ночью из комнаты — попить или в туалет — и слышала как на кухне ругаются родители. не то, чтобы это было чем-то критичным, но, тем не менее, неприятно. ассоциации в голове появляются сами. наверное, стоит обговорить это со своим психологом. суён заглядывает в небольшую щель, перед этим задержав дыхание. подслушивать нехорошо, но вряд ли там обсуждается что-то важное. место и время слишком неподходящие. да и кто? сынван ещё не вернулась со своего индивидуального расписания, а йери также, как и суён, заснула почти сразу, только привычки подниматься посреди ночи у неё нет. — мы взрослые люди, джухён-а, — суён узнаёт голос сыльги и слышит следующий за ним тяжёлый вздох айрин. ну конечно, кто же ещё мог это быть? суён напряжённо вслушивается в стук ногтей джухён по столу, боясь лишний раз шелохнуться. это любопытно — голос сыльги звучит непривычно расстроено, неужели они поссорились? — вот именно, что мы взрослые люди. а ты со своими хотелками ведёшь себя как ребёнок, — сквозь узкую щель заметно как джухён сжимает переносицу, словно размышляет о чём-то серьёзном. — нельзя же так подставляться. — да сколько уже можно прятаться? — сыльги переходит на шёпот. — я устала, понимаешь? у-с-т-а-л-а. не могу больше. почему я, взрослый человек, должна скрывать свои отношения только потому, что это может кому-то не понравиться? почему бы этим людям не катиться к чёрту? в голосе сыльги мелькают истеричные нотки, словно она долгое время сдерживалась, но эмоции, копившиеся слишком долго, выплеснулись наружу. отчего-то суён это напомнило собственную мать, страдающую от того же. будь суён младше, обязательно бы залетела на кухню и начала тыкать пальцем в айрин, приговаривая «плохая! плохая! обидела мою онни! плохая!», но здравый смысл говорит не лезть. разберутся сами. да и джухён плохой никогда не была. строгой — да, чересчур ответственной — да, но ни в коем случае не плохой. сыльги хочет раскрыть отношения с кем-то, а джухён не позволяет? странно, но не удивительно. беспокоится, не хочет, чтобы вновь налетела толпа хейтеров, как это было с суён. правда, тогда не было смысла отпираться. а сыльги видно скрываться мастер — странно, что никто ещё ничего не заподозрил. ножки стула скрипя скользят по полу — это джухён встаёт со своего места и едва слышно передвигаясь подходит к сыльги, обнимая её за плечи. она чуть покачивает её в своих руках, успокаивая, как делает это со всеми участницами, когда они находятся не в лучшем эмоциональном состоянии. но сейчас суён это кажется чуть более необычным, чем всегда. она моргает, размышляя о том, что именно в этом действии ей кажется другим. сыльги обиженно дуется, но, кажется, действительно успокаивается в объятиях джухён. вся эта картина в глазах суён выглядит такой домашней, что невольно возникает ощущение, что она снова дома, в кругу семьи. только вот на её глазах всегда происходили только ссоры и никогда перемирия. — всё? мы можем говорить дальше? — спокойно спрашивает джухён, не отстраняясь от сыльги ни на сантиметр. — а смысл? я уже знаю, что ты скажешь, — сыльги выдыхает. — в контракте прописано, бла-бла, говорить будут только об этом, бла-бла. где ты вообще увидела в нашем контракте пункт «нельзя заводить отношения с другими участницами группы»? суён вздыхает слишком громко. слишком шумно отшатывается, привлекая к себе такое ненужное внимание. смысла прятаться нет, всё равно найдут, а вопросов будет только больше. хотя в этой ситуации суён явно последняя, кто должна отчитываться. когда-то давно она точно также узнала о разводе родителей, который по итогу так и не состоялся. ситуации вроде бы разные, да и суён давно уже не двенадцать, но что-то в сердце всё равно откликается. почему не рассказали раньше? почему она снова узнаёт обо всём так? дверь распахивается прямо перед носом, являя на пороге уставшую айрин. она очевидно не в том состоянии, в котором стоило бы донимать её расспросами о личной жизни. глаза сыльги, всё ещё сидящей на месте, удивлённо распахиваются. суён топчется на месте. как же неловко. и никто из этой ситуации её не спасёт — сынван всё ещё на работе, а йерим сладко сопит в своей постели. — вы, — суён запинается. — вы встречаетесь? — да, — сухо бросает айрин. сыльги удивлённо охает. — вау, я думала, что ты даже перед нашими всё отрицать будешь, — сыльги ухмыляется. — горжусь, дорогая. суён чуть вспыхивает, осознавая, что подслушала слишком много лишнего, непредназначенного для чужих ушей. в детстве всегда было жутко обидно, что с ней не поделились в первую очередь, а сейчас сквозь землю провалиться хочется из-за доставленного другим дискомфорта. и ведь думала, что ничего важного в такое время на кухне обсуждать не будут. — простите, — суён опускает голову, рассматривая свои босые ноги, и вся будто бы съёживается. айрин, стоящая рядом, чем-то шуршит, а после подталкивает к ногам суён свои домашние тапочки. — надевай, — бросает коротко и довольно кивает, когда суён обувается. — и не извиняйся. — вот именно. ты чего вообще босая вышла? простудишься же. там йери опять окно в общей комнате не закрыла, — качает головой сыльги и улыбается. — как давно вы встречаетесь? — не унимается суён, игнорируя беспокойство старших. — давно, — устало выдыхает айрин. — если ты не против, мы могли бы это не обсуждать? ты знаешь и этого уже более, чем достаточно. — почему не рассказали раньше? — сынван наверняка уже обо всём догадалась, просто не подаёт виду, — начинает перечислять сыльги. — знает, что её это никак не касается. наши менеджеры знают, но ничего не говорят по той же причине. а говорить напрямую кое-кто трусил, — закатывает глаза. — но не могу осуждать за это. признаю, что в какой-то степени джухён права. — наконец-то, — джухён победно ухмыляется. — не стоит пока рисковать. не так давно говорили об отношениях суён, а тут мы. сенсация похлеще будет, уж извините. суён нервно хихикает. ей чуть сложно уложить абсолютно новую мысль в голове. она никогда не видела айрин и сыльги как пару. как близких подруг, коллег, но не как пару. на секунду ей вспомнилось, как до последнего она не верила в развод родителей. но тогда было больно и обидно, а сейчас просто удивительно. узнай она чуть при других обстоятельствах — порадовалась бы обязательно. но сейчас и атмосфера не та, и спать хочется, и пить… точно. суён не сразу вспоминает зачем пришла на кухню и совсем забывает про сухость во рту. слюны как-то разом стало больше. она походит к графину с водой и наливает её в первую попавшуюся кружку. — мне просто пить захотелось, вот я и проснулась, — вздох. — а тут вы. дела свои обсуждаете. думала, что сплетни какие-нибудь. — ну, технически, это можно назвать сплетней, — медленно говорит джухён, улыбаясь. — о которой, к слову, пока говорить не стоит. — не стоит, — повторяет суён и важно кивает. — унесу эту сплетню с собой в могилу, если вы не разнесёте её раньше. сыльги и джухён синхронно хмыкают и, пожелав сладких снов, выходят с кухни. суён задумывается о том, что им двоим хотя бы не нужно бегать из комнаты в комнату — всегда селятся вдвоём. суён повезло по-своему — во время тура жить одной и не делить свою комнату с кем-то ещё. интересно, а как бы на всё это отреагировала йери? суён задумчиво возводит взгляд к потолку и отрицательно качает головой. ей стоит вернуться в кровать. завтра будет очередной долгий день и никаких воспоминаний из детства и внезапных фактов о чужой личной жизни.