🪐🪐🪐
— Станция «Сеул». Феликс с трудом разлепил веки. Помутневшим взглядом окинул помещение, но так и не понял, как он сюда попал и где находится. Похоже, он в вагоне то ли наземного метро, то ли поезда. — Молодой человек, вы собираетесь выходить? — К парню подошел тучный мужчина средних лет и неприятной наружности: кривой морщинистый нос и глаза-щелочки. — Извините, а откуда едет поезд?-Взъерошенный после то ли сна, то ли астрала, Ликс не соображал ровным счетом ничего. — Пусан. Я бы вам посоветовал не пить больше. Проводник ушел, а Феликс так и остался сидеть. Пытался вспомнить, как он сюда попал, но единственное, что он помнил, это свое имя. Ни родителей, ни друзей. Такое ощущение, что он упускает что-то важное, будто в памяти большой пробел длиною в жизнь. Во всяком случае, если он ехал в Пусан, значит, у него здесь есть кто-то? Собрав вещи с полки, вышел из вагона, прошел контроль и уставился на большие многоэтажки. И что ему здесь делать? Феликс решился пройтись по солнечным сеульским улочкам, надеясь, что память вернется. Если же этого не произойдет — придется бронировать номер в отеле. Если быть честным, то Ликсу было спокойно. Странно, правда? Незнакомый город, никого из родных, но так привычно, будто амнезия — явление постоянное. Вещей у парня было не так много: только маленький рюкзак с самыми необходимыми вещами, поэтому ходить целый день по городу было проще. Ночь постепенно забирала свои законные права: незаметно подкрадывались сумерки. В сиянии огней Сеул был прекрасен, но Феликс не чувствовал себя на своем месте. Он ничего не вспомнил, а из прошлого остался только паспорт и несколько купюр в кармане. Ему не страшно: душа привыкла скитаться. Мост был красив, а на воде отражались закатные лучи солнца. Один лишь темный силуэт не вписывался в эту картину. Стоя на краю в наушниках, незнакомец не заметил приближения Ликса. Парень замер и смотрел на сбитые носки своей обуви, иногда поглядывая на мутную воду под ногами. Один шаг и все закончится, ему нужно лишь шагнуть. — Ты не достигнешь освобождения смертью, — Феликс подошел к нему и схватил за запястье. — Единственное, чего ты достигнешь с помощью смерти, это прекращение химических реакций в твоем организме. — Да лучше уж так, чем жить словно на скотобойне, — голос заметно дрогнул, пока он шептал. — Слышал про новый фильм от Марвел? Новые стражи галактики, — Ли продолжал держать его за запястье, стараясь понемножку увести от края моста. — Тот, где енот сбежал из экспериментальной базы? Конечно, я слышал. — Разве это не был побег из скотобойни? — Незнакомец повернулся к нему лицом, так же оставаясь над пропастью. Черты его лица удивительно остры — можно порезаться, но рана быстро заживет из-за мягкого контура его губ. — Он винил себя всю жизнь, потому что не спас своих близких. Разве это побег? От себя не убежишь, — Феликс улыбнулся его словам, как снисходительно улыбаются родители на глупые вопросы их детей. — Никто и не просит тебя убегать. Ты можешь бежать, стирая коленки в кровь, но какой в этом смысл? Можно ведь не бежать, а идти спокойным шагом, рассматривая каждую травинку и камень. Зачем люди постоянно бегут от себя, даже не стараясь достичь единства сами с собой? — Ли взял оба его запястья в свои руки. Их разделяла небольшая ограда, словно граница между светом и тьмой. — Ты можешь сделать шаг назад и оказаться на беговой дорожке без финиша, а можешь сделать шаг вперед и соединить свои осколки воедино. Что ты выберешь? Парень мялся, а глаза его бегали. Выбор сделать всегда непросто, но Феликс терпеливо ждал. Дежавю. Незнакомец переступил ограду — выбрал свет. Лицо осветилось фонарем, но черные волосы все-таки не давали увидеть его полностью. — И что мне теперь делать? — вместо ответа Феликс потянул его за собой, держа за руку. Не так далеко он видел недорогой отель — на пару ночей должно сойти. Чувство выполненного долга преследовало его всю дорогу, только кому он там должен, пока не ясно. Забронировав комнату в отеле на двоих, поднялись на третий этаж и вошли в комнату. Шкаф, комод, двуспальная кровать, серебристые обои. Привычное явление. Парень рядом с Ликсом явно находился не здесь, поэтому снять с него одежду и уложить в постель не составило труда. Феликс собирался уходить в другую комнату, чтобы провалиться в сон там, но его задержала рука, схватившая за кисть. — Останься со мной, пожалуйста. Тревожность — адская проблема: она не дает мне уснуть, — шепотом промямлил он. Ликсу ничего другого не оставалось, кроме как лечь с ним. Он обязательно ему поможет, хотя не знает зачем, почему и как. Солнечные лучи падали на лицо, заставляя плотнее укрыться одеялом. Просыпаться не хотелось, ведь сон еще не досмотрен, но дыхание около уха заставило встрепенуться. Странное утро, однако. Феликс встал с кровати и оглядел парня рядом. Он причмокивал губами во сне, забавно держа под щекой руки. Большие вишневые губы и чуть опухшее из-за сна и недавно пролитых слез лицо казалось милее. Утреннее солнце подсвечивало черные длинные пряди волос, словно в дорогих музыкальных клипах. Загляденье. Сию картину прервал урчащий живот. Быстро одевшись, вышел в магазин, а в кармане неутешительно звенели пару монет и несколько купюр. В итоге хватило на несколько пачек рамена и бутылок с водой. Дверь была открыта ключ-картой, впуская парня внутрь. — Уже проснулся? — сказал Ли, снимая куртку. В ответ он получил краткий кивок. — Денег было не так много, поэтому купил то, на что хватило. Феликс подошел к чайнику, залил его водой и открыл две пачки рамена с говядиной. — Прости, что доставил тебе столько хлопот. Мне очень неловко, — парень нервно перебирал свои пальцы, стараясь закрыться волосами. — Я чувствовал, что должен. Это не твоя вина. Кстати, ты так и не назвал свое имя. — Хван Хёнджин. — Ли Феликс. Дешевый рамен пах знакомо. Опять дежавю. Ёнбок посмотрел в зеркало. Незнакомое лицо, будто не его. Ёнбок? Откуда оно? Веснушки превращались в звезды, комната темнела. Что я должен, почему я здесь? Всё вращается — в один миг взрывается буйством цветов: зеленый, красный, розовый. Блюр: крупным планом только его лицо. Веснушки перемещаются с места на место, хаотично меняясь, выстраиваясь то в тире, то в точки. Азбука Морзе? Какое-то сообщение? — Ты… Шепот ударил прямо в голову. Тире…Тире, точка и еще два тире. Я? Кто? — Феликс, может поешь? Все вернулось на круги своя. Он сидит на стуле в мотеле за маленьким круглым столом, а рядом с ним, смотря в свою тарелку, расположился Хёнджин. — Да… да… Ели в тишине, изредка раздавались звуки бьющихся деревянных палочек и крики соседей. — Почему ты был на мосту? — Первым подал голос Ли. — А ты? — Я не знаю. — Я тоже. Просто больше так не мог. Знал. Феликс может и нет, но Ёнбок — да. Кто эти два человека? — Может, пройдемся? — Теперь очередь Хвана нарушать тишину. — Куда? — Хочу тебе кое-что показать. Сколько времени до заката? — Хёнджин выкинул одноразовые тарелки и лег на краешек кровати. — Куча. Сейчас только два часа дня, — Феликс сел на кровать. Выглядели они словно не знали друг друга, разговаривая с пустотой. — Тогда посмотрим что-нибудь? — Унесённые призраками? — Ли обернулся. Их взгляды пересеклись. — Почему бы и нет? Хван достал свой телефон и разблокировал его, забивая фильм в поисковике. — А про что там, кстати? — сказал Ликс и подсел ближе к парню так, что их головы почти соприкасались. — Ты никогда не слышал о нем, что ли? — Хёнджин округлил глаза, смотря прямо на Ли. — Увидел баннер на улице, когда шел за едой, — смущенно улыбнулся Феликс и отвел взгляд. — И откуда же ты такой… За одним фильмом последовали другие: тоже от студии Гибли. Глаза парней слезились на грустных моментах, а уголки губ ползли вверх на каждом из счастливых концов. Хорошо находиться там — в мире, где существуют драконы, а сны не искажают реальность: наоборот, добавляют в нее красок. Было забавно летать на самолетах, спасать Хаула, путешествовать в мир призраков. Часы текли будто ртуть, сменяясь то солнцем, то тучами, а в конце, будто завершая феерию смены дня и ночи, небо разлилось кусочками кварца, оповещая о приходе Гончих Псов, Кассиопеи, Ориона. — Кажется, ты что-то хотел мне показать? — сказал Феликс, пытаясь оторваться от волшебных миров. — Я думаю: время пришло. Хван встал с кровати и подал парню руку. Они накинули сверху ветровки, вышли в холл и направились навстречу сумеркам. Изредка раздавались обрывки старых американских песен 70-ых годов, фонари еле освещали узкие улочки, но парням хватало света внутри них самих. Рука в руке — ощущение, что все так и должно быть, словно они — один сосуд, который был очень долго разделен на две части. Ничто иное как передача энергии, света. Хёнджин другой: каждый раз как Феликс моргает, он приобретает совершенно другие образы. Вот сейчас он идет впереди и тянет за собой Ли, его волосы окрашены в блонд, хотя тот Хёнджин был брюнетом. А потом вдруг его волосы трансформировались в розовый, доставая до плеч, а из одежды был черный укороченный кожаный пиджак и такие же брюки. Затем волосы вспыхнули ярко-красным, а на голове красовались пурпурные очки сердечки.Кто ты, Хван Хёнджин? Или лучше спросить: кто же я?
Мы забежали на крышу под громкий хохот, ведь старший успел раза три упасть на лестнице, и почувствовали свободу. Петрикор заполнял легкие, так что ощущались фантомные капли дождя. Хван постелил плед, который украл с чьего-то балкона, пока мальчики бежали. — Садись, — Хёнджин похлопал по месту рядом с собой. Вид завораживал. Бесконечные созвездия, полная луна, что сияла будто только для них, самолеты пролетали мимо, горя красными, чуть заметными огоньками. Ёнбок пообещал, что подарит Хёнджину одну из звезд, пока Феликс рассматривал вселенную. — Ты знаешь кого-нибудь по имени Ёнбок? — Ли оторвался от лицезрения этой галактики и сменил фокус внимания на другую. — К сожалению, нет, но имя отдается теплом в груди. Они смотрели друг на друга, ища ответы на свои вопросы. Нашли? Может быть. Звезды падали, но им было плевать: хоть весь мир разобьется вдребезги, они будут все так же видеть только свое отражение в чужих глазах. — Звезда упала. Ты загадал желание? — Ликс краем глаза заметил движение. Что ж, на картине Ван Гога на один элемент меньше. — Нельзя говорить, иначе не сбудется, — Хван взял его руку в свою и посмотрел на небо. — Я не верю в это. — Почему? — Мы сами управляем своей жизнью, сами решаем, что сбудется, а что нет. Поэтому колись, — Феликс начал щекотать Хёнджина, заливаясь смехом, забираясь пальцами ему под худи. — Ладно-Ладно! Прекрати! — Ли сжалился и отступил, кладя руки на колени и складывая пальцы в замок. — Я загадал… чтобы нам не пришлось прощаться. Ликс улыбнулся, затмевая блеклый свет луны. Улыбнулся до ямочек на щеках, оголяя белые зубы. Хван смотрел и смотрел, обводил веснушки, вдыхал запах чужого тела, проводил пальцами по светлым волосам, прижимал к себе. — Я не думаю, что мы когда-нибудь расстанемся, — сказал Феликс, лежа у парня на груди, рассматривая его линию жизни. — Я тоже. Ты — сила притяжения, измеряемая не в Ньютонах, а в эмоциях, — уткнулся куда-то в макушку брюнет. — Почему ты стоял там, на мосту? — Ли поднялся с его грудной клетки, дабы посмотреть в глаза, освещенные мерцающими небесными телами. — Это трудно. Трудно жить, когда часть тебя будто отсутствует, — Хёнджин закусил губу и накрыл лицо руками, прячась. — Чертовски трудно, когда ни в одной компании тебе нет места, когда потерял себя и своё место в жизни, когда, блять, собственная семья считает тебя ничтожеством, которое не добилось ничего в жизни. Я рушился изнутри, медленно превращаясь в перегной, пустота стала другом, а тишина — домом, одиночество — комфортом. Всё было ложью, я не заслужил, так не должно быть — я чувствовал, — слезы лились по щекам водопадами, голос срывался на крик. Лишь нежные поцелуи в щеки и теплые руки возвращали его обратно на землю. Губы касались родинки под глазом, скул, челюсти. Ли обнимал его талию, жавшись ближе как котенок. — Мы справимся, Хённи, обязательно справимся.***
Десткий крик и шум волн окружали их последние несколько лет. — Эми, прекрати терроризировать своего брата! Уже взрослая девочка все-таки, — Феликс подбежал к детям, пытаясь разнять. Сегодня день их годовщины. Тридцать лет. Они вместе тридцать лет бок о бок преодолевают преграды: ходили по психологам, переживали взлеты и падения своего небольшого бизнеса — цветочный магазин, что разросся в огромную сеть по всей Корее и стал известен как «FnH». С родителями Хённи они не выходили на контакт, а своих Ли так и не вспомнил. Ну, теперь уже, конечно, не Ли, а Хван, но сути не меняет. Прошлое Феликса — мрак, тайна, которую никто так и не смог разгадать. Дереализация, как это объяснил психолог, в последнее время происходит чаще, чем обычно, но Ликс надеется на выписанные таблетки. — Она еще не настолько взрослая, па, — Ханна — их дочь — подошла и взяла на руки малышку. — Вы обе для нас с Хённи совсем малыши, — улыбнулся мужчина, окидывая взглядом их сад и семью. Он счастлив. Они сделали это все вместе, починили все мосты своей любовью и светом. — Даже не верится, что я перешел в статус дедушки, — Хёнджин аккуратно положил руку на талию супруга, целуя в щеку. Феликс хихикнул и прижался ближе. — Я люблю вас, спасибо за то, что сделали меня полноценным. Всё, как и должно быть. Чувство выполненного долга. В глазах мутнеет, голоса растворяются, тело опускается на влажную землю, сердце выпрыгивает из груди, лицо Хёнджина опять превращается в что-то непонятное: волосы меняются то в голубой, то в блонд с окрашенной в красный прядкой. Морщины убираются. Он молодеет? Темнота, легкое прикосновение губ и последнее «спасибо»… последнее?***
— Дорогие пассажиры, мы приземлились в Калифорнию, температура воздуха двадцать шесть градусов. Ёнбок открывает глаза. Всё тело болит, в мыслях туман. Самолет? Как он тут оказался? Вспомнить ничего не получается. — С вами всё хорошо? Ли поворачивает голову и видит парня с красными волосами. У него знакомая родинка под глазом. Дежавю. — Да…да, просто в голове туман сплошной. — Понимаю, у меня часто такое после полетов. Кстати, держите цветы. Вам очень идут пионы, прямо ваш цветок. — Но они же не для меня предназначены? — Для жены, которой у меня, к сожалению, похоже, больше нет, — парень поджимает губы, пытаясь скрыть печаль в глазах. — А что произошло? — интерес к собеседнику рос в геометрической прогрессии без явной на это причины. Что-то тянуло. — Предательство. Я такое не прощаю — наш мост уже сожжен, — сосед по креслу встал и начал собирать свои вещи с полок. Ёнбок покрутил букет в руке, рассматривая. Красивые розовые пионы в обертке с названием бренда «FnH». ••_•, •_, _•, _ , _ _ _, _ _Я найду тебя в любой из вселенных.