Маленькая проблема

      Это было максимально неловко. Йен старался радостно улыбаться, усаживаясь вместе с ребёнком за столик. Карие глаза с удивлением начали бегать от ребёнка к нему, что только делало ситуацию сложнее. Пухлые губы Тревора превратились в напряжённую линию, в ожидании ответа. Короткого смс «я приду с сыном своего бывшего» явно не хватило.       Будем честны, Йен соскучился по Евгению. Этот светлый комочек энергии весело прыгал, пытаясь обнять парня за шею. Детский голос лепетал что-то на своём собственном языке, будто пытался открыть Галлагеру все тайны вселенной. Еле усадив мальчика к себе на колени, приняв меню у официантки, Йен наконец-то смог собраться с духом.       — Прости, — первое, что вылетело из его рта. — Я когда-то неплохо общался с его мамой, вот она и запрягла меня. Я пытался сказать, что занят, но разве русских это останавливает?       Неловкая улыбка Тревора немного успокоила Галлагера. Парню не стоило знать, что знакомство с мамой Евгения пришлось на тот момент, когда она изнасиловала Микки, отчего потом и залетела. А спустя год, с молотком наперевес, залезла к нему в душ и угрожала, чтобы тот убрался из их с мужем дома. А потом рыжий вовсе украл её ребёнка и случайно чуть не убил, находясь в маниакальной фазе. За последнее Йену до сих пор было стыдно, это и послужило главным аргументом к тому, чтобы навязать ему сегодня Евгения.       От мальчика, в лёгкой рубашечке, пахло детской зубной пастой и мылом. Он нетерпеливо болтал маленькими ножками и изредка подпрыгивал на коленях Йена, пытаясь обратить на себя внимание. Тяжело вздохнув, Галлагер наконец созрел, чтобы сделать заказ.       — Что будешь Ев? — спросил он у мальчика, который тут же начал с интересом заглядывать в меню.       — Всё.       — А не лопнешь? — с необычной для себя нежностью, посмеялся Йен с наивного хлопанья голубыми глазами мальчика.       — Папа говорит, что я должен много есть, — с нотками гордости и всезнайства пробормотал Евгений, сделав смешную гримасу, а-ля «я здесь самый умный». — Иначе вырасту таким же мелким, как и он.       Йен попытался спрятать смешок в кулаке, чтобы Тревор не заметил расползающуюся на его лице улыбку. Только Микки, а теперь уже и его сын, мог вызвать у него какой-то своей фразой необъяснимую волну веселья и тепла, что разливались в сердце. Ласково потрепав мальчика по голове, Галлагер заказал себе и Евгению по сэндвичу, надеясь, что это устроит обоих. Ну и чай, естественно.       Тревор, наблюдавший за ними всё это время, попытался радостно улыбнуться, чтобы показаться мальчику более дружелюбным и менее враждебным. Карие глаза встретились с голубыми, немного тучными.       — И как же тебя зовут, малыш?       — Я не малыш, — тут же фыркнул четырёхлетка и потянул Йена за ворот рубашки, чтобы тот наклонился к нему. Сделав вид, что шепчет что-то секретное, Евгений громко заговорил в ухо Галлагера. — Йен, скажи ему.       — Он не малыш, — тут же передал рыжий, не сдерживая весёлую улыбку. Сердце прожгли воспоминания, в каждом из которых мелькал Микки. Мужчина любил острить или посылать всех в разные направления. И Ев сейчас, как никогда, напомнил своими ответами собственного отца. Руки Галлагера крепче обняли мальчика. — И его зовут Евгений. Можно просто Ев.       Тревор неловко кивнул, чувствуя себя чужим за этим столом. Ему даже раньше всех принесли заказ, что являлось весьма неловким, ведь начинать есть одному — ужасно невежливо.       — Как вас зовут? — перешёл к делу Милкович, прожигая кучерявого мужчину голубыми глазами. Мальчику нравилось ощущать на своей голове огромные лапища Йена, отчего его пухлое личико тут же смягчилось.       — Тревор, — с улыбкой ответил парень и кивнул в сторону Галлагера. — Я друг Йена.       Тревор почувствовал, как детские глаза задумчиво его рассматривают, как бы пытаясь оценить. Было ощущение, словно он сейчас находился на аукционе, а мальчик напротив гадал: покупать его или нет?       — Это хорошо, что друг, — с расстановкой кивнул мальчик, продолжая смотреть на Тревора, почти не моргая. Это сильно напрягло мужчину, будто тот смотрел на куклу, а не на настоящего ребёнка. — У Йена уже есть папа. Да, Йен?       — Ну, эм, — тут же замялся рыжий, растерянно пробежавшись зелёными глазами по лицу Тревора. Тот выглядел не менее озадаченно.       Неловкое молчание разбил, как хрупкое стекло, Евгений, радостно закричавший, когда принесли его заказ. Мальчик счастливо впился в свой сэндвич, тут же пачкая собственную рубашку.       — Ох, Ев, — вздохнул Галлагер и забрал у мальчишки еду. Тревор наблюдал за тем, как Йен аккуратно снимает с того рубашку и откладывает в сторону. Взяв небольшое полотенце, парень обвязывает его вокруг шеи мальчика и снова усаживает к себе на колени. Милкович послушно принимает свой сэндвич и вновь вгрызается в него зубами, моментально выплёскивая из него струйку кетчупа.       Тревору действительно стало смешно от отчаяния, что отразилось на лице Йена в этот момент. Рыжий выругался про себя и начал вытирать грязь, которую развёл Евгений.       — Такая же свинка, как и твой папа, — тихо пробормотал себе под нос Галлагер, но Тревор его услышал и поджал губы, чувствуя себя чужим здесь.       — Йен вкусно готовит, — между делом сказал Милкович. Йен тут же задумался: а когда он успел что-то ему приготовить? — Раньше он кормил меня, а папа шёл на работу.       Как бы Галлагер не пытался, а вспомнить этого не мог. В тот период существовала только его мания и множество идей, которые он хотел воплотить в жизнь. Вряд ли кормление Евгения тогда стояло у него на первом месте.       — А кем работает твой папа? — пытаясь разбавить атмосферу, спросил Тревор, но тут же об этом пожалел: Ев выронил остатки сэндвича прямо на стол, серьёзно взглянув на оппонента, а Йен издал настолько отчаянный вздох, что перед ним захотелось извиниться.       — В тюрьме сидит, — спокойно ответил мальчик, позволяя Галлагеру вытереть его грязные пальцы.       — Эм…       — Не «эм», а очень серьёзное дело, между прочим, — заявил Ев, и Тревор почувствовал презрение во взгляде мальчика. Откуда в ребёнке столько наглости?       Разбросанные остатки сэндвича Йен сложил на тарелку, а свой, нетронутый, протянул мальчику, который тут же ярко заулыбался.       — Только в этот раз кусай аккуратнее, — почти умоляя, прошептал рыжий. Парень широко улыбнулся, когда Еву удалось откусить от сэндвича небольшой кусочек и ничего при этом не испачкав.       — А ты, на удивление, смышлёный для своего возраста, — улыбнулся Тревор, игнорируя напряжение, что сковало его сердце.       — Ты меня тупым назвал?! — тут же взбесился Евгений, чем напомнил Йену своего отца. Мальчик недовольно вздохнул. — Папа сказал, что я вырасту тупицей…       — Он пошутил, — Галлагер ласково прошёлся ладонью по макушке Ева и легонько поцеловал его в светлые волосы. Йену захотелось встретиться с Микки и дать тому в нос. Не важно, каким образом ребёнок появился на свет, он не был в этом виноват. — Он несерьёзно. А Тревор сказал, что ты очень умный.       — А… Так я это уже знаю, — намного спокойнее ответил Милкович. Тревор разглядел в его глазах нотку насмешки. — А вот если меня тупым назвать, то я удивлюсь.       Тревор наблюдал, как Евгений дожёвывал сэндвич, пока Йен пытался вытереть тому личико салфеткой. Парочка выглядела настолько гармонично, что парень неожиданно подумал: им только третьего члена семьи не хватает.       — А Ев похож на своего отца?       — Ну, не знаю, его отец больше матерится, чем просто говорит, — неловко признался рыжий, кидая салфетку на тарелку и протягивая мальчику чай. — Пей осторожнее, не разлей. Наверное, он больше в мать.       — А мне папа сказал, что я на тебя похож, Йен, — вклинился в разговор мальчик, хлебнув горячего чаю. Он тут же зашёлся в кашле.       — Правда? — раздражённо спросил Галлагер, похлопывая мальчика по спине и вновь вытирая ему рот. — Чем же?       — Такая же заноза в заднице, — слишком уж радостно сообщил ему Ев, чувствуя неимоверную гордость за свою схожесть с рыжим. — У меня своё мнения и я никого не хочу слушать.       — Тогда ты точно похож на меня, — тепло усмехнулся Йен, потрепав мальчика по волосам. Снова.       — Ещё бы, — в этот раз Евгению удалось сделать глоток чая без проблем. — Ты ведь мой второй папа.       — Это тебе так Микки сказал? — то ли с ужасом, то ли с удивлением спросил Йен, чувствуя, как щёки предательски покраснели. Смотреть на Тревора сейчас очень не хотелось.       Йен чувствовал на себе внимательный взгляд карих глаз. А вот голубые озадаченно хлопали ресницами.       — Кто такой Микки?       — Твой папа.       — Мой папа Микки Маус? — с нотками восторга спросил Ев.       — Да нет же, — вздохнул Йен и слегка расслабился, услышав смешок Тревора. — Это просто его имя.       — Моего папу зовут Микки Маус?       — Просто Микки, — сжав челюсти, ответил Галлагер. Иногда дети бывают чересчур доставучими.       — Скучно, — незаинтересованно буркнул Ев и почувствовал, как в его макушку зло выдохнули. — Так сказала мама. Она сказала, что я могу доверять ей, папе и тебе. И тем, кому вы скажете доверять. И всё.       Голубые глазки снова взглянули на Тревора с подозрением и задумчивостью.       — Поэтому тебе я не верю.       Рассмеявшись, Тревор натянуто улыбнулся. Он уже успел понять, что никакого свидания не выйдет и, скорее всего, чего-то большего тоже. Кажется, сердце Йена было занято не только его бывшим, но и ребёнком, который сейчас допивал вторую чашку чая.       — Понял.       Остаток дня прошёл в той же суматохе. Евгений много говорил, а Тревор и Йен никак не могли его остановить. К вечеру Галлагер решил, что пора закругляться и возвращать ребёнка к матери. Впервые за всё время знакомства, парень решил не провожать Тревора до дома, а сразу же распрощаться, после выхода из кафе.       Тревор не мог винить Йена. Тот выглядел, как папашка, на которого оставили маленького ребёнка и который усиленно делает вид, что не ждёт возвращения своего мужа, хотя на деле каждый день об этом просит небо.       Тревор просто грустно улыбнулся и стёр из контактов «Йен Галлагер». В комплекте с ним, как парень успел догадаться, шли два южных гопника. И не важно, что один из них ещё даже в школу не пошёл.       Евгений, стоило Светлане открыть дверь дома, с радостным криком ринулся в свою комнату, что-то громко рассказывая Йену, который чисто физически не мог услышать его болтовню. Женщина кротко поблагодарила рыжего пригласила на ужин, обещая в этот раз обойтись без молотков и угроз. Галлагер на это лишь усмехнулся.       — Он не отпустит тебя, пока ты не согласишься переночевать, — сказала она с самодовольной улыбкой. На ней было вечернее платье, говорящее, что сидеть наедине с Евом парню придётся ещё и ночь. — Евгений часто вспоминает тебя.       — Ты сказала ему, что я его второй отец, — неуверенно начал Йен, чувствуя неприятный комок в сердце. Не хотелось признавать, что это было неправдой. — Зачем?       Светлана лишь фыркнула, чем удивила Йена ещё больше.       — Я озвучила факт, — пожала она плечами и задумчиво оглядела Галлагера. Рыжий узнал этот взгляд. Точно так же на Тревора сегодня смотрел Евгений. — Сын называл тебя отцом, когда научился говорить. Ты и твой хахаль это пропустили, но я точно помню. Он смотрел на наше фото и говорил: мама, папа и папа.       Йен почувствовал, как что-то бесповортно изменилось после слов Светланы. Топот ножек по лестнице доходил до самого сердца рыжего, который только и мог, что удивлённо хлопать глазами. На него уставились голубые глазки мальчика.       — Эй, пап, ты идёшь читать мне перед сном?       В руках Евгений находилась небольшая книжка. Он ярко улыбнулся и, не дождавшись ответа, полетел обратно наверх. Светлана улыбнулась и, чмокнув парня в щёку, быстро оделась и ушла, пока Галлагер не передумал.       А Йен попросту забыл как дышать.       — Уже иду…       И этот день закончился намного лучше, чем Йен мог себе представить. Сегодня он узнал, что у него есть сын.       У него и его любимого Микки.