***
Сразу после завтрака Вениамин без особого труда забронировал три коттеджа на высокогорном курорте неподалёку от Третьей зоны. — Всё слишком просто. Подозрительно как-то. Наверное, не очень благополучный район, — прокомментировал Станислав. «Зонами» называли земли, сданные в длительную аренду инопланетчикам. В самих зонах действовали законы Межрасового содружества, а ещё там умудрялась селиться всякая земная шушера. Станислав со счёта сбился, сколько раз их гоняли на штурмы и для погашения конфликтов в такие вот зоны. То контрабандистов отлавливать во время передачи товара, то доверчивых инопланетчиков-туристов из лап находчивых людей-террористов вызволять, то вот как в Малайзии, с пиратской базой и её штурмом. — Да нет, Стасик, ты ошибаешься. Я всё проверил, отзывы отличные, — отстаивал свой выбор Вениамин. — Сейчас ещё с дирекцией спишусь, договорюсь о разрешении на съёмку. Ребятам рассылку сделаем, контракты для таких случаев у меня уже заготовлены. Докупим оборудования. Ну, знаешь там, дроны-камеры с дистанционным управлением, чувствительные микрофоны с шумоподавителями... Я спрашивал у Михалыча, он мне целый список дал. Станислав сделал вид, будто не заметил, столько всего у его друга заготовлено заранее: и контракты, и списки, и уж больно быстро и дёшево аренда «подвернулась», наверняка потому, что бронь была сделана месяца за два, как минимум. — Может, ты уже даже наших полицейских друзей ангажировал и ребят с «Аргамака» пригласил? — ехидно уточнил он. Вениамин покосился в сторону и «честно» сказал: — Думаю, кто-нибудь из них обязательно согласится.***
Вениамин Игнатьевич, их доктор, а ещё бухгалтер, и главный сценарист, и бог знает кто ещё, что-то негромко пробормотал Станиславу Федотовичу на ухо. Теодор расслышал нечто вроде «А вот и злачное место подвезли» и ничего не понял. Клуб «Осмерида» не был злачным местом. Тем не менее, Станислав Федотович поморщился. С обеда у Теодора были съёмки порно в душевой, которые закончились час назад, но, по правде говоря, трансляция не прерывалась ни на минуту. Они показали зрителям, как на самом деле проводятся записи порно. Установку света, работу визажиста, возню Михалыча с камерами и трансляциями, — с бородой тот решил не расставаться, поддерживая своё инкогнито, — сосредоточенного Дэна за пультом и Полину то с кофе-чаем, то с бутылочкой минералочки, то с коробкой презервативов и флаконами смазки, то с сухими полотенцами. Вся эта суета ужасно надоела. Теодор, вначале нормально переносивший наличие записи, сейчас уже готов был на стенку лезть из-за постоянного внутреннего напряжения и терпел всё, лишь успокаивая себя суммой, которую агентство пообещало отвалить ему за съёмку. Можно было целый байк купить, но впервые ему хотелось тратиться не на себя, точнее, не только на себя. Он запланировал поездку в отпуск с Кирой. Только они вдвоём, и никаких камер. И пусть со своей роковой королевой он ещё не разговаривал, Теодор не сомневался, что она согласится. Настолько отзывчивая, настолько понимающая, настолько подходящая ему, соответствующая во всём... Да, он по-прежнему был очарован и потрясён. Общим голосованием было решено не вести съёмки с полуночи до десяти утра, и Теодор очень ждал наступления «времени Х», когда он сможет расслабиться и побыть собой. То есть, он и так был собой, но внимание камер, осознание того, что за ним наблюдает зритель онлайн, всё равно дёргало. — Возьмите с собой несколько пишущих дронов, — сказал Станислав Федотович, поднимая голову от экрана ноутбука. — Дирекция клуба дала разрешение с условием, что съёмки не будут выходить за пределы общей зоны и индивидуальной комнаты. — Общая зона? — спросил Теодор. — Это что ещё? — Ты вообще в курсе, что клуб находится на свободной территории, где не ограничен вход инопланетянам? — уточнила Полина, пробегавшая мимо. Дэн, как всегда узнавший обо всём заранее, уточнил: — Точнее, не ограничен вход Хомо сапиенс. Мы же все проходили таможенные сканеры при въезде сюда и подписывали добровольное согласие. — Какое такое согласие? — очумело похлопал Теодор глазами, будто только проснулся. — Ну да, я где-то там расписался. Вы все тоже расписывались! — Тут действуют немного иные законы, — сжалился Вениамин Игнатьевич. — Законы Межрасового содружества. — Погодите! Это что, получается, зелёные человечки теперь могут мне в голову лезть и вырезать органы на исследования? — переполошился Теодор, озираясь по сторонам, будто где-то поблизости можно было найти дверь с надписью «выход». — Что за средневековые выдумки? — проворчал Станислав. — Сейчас не двадцатый век, Теодор. Михалыч, все нетолерантные высказывания Теодора вырезай. — Тчн? — Ну или запикивай, — смилостивился директор. — Так даже интереснее будет. — Пнл! Бдт сдлн! — Рыжий, а ты знал? — не унимался Теодор. — Что там хоть написано? Дэн, всегда проявлявший благоразумие и читавший то, что подписывает, успокоил приятеля: — Не волнуйся. Всё только с твоего добровольного согласия. И никакого членовредительства. Представители разумных рас уважают мнения и желания друг друга. — Хмф. Ну ладно. Поглядим, чо там у них да как... Надеюсь, пива мне нальют с уважением и разумно много. — Не буянить, закон не нарушать, — наполовину шутливо приказал Станислав. — Хорошо, Станислав Федотович, — покорно склонил голову Дэн. — И проследи там за ним, если что, — попросил Станислав, прекрасно зная благоразумность Дэна и безбашенность Теодора. — Эх, как я вам завидую, — вздохнула Полина, помогая парням с одеждой и оборудованием. — Пошли с нами, — широко ухмыльнувшись, предложил Теодор. — Ты ж тоже бумажку подписывала про уважение и добровольность! — Роджер обидится, — вздохнула она. — Мы с ним вместе собирались, послезавтра, когда он освободится от... От своей основной работы. А одной мне страшно. Там же инопланетяне... — Что, боишься усиков и щупиков? — Теодор вытянул два пальца и пошевелил ими перед лицом девушки, за что получил шлепок по руке. — Нет, придурок. Просто не знаю, как с ними общаться. — Будешь общаться с нами, — предложил Дэн. — Ага-а... — протянула Полина и с тоской уставилась на стену. — Зрители уже купили доступ на ваше с Теодором «общение». Такие рейтинги. — Просто выпьем пивка и культурно посидим, оттянемся, — фыркнул Теодор. — Я ж тоже не двужильный, организму нужен отдых, чтобы сил набраться. — Был бы ты на самом деле уставший, лёг бы спать, а не пошёл по злачным заведениям, — буркнула Полина. — И что вы там тогда снимать собрались, если ничего не будет? Дэн пожал плечами. — Может, небольшой фансервис. Я тоже не в настроении сегодня. Теодор гоготнул. — Ты и так потом перед своей доминой отчитываться будешь в подробностях. — Ей нравится слушать, — подтвердил Дэн. — И ты ничего от неё не скрываешь? — спросила Полина с живейшим интересом. — А зачем? Она не возражает. К тому же, рассказывать нет нужды. У неё свободный доступ к нашему каналу, точно так же, как у нас к каналу «Аргамака». — Вот что значит свободные отношения! — заключил Теодор. — А у вас с Кирой что, не так? — уточнила Полина. — А-а-ах, как я хочу сегодня нефильтрованного! Надеюсь, у них там есть, из чего выбрать! — похоже, Теодор решил притвориться, будто не услышал вопроса. С этими словами он вышел из номера Полины и по совместительству реквизиторской. — Ладно, схожу с вами, — решила девушка, хитро переглянувшись с Дэном. — Пойду, предупрежу Станислава Федотовича.***
На входе их встретил полуголый работник клуба и проводил до кабинки, чьи стены высотой всего в метр мало что прятали. Тонкое силовое поле, мерцающее над границами стен, искажало происходящее внутри, но полностью не скрывало. Если приложить небольшое усилие, то силовое поле можно было легко преодолеть, что Полина и проделала пару раз, «проткнув» стену выше ограничителей пальцем. Касание силового поля было неощутимо, но по нему пробегали радужные разводы. Инопланетян в «Осмериде» оказалось мало. В людской толпе вся экзотика терялась. Приглушённое сине-зелёное освещение общей залы клуба тоже мешало в подробностях разглядеть ксеносов. Полина аж разочарованно вздохнула, и Дэн позволил себе улыбку. А потом перестал улыбаться, когда наткнулся взглядом на сцену. Один из «умных» дронов, что висел в воздухе над его плечом на микро антигравах, настроенный на съёмку по повороту зрачков, тоже сфокусировался на возвышающейся платформе. — Что там? — уточнил Теодор, перехватывая взгляд Дэна и разворачиваясь к сцене. Там кого-то пороли. Дэн неопределённо дёрнул плечом. — Ничего важного, — ответил он наконец. Постановочные порки его определённо не интересовали. Зато лучше давали понять, с каким именно уклоном здешнее «злачное место» оказалось. Дэн ощутил, что раздражён, и это его определённым образом взвинчивало. Люди могли интересоваться чем угодно, пока их пристрастия не ущемляли его права. Но то, как все вокруг сидят и смотрят, пожирают глазами действо на сцене, казалось, затрагивало его лично. — Дэнька? Хочешь, уйдём? — более чуткая Полина осторожно подёргала его за рукав рубашки. Плохо; видимо, он разучился скрывать эмоции, раз девушка заметила, что он не в порядке. Теодор, разместившийся таким образом, что сидел к сцене боком и почти не видел, что там творится, брякнул: — Чего это уйдём? Рыжий и сам из этих, так что разбирается во всей этой кухне. Это всё — ерунда, бутафория и игры. Полли, не волнуйся, мы тебя в обиду не дадим. — Игры, да?.. — с сомнением протянула девушка. Дэн опять посмотрел на сцену и ощутил почти брезгливость. Дать согласие на порку плёткой на глазах у толпы, это же насколько нужно быть отбитым и повёрнутым на «теме», чтобы раскрыться подобным образом? Хотя, может, это ему как раз и нравится? Открытость и чужое внимание? Вон как ксеносы смотрят, сидя за ближайшими столиками. Глаз не сводят. Парень изгибался в станке и, кажется, вскрикивал. Голоса и звуки заглушала ритмичная музыка, доносящаяся из зоны с танцполами, а ещё — особый экран, который окружал сцену и ближайшие к ней столы. Наверное, это было хорошо, что их компанию усадили настолько далеко от демонстрационной площадки. Звуков — минимум, зрелище тоже видно без подробностей, если не вглядываться, то и вовсе можно абстрагироваться. Или вглядываться, чтобы разобраться в себе и для себя? Видна была только спина раба, уже разогретая поркой, покрасневшая, расставленные руки, упрятанные в нарочито грубые широкие кандалы, и ноги в несерьёзно коротких чёрных шортах. Ни лица, ни эмоций, всё максимально обезличено. Да, Дэн не должен порицать этого незнакомца за то, что тот решился выставить свои пристрастия напоказ, ведь сам он, в принципе, делает то же; все они делают. Раздеваются догола и демонстрируют своё тело, да вдобавок ещё и участвуют в половых актах. Зачастую равнодушно и показушно. Разница лишь в том, что аудиторию свою они не видят, зрители обезличены, вполне можно притвориться, что их и нет вовсе, можно даже о съёмочной команде забыть, держаться лишь за партнёра и собственную роль в сцене. Хотя Дэн был бы не прав, если бы утверждал, что равнодушие и показушность в их роликах присутствует часто. Теодору искренне нравится секс. Полина была до дрожи влюблена в Роджера, это чувствовалось, и, кажется, тот тоже был к ней искренне неравнодушен. Они продолжили время от времени участвовать в съёмках даже после того, как дело о банде Тощего Грега привело к поимке оного. И к закрытию агентства «Чёрная звезда». Сам же Дэн... Он старался на съёмках. Ему нравилось, что он мог на время уйти в себя, погрузиться в мир своего персонажа и не думать о проблемах своего тела и своей психики. На съёмках он был весь с Трикси, или с Теодором, если того требовал сюжет — и в это время он определённо не был собою. Или так ему казалось. Играть роль киборга-навигатора в какой-то мере стало для него отдушиной, способом уйти от проблем. Возможно, потом у него будут новые роли и новые герои, новые сцены. В любом случае, равнодушию или показушности в жизни Дэна места не было. Он слишком творчески подходил к своей задаче и не просто светил телом и шрамами или кончал на камеру. Дэн только тихо хмыкнул, когда одну плётку сменили на другую, более агрессивно выглядящую. Теперь вместо узких полос кожи там были жёсткие перевитые шнуры, увенчанные узлами на концах. Плеть была достаточно длинной, чтобы захлёстывать бок и живот. Натуральное садо-мазо какое-то. Дэну сделалось не по себе. Трикси всегда была чуткой с ним. И они всегда обговаривали сессии перед съёмкой. Это было, скажем так, интересно. И безопасно, верно. Он безоговорочно ей доверял. Вот так, как сейчас, с Трикси бы не было никогда. Дэн был уверен, что раб не ожидал смены плети. Она рассекала кожу до крови. Снова... И снова. Дэну показалось, что сквозь громкую ритмичную музыку и шум толпы до него доносятся вскрики боли. Укол воспоминаний из прошлого последовал незамедлительно. Помещения «Чёрной звезды» мрачные, узкие, камеры маленькие, на столе Уайтера корчится в воплях, наверняка предсмертных, какой-то несчастный, а в голове лишь одна мысль: «Сегодня не я», и облегчение. — Что будем пить? — Теодор развернул меню, что лежало рядом с кнопкой вызова официанта. — О, пиво! — Ой, а у них есть какие-нибудь интересные коктейли? — подключилась к обсуждению Полина. Мужчина на сцене, дом, невысокий и сутулый, сделал передышку, отложил плеть и взялся за бутылку с каким-то алкоголем. Сделал длинный глоток из горла уже полупустой бутылки, а потом наклонил её над обнажённой спиной своего раба. Тот задёргался, заорал, перекрывая музыку, попытался выдрать руки из браслетов, тщетно выкручивая. Браслеты на самом деле были сплошь металлические; должно быть, во время сопротивления грубый край натирал кожу до крови. Дэн отвернулся, не понимая, почему раб не попросит перестать. Если ему больно и он не хочет, то пусть попросит остановиться. Если же ему на самом деле это нравится, то он совсем отбитый. Ну или предан своему дому настолько, что... Это не его дело. Попросту не его. — Мне тоже давайте пива. И, наверное, закусок? С закусками выдалась заминка, потому что интерлингва на этом месте в меню засбоила у всех. Они прочитали про «хрусткие горелые трупики крыльев», «отравленых эмбрионов рыб в саване из теста», «визжащие ягодицы коровы, не дошедшей до репродуктивного возраста»... и после этого заказали безобидные «ломкие кольца лука», а Теодор рискнул здоровьем ради «засушливых морских тварей с ядом, рубленых», оказавшихся засоленным кальмаром и сушёной рыбой, порезанными соломкой. Закуски и выпивку принесли быстро, но это было последним положительным моментом на этом вечере. — Что-то мне тут уже ничего не хочется, — пробормотала Полина после того, как музыку перекрыл очередной крик со сцены. Ему одобрительно вторил галдёж с ближайших столиков. Там сидели мелкие шоаррцы, и их, видимо, очень впечатляла человеческая способность кровоточить и выть от боли, но тем не менее не падать в обморок и уж тем более не помирать. — Ой, — Полина вздрогнула, когда вошедший в раж мужик на сцене, отбросив плётку себе под ноги, схватил со столика с игрушками скальпель. Тот зловеще блеснул лезвием в сине-голубой подсветке. — Не смотри туда, — запоздало попросил Дэн, но тут раздался новый громкий вскрик — рука надавила на разрез от скальпеля, потекла кровь, — и Дэн, не выдержав, вскочил. Твердить себе, что всё срежиссировано, что всё действо постановочное и обговорено заранее, он больше не мог. Не мог заниматься самообманом, только не когда увидел разрезаемую плоть... Он более-менее осознал себя, уже запрыгнув на сцену. Мужик со скальпелем, тощий и плюгавый, развернулся и что-то начал говорить, но Дэн смёл его одним движением руки. Скальпель почти неслышно звякнул об пол, вывалившись из разжавшихся пальцев. За столиками загалдели и захлопали, очевидно приняв это всё за часть представления. Дэн мельком разглядел у зрителей мех, тараканьи усы и лапки, глаза различных цветов и форм и отвернулся к прикованному к станку рабу. Плачевное состояние его спины развернулось перед ним во всей неприглядности. Застарелые шрамы перекрывали свежие рубцы, кровоточащие раны, оставленные плетью, и, увы, порезы. Когда Дэн отстегнул замки браслетов на запястьях, то увидел кровь и там; из металла парень выдирался без притворства, из последних сил. Осознание этого застыло холодом у Дэна в груди. Дрожь сродни дикому ужасу пронзила его насквозь. Оставить этого раба здесь — всё равно что приложить руку к его смерти; это было немыслимо. Как только экзекуция прекратилась, несчастный, тяжело дыша, обмяк в станке, и даже, кажется, не почувствовал, как ослабли зажимы на запястьях. Дэн сам вытащил его безвольные руки из металлических держателей. На шее раба был широкий ошейник, плотно охватывающий горло. Дэн дёрнул за поводок, чтобы узнать, закреплён ли тот на станке, и в этот момент, к его удивлению, раб очнулся и попытался подняться. Тело его дрожало, и он, споткнувшись, налёг всем весом на Дэна. Тот не был готов к близкому контакту, но машинально поддержал его, предоставляя опору. Не раздумывая более, Дэн повёл его за собой, даже не обращая внимания на зашевелившегося под сценой хозяина раба. — Дэнька, господи! — встретил их возглас Полины. Девушка подвинулась, чтобы дать побольше места им обоим. Дэн не дал избитому парню опереться о сиденья спиной, придержал, прижимая к себе боком. — Послушайте, если хотите его арендовать, то мы можем обговорить стоимость! — с этими словами к ним за столик попытался просочиться тип со сцены, казалось, ничуть не оскорблённый тем, что схлопотал от Дэна чуть ранее. — Чо сказал?! — Теодор с грозным видом поднялся из-за столика и демонстративно сжал пальцы в кулак. Кулак вышел до того впечатляющим, что мужик затормозил, едва его физиономия проникла сквозь силовое поле, пошедшее от этого радужными переливами. Однако жажда наживы вскоре пересилила боязнь получить по роже. — Говорю, этот парень мой должник. Проел и пропил уйму бабок, а отработать может только на сцене. Больше ни на что не годен, паскуда. — Какая же это отработка, ты его чуть не зарезал! — храбро выкрикнула Полина из-за спины Теодора. — Хе-хе, ну есть чутка, но им же нравилось, вы ж видели... — Им понравится, если и тебе кровь пустят, — рядом с Теодором поднялся Дэн, грозно хмуря брови. — Давай проверим? — Э, э, парни, да ну вы чего? — испуганно отпрянул назад мужик, отчего его голос теперь доносился из-за силового поля глухо, как будто из глубины. Он переводил взгляд с Теодора на висящий над плечом Дэна дрон, и снова на Теодора. — Мы ж люди, мы ж должны здесь держаться друг друга, а то эти твари понаехавшие вообще всё заполонили... Теодор не выдержал и шагнул вперёд, делая замах. И его широкая спина скрыла от съёмочного дрона всё рукопашное действие. — Ох, — только и смогла выдохнуть Полина, когда Теодор вернулся, сжимая и разжимая кулак и разглядывая костяшки своих пальцев. — Ты в порядке? — А то! — сверкнул Теодор зубами в улыбке. — Выпивка и драка — отличный отдых! Как же мне всего этого не хватало! — и он огляделся будто бы в поисках ещё противников для продолжения драки. Но таковых самоубийц не нашлось. Только шоаррцы на их столик ещё оборачивались, наверное, в надежде на продолжение перформанса, но когда поняли, что больше ничего не будет, — перенесли своё внимание обратно на сцену. Туда как раз поднялись два заолтанца, и уж что они собирались демонстрировать, было загадкой. Ощупывания друг друга усами и трепетания надкрыльев ничего толком Дэну не сказали, Полина однако хмыкнула со знанием дела. Возможно, она бы и рассказала, что именно происходит на сцене, но внимание Дэна привлёк спасённый. Его лихорадило, и он явно нуждался в обработке ран. Однако когда Дэн обратился к нему с банальным вопросом «Как тебя зовут?», тот вместо ответа приблизил своё лицо к его губам, ухватил за грудки, подтягиваясь и притягивая, и поцеловал. — Вау, — прокомментировал Теодор, принимаясь посасывать отбитые костяшки пальцев, словно заправский вампир. Съёмочный дрон стрекотал неподалёку. — Рыжий, хочешь устроить шоу прямо здесь? — Нет, — ответил Дэн, отворачивая голову и поднимая её повыше, чтобы держать рот вне досягаемости. Спасённый казался слабым, будто котёнок, еле-еле хватался дрожащими пальцами за его одежду и мелко трясся от боли или... Дэн подцепил его за подбородок, заставил запрокинуть голову и наконец разглядел расширенные до предела зрачки. — Кажется, он под фицей, — сообщил он. Терпкий травянистый привкус на языке, оставшийся после внезапного поцелуя, только подтверждал это. — Да ладно, это ж безобидная наркота, — фыркнул Теодор. — Смотря сколько употребить, — возразила Полина с таким видом знатока, будто сама лично рассыпала и расфасовывала фицу мешками. — В больших дозах она обладает возбуждающим и притупляющим боль действием. Нам бы обработать ему раны, пока обезболивающее действие не кончилось. И дать обычных анальгетиков. — А что, мы его с собой возьмём? — удивился Теодор. — Ну не оставлять же его тут. Он ничего не соображает, бедненький, — пробормотала Полина, сердобольно разглядывая тяжело дышащего парня, продолжавшего цепляться за Дэна. Мускулатура у него, кстати, была ничего. И волосы тёмные. Но Роджер всё равно лучше! — Да, возьмём, — коротко ответил Дэн, не добавляя, что без боя отцепить от него чужие руки сейчас вряд ли бы получилось. — Эх, ладно... Вот и оттянулись... — разочарованно пробормотал Теодор, нажимая на кнопку вызова официанта.***
— Ну и что это такое? — спросил Станислав, разглядывая незнакомца, спящего на диване в гостиной его коттеджа. — И почему вы притащили его именно ко мне? — Ну вы же директор! — рассудительным тоном промычал Теодор. И добавил ещё одно, убийственное: — И здесь его вряд ли полиция искать будет. — Потому что Вениамин Игнатьевич здесь живёт, а ему, бедняжке, требуется квалифицированная медицинская помощь, — добавила Полина более уважительную причину. — До вас его тащить было ближе, он сам почти ходить не может, — честно признался Дэн. — Та-а-ак... — протянул грозно Станислав Федотович, досадуя, что вместо того, чтобы нон-стоп отслеживать, чем занимаются его олухи, он в кухне квасил с другом детства коньяк, закусывая семилетний напиток богов элитным горьким шоколадом, лимоном и инжиром. В общем, пока младшие культурно отдыхали в злачном месте, тоже решил расслабиться, но по-своему. Совсем что ли сноровку потерял? В бытность его капитаном десантников такого он себе не позволял. Хотя, ради справедливости, стоило заметить, что и его молодцы незнакомых мужиков после увольнительных в месторасположение части не приводили. Девиц — да, было пару раз, но они почти сразу обнаруживались и строго выдворялись вон. А этого битюга попробуй, пожалуй, выдвори. Не в смысле, что большой и страшный, Станислав и не таких уделывал, а как раз наоборот: кости торчат, как будто недокормленный, весь в ушибах, порезах, на лбу под чёрной чёлкой хрень какая-то вытатуирована, пары пальцев и части уха не хватает. Одним словом, кот помоечный, которого детвора из сердобольности домой приволокла, и вот уже доктор рядом, на лишай котика проверяет... Ну, то есть, не на лишай, конечно же, но больно уж было похоже. — Стоит поставить капельницу, чтобы вывести токсины и почистить организм от наркотика, — сказал Вениамин, закончив обрабатывать пострадавшему спину и поднимаясь с колен. — Я сейчас намешаю в раствор ещё немного витаминчиков... Полина, проследишь? Хорошо, что он уснул после успокоительных уколов, так проще будет. Трубка Станислава издала немузыкальную трель, и все вздрогнули. — О, Кира! Добрый вечер, — ответил Станислав, не обращая внимания на то, какими взглядами на него посмотрели окружающие. Теодор так и вовсе прожёг его возмущённо: с какой это стати его девушка, ещё не позвонив ему, связалась в первую очередь с его директором? — Да? Нет, не смотрел. Да. Ах, вот как?.. А. Ага. Неужели? — взгляд Станислава потемнел и остановился на Дэне. Тот стушевался и замер, выставив вперёд твёрдый подбородок, а Полина шагнула вперёд, словно собиралась прикрыть рыжего своим телом от расстрела директорскими грозными очами. — Так-так. Знаю, конечно. Ну-у... — продолжил Станислав, и расстрельной грозности в его взгляде поубавилось, а неуверенности сделалось побольше. — Да, хорошо. Я поговорю с ним, когда очнётся. Разумеется. Нет, не за что. Да, и вам. До встречи. — Ну что она сказала? — жадно потребовал Теодор, стоило двум директорам закончить разговор. — Просила оставить его пока у себя. Когда она приедет, то предложит ему помощь в адаптации в ОЗК. Мол, это чисто их клиент, и ему нужно оказать всяческую поддержку… Так! — Станислав возмущённо осёкся, поняв, перед кем отчитывается. — Если этот тип придёт сюда с нарядом полиции, уж поверь, тебя я покрывать не буду! — потряс перед лицом Теодора пальцем Станислав. — И тебя тоже! — палец переместился на Дэна. — А что, надо было и дальше смотреть, как его там убивали? — горестно воскликнула Полина. — Надо было... Как минимум, для начала надо было отключить дрон с самозаписью! Кстати, почему до сих пор никто этого не сделал? Время трансляции давно закончилось! У Дэна сделалось крайне глупое лицо, так как сегодня именно он был ответственный за трансляцию из «злачного места». Стало очевидно, что рыжий, всегда самый ответственный из работников, попросту об этом забыл. Нашарив в кармане дистанционный пульт, он щёлкнул сиреневой кнопкой сейчас (самые дешёвые дроны были шоаррскими, и, соответственно, маркировка на них стояла альтернативная). Станислав, скрипя зубами, кивнул. — А теперь пошли вон по своим казарм... В смысле, по своим коттеджам. Завтрашние съёмки никто не отменял, у нас ещё три дня работ запланировано, и график плотный. Полина, остаёшься дежурить с нашим гостем, Вениамин, после сменишь её. А сейчас пошли... Поговорить надо. Они, конечно, уже прикончили бутылку коньяка, но у Станислава была припасена ещё одна, и что-то ему говорило, что когда он начнёт пересматривать запись похождений своей съёмочной группы, он захочет иметь пьяную голову, ведь смотреть это на трезвую никаких нервов не хватит.***
Как бы ни был плотен график съёмок, ему пришлось уплотниться, да ещё и с самого утра. Борясь с сухостью во рту и головной болью, Станислав принял звонок от администратора гостиничного комплекса, который предупредил, что в коттедж к нему направляются несколько полицейских. Ну, это было ожидаемо. После того, как этот садист из клуба, получивший сперва от Дэна, а потом и от Теодора, наконец-то очухался, он явно должен был обратиться за помощью к правоохранительным органам. Станислав не был уверен, что среди законов мирового содружества есть разрешение на рабство, так что нельзя считать, что в предложении о продаже чужих долгов и тем более живого мыслящего существа есть хоть капля законности, но за членовредительство и нападение в общественном месте оба парня могли нехило отхватить наказаний в виде штрафа и исправительных работ. Станислав уже даже почитал, во сколько максимально по времени может вылиться срок исполнения суда и даже навскидку прикинул, сколько их порно агентство при этом потеряет в деньгах. О нет, он ничуть не осуждал поступок Дэна. Но освободил бы пострадавшего как-нибудь более... Как-нибудь не так явно. Например, забрал бы его после «выступления». Ну не убили бы его прямо так, у всех на виду-то. Впрочем, выйдя к утру из своей комнаты в общую гостиную и наткнувшись на Вениамина, перебинтовывающего раны пострадавшему, Станислав сделался уже не так уверен в том, что поступок Дэна был не своевременным. Такие раны... Веньке даже швы пришлось кое-где накладывать. Раненый, пришедший в себя, лежал на животе, спрятав лицо в сгиб локтя, и на вопрос Станислава назвал лишь своё имя: — Меня зовут Ланс. Голос у него был хриплый, а взгляд слегка расфокусированный, словно обращённый внутрь. — Ланс ещё не совсем пришёл в себя, — поспешил Вениамин прервать едва начавшийся допрос. — Не нужно его пока тревожить. Пусть пару дней отлежится. — Мне нужно идти, — сказал вдруг Ланс. — Меня будут искать. — Никуда ты не пойдёшь! — возмутился Вениамин. — И искать тебя не будут, никто не знает, что ты здесь... В дверь громко постучали. — Ошибаетесь, — буркнул Станислав и отправился открывать дверь полиции. Неужели Вениамин забыл, что их агентство вело трансляцию на весь интернет? После этого заявить, будто никто ничего не знает, было слишком глупо. Не знали, наверное, только слепые, да и тем уже наверняка рассказали. На пороге стоял человек в синей полицейской форме. — Здравствуйте. Могу я войти? Станислав аж за сердце схватился, чувствуя облегчение при виде капитана полиции уголовно-розыскного отдела Роджера Сакаи. И поспешно посторонился, пропуская гостя. Гостей. Сакаи был не один, а с Винни и Френком. — Мы, если честно, ждали... другую полицию, — признался Станислав, чуть не ляпнув «настоящую», но вовремя заменив слово. — Почему? У вас что-то случилось? — очевидно, Роджер не следил во время дороги за тем, что вывешивает на своём сайте и транслирует онлайн порно агентство, с которым у него заключен контракт. — О-о-о, там такое! — глаза Френки загорелись. — Хотите сказать, что это было не постановочное видео? — Что? Нет! В том-то и дело, что это может вылиться в настоящий скандал! — А зрители решили, что вы таким образом новое действующее лицо подключаете. Хотя мнения разделились. — Подождите, расскажите всё нормально, — взмолился ничего не понимающий Роджер. — Ну, понимаете, я отправил своих оболтусов отдыхать по злачным местам... Тьфу, то есть, в ночной клуб в свободной зоне, и там... В общем... — Ланс, не вставай! — услышал вдруг Станислав просьбу Веньки, произнесённую хмурым голосом. — Да щас разберёмся, кэп, — Винни, видимо, заинтересовавшись не на шутку упоминанием злачного места, чтобы не ждать объяснений дальше, уже сам полез за телефоном, чтобы через него выйти в сеть и посмотреть запись. Вениамин поглядывал на вошедших неодобрительно, потому что громкие разговоры явно встревожили его пациента. Ланс, когда разглядел людей в полицейской форме, рванул куда-то вставать и бежать. Станислав подошёл вовремя, чтобы помочь удержать его на диване, сперва мягким прикосновением к плечу, — остального было просто страшно касаться, везде марлевые повязки и бинты, — а затем и негромким рассказом о предложении Киры обратиться за помощью в её организацию по защите и реабилитации. Пока Станислав объяснял и втолковывал недоверчивому Лансу, что подобные организации вообще существуют, что там бескорыстно и бесплатно ему помогут, в дверь коттеджа снова постучали. Вошли Полина с парнями, начались восторженные вопли и приветствия. Полина повисла у Роджера на шее. Винни с какой-то особой ухмылкой стукнулся с Теодором кулаками; сегодня им предстояла сцена, и, если судить по тенденции, сценарий ни один из них не читал. Значит, отыграют экспромтом в духе Теодора, как обычно. Дэн сразу прошёл вперёд и встал перед диваном. Когда Ланс вновь попытался встать, он приказал ему: — Лежать! Ланс замер. И тогда Дэн уже поспокойнее продолжил: — Лежи, лечись и слушайся доктора. Сейчас твоя задача поправиться. Других приказаний пока не будет. Потом он посмотрел на Станислава. — Трикси сказала, что так ему будет спокойнее на первых порах. Если кто-то, кому он доверяет, возьмёт на себя ответственность за него. А потом постепенно будем выводить его из этого состояния. Был шанс, что меня он тоже не станет слушать, потому что не вспомнит после вчерашнего, ведь фица иногда вызывает амнезию, но, похоже, это не наш случай. Ты же меня помнишь? — Помню, хозяин, — ответил Ланс, послушно изображая пациента. И спину расслабил, и попытки встать с низкого дивана прекратил. Вениамин с удовлетворением кивнул и закопался в свою походную аптечку размером с небольшой чемодан, наверное за очередными уколами с витаминами. — Не зови меня хозяином или господином, — потребовал рыжий негромким голосом, в котором, тем не менее, даже Станиславу почудился приказ. — Обращайся ко мне по имени. Меня зовут Дэн. — Дэн, — повторил Ланс и кивнул. — Трикси просила узнать, ты долго был у своего прошлого хозяина? Ланс замешкался с ответом. — Судя по состоянию спины, по рубцовой ткани, самые старые шрамы там двух-трёхгодичной давности... Разве что Ланс получил их раньше, не с этим... Не с этим уродом. — Я не знаю... Два года или больше? — неуверенно ответил Ланс. И вдруг вздрогнул, когда из-за плеча Дэна разглядел незаметно подобравшегося Роджера. — Это друг, он тебя не тронет, — пояснил Дэн, покосившись на полицейского. — Ну, я вкратце разобрался в ситуации, — сказал тот. — Не думаю, что этот мужик будет вам что-то предъявлять, но на всякий случай советовал бы подать заявление первыми. Мол, держал против воли, угрожал, избивал, унижал. Что-нибудь такое. Составим заявление? — Я был должен деньги, — насупился Ланс. — Я их отрабатывал. — Что за деньги? Сколько? — За проживание и кормёжку, — продолжал Ланс. — И он купил меня в клубе «Warrior», — Ланс дотронулся до бледной татуировки на лбу. — Сперва выиграл права в карты, но потом ему пришлось отдать за меня деньги. — Вы с ним заключали какие-нибудь договора о денежном возмещении? — уточнил Роджер, откровенно морщась. — Если нет, то все его утверждения о деньгах — фикция. Он тобой манипулировал. И использовал в своих целях. Взгляд Ланса потух и сделался каким-то отстранённым. Дэн тут же это заметил. — Давайте поговорим об этом позже? — предложил он. — Мы пришли предложить заказать еду сюда и всем вместе позавтракать. Это была идея Полины. Но, боюсь, она уже об этом забыла, — Дэн с мягким укором покосился на Роджера. — О, да, мы, кстати, ещё тоже не завтракали, — поделился Сакаи. — С экспресса — и сразу к вам. — Станислав Федотович? Вы не будете против? — Да с чего бы. Стол здесь есть. Тогда собирайте остальных, а мы с Венькой пока закажем завтрак стандарт сюда. Вень? — Да-да, я сейчас, — пробормотал Вениамин, набирая в шприц содержимое очередной только что вскрытой ампулы, которую принёс из мини-холодильника. — Немножечко обезболивающего не помешает. И обязательно поесть! Вставать можно, двигаться аккуратно и без резких движений. Всё понятно? — Понятно, — послушно ответил Ланс и выдержал укол, даже не поморщившись. Точно так же, не меняясь в лице, дождался, когда из его вены извлекут иглу уже опустевшей капельницы. Потом Станислав понаблюдал, как Дэн помог Лансу подняться с дивана и проводил в туалетную комнату. — И подберите ему что-нибудь из одежды, — кинул он им вдогонку, рассматривая собственные пижамные штаны в полоску, которые он самолично отжалел вчера пострадавшему. Штаны на Лансе болтались, как на вешалке. Похоже, его недокармливали. Станислав вздохнул и обратился к Роджеру. Идея подать заявление первым ему нравилась. У них тут и врач под боком, Венька живо оформит побои и ранения, если это будет нужно для протокола. Уж Ланса они защитят, и дело не только в просьбе Киры. Просто... Станислав хмыкнул, не в силах разобраться в себе. Просто он мог помочь, и всё тут. А если мог, значит поможет. Видимо, так повелось ещё с тех пор, как они только открыли своё агентство. Когда Полина с огромными от страха глазищами приволокла к ним на порог загибающегося Дениса, и Станислав точно так же не смог отказать в помощи им обоим.***
Теодор сидел на диване перед широким плоским плазменным экраном и лениво щёлкал пультом дистанционного управления. Бейсбол сменился мультиками, потом балетом, потом диктором в костюме, потом мелькнул какой-то известный певец, потом гепард прыгнул на антилопу, потом молодой парень в белом фартуке улыбнулся на камеру, и палец Теодора замер на кнопке со стрелкой. У парня в фартуке были выкрашенные в пепельный блонд волосы, собранные в хвостик на затылке, и красивая голливудская улыбка. Теодор отложил пульт в сторону. Парень в фартуке подмигнул камере, и та отодвинулась, дав больше обзора зрителям и Теодору. Руки парня в фартуке были обнажены по локоть, пальцы погрузились в тесто и принялись медленно и чувственно месить его, то прокатывая по столу, присыпанному мукой, то собирая в компактный ком. Взгляд Теодора залип на эти ритмичные и размеренные движения. Каждое нажатие пальцев, казалось, что-то делало с мозгом и нутром, превращало их в податливую и послушную массу, которой не хватало только твёрдой и бережной руки. Руки, которая может взять его, сжать сильно, но бережно, продавить до тех пор, пока Теодор не растечётся тонким слоем по своим же костям... Ассоциации сделались невнятными и необъяснимыми. Необъяснимой была и его реакция на обычное кулинарное шоу. У него никогда раньше не вставало на выпечку хлеба. Камера, словно издеваясь, сделала крупный план на пальцы. Теодор охватил взглядом кисти рук, припорошенные мукой и испачканные в тесте, широкие ладони продолжали проминать и погружаться, костяшки пальцев мелькали, сгибаясь и разгибаясь, дразняще шевелясь прямо перед его глазами... А потом в кадре появилась ещё одна рука, тоже мужская. Теодор шумно выдохнул, будто ему показывали откровенное порно. Помощник всего лишь придвинул к повару стеклянную бутыль с оливковым маслом, снабжённую дозатором, а в глазах Теодора уже замелькали картинки о том, как бы это масло могло оказаться на теле и как бы оно скользило... Но нет, никакого порно по телевизору не показывали, только приготовление теста, в которое по рецепту следовало добавить около двадцати миллилитров масла, как подсказывала пояснительная надпись на экране. Когда пальцы повара залоснились маслянистым блеском, когда принялись вминаться в тесто глубже, и сильнее, и быстрее, Теодор не выдержал, зажмурился и сжал себя через штаны. Потом прошипел сквозь зубы: — Ох, Гризли, да какого чёрта? — и стянул домашние штаны до колен одним рывком. Белья под штанами не было. Член, напряжённо стоящий, одиноко хлопнул его по животу. Смазки, что скопилась на головке, было маловато, чтобы размазать её по всему стволу, поэтому Теодору пришлось облизать ладонь, прежде чем брать себя в руку. Он зажмурился снова, и в его воображении тесто сменилось кожей, загорелой, с веснушками, уже лоснящейся и блестящей от масла или смазки, проминающейся под сильными пальцами, ныряющими внутрь, плотью, сжимающейся вокруг них, резко очерченным кольцом мышц, уже хорошо растянутым. Внутрь и наружу, — Теодор постарался двигать ладонью в том же ритме, — внутрь, внутрь глубже и вновь наружу. Тело перед глазами прогнулось в попытке насадиться на пальцы подольше; короткий смешок и почти игривый шлепок по выставленным ягодицам — следом. Теодор сдержал стон, но не смог сдержать собственную дрожь, он сбился с ритма. Ещё один шлепок, и Теодор вздрогнул, пережимая основание собственного члена. Ему ужасно захотелось кончить уже сейчас. Но вместо этого, чуть успокоившись, он отпустил ствол и начал гладить свои яйца, лениво перекатывая их в ладони. Ему пришлось широко раздвинуть ноги. Редкий ракурс для Теодора Гризли, но так было надо сегодня. Время от времени его пальцы опускались ниже и трогали под яйцами, словно пытались нащупать и помассировать простату снаружи. Пальцы повара — хотя уже не повара, а одного из любовников, — в воображении Теодора возобновили свои движения внутрь-наружу, и теперь выставленные вверх ягодицы с покрасневшими следами от игривой порки были послушно неподвижны, лишь слегка вздрагивали каждый раз, когда умелая рука проворачивалась, ныряя внутрь. Когда вместо намасленных блестящих скользких пальцев в кадре появился член — почти ничуть не меньше, чем у самого Теодора, только немного тоньше и бледнее, но с более яркой и розоватой головкой, Теодор поощрительно застонал, и дальше градус его фантазии резко повысился. Пальцы легко раздвинули в стороны половинки подготовленной задницы, звёздочка мышц легко поддалась нажатию и вторжению. Головка сразу исчезла внутри, но вскоре показалась обратно, член не вошёл и до половины. Он заблестел от масла, дырка сомкнулась было, но тут же вновь поддалась нажиму, пропуская внутрь... Теодор оставил свои яйца в покое и начал размашисто дрочить, ему пришлось работать кулаком почти яростно, и намятые яйца быстро подобрались, а головка, выглядывающая из кулака, сделалась рельефной и гордой, призывно торчащей. Провокационной. Между прочим, силиконовые игрушки, изготовленные из точной копии слепка его члена, стоили довольно дорого; шоаррцы даже предложили ему оставить автограф на основании, и теперь роспись Гризли украшала основание каждого резинового члена, под резиновыми же яйцами. Теодор простонал сквозь стиснутые зубы, и собственный голос заставил его вернуться к реальности. Точнее, к фантазиям, в которых яростный член раз за разом вдавливался в алчущую задницу возвратно-поступательными — ага, развратно-поступательными, охх — движениями, всё более размашисто и глубоко, каждый раз выныривая полностью и вновь ныряя. Пока наконец не погрузился внутрь целиком, до самого основания. Теперь оба тела в воображении Теодора были полностью соединены, как головка и выемка паззла, сомкнуты намертво. И ни толчки в глубине, ни судорожные попытки подмахнуть ничего не могли испортить. Связаны навсегда, как ключ и замок... Теодор, закатывая глаза, ещё яростнее заработал рукой; обеими руками: придерживая основание своего члена левой и почти легко работая правой, и та мелькала вверх-вниз слишком быстро, но он уже не мог сдерживаться и контролировать себя. Вот он, акт, когда Теодор Гризли себя уже не контролирует, он и так продержался слишком долго! Внезапно паззл распался, член вышел из задницы наполовину, ударил внутрь, вновь показался, в кадр попали пальцы, сжимающие мясистую толстую плоть с перекрученными венами, они выступали над покрасневшей кожей, причудливо змеясь, пальцы прошлись сверху вниз, словно выжимая, и — да, наконец-то головка крупным планом, она проскользнула сквозь пальцы, и из неё густо брызнуло на раскрытую дырку белёсой спермой. Даже в воображении всплеск её показался обжигающе горячим. За первым выстрелом последовал второй, поменьше. Густой мазок на блестящей натёртой коже. Пальцы направили головку ниже, теребя её и сжимая, чтобы всё до капли упало на сжимающиеся мышцы сфинктера. То, что вытекло мимо, чуткие пальцы подобрали и заправили обратно, втирая влажное в охотно подставленную, раскрывающуюся задницу... Теодор кончил, сперма вытекла из-под его кулака и просочилась по пальцам до самых яиц, тут же растёртая по стволу. Он запрокинул голову на подголовник дивана, позволяя видеть только собственный кадык и быстро вздымающуюся грудную клетку. Он застонал, выныривая из своих фантазий в реальность одиночества: никаких членов и задниц, только он и телевизор. Облизав пальцы, Теодор левой рукой взялся за пульт и выключил телевизор; вся сцена погрузилась во тьму. — Стоп, снято! — скомандовал Станислав, и Полина тут же зажгла дальний осветитель. Чуть погодя зажёгся и мягкий потолочный свет, это уже Дэн, стоящий у самого входа, нажал на выключатель. — Ну как я? — хвастливо уточнил Теодор, принимая из рук подруги светлый гостиничный халат и небрежно накрываясь им. Полина показала ему большой палец. — Нормально, — скупо сказал Станислав, бегло просматривая отснятое, — всё в кадре, тайминг совпадает. Потребуется минимум редактирования, и можно будет выложить сегодня вечером. Они прислали нам хороший материал, — добавил он, повернув голову к стоящему рядом Вениамину. — Ну вот, а ты сомневался. Станислав неоднозначно пожал плечами. Мол, ну и что, что сомневался, это моя работа, продумывать реальное, а не витать в фантазиях. Дэн тем временем снял с держателей штатива телефон и подал его Теодору. Тот благодарно взял его и сразу расплылся в улыбке. — Ну как? Всё видела? — Ох, Тедди... — протянула Кира на экране, закусывая губу, — теперь ты должен мне новые сухие трусики. — Гы, — сказал Теодор, ещё больше возгордившись. — Я такое хочу с тобой сделать, — понизила голос Кира, — такое... — Вот приеду, и сделаешь. — Не кончай больше, — твёрдо приказала она, глядя на Теодора исподлобья. — Не могу, у меня ещё съёмка с Винни ближе к вечеру. Помнишь, я тебе рассказывал? — Это в полицейской форме космокопа, про задержание? — Да, точно. — Ну вот и не кончай. Плохие мальчики не кончают, — промурлыкала Кира, вся светясь. — И обязательно набери меня перед съёмкой. — Бли-ин, — Теодор уткнулся лицом в ладонь, уже вытертую об халат. — Ну что? — Блин, ну хорошо, ладно, — промычал он из-под руки. — Не хочешь? — Хочу, — вымученно признался он, выглядывая на Киру на экране из-под пальцев и стреляя в неё бесстыжими глазами. По прищуру можно было понять, что он улыбается. — Какая ты затейница. Я тебя просто... — И я тебя люблю, — ответила она, ничуть не стесняясь и даже наоборот зная, что её слышно. Мимо дивана прошёл Ланс, старая футболка Дэна сидела на нём чуть натянувшись, а брюки Теодора болтались. — И это всё, что от меня будет требоваться? — спросил Ланс тихим голосом вроде бы у Дэна, но тот не ответил, беспомощно обернувшись к Теодору. — Так, кто впустил котика в гостиную? — громко уточнил Теодор, тут же посмеиваясь над своей шуткой. В отличие от Киры, он ещё не мог так легко признаваться в своих чувствах, каждое признание казалось для него каким-то ритуальным обнажением и, в отличие от обнажения телесного, воспринималось слишком откровенно. Наверное, Кира это понимала, раз так часто заводила об этом разговоры, заставляя его признаваться раз за разом и провоцируя. Коварная провокаторша, наглая террористка! Самая-самая восхитительная. — Если захочешь, то да, — всё-таки ответил Дэн. Когда стало ясно, что от Теодора сейчас связных мыслей не дождёшься, он отвернулся от приятеля, оставляя его в покое, и перевёл фокус своего внимания на Ланса. — Тебе надо будет обдумать всё и обговорить подробности с Вениамином Игнатьевичем, и тогда он начнёт включать тебя в сценарии. — А если я... Если я пока не знаю, чего хочу? — Ланс на самом деле выглядел растерянным. То, что его хозяин действительно объявился, размахивая юридически грамотно оформленным контрактом, явно задним числом склёпанным на коленке, но нагло угрожая засудить и его, и агентство заодно, оказалось крупной подставой. Если «нападение» в ночном клубе смогли спустить на тормозах, обойдясь взаимными устными извинениями, то контракт... Недолго думая, Станислав заявил, что перекупает его. А заодно сообщил, что уже потратился на медицинское обслуживание своего нового работника, его питание и обеспечение вещами первой необходимости, которые тоже входят в стоимость контракта, и которые должен возместить предыдущий владелец... В общем, торговался так, как уже однажды пришлось. Когда возвращал интенданту Алёхину с третьей восточной разбитый БРТ после разгромной операции. И ведь вернул, списав всё на погодные условия и некачественную разведку! И сейчас тоже смог отбрехаться, сбив стоимость Ланса на две трети. Правда, теперь «котик» поступал во владение порно агентства со всеми потрохами, как следовало из того же самого контракта. И доказательства его работы, пресловутые ролики в количестве не менее пяти штук, должны были быть выложены в сеть в течение шести месяцев. — А если не отработаешь, я тебя найду! Жду первых отчислений через месяц! — бросил уже бывший владелец Станиславу, потрясая кулаком, и наконец-то вышел. — Ну а что ещё я мог сделать? — спросил Станислав, оглядывая всех, собравшихся за столом. — Если честно, я вообще в шоке, что такие контракты существуют. — В открытой зоне и не такое есть, — глубокомысленно протянул Роджер, постукивая кружкой с остывшим чаем. Когда к ним заявился владелец Ланса, чай был ещё обжигающе горячим. — Я отработаю, — вырвалось вдруг у Ланса. — Вы только скажите, как! — Что-нибудь придумаем, — уклончиво ответил Станислав, втайне надеясь, что как только вывезет своё «приобретение» из открытой зоны на нормальную человеческую территорию, Кира найдёт специалиста по юридическим вопросам, и всё решится само собой. Может, и этому козлу ничего платить не придётся. А то подавай ему ежемесячные выплаты до истечения полной стоимости контракта. Сниженной — да, но всё равно достаточно большой. Ценой не в квартиру, конечно, но меньше чем за полгода не покроешь. Ну не охренел ли? Как позже выяснилось, не охренел. И теперь агентство было вынуждено выплачивать ему деньги. Ланс активно просил участвовать в выплате, но Станислав всё ещё колебался: парню бы реабилитацию и психологическое сопровождение, а не контракты выплачивать. Когда Трикси сказала, что может взять его под своё крыло, стало полегче. А где Трикси, там и Дэн... Возможно, вдвоём они и смогут сделать с Лансом... что-нибудь. — Если не боишься и чувствуешь интерес и желание, то участвуешь. Но если что-то не нравится, то в любой момент говоришь «Стоп», и мы прекращаем, — объяснял теперь Дэн. — Прекращаем? — И я, и Трикси. В чём дело? Ты ещё не был с девушками? Ланс мотнул головой. Нахмурившийся и сосредоточенный, он производил впечатление великовозрастного аутиста. То, что он повсюду ходил за Дэном, словно приклеенный, слушал его с полуслова и будто бы вовсе не имел своего собственного мнения, совершенно не помогало. Это собственное мнение им с Трикси было жизненно необходимо найти и вывести на первый план. — Не в этом дело. Я... — Мы прекращаем, если ты не согласен, — кажется, понял Дэн его сомнения. — Твой предыдущий хозяин что, никогда не работал с тобой так? — он уже знал ответ, ещё задавая вопрос. Сам же результат видел, бинты помогал менять, кожу под повязками обрабатывал. Ланс просто посмотрел на него, не отвечая. Очень чуткий в невербальном общении. С ним вообще можно было одними взглядами переговариваться. — Теперь так не будет, — заверил его Дэн. — Теперь ты наш. Сообщение о новой принадлежности неизменно Ланса успокаивало. Хоть к голословным заверениям о свободе воли он ещё относился с недоверием, но к контракту со студией Станислава у него было положительное отношение. — Трикси приедет ближе к ночи, — сказал Дэн. — Можем попробовать познакомиться сразу же. Ты не против? — Не против. — Я поставлю камеру, но это будет видео скорее для себя. Чтобы ты привыкал. Не нужно заставлять себя что-то делать, если не уверен. Можешь просто присутствовать и смотреть. Дэн вольготно распоряжался разрешениями и планами, потому что всё это они заранее обговорили с Трикси. Ему самому тоже были в новинку подобные отношения. Ещё недавно бесправное существо, тело для скальпеля, теперь имеет отношения с шикарной, эффектной доминой, да вдобавок ещё и несёт ответственность за чью-то чужую жизнь, за человека, который пострадал почти так же тяжело, как и он сам, от тяжёлого обращения. За человека, чья психика, как и у него когда-то, возможно, повреждена. Надломлена, испорчена, нуждается в проработке и коррекции. И пусть Трикси совсем не психолог, тут не в психологии дело. Их телесное общение — нечто иное. Дело в доверии, разрешениях, свободах, ограничениях, условных рамках, за которые можно заступать, если очень хочется, — это любовь, это понимание, это... это... — Дэн поймал себя на мягкой бесконтрольной улыбке, что сама собой появилась на его лице, стоило только подумать о Трикси и отношениях с нею. — Хорошо, Дэн, — тихо, на грани слышимости, произнёс Ланс. Ох, нескоро ещё он сможет улыбаться так же, свободно и открыто...***
Камер решили ставить две. Одну на штативе, для общего ракурса, а другую — шоаррского дрона с настройкой на произвольной фокусировке. После Дэн выберет лучшие моменты и склеит запись, если будет что склеивать. Котик захотел присутствовать — это раз. Сам выбрал себе из предложенного Трикси реквизита ошейник и мягкие браслеты с карабинами — это два. Не вздрагивал, когда Дэн клал руку поверх простой чёрной футболки, что скрывала его спину с бинтами, — это три. А дальше Дэна самого затянуло в процесс. Он был рад поприветствовать Трикси после долгой разлуки. Прижаться губами к её плечу, а когда она протянула руку, привлекая его к себе за подбородок, и к губам. Сильная, властная, с волевым взглядом, но безопасная, всегда внимательная и бережная с ним. Всегда знающая, что ему нужно, всегда слушающая. — Действительно котик, — сказала она, поглядывая на Ланса, осторожно расположившегося на диване чуть поодаль. Осторожно — чтобы не навредить бинтам. И не слишком далеко, чтобы не выходить из их фокуса внимания, и не близко, чтобы не вторгаться в их личное пространство. Или чтобы они не затрагивали его? — Хочешь поздороваться, Котик? — спросила она, протягивая к нему руку. Когда Ланс вместо ответа молча привстал и прижался губами к кончикам её пальцев, Дэну показалось это ужасно правильным, окатило тёплой волной обожания и любви, уже неясно, к кому. — Молодец, — похвалила Трикси, второй рукой поглаживая Дэна по голове. Он хороший, он заслужил похвалу, он купался в её безопасности, льнул к её рукам, отпустив контроль. Господи, как же ему было хорошо уже сейчас, а ведь они даже ещё и не начали... Дэн порывисто вздохнул, не в силах сдержать эмоции, и Трикси перевела на него взгляд. — Вы уже что-нибудь пробовали вместе? — Без тебя — нет, — ответил он. Она это знала, но сейчас спрашивала частично на камеру, но главным образом для Ланса. — А хочется? — Я бы мог, — ответил Дэн, пожав плечом. С Теодором у него выходили вполне нормальные видео, проблем с прикосновениями и контактом с мужчинами у него не было. Так что перевести отношения с Лансом в горизонтальную плоскость он бы вполне мог, при этом сохранив прежние отношения вне съёмочной площадки. — А ты, Котик? Хочешь его? — Молчание и пустой взгляд. — Хочешь узнать? — Тот же взгляд, лишь больше нервозности в нём. — Не знаешь, можно ли тебе хотеть? Не знаешь, можешь ли? — Трикси улыбнулась. — Иди сюда и поцелуй меня для начала. Ланс послушался. Начало у них с Трикси вышло робкое и изучающее, осторожное, пока Трикси не взяла в свои руки управление поцелуем, не проявила инициативу. Наблюдая, как она целует другого, а не его, Дэн не смог испытывать ревность или зависть, вместо этого упиваясь восхищением от того, как сминаются её вкусные губы, как она прикрывает глаза, радуясь тому, что нравится ей, восхищаясь тем, как она красива. Ощущение поцелуя с нею, казалось, опустилось на его губы фантомной лаской. Дэн аж приоткрыл рот от впечатления. Как так, отчего касаются не его, но он всё равно ощущает и от этого возбуждается? Это было новое чувство, и оно ему нравилось. Делиться было приятно. Он словно доставлял радость своей партнёрше посредством другого человека. Это было необычно. — Теперь поцелуй его. Давай. Нежное натяжение волос, и Дэн, прикрыв глаза, потянулся навстречу чужому рту с совершенно пустой головой. Его направляла Трикси, ей этого хотелось, и он не был против, он жаждал выполнить её приказание и ещё жаждал коснуться тех же губ, которых до этого касалась она. Двойное попадание, десять из десяти. Дрожь, прошедшаяся по позвоночнику и толкнувшаяся в пах, была результатом этого срежиссированного подругой поцелуя. Он возбудился, а услышав, как она шепчет ему на ухо: «Молодец, всё хорошо», понял, что и она это заметила. Это возбудило его ещё сильнее. Радость, что он может наслаждаться при ней и с её одобрения, с её поддержкой, окатила кипятком его нервные окончания, Дэн задрожал от удовольствия и... и... Он не мог подобрать названия этому чувству. Одно было понятно, камере этого не заснять никогда. Камера получит только тела, но его чувства останутся лишь между ними. Он повернулся и, прижавшись губами к её уху, обрамлённому колечками, негромко прошептал: — Я люблю тебя. Судя по тому, как расширились зрачки у Ланса, он тоже понял. Услышал или разобрал по губам? Но Трикси не позволила себе выйти из образа, разве что пальцы в волосах Дэна дрогнули и лаской прошлись по коже. Она продолжила держать под контролем и себя, и его и, что, наверное, важнее всего сейчас, продолжала помнить о Лансе. Поэтому Дэн был уверен: их «знакомство» пройдёт нормально. Так и было. Утром, в день отъезда, он передал Станиславу Федотовичу флешку с записью уже отредактированного им за ночь видео. Он работал над ним, пока Трикси и Ланс спали, расположившись по разные стороны большой гостиничной кровати. Сам он не мог спать. Хотелось отсмотреть записи и выбрать нужные моменты. Привычно абстрагируясь от своих шрамов, научившись не реагировать на них флешбеками и нервами, он нашёл немало хороших ракурсов и видов, так что софт-БДСМ получилось неплохим, на его непредвзятый вкус. Чего только стоил вид Ланса в наручниках, понуро сидящего и смотрящего на то, как Трикси объезжает своего любимого раба. Тут Дэн покривил душой и не стал добавлять планы, где у него закатывались глаза от удовольствия; слишком личное. Или момент, когда Трикси держит Ланса за цепочку между браслетами, принуждая задрать руки за голову, а Дэн поглаживает его по животу и снимает с него бельё. Ланс не ожидал, но спрятать эрекцию у него не получилось. Хоть он и игнорировал её весь вечер, от его игнора она так и не спала сама. Пришлось помогать рукой. Пока Дэн это делал, Трикси села Лансу на лицо и разрешила приласкать себя ртом. Тоже вышли красивые кадры, такие острые, откровенные. Дэн оставил их, потому что выглядело это горячо. Ланс так выгибался, так елозил по дивану бёдрами и спиной, так запрокидывал голову и стонал при этом, окончательно распалённый, что в тот момент Дэн мог тревожиться лишь об одном: не повредит ли он свою заживающую спину. Как бы не прорезались швы, наложенные Вениамином. Швы они после съёмок проверили. Те не разошлись. И та сцена, где Ланс сам, пусть и с молчаливого вопросительного взгляда, но сам, по своей инициативе целует его после, делясь потрясающим знакомым вкусом на влажных губах, да — это Дэн оставил тоже. — Спасибо, Денис, я посмотрю позднее, — поблагодарил Станислав Федотович, убирая флешку в карман. Насколько знал Дэн, видео отредактировано отлично и появится у них на сайте уже к вечеру. Или завтра, если Станислав Федотович решит сперва выложить видео с Теодором и Винни. Сам Дэн пока его не видел, но по словам приятелей заключил, что там получилось что-то хардкорное, совершенный экспромт на тему задержания полицейским мелкого хулигана. На мелкого Теодор, конечно, не тянул, но, кажется, Винни удалось невозможное. При полном торжестве закона над правонарушениями нагнуть Гризли и оставить его неудовлетворённым. Наверное, это видео тоже будет пользоваться спросом. В любом случае, Дэн был уверен, они перекроют долг Ланса агентству гораздо раньше полугода. Зря Станислав Федотович волновался об этом. Да и сам Ланс... То, как его тело реагировало на ласки и прикосновения... Что-то говорило Дэну, что даже если Ланс и не захочет остаться с ним и Трикси, отношение к сексу как таковому у него уже поменялось. Они с Трикси сумели не отпугнуть его и показать, что близость с другим человеком может происходить не только посредством боли и унизительной зависимости.***
— А теперь, пожалуй, начнём с интервью, чтобы поздороваться с нашими зрителями и немного рассказать о себе. Я подозреваю, что после такого горячего дебюта у нас на канале прибавится ваших поклонников. И любителей видео с перчиком! — интервью доверили вести Френку, и он заливался соловьём. Джек охотно поддерживал заданное им настроение, а вот его партнёр, Евгений, угрюмо отмалчивался. Впрочем, это было ничего; по его собственному признанию, народ шёл смотреть не на него, серую посредственность, а именно на Джека, который на его фоне только лучше и ярче смотрелся. Евгений был предвзят. Он будто забыл, что только после его случайного появления в кадре кулинарный канал Джека сделался тем, чем он был сейчас. — Погодите, не только с перчиком! Тайну приготовления какого блюда вы раскроете нам сегодня? Медовую коврижку? Яйца пашот? Или хот-дог на вертеле? — Как насчёт простейшей сосиски в тесте? — широко улыбнулся Джек. Потом, бесцеремонно положив руку Евгению на колено, поправился: — Точнее, сардельки в тесте. Евгений покрылся густым румянцем, но промолчал и не стал отодвигаться. Сидели они бок о бок. — Я вижу, ваш спутник неразговорчив. Это всегда так или он смущается незнакомой обстановки и общества посторонних людей? На камере у нас сегодня Дэн, наш киборг-навигатор! Дэн, поздоровайся со зрителями! — Уверен, что Станислав Федотович потом прикажет это вырезать, — сказал из-за кадра Дэн, но послушно развернул камеру к себе, состроил улыбку одним углом рта и махнул рукой: — Привет. Не обращайте на меня внимания, я сегодня в съёмках не работаю. — Итак, вот мы и познакомились, — затараторил Френк дальше. — И не нужно нас стесняться! — Да я не стесняюсь, — буркнул Евгений. — Просто не понимаю всего вот этого, — он неопределённо обрисовал пальцами неровную окружность. — Поясни, — попросил Джек. — Ну мы уже говорили с тобой об этом. Я простой, обычный. У нас с тобой просто отношения; так получилось. Людей вокруг — миллионы. У них тоже такие же отношения с кем-то. Или нет. Смотря, что они выбирают и хотят от этой жизни. В общем, не суть. Я не понимаю, почему вместо того, чтобы рассказывать о своих отношениях, люди предпочитают смотреть про нас с тобой. — Ха! — Джек засиял. — Потому что это я! А я — исключительный, талантливый повар, кондитер и просто привлекательный парень, которого многие хотят! — Ну да... — Не ревнуй, тебя тоже хотят, — Джек подался к Евгению и коротко клюнул — иначе и не скажешь, — его в висок. — Ёпт, да ну тебя! — Евгений отмахнулся, но как-то вяло. Будто смущался проявления чувств перед камерой, а ещё будто ему по-настоящему это было приятно. — И ничего не ну! — влез Френк. — Джек, расскажи, как начала меняться тематика твоего кулинарного канала? — После того, как Женя случайно вошёл в кухню во время прямого эфира? В одних штанах и с кустом гортензии наперевес? Кстати, с тех пор он по дому всегда ходит в футболках, ха-ха! — Я работал озеленителем городских территорий перед тем, как потерял работу, — сообщил Евгений, исподлобья глядя на Джека так, что стало понятно, по чьей вине он этой работы лишился. — И мне нужно было удобрение, которое хранилось у нас в мешке в кладовке. Иду я, значит, через заднюю дверь на кухню, а у Джека там горит что-то... — Ничего у меня не горело. Я готовил мясо в коньяке с карамельной корочкой. Готовка подразумевает предварительное опаливание мяса на открытом огне, чтобы создать корочку в кусочках мяса и как бы запечатать внутри нежную мякоть. — Блин, простите, ребята, не знаю, как вам, но мне описание этого блюда уже кажется скрытой эротической затравкой! Вот это накал, вот это специи! Да я уже весь горю!! — к месту и не к месту Френк вставлял кулинарные отсылки в свои фразы. Не вёлся на них, кажется, только Евгений. — После моего случайного появления на втором плане Джеку стали приходить всякие странные запросы. — Напомню, мы тогда ещё не были вместе, — рука Джека скользнула с колена на внутреннюю поверхность бедра Евгения, и стало понятно, о каком «вместе» он говорит. — Более того, я и не обращал внимания на то, какой горячий у меня сосед по съёму! — Мы снимали вместе дом вскладчину, — пояснил Евгений, сидя на диване с каменным лицом. — Но после того, как зрители обратили твоё внимание на это досадное упущение, ты же заметил? — жадно уточнил Френк. — Евгений, покажи нам, пожалуйста, что именно не сразу заметил Джек? — Просто у меня конституция такая, — пробормотал Евгений. — Я даже специально не качаюсь... — Просто сними футболку, ладно? — сказал Джек, поворачиваясь к нему и едва касаясь губами уха. — Ёпт, ладно, — ответил Евгений и одним простым движением стянул с себя тряпку цвета хаки. Дэн сделал крупный план на грудные мышцы, пресс и плечи. Всё это роскошество, зависть бодибилдера и влажная мечта домохозяек, было покрыто ровным золотистым загаром. Редкие русые волоски, выгоревшие до цвета золотого руна, дразнящей порослью почти что похабно располагались между сосков и спускались блядской дорожкой вниз, уходя за пояс штанов. — Думаю, я понимаю, почему просмотры у твоего канала тут же взлетели, Джек, — весело продолжил Френк. — Да. Я даже разобиделся сперва. Но долго не смог отчаиваться, просто разделил трансляцию на дневную и ночную. Днём мы просто готовили, а ночью я начал отвечать на разнообразные расспросы своих зрителей. — Тогда ты и начал ухаживать за Евгением? — Да. Правда, Женя сперва моих ухаживаний не понимал. Но я уже знал, что у него никого нет, и значит, у меня есть шанс... Впрочем, если бы у тебя кто-то и был, я бы отбил тебя у него, — заглядывая ему в глаза, заявил Джек. — Потому что ты мой. Я тебя выбрал. Евгений раскрыл рот, чтобы явно что-то возразить, но не успел, потому что Джек подался к нему ближе, приобнял за плечи, положил раскрытую ладонь на затылок, не давая отвернуться, и крепко поцеловал взасос. Дэну пришлось использовать запись с боковой камеры. Впрочем, теперь он отлично справлялся с операторской работой. Когда Джек его отпустил, Евгений откинулся на спинку дивана, тяжело дыша. — Вау. Это было очень горячо, — заявил Френк, для вида обмахиваясь рукой. — Уж на что я натурал, но и меня проняло. Джек, скажи, пожалуйста, почему ты решил превратить свой ночной канал в порно-ресурс? — Это само собой пришло. Сначала я хотел показать людям, моим зрителям, какой у меня замечательный сосед. Потом они начали заключать пари и платить донаты. Тут, если честно, я подвис. Делать деньги на своём друге, который даже об этом не подозревает? Согласитесь, как-то не очень. — Но ты всё-таки сумел заснять ваш первый поцелуй! — Да, на скрытую камеру. Признайся, он был почти так же горяч, как и сегодняшний? Женя вообще у меня горячий, я просто закипаю рядом с ним. И тем не менее, морально-нравственный аспект вставал очень остро. Зрители требовали развития отношений и готовы были его спонсировать, однако Женя... — И тут я потерял работу, — внезапно перебил его Евгений, угрюмо покосившись сперва в сторону Френка, а после исподлобья глядя в объектив камеры. — Официальной причиной было сокращение штата, но кое-кто дал мне понять, что причина в другом. — На тот момент мы уже были в отношениях. — Пара поцелуев — это ещё не отношения. — Но ты уже был моим! — Это не считается. — В любом случае, когда Женя пришёл ко мне и заявил, что съезжает потому, что у него больше нет возможности зарабатывать деньги и платить свою половину арендной платы, я сказал ему, что выход есть! — Скажи, Евгений, ты обрадовался такому необычному решению денежной проблемы? — Э-э-э... — Ну, сначала он громко кричал. Правда, не думаю, что это было от радости, — Джек рассмеялся. — Поэтому мы начали записывать видео лишь после того, как Женя успокоился. Прошёл где-то месяц. Я не давал ему съезжать из дому. — В основном, держал меня или в кровати, или на кухне, — буркнул Евгений, — всё уговаривал сделать рейтинговую съёмку на публику. Извращенец. — Но теперь-то, насколько я знаю, у тебя никаких проблем со съёмкой нет? — уточнил Френк. — Боязнь камеры прошла? — Мы... Работаем над этим, — уклончиво ответил Джек. — Иногда мне приходится использовать всё моё красноречие, весь мой язык, лишь бы только Женя дал... Ну, — он осклабился, — дал, вы понимаете, что. — Ёпт, вот этот твой самый язык иногда!.. — Это твоё «ёпт» — тоже! — Ну не скажите. Когда видео с нарезкой «Ёпт! От Лешего» завирусилось, ваш канал получил ещё большую популярность, разве нет? — припомнил Френк. — А-ха-ха, да, было и такое, — согласился Джек и будто мимоходом, машинально сдвинул руку дальше по бедру Евгения. Тот осторожно, но не так уж и ненавязчиво, как, наверное, хотел показать, постарался отцепить от себя чужую руку. Джек, сохраняя на лице нейтральную улыбку, сжал пальцы сильнее. Заметив их молчаливое противостояние, Френк задал следующий вопрос: — Евгений, скажи, пожалуйста, если тебе до сих пор трудно сниматься на камеру, то к каким ухищрениям пришлось прибегнуть твоему партнёру на этот раз? Или денежного вознаграждения и перспективы раскрутки вашей популярности хватило? — Нет, разумеется, не хватило, — Джек улыбнулся шире и сжал пальцы так, что, наверное, останется синяк. Жест был очень, чрезвычайно собственническим. — Мы взяли дом в ипотеку и скоро переезжаем. Нам нужны средства. А ещё я пообещал Жене полгода прибираться и каждый день мыть посуду. — Ничего себе! Вот это цена! — притворно изумился Френк. — Я бы дважды подумал, прежде чем подписываться на такое ради секса, пусть даже и хорошего. — У нас с Женей не хороший секс, а просто замечательный! — ответил Джек. — Если хотите, то включайтесь в это же время завтра, и мы вам продемонстрируем это! Кстати, благодарим вас за то, что позволили сыграть в вашем сериале. Я уже прочитал сценарий, у нас с Женей роли очень интересные! — Евгений, а тебе сценарий понравился? — Приемлемо, — коротко ответил Евгений, всё так же стискивая запястье Джека в запоздалой и напрасной попытке высвободиться. Напрасной ещё и потому, что ладонь Джека прижалась уже к его яйцам, и теперь отцепить её можно было, наверное, только вместе с ними в комплекте. — Ёпт, пусти, Джек!! — сипло и как-то придушенно попытался возразить этому самоуправству Евгений. Вместо того, чтобы внять его требованию, Джек развернулся и втянул его в глубокий поцелуй. Дэну опять пришлось перейти на боковую камеру, и стало видно, как в считанные секунды между ног у Евгения вырос внушительный бугор эрекции. — Ах-ха-ха! — восхитился увиденному Френк. — Что же вы делаете с моей бедной гетеросексуальностью, парни?! Да вы же её насмерть поломали! Ещё немного таких действий, и я тоже стану вашим преданным подписчиком! Мне нужен перерыв. Всем нам нужен срочный перерыв!! Поэтому продолжение интервью и первую серию второго сезона сериала нашего агентства зрители увидят завтра! Пожалуйста, дорогие зрители, не забудьте завтра в это же время выйти в интернет и заглянуть на наш сайт! Уверяю вас, этим горячим парням найдётся, чем вас удивить!! Последние слова Френк уже почти выкрикивал, потому что Евгений начал постанывать, растекшись по дивану, полностью порабощённый напором и усилиями Джека. — Стоп, снято, — сообщил Дэн, отключая запись. — Уфф, — сообщил Евгений и легко, почти без усилий, отстранил от себя лицо Джека, раскрытой пятернёй надавив на его щёку. — Ну знаешь, — с разочарованием в голосе протянул тот. — Основная съёмка всё равно завтра с утра, — резонно заявил Евгений. — Предлагаю вообще не заниматься сексом накануне. — Ты это специально? — Ты каждый наш секс готов на камеру заснять! — Это потому, что ты у меня замечательный, и я всем хочу это показать! — Джек опять полез к Евгению с надеждой на очередной поцелуй, но вновь наткнулся на выставленную ладонь. — Блин, Жень! — Никаких блин, ёпт. — Ну, Жень... — Завтра. Всё. Дай подняться. — Ну вот вечно ты... Обломщик… — проворчав это, Джек отодвинулся и встал с дивана первым. Если судить по голосу, то неудача с сексом его просто подкосила, но на лице играла лёгкая улыбка, сбивая на нет всё вероятное разочарование. Такое ощущение, будто даже плохое настроение Евгения делало ему приятно. Поправив футболку и одёрнув штаны, Джек протянул руку. — Ладно. Идём? Евгений, всё ещё с недовольной миной на своём простом и открытом лице, ухватился за его ладонь, позволяя поднять себя с низкого дивана и притянуть в короткие объятия. Облапав его за плечи и бёдра, Джек тут же убрал руки, отошёл. И Евгений отправился за ним следом, даже никак не прокомментировав эту тактильность. Возможно привык, а возможно даже любил, раз помалкивал. Его загорелые щёки покрывал едва-едва заметный румянец. Прихватив свою футболку, Евгений быстро натянул её обратно. — Ладно, парни, спасибо вам за сегодня! — сказал Френк. — Если хотите, у нас здесь кофе, чай и выпечка. — Спасибо. — О, печеньки. Жень, пошли поедим! — Тебе лишь бы жрать. — У меня растущий организм. — Да сколько тебе лет? В каком месте он у тебя ещё растущий? — Вот в этом самом. Хочешь пощупать?.. — Да ёпт!! Дэн поймал себя на том, что улыбается. Джек и Евгений действительно были интересными. Хорошо, что Станиславу Федотовичу удалось пригласить их к ним на съёмки. С завтрашнего дня предстояла работа на природе, несколько серий их бесконечного космического сериала собирались снимать в «инопланетном лесу». Дэн с нетерпением этого ждал, потому что до этого работал с камерой только в помещении. Впрочем, Михалыч разбирался и в таких съёмках, а Дэн с Лансом собирались ему помогать. Ланс, кстати, уже пообвык. И к работе в агентстве, и к Дэну. Уже не шугался его, словно дикое животное. Как-никак, прошло уже пять месяцев. У них с Трикси всё хорошо. Всё просто отлично. Агентство и с владельцем бывшего контракта Ланса рассчиталось, и смогло на сценах с ними тремя заработать. Дэн припомнил, с каким удивлением узнал, что у него уже сформировалась своя аудитория, свои поклонники. Это было необычно осознавать. Итак, Ланс прижился в агентстве и в ОЗК переходить не спешил. Полина была вся в отношениях с Роджером, хотя о свадьбе пока вопрос не поднимался, Теодор их постоянно этим подкалывал. «Только после окончания учёбы», — отвечала Полина, а Роджер с нею соглашался. Станислав Федотович, видя, как его и Вениамина Игнатьевича предприятие даёт невысокий, но стабильный доход, перестал при случае ворчать, что всех уволит и «прикроет лавочку». Отвинтив крепежи штатива, Дэн задумчиво подержал камеру в руках, прежде чем положить её на стол. Интересно, что будет дальше?