любовь божественному противоестественна?

Солнце ярко светит, окутывая лучами улицы города, по которым разъезжают машины и ходят люди. Лиза идëт, цокая каблуками по плиточной дорожке, проходя возле зданий с магазинчиками. Она всë не может перестать удивляться всему, что окружает еë. Люди — удивительные существа, всë-таки. Они образуют целые страны со своими индивидуальными нациями. Города впитали многовековую культуру своих государств, имея длинную историю своей жизни. В особенности Лизе нравится такой напиток, как кофе. А ещë книги. Читать ей нравится. И сигареты, пускай они и убивают человеческие лëгкие. И потому Василенко сидит в уже полюбившейся кофейне, иногда поправляя свободное летнее платье под цвет еë глаз, попивая флет уайт и держа книгу человеческой философии в руках. Взгляд пробегается по строчкам, перед тем, как бариста включает настенный телевизор. По рекомендации своего босса. «…И мы решили попросить Искусственный Интеллект изобразить образ Бога. Как же он выглядит? — вопрос, которым мы все с вами не раз задавались. Сегодня, надеемся, мы сможем увидеть его облик. Портрет будет создаваться прямо в прямом эфире.» Василенко хмыкнула. Да, ИИ воистину интересное явление. Но разве может «машина» знать, как выглядит божество? Бред. Она делает ещë один глоток из чашки, но смотреть продолжает. Интересно же, что телик там покажет. Через три минуты зал и персонал восхищëнно и удивлëнно охают, глазея то на экран, то на Лизу. А та тянет губы в нескромной усмешке. — Отпуск испортили, черти, — Василенко встаëт из-за стола, кидая купюру на стол, и, забирая книжку с твëрдым переплëтом, покидает кофейню под изумлëнные взгляды и перешëптывания. На экране высвечивается автопортрет Елизаветы.

***

Лиза едет в обычной маршрутке с центра города на его окраину. Конечно, на неë большинство бросали взгляды теперь, как на что-то не из мира сего, а некоторые, особо помешанные, видимо, даже подходили к ней, хватали за плечи и несли околесицу. Та лишь холодно смотрела и произносила усмиряющие слова. Именно поэтому сейчас она готова столкнуться с реакцией похуже. Окраина не такая красочная, как центр. Облезлые многоэтажки и убитые жизнью детские площадки. На скамейках сидят либо бабушки, либо подростки с пивом и куревом. Елизавета вздыхает и проходит в подъезд. Вызывает лифт, но тот не собирается работать. Что ж, придëтся подниматься на 6 этаж пешком. Что Василенко и делает. Звонит в дверь одной из квартир, после чего она открывается, а девушку прижимают с силой к стене в коридоре, когда та только ступила за порог. В нос ударяет запах табака и вишни. Затылок начинает болеть от удара. — Это шутка такая? — хрипит, сдавливая горло рукой, а сопротивление не следует. — Что именно? — Лиза знает, что та видела новости. Она только их в последнее время и смотрит по телеку. — Что, Марго? Чëрные кудри лезут на лицо, а пальцы сильнее впиваются в кожу, перекрывая дыхательные пути. — Искусственный Интеллект, Лиз. Он показал твой портрет как божество. Это ведь не правда, да? — злобный, холодный тон, с каплей зарождающегося психоза. Василенко молчит. А что ей сказать? Да, прости, я всë это время была Богом в отпуске? Что для неë Земля = Мальдивы? Да и говорить с таким давлением на голосовые связки слегка проблематично. — Блять, — Марго отступает, открывая девушке доступ к кислороду. А сама скатывается по стене. Раз молчит, значит, это правда. Так думает Лютик. Ей хочется открыть окно и закурить. Просто окунуться в свой мир, расслабиться, потому что устала. Лиза мало чем с ней делится из своей жизни, на почве этого и возникают ссоры. Марго же предпочла открыть ей свою душу. — Ты так остро реагируешь, — начинает было Василенко. — Я не верю в Бога. Короткое, но способное охладить все человеческие органы Лизы. Точнее, еë оболочки. Уже вечереет. Обычно в такое время Марго уже дрыхнет. Пьяная и чуть живая в своих мыслях. А Лиза ложится рядом, а под утро уходит к себе домой. А сейчас Лютик просто хотелось верить, что ИИ просто ошибся. Не знает, как, но ошибся. Ведь всë восприятие разом рушится. — И я не верю в тебя, — первые за долгое время слëзы. Шëпот. Сердце у Лизы рвëтся, бушует в грудине, когда видит мокрые дорожки на щеках. Подходит и осторожно, чтобы не спугнуть, обнимает, прижимает к себе, целует нежно в лоб, оставляя след от багровой помады. А после поцелуя Марго получает лëгкое успокоение и чувство эйфории. Это то самое мимолëтное благословение от Бога? Забавно. — Тебе хоть свойственна любовь? Или это всë просто забава для тебя? — Свойственна. И это не забава, Лютик. Они так сидят у стены с покрошившейся побелкой, слушая биение сердец друг друга. И Лизино сердце не отличить от настоящего сейчас. — Быть может, ты чего-нибудь прямо сейчас хочешь? — мягко спрашивает Василенко, утирая влагу с лица у девушки. А та смотрит чуть отрешëнно, пребывая словно не здесь. Уставшая от тайн и этой блядской жизни. — Хочу… Дождь и тëплый какао. На балконе, — тихо, вновь сравнимо с шëпотом. Елизавета улыбается. Уже на балконе укутывает любовь в тëплый плед в одном из кресел, а с кухни несëт две кружки заваренного только что напитка. Начинает моросить дождь, а Марго вновь чувствует себя ребëнком. Богиня и атеист. Какая ирония. Люди — воистину величайшее и ужасное одновременно создание Бога. Не нужно быть самим Всевышним, чтобы понять это. И они понимают, вспоминая все библейские запреты, предубеждения людей. Всë это написало человечество. Именно поэтому вся нервозность сходит на нет с поцелуем и стонами в губы. Со сладким какао на языке и мокрыми от мороси руками. Марго — живой Эдемский сад, который можно разглядеть лишь глазом Бога. Лизе это под силу. Она любит конкретно это своë детище.