lovers and partners.

Приют. Все дороги ведут туда, но только одна ведёт оттуда. Все началось здесь, когда семья Мелоди приехала в поиске .. ребенка. Юный граф Дезолье возрастом 13ти лет в сопровождении отца прибыл в приют. Ему было поручено выбрать, как ему объяснили, "друга", который будет помогать ему в дальнейшем в жизни. Друг это хорошо, поэтому Джозеф согласился. Он должен был продолжить семейное дело, а потому это был важный выбор. ДМ, который тогда ещё даже не носил такие инициалы, внимательно оглядывал всех детей. Мальчик с черными волосами ему не очень понравился, девочка с красными волосами и зелёными глазами.. слишком активная и глупая, как ему показалось, мальчуган с хвостиком, почти его ровесник.. нет, не то.. А вот его подруга, блондинка с голубыми глазами.. Она красивая. — Отец, мы можем взять ее? — Он аккуратно кивает головой. — Девочка? — строго роняет он, ведь только этот мужчина знал настоящую цель и предназначение ребенка, которого они возьмут в свой дом, — Йозеф, это важный выбор, почему ты хочешь взять девчонку? — Я никогда не общался близко с девочками. А эта.. кажется мне особенной. Она будто видит мир так, как остальные не видят. Я слышал, она обсуждала что-то касаемо химии, а на вид ей всего шесть. Она умна не по годам, я .. я хочу такого друга. — Ты уверен? — Абсолютно. После этих слов отец только подошёл к воспитательнице и уведомил их о своем решении. Он тут же ушел куда-то с кипой бумаг, а ДМ стоял и наблюдал за тем, как женщина подходит к будущей сестре и только радостно говорит: — У тебя будут родители, Эмма. Но Эмма будто не рада этой новости. Эмма. Так вот как ее зовут. Она прячется за своего друга, который только улыбается: — Милая, у тебя будет семья, разве это не здорово? — А мы не можем взять Наиба с собой? — Наиб, отлично, запомнил, — Пожалуйста? — Кажется, эта семья может позволить себе только одного ребенка. Тебе нужно собираться. ДМ только внимательно смотрит на всю эту картину общения Наиба и Эммы, как мальчик утешает ее, говоря, что они обязательно увидятся, а Эмма все пускает слюни. Плаксивая девочка, вероятно, ДМ ошибся в своем выборе. Воспитательница просит Эмму пройти и собрать чемоданы. Видимо, все быстрее, чем может себе представить девочка. С ДМом она впервые заговорила когда перешагнула порог приюта. Отец любезно предоставил сына новому члену из семьи и Джозеф, из вежливости больше, поцеловал тыльную сторону ладони: — Добро пожаловать в семью Мелоди. ... Зачем вообще графству нужна была какая-то облезлая девочка с приюта? Ответ прост — сделать её живым оружием без воли, желаний и чувств. Если ДМ встанет на путь, к которому его и готовила семья Мелоди, то ему нужны будут руки, глаза и уши везде. И лучше иметь то оружие, которое никогда не откажет в том, чтобы нажать курок. Эмма за короткое время научилась стрелять, пользоваться клинками, убивать быстро и незаметно, а позже так же быстро скрываться. За долгие годы тренировок от маленькой эмпатичный девочки ни осталось ничего кроме имени, которое она забывала сама, ведь по имени ее звал только _он_. Только он относился к Вудс как к человеку, не забывая о ее желаниях и воле. Но Эмма сама противилась его словам. "Перестань видеть во мне душу" — постоянно говорила девушка. Но Джозеф не мог. Он понимал, что сам от части виноват в ее судьбе, н Вудс сидит у себя в комнате и точит нож для очередной завтрашней вылазки. Ее цель — ювелирный магазин, должно обойтись без жертв, но кто знает, может, придется снова замарать руки, которые и так по локоть в крови. Стук в дверь, Эмма дёргается, но слышит вместо трёх ударов — четыре. Это он. Она ничего не говорит, в любом случае, он зайдет тогда, когда посчитает нужным, ему даже не обязательно стучаться. Джозеф появляется в проходе, тут же закрывая за собой дверь на защёлку. Он подходит к сестре медленно, хотя, честно сказать, она ему и не сестра, он ее такой не воспринимал. Эмма его вещь, принадлежность, оружие, идеальная во всех отношениях девушка. Возможно, было ошибкой влюбляться в нее, ошибкой видеть в ней что-то большее, чем убийцу, ошибкой брать её тогда из приюта, но что сделано — то сделано и он не может относиться к ней иначе. Она же человек у конце концов, хотя покойный отец говорил об обратном. — Вам что-то нужно? — говорит Эмма, отрываясь от ножа. — На ты, Эмма. На ты, — кивает он, чтобы Вудс перешла на другое обращение. — Тогда перестань звать меня по имени, — шикает Эмма, — У меня нет имени. — Есть, точно так же как и душа. — Отстань, — резко дёргает девушка. Джозеф только хмыкает, подходя к своей пассии ближе. Она поднимает глаза и задаёт немой вопрос.. — Любуюсь просто, — он, стоя рядом с ней, резко берет ее за подбородок, ногтями невольно впиваясь в кожу, но Вудс не дёргается. Она послушно стерпит все, она камень, который сломать невозможно. — Ты слишком добр к серийной убийце, — говорит девушка, — Ты разве не понимаешь, что такую, как я, нельзя любить? Мы родственники в конце концов, это просто аморально. — Не плевать ли? И ты, и я знаем, что мы не кровные, а значит какая разница? — Он вздыхает, присаживается на корточки, аккуратно вынимая из ее руки клинок. Эмма не дёргается, хотя так и хочет забрать нож назад. Дезолье с размаха втыкает его в тумбочку, он остаётся в столешнице. Вудс только вздыхает. — Ты издеваешься, я его полчаса затачивала, чтобы бы его.. — Дезолье перебивает ее: — Хватит. Ты же сама знаешь, что ты человек, ты можешь думать о чем-то кроме своей работы? — Не могу. Ты сам выбрал меня в качестве оружия, так перестань пытаться вернуть время вспять, — Она отводит глаза. Эмма не понимала, что чувствует к своему хозяину. А кто он ещё для нее? С одной стороны тот, кто отдает приказы, и какими бы они ни были, она не имеет права ослушаться, но.. он единственный человек кроме того мальчика из приюта, чье имя она даже забыла, который относился к ней хорошо. Сугубо рациональная машина, коей она себя считала, не способна на те чувства, которые ждёт от нее Джозеф, но она верила ему, любила забыть о своем предназначении в его постели, ведь он, как благодетель в ее глазах, не мог быть плохим человеком. Разумеется, она понимала, что он преступник, но.. как ей всегда говорил Джозеф: "Человек — икона", а значит даже в них — в убийце и преступнике, — есть что-то хорошее. Хотя все это относительно. — Работа это одно, милая, но то, что я чувствую к тебе — совершенно другое. — Он аккуратно берет ее за руку, тянет на себя и крепко обнимает. Эмме дико, что такую, как она, могут так крепко прижимать к себе, а не держать на расстоянии километра, чтобы она ненароком не перерезала горло. Даже не смотря на это, Вудс тянется к нему ближе, будто на последний свет, на последнюю свою надежду. Быть может, она идёт на все эти ужасные поступки не потому что ей приказывают, а потому что она действительно готова на все, ради человека, который видел в ней человеческое начало? — Я тебя люблю. — Я убью ради тебя, — на языке клинков это выражение было синонимом сказанной Джоезфом фразы. ... Ювелирный магазин. Все как и всегда: Эмма тихо пробирается внутрь, кажется, под стеклом лежит то, что нужно Джозефу. Она вскрывает крышку аккуратно, но ее прерывает владелец, который услышав звуки на верхнем этаже, уже позвонил в полицию. Нужные люди уже едут. Черт, свидетель. Старый мужчина, Эмме не составит труда с ним расправиться. Она снимает с пояса пистол делает быстрый выстрел в лоб, тем самым уже убив его, но чтобы все было наверняка, она подходит к нему ближе, клинком вскрывая горло. Где-то в мире вопит очередной убийца. Господи, какое богохульство и ни доли искусства. Можно ли так подходить к такому действу, как убийство? Но у Эммы нет времени. Она перерезала горло лишь потому, что она всегда делает этот своеобразный "ритуал". Но сейчас это может сыграть с ней злую шутку: она слышит, как снизу открылась дверь. Черт, черт, черт. Девушка быстро оглядывает комнату, замечая форточку, видит в углу стул — отлично. Эмма ставит ее к окошку, опирается, хватается рукой за раму, подтягивается, отталкиваясь от стула, и аккуратно вылезает из окна, но, — черт! — она слышит, как табурет падает за ее спиной. И она слышит, как кто-то зашёл сюда и громкий крик: "Вон он!". Придется бежать быстрее. Она оборачивается, пробежав пару метров, замечая человека в пальто и .. больше она ничего не разглядела. Пальто.. Кто вообще носит что-то такое? Ну, кроме ДМа, разумеется. Девушка слышит за спиной выстрел. Мимо. Ха, попробуй догони. Главное кольцо, главное не выронить кольцо.. Оно в кармане, точно там. Эмма все бежит и не оборачивается, а когда крыши расходятся — лишь ловко прыгает вниз и.. это была ошибка. Она в тупике. Девушка стоит спиной, нельзя было показывать себя пока нет Джозефа. Первое ее правило — под дулом пистолета не выдать себя. Нельзя, чтобы он узнал, как она выглядит. — Без резких движений, — говорит, очевидно, мужчина за ее спиной. — А то что? — будто насмехаясь говорит Эмма, все ещё стоя спиной к нему. — Вы.. выстрелю, — Вудс слышит удивление в его голосе, видимо, забавно слышать женский голос, после того, как все выводы указывали на то, что преступник — мужчина, — Ты же не одна работаешь, верно? — Не могу распространять такую информацию, — это клишированный ответ, который она использовала всегда на допросах. — Говори, на кого ты работаешь, — Она слышит, как он взвел курок, ему осталось только нажать и здесь он не промахнется. Убить его? Нет, ДМ говорил, что это важная фигура, сегодня он нужен Джозефу живым. — Не могу распространять такую информацию, — только повторяет Вудс. — Человек, которого я ищу, человек, который убил моего коллегу, человек, который погубил сотни людей, этот человек.. — И тут его голос прирывается другим. Тем, который она знает, тот голос, который играл для нее роль, ведь голос этого детектива был жужжанием мухи. — Этот человек — я, — она слышит улыбку в голосе своего господина, — Сюда. Она понимает, что это адресовано ей. Девушка оборачивается, видит следующую картину: ДМ стоит за спиной этого "пальтошника", держит пистолет, приставив дуло к затылку. Детектив удивлённо оглядел Эмму, пока ДМ отошёл от него, двигаясь к своей protège. — Эмма? — Срывается с его уст, стоит ему чуть больше минуты оглядеть ее. Девушка в шоке, она не знает этого человека, так откуда он знает ее имя? — Откуда.. Откуда ты знаешь меня? — спросила Вудс, на что с грустной улыбкой этот человек ответил: — Безголовая монашка, Леди Правда. И в голове маленькой девочки будто открылись те воспоминания, которые, казалось, никогда не находились в ее памяти. Приют, этот мальчик.. Только он мог знать и это словосочетание и ее псевдоним. Только он. Как же его звали... — Инфернс? — все, что она помнила о нем, — На.. Наиб, да? — Ты не помнишь меня? — Меня больше интересует, как ты меня узнал? — вопросом на вопрос не отвечают, Леди. Она чувствует, как ДМ подходит к ней, аккуратно взяв за руку. — По глазам. По твоим безумно красивым глазам, — Зелёные глаза девушки навсегда отпечатались в его памяти, но они не были такими пустыми. — Нет.. — Протянула Эмма, испуганно глядя в пол. — Да, — так же протягивает Джозеф. Эмма, как ребенок, оборачивается на него и ждёт, пока "старший брат" скажет, как действовать "младшей сестре". — Я не понимаю. — Помнится, — ДМ обращает внимания на Инфернса, — Ты был тогда, когда моя семья забрала твою дражайшую подругу к себе домой. — Так.. Погоди, — Он встаёт ровно, задумываясь, — Эмма.. Твоя сестра? — Ну, ты слишком громко сказал. — Что это все значит, Эмма? — спросил Наиб без давления, но Эмма даже не знала что сказать. Она снова посмотрела на Джозефа, будто спрашивая разрешения разговаривать при посторонних. ДМ кивает, давая свое согласие. — Я не знаю. Тебе ли переживать за жизнь девочки, которую ты толком не знаешь? — Эмма прекрасно понимает, кто перед ней стоит, но этот человек так же крошечен, как и муравей в соотношении с этим миром. Он для нее никто, он не был рядом, когда Эмме было ужасно плохо. Все таки, не он поднял ее на ноги после первого в жизни убийства, а тот, кто сейчас стоит рядом и держит ее за руку. — Ты.. Я пытался найти тебя все это время, но .. — Значит плохо пытался, — отрезает Вудс, — Пойми, это было 15 лет назад. Пятнадцать. Как бы мы ни были близки раньше, я не могу просто пойти с тобой. — Почему не можешь? — Субедар не понимал, но думал, что сейчас эта девушка — все, что у него осталось, последняя надежда, на которую он мог положиться. — Потому что она моя подчинённая, — наконец-то вступает в разговор ДМ, — Ты думаешь, я действительно стал бы возиться с телами? Пачкать руки? Нет, возможно стал бы, но .. зачем, когда под рукой тренированная с детства убийца, которая без прикословно выполняет мои указания? — он смеётся. — Скажи я тебя убить — она это сделает. — Что ты не.. — Эмма. Говорит ДМ строго, Эмма вертит в руках нож бабочку и резко подбегает к Наибу огибая его так, чтобы встать за ним. Он не в силах спустить курок, не может выстрелить в нее и именно эти сантименты позволяют Вудс крепко сжать его плечо и почти вплотную поставить нож к горлу. — Теперь ты видишь? — ДМ смеётся, — Милая, будь добра, отдай то, что взяла. Эмма отпускает руку с плеча и, взяв из кармана маленькую коробочку, кидает ее ДМу. Он ловит и, открывая ее, только улыбается. — Зелёный турмалин.. Под цвет твоих глаз, куколка. — Да что ты себе позволяешь?! Думаешь, привел сюда мою подругу детства — и все тебе с рук сойдёт? Нгх! — Эмма за его спиной только ближе, почти задевая лезвием кожу, подносит нож. — Тебе жить надоело? — гаркает Вудс за его спиной. — Эмма, — по одной интонации Вудс понимает, что от нее хотят. Впервые ее рука дрожит перед убийством. Как в первый. Впервые она сама трясется — да что на нее нашло?! Она почти, почти делает фатальный взмах клинком, как слышит тихую мелодию. "You'll never take us alive We'll live like spoiled royalty, lovers and partners" — Я отвечу, ты не против? — Эмма отрицательно кивает, на секунду вздыхая.— Да? — Определенно это зазвонил его телефон, который он уже поднес к уху. Он сладко улыбается, — Да, буду через пару минут, — Он сбрасывает звонок, — Извини, Наиб, твоя смерть откладывается на неопределенный срок. Эмма. Она отпрянула от Наиба, подходя к Джозефу. — Пойдем, Эмми, — Он зовёт ее ласково, снова берет за руку, притягивает к себе ближе и улыбается, смотря в ее глаза, — Есть ещё два места, которые нам нужно посетить. Наиб, в состоянии шока, все ещё не может пошевелиться. Он только видит, как ДМ улыбается и подытоживает: — Мой рингтон был прав: "Тебе никогда не взять нас живыми", — Он улыбается, подходит к краю крыши и только срывается вниз. Наиб резко открывается с места, дабы поймать Эмму, забрать ее с собой, но она шепчет только тихое "Прощай", перед тем как упадет за ним. .. Вудс лежала в комнате. После встречи со своим потенциальным другом детства не знала что думать. С одной стороны, по его слова, Наиб не чужой для нее человек, но она не может слепо верит ему, когда рядом сеть Джозеф, который всегда был рядом с ней. — Милая? — ДМ оборачивается к ней, оглядыая девушку на кровати. Он сидел за рабочим столом, подписывая какие-то бумажки. Эмма лениво поднимает голову, — Ты в порядке? — Когда Эмма так долго лежала у него в комнате на кровати совершенно без движения — это хорошим знаком не было. — Не знаю. — Джозефа смутил такой ответ, поэтому он обернулся к ней чуть сильнее, — Наиб сказал, что у меня может быть другая жизнь. Пытался об этом сказать. Сказать, что я могу бежать от тебя, — она запинается, — что я могу перестать убивать, что я могу жить как нормальный человек, но.. как живут нормальные люди, Джоз? Я хочу нормальной жизни? Или я хочу чувствовать адреналин в крови каждый раз, когда отправляюсь на встречу со смертью лицом к лицу? Или я просто хочу быть здесь, в стенах этой комнаты? — Она сглатывает, — Меня мучают сомнения. Нет, такой расклад Дезолье не устраивает. Как бы он не любил ее, как бы не хотел показать мир, где она не оружие — он не может. Тогда она от него уйдет, тогда он останется один и .. боже, боже, боже, это не то чего он хочет. Он должен удержать ее и убить росток, который посадила эта шавка-Наиб. Он подходит к ней и ложиться на кровать к девушке лицом. Эмма тут же бросается на него, как кошка на мышь. ДМ сначала пытается утешить ее, обнимая и прижимая к своему расколотому сердцу, а своим не менее расколотым разумом думает: правильно ли все то, что он делает с ней? С одной стороны, она же не вещь, она человек, у нее есть эмоции, он видит их проявление сейчас, но с другой это ведь он сам создал ей ту среду, где она потеряла эту самую человечность. Он понимает, что никогда в жизни у него не получится построить с ней отношения, ведь Эмма так устроена — она будет с ним лишь потому что он так сказал. Пока он не покажет ей, что это нормально — плакать, смеяться, улыбаться и просто чувствовать счастье, — она не будет живой. Но, сука, в таком случае ее придется отпустить. А так не хочется спустя столько лет жизни бок о бок отпускать ее. ДМ зависим от одного ее присутствия. — Милая, ты действительно послушаешь человека, которого видишь почти впервые в жизни? — слабо улыбается ДМ, — Он ли был рядом с тобой все это время? — Нет, — Она прижимается к нему крепче. — Тогда? — Джозеф не сдерживается, не сдерживается и жадно рукой нащупывает ее бедро, гладит его и снова спрашивает, — Почему ты думаешь, что он обеспечит тебе лучшую жизнь? — Не знаю, — Эмма вздыхает, — Я знаю, что я сдохну без тебя. Эмма не смеет ему противится. Никогда не посмеет. Джозеф будет пытаться сделать из нее натуру более человечную, но лишь в ту сторону, которая не будет ему мешать, которая не будет "за" то, чтобы уйти от него. — Милая, ты действительно любишь меня? Человека, из-за которого твоя жизнь приняла иной оборот? — спрашивает он искренне, отстраняясь, дабы видеть ее лицо. — Разумеется, — она вздыхает, — Джозеф, работай я здесь и без твоего присутствия я бы сдохла. Серьезно, — Девушка отводит глаза, — Я бы не была даже Эммой, у меня даже имени бы не было. Я бы убивала людей, потом возвращалась бы сюда, сидела где-нибудь в сырой комнате, куда меня и хотели поселить и так по кругу. Я понимаю, что ты не можешь отпустить меня, но ты стараешься сделать мою жизнь лучше. — Эмма, — вздыхает Джозеф, понимая, что от части она и права, но по большей части ..— Иди сюда. ДМ только притягивает ее к себе, нежно целуя в макушку, а потом чувствует, как она дёргается. Хорошая девочка. Он без слов аккуратно целует ее, чувствуя как жадно девушка отвечает на его действие, как пытается съесть и вкусить каждую клеточку его тела. Рука его все ещё лежит на ее бедре, бродит то вверх, то вниз, а после останавливается на ее талии, чуть крепче сжимая ее. Эмма тихонько вздыхает, а Джозеф только радуется. Он отстраняется и смотрит на Вудс. Она изнеможенная, худая и хрупкая, зато какая элегантная, сильная и холодная, прямо как те клинки, которыми она вскрывает тела. — Я ради тебя тоже готов убить, Вудс.